Открываю дверь на чердак и меня пронзает какой-то непонятный ужас. Никогда раньше я такого не испытывала. Вроде бы мне не было страшно, но что-то в тоже время вселяло в меня какую-то неуверенность в будущем. Я открыла дверь. Всё было заставлено старыми предметами, сундуками, облачёнными белыми простынями. Я подошла к одному из них, открыла его. Там не было ничего интересного кроме старых женских платьев советских времен. Я подошла ко второму сундуку, открыла его. Там были какие-то старые книги записи перевязанные бечёвкой. Я заметила, что в углу чердака стоял большой шкаф, также укрытый простынёй. Я стащила эту простынь. Шкаф был из какого-то чёрного дерева. Было похоже, будто покрасили углём или он подвергся огню я открыла этот шкаф. Он был почти пуст, ни полок, ни вещей, ничего, кроме маски. Венецианкой маски. Она была прекрасно, и в то же время ужасной. Много перьев красного цвета, сама маска была чёрной, с золотистыми вкраплениями. Я удивилась. В доме советских времён, среди вещей советских времён, лежит венецианская маска. Что это могло значить я не знала. Позже, я догадалась.
Этот домик в посёлке вологодской области я сняла ещё летом. До меня здесь жила какая-то бабка, блокадница. Она умерла уже давно, а дом стоял и пустовал. Я нашла его через знакомых моей сестры. Они, как и я, жили в Петербурге, и согласились сдать этот дом на лето без предварительного просмотра. Я заплатила деньги, собрала вещи и сразу поехала, не зная, что меня там ждёт. Дом был замечательный. Двухэтажный, с мансардой, небольшим балкончиком и застеклённой верандой. В некоторых местах окна были разбиты, где-то их не было вообще. Но в целом дом был замечательный.
Помимо самого дома там был прекрасный сад. Ягоды фрукты, всё своё, домашнее. Когда я приехала, сад ещё был в цвету. За домом находился небольшой пруд. Там были какие-то кувшинки, но он был поросшим тиной – видно, что сюда уже давно никто не приезжал. Я не знаю почему меня потянуло так далеко от дома. Наверное, мне надоел мой муж, который постоянно мне изменял. Я это знала, и он знал, что я знала. Но мне было всё равно, потому что я его не любила.
- Устройся на нормальную работу. Хватит уже сидеть на моей шее.
- Ты знаешь, как тяжело мне найти нормальную работу. Ты знаешь, что я плохо лажу с людьми. Для меня картины - это всё, что у меня есть. Моя отдушина, моя пристань, мой причал, где я могу быть самой собой.
- Если бы твои картины приносили доход, я бы сейчас молчал.
Мы поженились уже давно, ещё в студенческие годы, когда и он и я были никем в этой жизни. Год назад я узнала, что у него есть восьмилетняя дочь от одной из своих сотрудниц. Он бизнесмен, успешный. У нас хватало денег, но не хватало тепла. Наверное, поэтому я уехала.
Мой муж всегда порицал меня за то, что я занималась своим делом. Я рисую картины. И может быть, это помогло мне выбрать именно этот дом, с этими пейзажами. Здесь было так спокойно, тихо. Мне даже удалось запечатлеть этот дом на некоторых своих картинах, но я обрисовала его немного в ином свете. Без захолустья, мрачности, наоборот. Таким, каким я хотела бы его видеть, таким, каким бы я хотела, чтобы он был для меня, в котором я бы провела остаток своих дней.
Я взяла маску в руки. Она была слишком тяжёлая для маскарадного атрибута. Больше на чердаке меня ничего не привлекло, и я спустилась обратно в гостиную.
Собственно, сидя там за чашкой чая, я услышала странные звуки наверху, из-за чего и поднялась на чердак. Это не были шорохи, шаги или скрипы, как в фильмах ужасов. Мне показалось, что играла музыка. Сбивчивый ритм, и какой-то металлический оттенок в звучании.
Спускаясь по лестнице, я рассматривала маску. В дневном свете она оказалась просто прекрасной, таинственной. На вид она была совершенно новая. Мне закрались мысли, кто мог подложить её в этот шкаф, кому понадобилось пробраться в заколоченный заброшенный дом, чтобы дать мне этот знак. Значение его я всё равно не поняла. Я жила здесь уже больше недели, и более менее привела дом в порядок. Наняла строителей, которые установили новые окна и заделали прорехи в крыше. Уборкой дома внутри я занялась сама. Мне было это необходимо.
Я ещё немного задержалась на лестнице, разглядывая маску. Поборов размышления о том, кому это всё понадобилось и зачем, я бросила её на столик, что был у лестницы.
Я снова села за чай и открыла одну из десятков книг, которые привезла с собой и Питера. Не дочитав и страницу, я вздрогнула от внезапного стука в окно веранды.
За окном я увидела молодого мужчину, достаточно привлекательного. И почему первым делом я подумала именно об этом? Я потрясла головой, отгоняя эти мысли.
Он был одет по-простому, но было понятно, что вещи на нём не из дешёвых. Наверняка, какой-то местный чиновник, может даже глава района или что-то в этом роде. Слава Богу, я не разбираюсь в политике и во всём, что с ней связано.
- Вот уж не думал, что его кто-то купит!
- Я не покупала. Арендовала, на лето.
- Аа, тогда дела проще. Макс, - представился он, протягивая мне руку.
- Ника.
- Ника от Николь?
Я кивнула. На секунду возникла пауза, сопровождавшаяся неизвестным мне напряжением.
- Изначально я хотел купить именно этот дом. Он стоит чуть поодаль от остальных, а пейзажи здесь просто невероятные. Видели вид на речку? Если бы я был художником, я бы точно нарисовал этот вид.
- Написали бы, -поправила его я.
- Значит, я не прогадала, и мне будет чем заняться здесь этим летом.
- А какие-нибудь свои картины покажете? Я ведь правильно вас понял?
Он заулыбался, и я заметила, как слегка покраснел. Подумал, а не ошибся ли он с выводами.
- Да, если вас это заинтересует, -я не сдержала улыбку в ответ.
Я предложила ему чаю и через некоторое время мы уже сидели на веранде, созерцая заросший пруд.
- Вам нужно почистить его. Дело минутное, а пользы сколько будет.
- Если бы мне кто-то в этом помог. У меня ведь даже инструментов никаких с собой нет.
- Ну, можно посмотреть, что осталось у меня в гараже от прежних хозяев. Уверен, там есть что-то подходящее.
Я дала понять, что одобряю его предложение.
- А давно вы здесь уже? Иногда я прохаживаюсь тут, как и сегодня утром, например, и до этого дня никого тут не видел.
- Чуть больше недели.
- Я живут тут больше года. Приехал прошлой весной. Так надоел мне большой город, столичная суета. Друзья отговаривали, «ну что ты там делать будешь?», «а как же работа?». А мне всё осточертело.
Макс откинулся на спинку стула. Воспоминания о прошлой жизни явно доставляли ему неприятные ощущения.
- А семья?
- Да нет, с этим я как-то никогда не спешил. А родителям всё равно. Мать уехала за границу когда мне и 15 не было, а отец занимается бизнесом, ему не до моих проблем.
Я погрустнела и он это заметил. Честно говоря, я не настроена была на разговоры о жизни и проблемах.
- Что-то я разоткровенничался.
Он улыбнулся, а потом несколько секунд помолчал.
- Вы откуда?
- Санкт-Петербург.
Он закивал головой, будто то, что я из Питера было написано у меня на лице, или он знал это заранее, или по крайней мере, догадывался.
Диалог не строился. Снова повисло напряжение. Я уставилась на заросший тиной пруд. Мне показалось, что вода и тина на поверхности слегка вибрировали. Я задумалась. Почувствовав на себе взгляд Максима, я повернулась к нему. Он пристально смотрел на меня.
Только не надо глупых подкатов, нормально же сидим!
- Вы знаете что-нибудь о венецианских масках?
- Масках? Тех, в которых на маскарады и карнавалы всякие ходят?
Я несколько раз кивнула.
- Только то, что в них ходят на маскарады и карнавалы всякие.
Он улыбнулся, а я снова ему ответила. Но моя улыбка вдруг переросла в смешок, а потом и в настоящий смех. Максим поддержал меня.
- Я покажу вам кое-что.
Я принесла ему маску.
- Я нашла её сегодня, на чердаке, в большом старом шкафу. Там ничего не было, кроме неё. Ума не приложу, кто мог её туда положить и зачем.
- Вы тут одна живёте? Может, кто из знакомых побаловался? Но красиво. Не выбрасывайте, оставьте себе. Потом уедете домой, когда закончится аренда, заберёте её, будете вспоминать о хороших днях в этих местах.
- Я живу одна, и знакомых у меня здесь нет, кроме вас теперь. Не думаю, что это сделали вы. Да и когда я приехала, дом был заколочен, всё было в пыли. И то, что это строители которых я приглашала, я очень сомневаюсь. Простите, но больно они грубые для такой утончённой вещи.
- Действительно утончённая. А я всё вспоминал это слово. Оно как ни одно другое подходит к ней. Искусство, - воодушевлённо вздохнул он.
- Как думаете, она современная? На вид она совершенно новая.
- Может хорошо сохранилась. Не покажете ваш чердак?
Мы поднялись. Максим аккуратно открыл дверь, предварительно озираясь по сторонам. Он прошёлся по помещению, заглянул, как и я, в сундуки, а потом в шкаф.
- Учитывая, что на чердаке всё в пыли, и внутри шкафа тоже, если бы она лежала здесь долго, она бы тоже была в пыли. Что это за материал, бархат? На нём была бы хорошо заметна пыль. А посмотрите в шкаф, видите? Если бы маска лежала там хотя бы несколько дней, остался бы какой-то след, отпечаток можно сказать. Из всего мною сказанного, можно сделать вывод, что её подложили сюда уже в то время, как вы стали хозяйкой этого дома, пусть и временной. Возможно, это было сделано даже прошедшей ночью. Вы хорошо спите? Ничего не слышали, может шаги какие-то?
Он всем видом был похож на какого-то сыщика, но это было лишь игра, хотя и суждения его е не назвала бы ложными. Говорить о том, что утром я слышала музыку, доносившуюся с чердака, я не стала. Вдруг, он не сыщик, а психиатр. Профессии разные, но что один, что второй – помешанные, ищут ответы на загадки в происхождении некоторых вещей, и в большинстве случаев не замечают очевидного. Человек убил, потому что псих, а псих – потому что убил. Но не все убийцы психи, и не все психи – убийцы. Вот и вся логика. Работай, исходя от этого, и будет тебе счастье, повышенная раскрываемость преступлений и свободные койки в психбольнице. Ничего сложного.
Ах, если бы это было действительно так.
- Я сплю чутко, и если бы наверху было бы какое-то движение, услышала бы.
- Это становится интересным.
Он посмотрел на часы на своей руке и поворошил волосы.
- Мне нужно возвращаться домой. Есть небольшие, но важные дела. Если не против, я приду к вам снова. Может, что-нибудь за это время прояснится. Расскажете мне.
Я согласилась.
Проводив Максима, я снова уселась за чай. И снова послышалась металлическая музыка. Я вздрогнула. Выбежав на веранду в надежде, что Максим не ушёл далеко, я увидела у пруда сидящего мужчину.
Дрожь и холодок пробежали по спине.
Он был обнажённым, грязным и очень худым, костлявым. Волосы были седые и редкие. Он теребил их, будто его голову изъедали какие-то насекомые.
Я очень боялась издать хоть какой-то звук. Я взяла вазу, что стояла на столе на веранде, цветы вытянула и положила на подоконник. Медленно открывая дверь, я стискивала вазу в руке. Только я хотела окрикнуть этого человека, как он обернулся и обратился ко мне.
- Он придёт ещё. Он ко всем приходит. Он любит поиграть.
Я остолбенела.
- Кто вы такой? Почему вы раздеты? Вам нужна помощь?
- Нет, чёрт тебя подери! – он подпрыгнул и направился ко мне, а я не могла пошевелиться, -помощь нужна тебе.
Когда он подбежал вплотную к двери, я попыталась её закрыть, но он начал ломиться ко мне в дом, то и дело протягивая ко мне свои костлявые руки, будто хотел схватить меня.
- Он придёт, придёт, и тебе опять будет больно. Он опять тебя убьёт, ты опять будешь гореть.
Потом он сошёл на крик, душераздирающий, мучительный крик.
- Уходи, уходи! Прошу тебя, уходи!
Музыка наверху резко стала неприлично громкой, и я обернулась от испуга. В этот момент мужчина отпустил дверь и ринулся прочь. Я прижалась к закрытой двери, продолжая стискивать вазу. Надо было взять номер Максима…
Музыка прекратилась так же резко, как усилилась громкость. Несколько минут я стояла недвижима.
Когда меня отпустило, я прошла в гостиную. Я абсолютно не понимала, что всё это было. Эта музыка, этот мужчина, эта маска. Она лежала на журнальном столике, хотя я отчётливо помнила, что после того, как показала её Максиму, положила её обратно на столик у лестницы.
Наверное, я сошла с ума, или кто-то пытается специально свести меня с ума.
Я размышляла над словами того старика. Откуда он вообще взялся? У меня появилось множество вопросов к Максиму. Я очень ждала его прихода, надеялась, что он поможет мне разобраться. Ночью я долго не могла уснуть. «Он придёт, тебе опять будет больно, он опять тебя убьёт…»
Дома было тихо, я успокоилась и смогла уснуть.
Весь следующий день я ждала Максима, но он не пришёл, и ещё через день тоже. С момента нашего знакомство прошло 4 дня, а он так и не появился.
Я решила прогуляться до реки, посмотреть на виды, о которых мне говорил Максим. Взяла с собой краски, кисти и мольберт. Проходя мимо маски, меня пробила дрожь. Я решила взять её с собой. Если уж не удастся нарисовать пейзаж, нарисую её. Инструменты и маску я сложила в сумку, тубус и мольберт закинула на плечо, как могла. Я уже подходила к дверям, но завозившись с ключами, не заметила стоявшего у порога Максима. Он спокойно осматривал дом, но не торопился постучать, будто знал, что скоро я должна выйти сама.
- Добрый день! Собрались к реке? Самое время. Погодка-то позволяет. Получится отличная картина.
Он улыбался мне, и протянул руку, предлагая помощь. Я не стала отказывать и отдала ему мольберт и тубус.
- Ну что, как вы тут поживали эти дни? Простите, не смог прийти раньше, - он стал оправдываться. Быстро он понял, что это было непозволительно долгое ожидание после его обещания, - мне прислали дела из столицы, нужно было разобраться с ними. Надеюсь, вам не требовалась моя помощь в эти дни.
- Нет, всё было спокойно. Никаких происшествий.
Чтобы он посчитал меня сумасшедшей? Ну уж нет. В то, что произошедшее со мной, было правдой, могла поверить только я.
- Да? Тогда, я очень рад, - снова улыбнулся. И до чего же хорош он с этой своей беззаботной улыбкой, чёрт побери.
- Вы будто расстроились, что ничего не произошло, или удивились, потому что были уверены в обратном.
- Хотел потешить своё самолюбие и поиграть в героя, всего-то. Но вы мне и этого не позволили. Ну хоть мольберт донесу, - он снова засмеялся, а я улыбнулась в ответ, глядя на него, но он смотрел под ноги.
Тогда на веранде, на мгновение, мне показалось, что он заинтересовался мной. Как хорошо, что я ошиблась.
Мы вышли к реке. Мне открылся удивительный вид. Мы оказались на обрыве, который тянулся метров на 20, а дальше – река. Меня вдохновил этот вид, и села за мольберт. Несколько минут я пыталась начать писать, но что-то не давало покоя. Мой спутник задумчиво глядел в расплывающийся горизонт.
- Сегодня будет гроза. Видите? Какие облака густые, тяжёлые.
Я не могла сосредоточиться на картине, мои мысли изъедал тот старик у пруда, с его красными глазами и костлявыми руками, тянущимися ко мне.
-Максим, - он оставался смотреть на облака, был неподвижным и безучастным.
-Максим! – он оглянулся на меня, растерялся, а я заглянула в его глаза. Они были такие глубокие, задумчивые, и удивительно прекрасные. Он принял положение, говорящее, что он готов меня слушать.
- После того как вы ушли от меня в тот день, буквально через несколько минут…В доме послышалась музыка. Мне стало жутко, и я хотела вернуть вас, но вы уже скрылись из виду. Возможно…Я не обратила внимания, моё внимание было приковано к другому. У пруда сидел какой-то мужчина, полностью обнажённый, костлявы, такой неприятный…Он начал говорить мне странные вещи, что я должна уйти, что мне снова будет больно. Может быть, это какой-то беглый преступник или пациент? Возможно он не представлял опасности, но вкупе с таинственной музыкой он произвёл на меня мрачное, пугающее впечатление.
Максим стал очень встревоженным, взгляд стал суровым и обеспокоенным, но оставался прекрасным. Последний раз я видела такой взгляд у мужа, когда он узнал о смерти отца.
- Простите, Ника, но я вспомнил о неотложных делах. Надеюсь, вы вернётесь домой раньше, чем начнётся гроза.
- Конечно. Не беспокойтесь. Дела не должны ждать. Максим! Не могли бы вы оставить мне свой номер телефона, на случай, если у меня тоже появится к вам неотложное дело.
Он оставил мне номер и очень быстро зашагал в сторону моего дома. Путь к его дому пролегал именно через мой палисадник, других троп или дорожек не было.
Работа у меня не клеилась, а гроза была ближе и ближе. Послышались первые раскаты грома. Я собралась и поспешила домой.
Было около девяти вечера, когда стихия разыгралась не на шутку. Молнии сверкали то в одном окне, то в другом, озаряя мою гостиную. Я сидела при тусклом свете ночника, но вдруг свет погас.
Стало абсолютно темно, а с улицы был слышен вой ветра и бешеный стук дождя. Просидев в такой темноте минут 20, я услышала стук в дверь. Я взяла фонарик и поторопилась открыть. На пороге стоял он.
Весь мокрый, съёжившийся, он щурил глаза от фонарного света. Ливень стекался по нему горной рекой, его белая рубашка прилипла к телу и я разглядела его прекрасную фигуру. Волосы то и дело падали на лицо, а он манящим движением убирал их назад. В эту непогоду он был умопомрачительно красив. Я наверное выглядела очень глупо, рассматривая его, любуясь им, в такой момент.
Он что-то кричал мне сквозь шумевший дождь, но я не сразу поняла.
- Оборвало провода, всё завалило деревьями. У тебя всё хорошо? – кричал он, а я стояла как вкопанная. Я медленно покачала головой. Он взял на себя смелость войти.
- Не свети мне в лицо, - сказал он, отобрав от меня фонарь.
- У тебя точно всё в порядке? Когда погода разбушевалась, я заволновался. Ты всё-таки здесь одна, да и дом старый, вокруг деревья. Боялся, что одно из них могло упасть на дом.
Я наконец опомнилась. Быстро же мы перешли на «ты» … Но я не стала соблюдать формальности.
- Со мной всё в порядке. Отключили свет. Ты сказал, оборвались провода. Долго их будут чинить?
- Сейчас никто туда не полезет. Как буря утихнет, пошлют бригаду, и всё починят. Не переживай.
- Ты мокрый на сквозь! Что же это я, проходи.
Я сбегала за полотенцем для него, предложила чай, и мы сидели в гостиной, беседовали под шум ливня, грохота грозы, и выстрелы молний.
Я покопалась в ящиках и нашла старые свечи, весьма ещё пригодные для использования.
Теперь гостиная озарилась светом мерцающих огоньков, а атмосфера стала более спокойной, менее зловещей.
Максим обсушился и стал прохаживаться по комнате.
- Давненько такой погоды тут не было. Столько домов обесточено. Кошмар какой-то!
- Да… Очень хорошо, что ты пришёл.
Я оглянулась. Максим стоял у стола возле лестницы и рассматривал маску. Я решила подойти к нему.
- Таинственная вещица, однако. А не хочешь примерить?
- Что? Что?? Её? Нет, уволь. Она не внушает мне доверия.
- Да брось ты, это всего лишь маска! Чьи-то шутки, не более. Может, тот мужик оставил её у тебя, или наоборот, искал её. Может это чей-то пропавший подарок. Но она прекрасна! Глупо отказываться от примерки, - он улыбнулся и передал маску мне.
Я смотрела на неё, этот контраст чёрного бархата с яркими красными перьями завораживал. Я была изумлена.
Максим взял мои руки в свои.
- Примерь же!
Я поднесла маску к лицу. От неё не очень приятно пахло, чем-то горелым или сотлевшим, я не поняла.
Сквозь маску я посмотрела на него. В этот момент наши взгляды по-настоящему встретились, прониклись друг другом. До этого мы смотрели друг на друга поверхностно, но сейчас всё было иначе. Я невольно поддалась вперёд в ответ его наклону и почувствовала на губах его дыхание.
Оно было частым и сильным, таким, что мои волосы колыхались. У меня было желание поцеловать его, и это желание оказалось непреодолимым.
После поцелуя я почувствовала на губах его шёпот.
- Ты так прекрасна в ней…
Меня пробила дрожь, а мурашки пробежали от макушки до самых пят.
После стольких лет сухого, бесчувственного брака, я вновь ощутила, что желанна, вновь моё сердце трепетало, будто мне 17 лет, а это – первое свидание и первый поцелуй.
Я сняла маску, но Максим в этот момент отстранился. Он снова засуетился, разволновался.
- Прости, но мне нужно проверить как дела дома, всё ли в порядке там. Если никаких проблем нет, то я вернусь очень быстро. Не хочу, чтобы ты оставалась тут одна на долго, - снова улыбнулся, открывая дверь на улицу и исчезая в темноте непогоды.
Через пару часов всё утихло, но света так и не появилось. Я долго просидела в гостиной, выпила 3 или 4 чашки чая, но Максим так и не пришёл. Меня потянуло в сон и я стала подниматься наверх, в спальню.
Утром я проснулась от брызжущего в комнату солнца.
- Проверим, есть ли электричество.
Я зажгла ночник у кровати, и он загорелся. Прекрасно.
Время было уже за полдень, когда я решила набрать Максима. Его номер не отвечал. Я набрала снова – в ответ всё тот же компьютерный голос.
Погода была чудесная, и я решила прогуляться. Конечно, истинной моей целью был поиск Максима.
Я вышла из дома, прошла по тропинке, и очутилась в центре посёлка. Людей было не много. Резвились дети, прогуливалось несколько старушек. Я увидела вдалеке магазинчик и направилась к нему. Когда я подошла ближе, из него вышла пожилая дама, не похожая на тех бабушек, что гуляли по посёлку. Она была утончённой, прекрасно одетой. Её походка была грациозной и статной. Она была настоящей леди. Я остановила её.
- Извините! Добрый день, я Ника. Я снимаю вон тот дом, на овраге. Вчера была такая ужасная погода, я очень испугалась, но мне на помощь пришёл кое-кто из местных жителей. Он ушёл от меня вчера, когда буря ещё была в разгаре. Я переживаю, не случилось ли с ним что. Он не отвечает на телефон.
- Кого вы ищете, милочка? Я помогу вам быстрее, если вы скажете хотя бы имя этого человека, - женщина улыбнулась, и такое выражение лица придало ей ещё больший шарм.
- Максим. Его зовут Максим. Фамилию к сожалению я не знаю.
- Мне очень жаль, дорогуша, но я не смогу вам помочь отыскать его, - женщина помрачнела и стояла в задумчивости.
- Почему же?
- Вчера ночью…А впрочем, отправляйтесь к нему домой, там вы всё узнаете.
Я не на шутку разволновалась. Женщина указала мне дорогу к дома, где жил Максим.
Место оказалось потрясающим. Теперь-то я поняла, почему он купил этот дом, а не мой. Это был настоящий особняк. Не высокий, не слишком уж габаритный, и изысканно отделан как снаружи, так и внутри.
Я постучалась. Мне открыла пожилая женщина.
- Извините, мне сказали, что Максим живёт здесь. Могу я увидеть его? Я хотела поблагодарить его за помощь прошедшей ночью.
- Проходите, - женщина была абсолютно безучастной. Она проводила меня в зал дома, который как я и говорила, внутри был просто роскошен. У камина, в кресле, сидел какой-то мужчина.
Подойдя ближе я узнала его. Тот самый старик у пруда, который до смерти напугал меня. Какое отношение он имеет к Максиму? Почему, когда я говорил ему о случившемся происшествии, он ничего не сказал?
Подойдя вплотную к мужчине, я заметила, что он был весь в синяках, ссадинах, левая нога была перебинтована.
- Извините, я ищу Максима. Мне сказали, что он живёт здесь. Могу я увидеть его?
Мужчина слегка дёрнулся. Напрягшись, он повернулся ко мне полу-боком.
- К счастью, нет, вы не можете его увидеть. Его больше нет.
- Что простите?
- Вчера ночью он полез в транспарант и его ударило током. Такой ливень…Нужно иметь совсем мало мозгов или не иметь их вообще, чтобы в такой ливень полезть в электрический щиток.
Ну нет, это шутка какая-то?
- Вы меня простите. На днях я здорово напугал Вас. Я был не здоров, но сейчас всё в порядке и мыслю совершенно отчётливо.
- Извините, Максима - что?
- Больше нет! Присядьте.
Я подчинилась. Ноги совсем меня не слушали, мне было нечем дышать, и я попросила воду. Сделав пару глотков, мне стало легче.
- Вы знаете, кто это?
Дед протянул мне фотографию. На ней была изображена прелестная девушка, и на мгновение мне показалось, что она похожа на меня. Те же кари-зелёные глаза, те же каштановые волосы, даже способ укладки такой же. Я недоумевала.
- Это Кристина.
Тут начался рассказ, принёсший в мою душу хаос.
5 лет назад, весной, одна красивая девушка и один прекрасный молодой человек столкнулись в дверях районного кинотеатра и с тех пор не расставались. Ей было 18, ему 26. Чем женственнее становилась девушка, тем больше её ревновал муж. И вот, спустя 5 лет брака, одним весенним днём, за неделю до 5-ти летней годовщины свадьбы, муж увидел свою Кристину в отделе одежды. Продавец, молодой парень, улыбнулся ей, упаковывая новое платьишко.
Придя домой, муж сел за стол, посадив жену себе на коленки. Он долго смотрел на её прекрасное лицо, буквально съедал её глазами. Ничего не говоря, он намотал её волосы на кулак, что она не могла пошевелить головой, и поднёс к её лицу горящую зажигалку.
Девушка кричала, вырывалась, но хватка мужа была смертельной. На крики сбежались соседи, благодаря которым девушка выжила, но долгое время была спрятана от чужих глаз. Её обезображенное лицо было скрыто под бархатной венецианской маской.
Но заточение ни к чему не привело, а только ухудшило ситуацию. Муж начал подозревать тестя, будто тот имеет какие-то виды на его жену, то есть на собственную дочь. Тогда он избил старика и выгнал на улицу. Тот долго прятался, голый и босой, в старом домике, в котором раньше жила бабушка - блокадница.
Но и этих мер мужу было мало. Одним майским утром, на рассвете, муж отвёл свою жену к прудику, сдёрнул с неё маску и утопил.
Никому не было дела до смерти молодой прекрасной девушки, да и из родственников у неё был лишь отец, скитавшийся, прятавшийся на самом видном месте.
Я не могла встать, не могла пошевелиться. Я была шокирована правдой и сломлена смертью.
У меня не укладывалось в голове, как Максим и тот, кого мне описал старик, могли быть одним человеком? Это светлое лицо, эти ясные глаза, когда-то были запятнаны кровью.
Но в то же время, я не могла не поверить этому старику. В его взгляде было столько боли, но не это говорило о правде. В его взгляде было облегчение.
Через 2 дня я уже ехала в поезде, идущим на Санкт-Петербург. И пусть дома меня снова ждали безразличие и лицемерие, я не могла оставаться в месте, где жестокость текла рекой. На коленках у меня лежала папка с рисунками, я придерживала её левой рукой, а правой – сжимала, лежащую в сумке, венецианскую маску.