В этот санаторий я приехал второй раз, поэтому процесс оформления прошел очень быстро. Я успевал на завтрак. Медсестра спросила меня, какую компанию я предпочитаю, мужскую, женскую или семейную. Я сказал, что мужскую.
– Тогда пойдемте, я вас провожу. За семнадцатым столиком мужчина, который тоже предпочитает мужскую компанию.
Мужчина сидел, как говорят, уткнувшись в тарелку, не обращая внимания на нас. Я поздоровался, ответа не последовало.
– Прибывшим сегодня полагается дежурное меню, а на завтра вот, пожалуйста, можете заказывать, – сообщила медсестра, подала меню и карандаш. – Сейчас официантка принесет нам завтрак.
Мужчина неотрывно поглощал содержимое тарелки, очевидно, спешил. Я присмотрелся – да это же мой старый-старый знакомый! Последний раз мы виделись очень давно.
После института я был направлен на завод «Тяжмаш», где мне предложили работу в монтажном отделе. Начальник отдела, мужчина лет пятидесяти, спокойный, уравновешенный, на табличке было написано, к.т.н., кандидат технических наук, расспросил меня о моих стремлениях и планах на будущее. Ничего такого сформировавшегося у меня еще не было.
– Правильно сделали, что решили начать трудовую деятельность инженера в монтажном отделе, – сказал он, – поскольку на монтаже оборудования выявляются все недостатки конструкторские, производственные и прочие. Мы, представители завода, или, как нас еще называют, шефы, следим за этим. Когда всплывает конструкторская ошибка, надо принимать решение, как исправить, срочно консультироваться с ведущими специалистами, вызывать на место. Выявляется много брака, дефектов, допускаемых на заводе рабочими. По этому поводу часто приходится выслушивать замечания от монтажных работников в довольно крепких выражениях. В общем, я не буду возражать, если вы поработаете в бригаде слесарей и электриков.
Я думал, он имел в виду только меня, обращаясь ко мне на вы, но, как оказалось, он вместе со мной имел в виду еще одного молодого специалиста, электрика, прибывшего вчера с электротехнического института. Начальник монтажного отдела распорядился, чтобы нам выписали командировку в поселок Комсомольский. Он уточнил, что это не город, а поселок городского типа. Деньги выдали нам на дорогу в одну сторону и на проживание лишь на неделю из расчета два рубля шестьдесят копеек в сутки.
– Когда приедете, ваш руководитель сделает запрос, и вам безналом вышлют, сколько положено.
На месте нас встретил руководитель нашей группы на служебной машине, Владимир Владимирович. Привез нас на квартиру, любезно предоставленную заводом. Две комнаты из трех были заняты.
– Занимайте эту комнату, – сказал руководитель и продолжил: – У нас здесь типа коммуны. Обедаем на заводе, а завтрак и ужин готовим здесь сами поочередно, неделю одна комната готовит, неделю – другая. Меню утверждается на неделю с расчетом минимизировать затраты. Если пожелаете подключиться – пожалуйста. Если нет – кухонная утварь в вашем распоряжении. А сейчас давайте ваши удостоверения, я заеду отмечу прибытие, также закажу пропуска и дам на завод телеграмму, чтобы вам выслали деньги. Обычно я запрашиваю по сто рублей.
Мы влились в коммуну третьей очередью. Через день пришел перевод. Мне прислали не сто, а пятьдесят рублей, а Целикову, с которым на пару я прибыл, не прислали ничего, к его удивлению. Еще двоим инженерам, обосновавшимся в этой квартире, тоже по пятьдесят рублей.
– Я просил по сто, как обычно, – удивился руководитель. – Видимо, на заводе какие-то финансовые трудности. Бывает, и задерживают выплаты без предупреждения и надолго. Однажды это заставило нас пойти к заведующей магазина, что располагается в нашем доме, и попросить отпускать нам продукты в кредит.
На следующее утро, как только мы сели завтракать, зазвонил стационарный телефон, установленный в квартире. Мобильников тогда еще не было. Наш руководитель взял трубку. Мы отчетливо слышали, что доносилось из трубки. Я и не представлял, что большой начальник может так выражаться:
– Ты что там, пьяный, что ли? Привальную устроил? Нажрался? Такие телеграммы даешь! Что за безобразие! Как можно! Меня в такое положение поставил, что директор, понимаешь, на планерке мне сделал замечание и потребовал проверить, как ты там работаешь и почему такие допускаешь вольности в служебных документах.
Владимир Владимирович никак не мог понять, в чем дело:
– Не понимаю, о чем вы?
– Не понимаешь! Что за телеграмму ты дал?
– Как обычно – телеграмму: прошу под отчет денег.
– А ну зачитай! Есть у тебя копия телеграммы?
– У меня всегда есть копия телеграммы, и я всегда прошу на почте, чтобы мне штемпель поставили.
– Ну прочти, прочти, что ты там накарякал спьяну! Очевидно, был обожравшийся в честь прибытия новых специалистов.
– Мы не устраивали никакой привальной, и вы отлично знаете, что я не употребляю.
– Так ты прочти, что в телеграмме написал.
Наш открыл свою папку и читает:
– Ленинград. «Тяжмаш». Романовой. Прошу выслать под отчет сто рублей каждому. Абрамову, зпт, Балдину, зпт, Ивлеву и Целикову, тчк. Подпись: Маслов.
– А ну, а ну, еще раз прочти.
Еще раз прочитал. В ответ молчание. Маслов говорит:
– Только непонятно, почему прислали не по сто рублей, а по пятьдесят, а Целикову вообще не прислали денег.
– Разберусь, – и связь оборвалась.
А оказалось, что то ли передающий, то ли принимающий телеграфист на телеграмме, которую послал Маслов, вместо фамилии Целикова написал: «Целую. Маслов».
Романова была заместителем директора завода по финансам – и вот такое читает в служебной телеграмме! Естественно, телеграмму показали директору, тот возмутился: что за фамильярность из какого-то монтажа: «Целую». Потом, конечно, разобрались: ошибка телеграфистов.
А то, что деньги задержали, так это не в первый и не в последний. По доброте своей, нас выручала Елена, заведующая магазина. Надо сказать, это была красивая, молодая женщина и незамужняя. Говорили, что брошенная. Дескать, за три дня перед назначенной свадьбой пропал жених. Милиция принимает заявления о пропаже мужчин спустя три дня. Стали искать жениха без милиции. Все насмехались: сбежал жених. Оказалось, не сбежал, его сбила машина, а документов у него при себе не нашлось. Ездил в город за каким-то покупками и попал под колеса. Чисто случайно кто-то узнал, что в морге был неопознанный умерший, оказавшийся пропавшим женихом. После этого женщина не выходила замужем, хотя предлагали ей руку и сердце.
Среди нас был один инженер, числившийся заместителем Маслова, Карп Сергеевич. Все замечали, что он, как выразился один из наших, неровно дышит, когда видит Елену. И она также. Но меж ними никакой связи не было.
Мы проработали несколько месяцев, устроившись слесарями. Надо сказать, платили нам гораздо больше оклада молодых специалистов, но командировочные деньги имеют тенденцию очень быстро исчезать, а тут еще Новый год, траты на подарки и прочее. Короче, мы без денег сидели и уже несколько раз брали кредит в магазине. Никак не могли расплатиться, поскольку у завода что-то не очень было с деньгами в начале года. В очередной раз пошли в магазин просить кредит, а Елена говорит:
– Ребята, все хорошо, но пора бы хотя бы часть погасить.
Пообещали и стали думать, как из положения выходить, и кто-то предложил:
– А давайте Карпа Сергеича женим на Елене, а с нее в виде приданого – списанный долг.
Такая шутка всем понравилась.
– Соглашайся, Карп Сергеич!
Тот покраснел, махнул рукой и вышел. Сама идея ему явно понравилась, все поняли, что интерес у него есть, и решили действовать.
На другой день два инженера постарше отправились в магазин и меня взяли с собой. Вошли к Елене в кабинет, по ее приглашению, и начали расхваливать нашего Карпа Сергеевича, мол, он такой хороший, такой инженер, такой умный, такой трудолюбивый и т.д. Много говорили. Елена то на одного посмотрит, то на другого. Наконец, у нас кончились все слова за Карпа, и Володя произнес:
– В общем, мы просим вашей руки для нашего товарища от его имени.
Елена улыбнулась и говорит:
– Ну что ж, я согласна. Устроим помолвку? Предлагаю сегодня. Сейчас девятнадцать часов. Давайте через полчаса.
Она взяла листок бумаги, исписала его и вручила нам:
– Пройдите в отдел, вам это все выдадут.
Каково было наше удивление, когда продавцы выдали нам по записке всяких деликатесов, не то, что мы брали обычно, хлеб, макароны, подсолнечное масло, картошку, – здесь были фрукты, сосиски, пельмени и многое другое, как в то время говорили, из-под прилавка. Не веря своим глазам, мы сгребли такое богатство и притащили к себе, сказав остальным, мол, заведующая расщедрилась, а про то, что за Карпа сосватали ее, промолчали.
Не успели мы это все дело распаковать, как раздался дверной звонок. Маслов пошел открывать и застыл на пороге: перед ним стояла Елена и еще две женщины.
– Ну, показывайте, где мой жених! Готово ли все к тому, чтобы помолвка состоялась сегодня?
Маслов замялся, не понимая:
– Да, да, проходите.
Женщины прошли.
– Вы еще и не распаковали гостинцы? А у нас еще кое-что есть собой.
Спутницы Елены достали шампанское и отправились на кухню хозяйничать. Мы в недоумении смотрели на гостью.
– Так где же мой жених? Почему он не выходит?
Тут из своей комнаты появился смущенный Карп Сергеевич.
– Ну, что, Карп Сергеевич, согласны ли вы взять меня в жены?
Такого оборота никто не ожидал. Все стояли, не зная, что делать. Карп покраснел весь, смотрит по сторонам, не поймет, что происходит. Тут нашелся опять Володя:
– Да-да, конечно! Карп, отвечай, ну что ты!
– Д-да, согласен.
– Вот и хорошо. А кольца не приготовили? Впрочем, успеется.
В общем, после всего Карп пошел Елену провожать, а на следующий день ушел из нашей дружной коммуны. Через два или три месяца мы гуляли на свадьбе. И по случаю торжества Елена, в виде, как выразился Володя, приданого, списала наши долги.
Потом меня перебросили на другой объект. Я как-то интересовался, как там поживает Карп Сергеевич, говорили, что он очень удачно женился, девочка у них родилась, дружно живут.
У меня в юности была очень плохая память на имена, я мог хорошо запомнить человека в лицо, а вот имя ну никак не мог запомнить и выработал систему запоминания имен по носам. Человек бывает курносый, длинноносый, горбоносый, кривоносый, толстоносый, тонконосый. Запомнив, что человек, допустим, курносый, я при встрече вспоминал и имя его.
Сейчас передо мной сидел за столиком явный, по моей классификации, узконосый. Естественно, это был Карп Сергеевич. Я не мог ошибиться в том, что передо мной представитель узконосых Карп Сергеевич. Впрочем, Карп – имя достаточно редкое, чтобы запомниться при любом носе. Подошла официантка:
– Сегодня дежурное блюдо – мясное и рыба.
Карп быстро доедал, не обращая внимания ни на меня, ни на официантку. Я громко произнес:
– А рыбное –Карп?
Он отпрянул от тарелки, посмотрел по сторонам, наши взгляды встретились.
– Здравствуйте, Карп Сергеевич.
Он улыбнулся:
– А, это ты? Привет!
Официантка ничего не поняла.
– Мясное блюдо, – ответил я ей, она ушла.
Карп Сергеевич спешил:
– Ты извини, у меня процедуры, вечером поговорим.
В обед мы не виделись, в разное время процедуры, а вечером поужинали вместе и пошли прогуляться.
– Как, Карп Сергеевич, ваша семейная жизнь?
– Ты знаешь, хотел бы вас всех поблагодарить за то сватовство в виде шутки. Признаюсь, до Елены я уже был в браке. Женился рано, на четвертом курсе института. Вроде бы все было хорошо. После института направили в монтажный отдел. Жена категорически отказалась со мной ездить по монтажам. Детей у нас не было, а я увлекся монтажом, к тому же поступил сразу и в аспирантуру, а тут как раз и темы такие интересные. Обычно я уезжал на два месяца в командировки. Однажды мне понадобилось вернуться раньше по аспирантским делам. Банальная история. Не предупредил, как говорят, жену, а там оказалось мое место занято. После развода я не встречался с женщинами. Конечно, Елена мне очень нравилась, но после первого, так сказать, опыта я не хотел ничего. И вдруг вы устроили шутку, а получилось кроме шуток все всерьез. Мы очень дружно живем, у нас отличная дочь растет. Елена работает в управлении городской торговли, а я главный инженер завода. В общем, все хорошо у нас сложилось. Спасибо тебе за то, что участвовал в этом.
Вот так первая моя командировка закончилась тем, что один из моих товарищей женился, и счастливо живут.