Начать нужно было бы со снов. Вернее, сна. Каждый раз мне снится одно и то же. Одна и та же чёрная, зияющая пустота, раскинувшаяся передо мной на многие миллиарды километров. Бескрайнее, леденящее душу пространство, подмигивающее холодными точками бесконечно далеких звёзд.
И все.
Некоторое время я смотрю перед собой сквозь сферическое стекло шлема, потом пытаюсь повернуть голову, чтобы...
— Папа! Просыпайся, идём гулять! Уже утро наступило!
Я открываю глаза. Это Даня, младший. Возле него Джек, неугомонный терьер, в нетерпении трясёт головой.
Господи. Все нормально.
Нужно сходить к врачу. Пусть пропишет что-нибудь.
— Мама, папа проснулся! Мы идём гулять!
— Нет, сперва умываться, потом завтракать! — Я слышу знакомый и такой родной голос. Он раздаётся откуда-то спереди, там кухня, утопающая в золоте рассвета. Это жена, она двигает кастрюли, звенит посудой. Из крана журчит вода. На плите что-то шкворчит.
— Ну вставай! — Даня тащит одеяло и Джек, ухватившись зубами, рыча, ему помогает. Меня почему-то охватывает жуткий страх. Будто под одеялом я... будто меня там нет.
Я сопротивляюсь. Сердце подпрыгивает. Они, смеясь, все-таки побеждают. Одеяло на полу. Я вижу свои ноги, семейные трусы в цветочек, живот и... серебристый медальон на груди. Он сбился набок, застрял в волосах, но я все равно могу прочитать, что там написано.
"Климов Сергей. 12.04.2020. АВ (IV) Rh+"
Я родился в День космонавтики. Не думаю, что мои родители как-то это специально запланировали и осуществили, но... я стал космонавтом. Первым космонавтом, который успешно испытал двигатель Emdrive. Да, тот самый, принцип действия которого так и остался загадкой даже для инженеров NASA.
— Милый, давай быстренько! Сырники стынут!
Я не вижу ее. Точнее, вижу только силуэт — в ярких лучах утреннего солнца она кажется мне богиней. Господи, как же я ее люблю…
Обрывки сна ещё вспыхивают перед глазами и я приподымаюсь на локте. Опускаю ноги на пол. Ищу тапочки. Джек поскуливает. Хочет гулять. Я его знаю, этого бродягу. Мокрый нос утыкается в ладонь.
— Он встал, он встал! — кричит Даня.
Роджер Шойер изобрёл этот странный двигатель в 1999 году. До 2016 года никто вообще не понимал, как он действует. Позднее стало ясно, что двигатель работает согласно теории волны-пилота, это что-то из квантовой теории поля.
В 2020 году, когда я родился, китайцы испытали первый прототип в космосе.
В 2047-м нашу команду в составе трёх космонавтов челнок Илона Маска доставил на первый звездолёт, оборудованный реально действующим двигателем Emdrive. Миссия была рассчитана на три года. Три туда и три назад. За это время мы должны были долететь до орбиты Нептуна и вернуться. Свет летит туда четыре года. Вояджер-1 затратил на тот же путь двенадцать лет. Если у нас все получится, путь к звездам будет открыт.
— А где Рома? — Я задаю вопрос, потому что не вижу старшего сына.
Но меня никто не слышит. Даня убегает с Джеком в прихожую, а Света копошится на кухне. Я слышу как масло шипит на сковороде и лучи солнца выплетают на стене затейливый узор.
Мы вернулись быстрее. Гораздо быстрее. Путь к орбите Нептуна занял меньше года. Мощность двигателя росла пропорционально удавлению от Земли. Никто не мог понять, почему.
После торможения, на орбите Нептуна я напялил на себя скафандр и вышел в открытый космос, чтобы проверить движок.
Он был в отличном состоянии. Как новенький. Блестящий, огромный, поразительный. Фантастический.
Вселенная лежала у наших ног. По моему позвоночнику пробегала дрожь волнения и значительности момента.
"Мы возвращаемся", — в наушниках шлема прозвучал голос капитана и я прошептал его слова, улыбаясь до ушей. Подо мной, в сорока тысячах километрах плыл изумрудный Нептун. Я взмахнул рукой в направлении Земли, маленькой голубой точки в черноте мироздания.
— Папа, ну скоро ты там?
— Иду. Иду.
И снова эти обрывки сна. Может, какая-то зараза с орбиты Нептуна? Чернота. Пустой, безжизненный космос. Тишина. Холод. Вселенная смотрит на меня. Готов ли я принять ее? Готова ли она принять меня?
— Почему страховочный фал не выдержал? Почему не продублировали? Почему?!
Ни один человек не смог поднять голову.
— На сколько ещё хватит нейролептиков?
— На два месяца.
— А...
— Система жизнеобеспечения сможет поддерживать его месяца три.
— Значит... мы...
— ...не успеем. Никак.
— Что он сейчас видит?
— Он видит то, что любил больше всего, это проверено. У каждого по своему.
— Но что, если он проснётся? Это же...
— Нет, не проснётся. После аварии, когда фал оторвало, тут же сработала система гибернации. Он уснул.
— Может быть, гуманнее...
Человек, начавший эту фразу, не смог ее закончить, но все поняли, о чем речь. Двое других космонавтов вернулись целыми и невредимыми. А Климов остался на орбите Нептуна.
— Мы будем уменьшать дозу, чтобы растянуть... это максимум, что мы можем сделать для него.
— Милый, ну что ты там копошишься? Дети уже во дворе, ждут тебя! Кофе готов! Ай!!! Не успела! — Я слышу, как кофе проливается на плиту, но... не чувствую его аромата. Я вообще ничего не чувствую. Только холод. Почему такой холодный пол?
Пытаюсь найти тапки, сползаю с кровати, заглядываю под неё. Тапки должны быть где-то там. Где-то там. Но там только чёрная холодная пустота.
И больше ничего.
***
Триллер Сергея Милушкина "Заражение"
https://www.litres.ru/sergey-milushkin/zarazhenie-tom-1/