Что творится в голове у строителей мирового господства? Стремление к рациональности? Или что? Человек, строящий для себя жильё, думает об удобстве, надёжности, красоте, иногда — о роскоши. Но какие же непостижимые понятия существуют, кроме этих, у поработителей, если ради них они пренебрегли внешней красотой?
Глядя на Цитадель, Олег понимал: в ней главное — не внешний вид или материал, из которого она сделана. Каждый изгиб, всё в ней было подчинено единственной цели — функциональности. Не сказать, что Цитадель огромна, значит — не сказать ничего. Стоя так близко от её железных, идеально гладких стен, Олег ощущал себя ничтожной букашкой, микробом, тараканом, которого этот металлический монстр даже не заметит, как раздавит.
Инженер стоял на краю пропасти, далёкое дно которой скрывал седой туман. Цитадель росла из самых глубин Земли, словно пробивала кору планеты изнутри. Её стены не имели прямых или тупых углов, и от этого она ещё больше напоминала меч с острыми тонкими краями. Даже приближаться к этой громадине казалось смертельно опасным. Она стояла перед инженером, недвижная и мертвенно холодная, но всё равно она словно была живая. Как гигантский организм, она подрагивала, шумела, а откуда-то снизу — там, где она уходила в землю — шёл жар. Изредка какие-то из её частей приходили в движение — пласты металла, огромные продолговатые блоки с шумом и паром опускались вниз, с грохотом ударяя об землю, а затем снова поднимались вверх на своё место. Цитадель жила своей жизнью, её выступающие ребристые части, ещё секунду назад казавшиеся неотъемлемым её целым, вдруг начинали двигаться вдоль неё. Она работала, словно огромный насос, выкачивая из планеты последние капли ценных ресурсов. Сосчитать её стены из-за её размеров и асимметричности было невозможно. От краёв пропасти к ней со всех сторон тянулись подвесные мосты, по некоторым из них изредка проходили тощие, похожие на тени, фигуры. Ниже мостов, даже ниже канализационного коллектора, в котором стоял Олег, от стен пропасти к стенам Цитадели тянулись толстые трубы, перекладины, провода. Огромный металлический шпиль не пускал сюда солнечного света, и поэтому здесь всегда было темно, тем более, сейчас — когда солнце уже клонилось к закату. Олег, чувствуя, что у него кружится голова, осторожно подошёл к краю пропасти, и откуда-то у него из-под ног с писком рванулась вперёд стайка летучих мышей. Олег отпрянул назад. Нет... Нельзя так сразу. На дне этой пропасти и так покоятся сотни несчастных.
Олег, наконец, немного отошёл от первого шока при виде Цитадели вблизи. Он присел у края пропасти и задумался, глядя на тёмно-синие металлические стены, отливающие бирюзовым отблеском.
«Всего лишь большой кусок железа, — пытался внушить себе он, — и потом, у меня всё-таки есть шанс. Цитадель не монолитна, у неё есть какие-то движущиеся части: насосы, вентиляционные каналы или что там ещё... А значит, должны быть отверстия, лазейки. Я нахожусь ниже уровня земли, а значит, тут нет нормальных входов, и эта часть Цитадели снаружи не охраняется. И правильно: вряд ли до меня был идиот, который сюда сунулся бы... Внизу к Цитадели тянутся какие-то трубы, достаточно толстые, чтобы пройти по ним....».
И Олег решил: он будет идти вдоль краёв пропасти до ближайшей трубы и смотреть, нет ли в стене Цитадели хоть какой-нибудь лазейки, щели, изредка открывающегося отверстия. Он осторожно подошёл к краю обрыва. Мелкие камушки посыпались вниз — в чёрную пустоту. Инженер нервно сглотнул и отвёл взгляд повыше, решив не смотреть вниз. Невдалеке, насколько инженер мог видеть сквозь лёгкий туман, на скалистом уступе в стене пропасти стояла на трёхногом станке продолговатая лампа дневного света. По логике, туда и нужно было направиться, ведь кто-то, кто ставил эту лампу, как-то оттуда ушёл. Олег осторожно поставил ногу на уступ чуть ниже края пропасти.
Где-то закаркала ворона, сверху загудела канонада далёких взрывов. Олег ещё раз вдохнул холодный воздух и передвинул вторую ногу ещё ниже — на другой выступ. Пальцы левой руки — в первую попавшуюся трещину в скале. Правую руку — чуть ниже, наугад, под какой-то торчащий камень. Снова левую ногу — чуть ниже, правее... Тело настолько сильно прижималось к отвесному краю пропасти, что грудная часть костюма мерзко скрежетала об камни. Пот гулко капал вниз, растворяясь в пустоте пропасти, превращаясь в лёгкий пепельно-серый туман. Олег уже не считал, сколько он прошёл таким вот способом и сколько ещё осталось. Но спустя десять минут он перескочил на большой выступ с яркой белой лампой.
Лампа не имела проводов и вообще каких-либо признаков того, что её можно открыть, поменять аккумулятор — просто монолитные стекло и металл. Олег отвернулся. Скалу под его ногами сильно тряхнуло — ещё одна из продольных частей Цитадели резко опустилась вниз, ударив по дну пропасти, совсем как те вибрационные устройства, которые защищали «Стара Проспект» от муравьиных львов. Олег прищурился и поправил покосившиеся от удара часы: ему что, показалось? Да нет, отъезжающий вверх-вниз фрагмент Цитадели, уйдя в глубь пропасти, открыл небольшую щель в стене гигантской башни — совсем неприметную, и если бы внутри не блеснул свет, Олег её бы и не заметил... Значит, там есть свет! Олег улыбнулся: ну, вот — и шанс протиснуться внутрь. Щель была довольно узкой, и он сомневался, пролезет ли в неё в таком громоздком костюме, но попробовать стоило.
Олег осторожно свесил ноги вниз и встал на толстую трубу, шедшую к телу Цитадели. Из щели веяло тёплым воздухом — наверное, это было что-то вроде вентиляции. Но строить догадки было некогда — фрагмент большого механизма вновь опускался, открывая эту брешь в крепости Правительства. Когда прямоугольная колонна, движущаяся вниз вдоль металлической стены, с силой ударила об дно ямы, ноги Олега соскользнули с гладкой трубы. Вскрикнув, инженер рванулся всем телом вперёд и упал прямо на верхушку колонны. Но огромная махина не дала даже секунды, чтобы перевести дух, и фрагмент Цитадели снова с гулом начал подниматься: сначала — медленно, потом — всё быстрее. Олег мигом протиснулся в щель, и отверстие за его спиной тут же закрылось — колонна ушла вверх.
Инженер быстро оглядел себя: ему показалось, что при падении что-то лязгнуло об металл колонны, и действительно — он не нашёл у себя на поясе пистолета. Оружие, видимо, уже покоилось на дне пропасти, вместе с мусором и перегнившими телами людей и животных. Ну, что ж, хотя бы автомат остался при нём. Были ещё грави-пушка и монтировка, но сейчас почему-то Олег увереннее себя чувствовал с автоматом в руках: ещё неизвестно, в какую часть Цитадели он попал, но ведь всё же попал. Олег довольно усмехнулся: он всё-таки пролез внутрь.
Он сделал несколько шагов вперёд, на свет. Здесь стояла почти такая же лампа, и только теперь он огляделся. Если бы кто-то попросил его описать увиденное, он бы сказал только: «Металл, металл и колонны». Это почти не поддавалось логике. Гладкий, с бирюзовым отблеском сплав образовывал высокие своды, металлические угловатые колонны испещряли пространство вокруг, а стены с резкими углами и выступами создавали впечатление, будто человек попал во чрево огромного животного, запутавшись во внутренностях, рёбрах и сосудах. Кое-где в стенах иногда открывались щели, через которые было видно пропасть — похоже, двигающиеся части были по всему периметру огромного шпиля. Не было слышно ни одного звука, кроме гула идущих вверх и вниз квадратных колонн снаружи.
Олег решил не нарушать этой, если можно так сказать, тишины. На этот раз всё было очень серьёзно. Это — уже не улицы, где, если надо, могут прикрыть свои или можно убежать, спрятаться. Это — логово Правительства, и бежать отсюда некуда. Олег напомнил себе, за кем он сюда пришёл. Вот только получилось бы добраться без приключений... Усмехнувшись про себя от такой наивной мысли, инженер двинулся вперёд, осторожно ступая между колоннами, углубляясь в лабиринт нечеловеческой архитектуры. Плитка, которой был выложен пол, была каменной, но опять-таки очень гладкой, даже чересчур. Кое-какие стены не были составлены из монолитного металла — напротив, они были наборными, являя собой непостижимую мозаику из длинных полосок коричневого металла, расположенных в неуловимом геометрическом порядке. Лабиринт расходился в стороны уже много раз, и приходилось полагаться только на интуицию. И чем дальше Олег шёл, тем больше он поражался размерам этого места. Шум позади затихал, Олегу даже становилось жутко оттого, насколько далеко он зашёл. В его голове даже мелькнула мысль: а что, если он просто заблудится в этом невообразимом лабиринте?
Один из ответвляющихся коридоров показался ему особенно длинным и немудрёным. Инженер решил идти туда и понял, что не ошибся. Коридор вывел его в невообразимых, колоссальных размеров помещение. Олег вышел вперёд, шокированно оглядываясь по сторонам, словно ребёнок, впервые попавший в Диснейленд. Потолка не было видно — вверху просто зияла бесстрастная тьма. Две стены по обе стороны зала уходили далеко вперёд — так далеко, что в полумраке Цитадели не было видно, где они кончаются. Ребристые стены были пронзены балками и перекладинами, которые составляли какую-то жуткую гигантскую паутину, уходя под потолок и вдаль. Глядя наверх, Олег чуть не упал и тут же отскочил назад. Пол под его ногами кончился. Внизу — между стенами — он увидел всё ту же пустоту, похороненную в тенях сводов Цитадели. Среди паутины кабелей, балок и перекладин по небольшому монорельсу уносились вдаль капсулы, какие Олег видел в «Стара Проспект» — капсулы с людьми.
Можно было вернуться и попробовать другой коридор, но Олег решил следовать за капсулами. Они не могут ехать туда, где нет тех, кто о них позаботится. Вот там-то и можно будет узнать, как пробраться наверх — в самое сердце башни. По небольшому уступу, напоминающему горную тропинку, Олег прошёл вдоль одной из стен, спрыгнул на пару метров ниже и понял, что сделал правильный выбор: здесь пол, обстановка и даже сама атмосфера говорили о том, что это место часто посещается людьми... Или кто тут ещё может обитать? Края пола были снабжены угловатыми перилами, чтобы случайно не оступиться и не улететь вниз. Перед глазами Олега лязгал и гудел конвейер — по двум тоненьким монорельсам капсулы ехали в глубь Цитадели. Олег сразу заметил: эти капсулы отличались от предыдущих — у них кто-то словно снял корпус, оставив лишь каркас, который должен удерживать тело человека.
Внезапно общий гул пронзил электрический треск. Олег резко обернулся, пригнувшись и инстинктивно вскинув оружие. Справа, над самой пропастью, он ещё успел увидеть гаснущие искры. На миг замерший конвейер с капсулами двинулся дальше. Олег пристально смотрел в то место, где только что видел искры, и, наконец, увидел: следующая капсула вдруг остановилась в этом самом месте. Через мгновение из необычных устройств вверху и внизу ударил ярко-белый луч, пронзивший всю капсулу насквозь — там, где должно было быть человеческое тело. Олег перевёл взгляд на конвейер впереди него — к нему вёл нависший над пустотой мостик, сделанный, как оказалось, из стекла. Капсулы останавливались возле мостика и открывались, словно приглашая залезть в них. Олег даже не пробовал гадать, что тут было — контрольный пункт, где проверяли доставляемых людей, или добровольный набор в прислужники Правительства. Но он всё-таки поблагодарил судьбу за то, что не поспешил, как всегда, а иначе ехал бы он сейчас в глубь центра своих покровителей с полностью пустым разумом, стёртым этим бирюзовым лучом. Человек, который попал сюда и уже ехал в капсуле, был обречён, и этот луч был словно контрольный выстрел. И — вечное забвение. Его тело уже потом, возможно, даже и увидят его друзья, но оно будет по ту сторону — с респиратором и нашивкой в виде пирамиды с глазом.
Но продолжать идти всё равно нужно. Олег огляделся: нет, не было никаких других путей с этой площадки, кроме этого стеклянного мостика. Олег перешёл по нему на другую сторону, при этом его едва не ударила проезжающая мимо капсула. Там оказалась точно такая же площадка, и ничего больше — никакого выхода или коридора. Нет, конечно, коридор был, однако выход был перекрыт силовым полем, а Олег уже по опыту знал, что это поле уж никак не обманешь — всё равно, что биться головой об стену. Инженеру уже приходила в голову мысль о втором монорельсе с капсулами — тот уходил совсем в другую сторону, стерилизующего луча вроде не имел и доставлял капсулы куда-то совсем далеко, из-за полумрака не было видно. Но почему-то очень не хотелось лезть в капсулу: Олег, сам не понимая почему, питал отвращение ко всем этим капсулам — символу человеческого рабства. Но, похоже, другого пути у него уже не было.
— Ну, что, доигрался? — Его голос эхом тысячу раз отразился от стен и улетел вниз, в никуда, — экзотики захотелось, вот тебе и экзотика... Сам же хотел идти туда же, куда и капсулы, так давай, полезай...
Досадно сплюнув, Олег неуверенно подошёл по стеклянному мостику к монорельсу. Конвейер остановился, и одна из капсул, которая оказалась прямо над мостиком, гостеприимно открылась. Инженер, неловко ступив на подножку, залез в неё, примостившись спиной к неудобной и узкой спинке капсулы. Стало ещё неудобнее, когда капсула закрылась — Олег едва смог втиснуть между телом и рукой автомат, чтобы приклад под давлением дверцы не пробил его грудь. Было очень тесно — естественно, рабовладельцы не рассчитывали, что рабы будут садиться внутрь в защитных скафандрах. Но дышать, хоть и с трудом, всё же удавалось. Капсула начала движение. Когда мостик остался позади и Олег увидел под собой бездонную пустоту, им овладел панический страх. Он не мог пошевелить руками — до того было тесно. Куда его везут? Что впереди? А вдруг за поворотом его ожидает такой же стерилизующий луч? Обливаясь ледяным потом, Олег поёжился и нервно засмеялся. Ну, вот он и сам прыгнул в ловушку: сиди и жди, когда неведомый аппарат промоет тебе мозги...
Тем временем капсула уже набрала полный ход, съехала по рельсу куда-то влево и поплыла вперёд уже без остановок. Рядом послышался какой-то знакомый гул, но Олег не мог повернуть голову назад, чтобы увидеть, что же к нему приближалось. В следующий миг что-то щёлкнуло, и инженер зажмурился от вспышки яркого света. Он инстинктивно дёрнул головой, и летящий рядом сканер, испуганно пискнув, отлетел подальше. Но едва Олег смог снова открыть глаза, как пришлось снова зажмуриться: его капсула проехала по узкому тоннелю, который весь светился нестерпимо ярким светом.
«Ну, вот и всё, — мелькнуло у него в голове, — теперь мне точно конец...».
Свет погас, капсула ехала дальше, а Олег всё ещё был в сознании. Когда он решился открыть глаза, он почти не мог поверить, что всё ещё жив и остаётся собой. Все эти мысли сразу пропали, едва он увидел, куда он попал. Планировка была всё та же: две стены по бокам и никакого пола или потолка, но всё остальное... Неизменные ребристые угловатые стены теперь были увиты толстыми прозрачными трубками — из стекла, а может, ещё из чего-то. Лучи тусклого холодного света отблёскивали в жёлтом стекле, создавая какое-то особое феерическое свечение, и Олег мог бы даже назвать это место красивым. Но это не была та красота, что радует обычных людей. Это была красота грации изгибов стекла и жёсткости металлических углов. Это было торжество иррациональной геометрии, чётких прямых и ломаных линий. Капсулы по монорельсу проезжали через это невероятное сплетение изящного стекла и металла, слегка покачиваясь и как бы даже убаюкивая. Гигантские трубки и оплетающие стены были похожи на вены огромного зверя, между костей которого ехала капсула с Олегом.
Оказалось, что внутри этого мощного организма кишит множество паразитов. Когда рельс в очередной раз повернул, Олег проехал над навесным мостом, соединяющим две стены, и вздрогнул, когда увидел идущую через него тощую сухую фигуру. Сталкер шёл, опустив голову, покачивая жалкими перебинтованными обрубками, которые остались от кистей рук. Солдат, охраняющий мост, проводил раба высокомерным взглядом, который всё равно не было видно через респиратор. Олег резко убрал голову назад, опасаясь: как бы его не заметили. Но это было излишним. Солдат и сталкер так и не подняли взглядов: первый — потому что над его головой в день проезжали сотни таких обычных капсул, а второй — потому что давно уже не испытывал любопытства. Олег начинал обретать надежду: он был жив, и капсула уже доставила его в населённые районы Цитадели. Но каковы же были размеры гигантского шпиля! Изнутри он казался даже больше, чем снаружи...
Олег медленно и тихо миновал ещё один похожий зал. Здесь среди ребристых стен и стеклянных труб всё шевелилось ещё больше. Над головой у Олега всё гудело и лязгало. Казалось, там мелькают тонкие руки, которые словно собирают невидимый конструктор. Олег пригляделся: тонкие металлические манипуляторы, будто сотни лапок, беспрерывно сортировали сотни закрытых капсул с людьми — перебирали, передавали капсулы по цепочке друг другу, откладывали их влево или вправо, вешали на крепления или отправляли по бесчисленным рельсам куда-то дальше.
Внизу на навесных площадках тихо и молча работали у консолей управления сталкеры, бесшумно ступая тощими ногами, лишёнными ступней. Олег отвернулся: у него не было сил смотреть на то, во что Правительство превратило этих сопротивлявшихся. Капсула на рельсе снова свернула куда-то в сторону, унося одинокого человека в сумеречный тоннель. Сверху тихо шумели десантные капсулы, словно по конвейеру едущие куда-то далеко — к своим десантным кораблям. Олег наблюдал всё это, затаив дыхание. Вот оно — сердце новой цивилизации. Вот он — мир покровителей.
Вдруг всё словно задрожало от чьих-то тяжёлых шагов. Олег инстинктивно опустил голову, чтобы разглядеть получше, но капсула на монорельсе сама начала опускаться ниже, не прекращая ехать вперёд. Инженер разглядел внизу в темноте между стенами громадные трёхногие фигуры, шагающие грациозно и угрожающе. Пушки под брюхом покачивались, словно напоминая о том, что с их хозяевами не надо связываться. Стены дрожали от тяжёлых шагов, и гулкое эхо оглашало всё нутро Цитадели. Пролетающий мимо сканер мельком осветил спину одного из страйдеров, на миг явив выгравированный на его стальной спине знак Всеобщего Союза — пирамиду с заключённым внутрь человеческим глазом. Капсула снова повернула в сторону, скрыв от глаз затаившего дыхание Олега панцири гигантских синтетов — неутомимых и верных слуг Правительства.
Атмосфера мощи и одновременной тишины вокруг поражала, не просила, а буквально заставляла чувствовать священное уважение. Олег, уже не думая о риске и о чём-либо другом, просто молча наблюдал за кусочком мира Правительства. Внизу проплывали стеклянные мосты и цилиндрические силовые поля, по которым, словно вода по трубам, неслись куда-то энергосферы — порождение тёмной материи, которая была основой технологий Правительства. Капсула снова начала подниматься, и мимо Олега мелькнула ребристая полоса железной дороги. Слева что-то нарастающе взревело, и массивный, похожий на лезвие огромного ножа поезд пронёсся мимо, обдав человека горячим ветром. Капсула продолжала ехать, словно пробиваясь между другими капсулами, открытыми и закрытыми, едущими ей навстречу и висящими на стенах, перебираемыми механическими щупальцами.
Новый зал — и Олег замер, боясь пошевелиться. На стенах, между которыми он ехал, висели, словно трофеи бывалого охотника, штурмовики Правительства — полуживые военные корабли. Олег проезжал между ними, и они не трогали его, не срывались со стен и не начинали решетить его пулями. Они висели неподвижно, и лишь их фасеточные глаза живо поблёскивали, и пошевеливались какие-то маленькие усики на килевой части. Чуть впереди у одного из них была укреплена навесная площадка, и стоящий на ней сталкер чинил винт штурмовика, луч лазерного резака бил из устройства, укреплённого на его голове. Пахло гарью и озоном, и Олег чихнул, но раб даже не поднял головы — он не был приучен отвлекаться от работы. Сверху грохотал монорельсовый конвейер, и над головой Олега медленно ехали два подвешенных штурмовика с ещё не установленными винтами. Инженер не мог оторвать взгляд от этого, но капсула неумолимо увлекала его в какой-то боковой тоннель. Свет на несколько секунд пропал совсем.
Капсула остановилась над какой-то хорошо освещённой комнатой, метрах в десяти от пола. Олег, затаив дыхание, ждал, но капсула больше не двигалась. В ту секунду, когда он увидел, что монорельс тут и заканчивался, дверца капсулы резко открылась, и он, вскрикнув, полетел вниз.
Но удара не было. От страха разбиться насмерть Олег зажмурился и вдруг ощутил, что плавно замедлил падение, словно он увяз в каком-то желе. Открыв глаза, он обнаружил, что плавно опускается на пол. Сердце всё ещё бешено колотилось, и Олег машинально потянулся рукой к груди. Но рука поплыла медленно, натужно, как будто сопротивляясь чему-то. Только сейчас Олег заметил, что в небольшой комнате, куда он упал, ярко засветились какие-то странного вида устройства. Тело инженера охватило размытое голубоватое свечение. Ноги тоже почти не двигались, тело будто сунули в густое вязкое болото.
— Что за хрень... — Олег сдавленно выругался и попытался вырваться из опутавшего его невидимого облака.
— Тревога, — раздался этот спокойный женский голос, — обнаружено запрещённое оружие. Конфискационное поле включено.
Прежде чем Олег успел что-то понять, настенные устройства, напоминающие объективы огромных фотоаппаратов, на миг вспыхнули белым свечением. Из них прямо в тело инженера ударили белые молнии, ослепительные и живые. Олег попытался дёрнуться. Молнии буравили тело Олега, словно сканируя его. Он в панике почувствовал, как что-то заискрилось и пискнуло в задней части костюма, где был главный системный блок. «Ну, теперь точно никакой ремонт не поможет...». Что-то невидимое со страшной силой вырвало из его рук автомат. Олег просто остолбенел, глядя, как оружие, медленно вращаясь, плывёт перед ним, охваченное синим свечением. В ту же секунду с его тела сорвало монтировку и грави-пушку, и они, словно кружась в медленном танце, тоже поплыли перед ним. Молнии, оторвавшись от тела Олега, точно и без промаха ударили в оружие. Инженер не знал, верить ли происходящему — прямо на его глазах оружие испарилось в воздухе. Рассыпалась белыми искрами его монтировка, которую он почему-то так любил — из ностальгии, наверное. Автомат медленно растаял, лишь грави-пушка упорно висела в воздухе. Остальные молнии переключились на неё, но устройство Рамзеса не исчезало.
— Тревога, — сейчас спокойный голос женщины звучал как-то особенно зловеще, — обнаружено устройство обратной гравитации. Сбой конфискационного поля.
Олег буквально рухнул под тяжестью воздуха. Кровь застучала в голове, организм не ожидал такой перегрузки. Нескольких секунд хватило, чтобы прийти в себя и понять, что инженер, наконец, может нормально двигаться. Олег привстал и поднял взгляд: прямо перед ним лежала грави-пушка. Но что там эта женщина плела про устройство обратной сингулярности? Олег поднял с пола грави-пушку, от которой веяло теплом. Жёлтый кристалл, встроенный в её рабочий конец, теперь светился ярким синим светом. И не просто светился — он прямо-таки лучился светом и энергией. Олег покачал головой: сейчас он чувствовал именно то, что чувствую люди, которые злятся, когда чего-то не понимают.
«Правительство преподносит всё новые сюрпризы, — с усмешкой подумал он, — что ж, одно радует: пушка оказалась не по зубам их системам. Что бы это поле с ней ни сделало, это лучше, чем ничего». Но звук торопливых шагов заставил его насторожиться. Он выглянул в коридор, который уже был свободен от силового поля. В полумраке он увидел фигуры солдат Правительства. Двое или трое, они бежали сюда. Олег сориентировался быстро. Отложив грави-пушку в сторону, он встал за угол и принялся ждать. Первый солдат, бегущий впереди, влетел в комнату, уже предвкушая стычку с Нарушителем №1, которая несёт столько опасности и азарта. Но сильный удар в бок остановил его, и солдат, застонав, попытался повернуться и прицелиться. Ещё один удар, на этот раз в висок, вырубил его окончательно, и слуга режима без чувств отлетел к железной стене. Олег оглянулся, чтобы увидеть, насколько ещё далеко остальные солдаты, и мигом кинулся к автомату, который уронил первый из них. Но инженер даже не успел прикоснуться к оружию — оно неожиданно и быстро аннигилировалось, оставив лишь бирюзовые искры, которые тут же потухли. Олег на миг замер в каком-то ступоре: нет, это — уже нечестная игра... В этот момент в комнату вбежали ещё двое. Один из них тут же ударил Олега прикладом по груди, и тот упал, не чувствуя ничего, кроме бессильной злобы.
Солдаты нависли над ним, оглядев Нарушителя №1 с ног до головы. Нет, это не было предвкушением мести или наслаждением моментом. Все эти бессмысленные и глупые человеческие эмоции у них были давно в прошлом. Они лишь до конца идентифицировали цель, прежде чем её уничтожить. Олег, злобно скрипнув зубами, сдавленно выругался и схватил лежащую рядом грави-пушку. Его руки сжали устройство изо всех сил. Это не было очередным манёвром — он просто не хотел умирать без оружия в руках. Он глянул в жёлтые матовые стёкла респиратора, надеясь увидеть за ними глаза своего палача. Солдат вскинул автомат. Руки Олега сжали грави-пушку ещё сильнее...
Вдруг один из пальцев соскочил, попав прямо по одной из кнопок устройства. Олег так ничего и не понял. Это было словно в кошмарном сне. Ствол автомата солдата выплюнул первый сгусток пламени, и Олег ощутил толчок в грудь. Одновременно с этим из кристалла грави-пушки вырвалась ослепительно-яркая белая молния и, словно злая оса, вонзилась в грудь солдата, лихо изогнувшись в воздухе. Разряд перекинулся и на второго, и оба солдата со страшной силой отлетели к стене, конвульсивно подёргиваясь от бегающих по ним белых разрядов. Больше они не встали.
Олег лежал в стороне, ошеломлённо глядя то на собственную грудь, где на щитке костюма осталось сероватое пятно от пули, то на трупы солдат, то на грави-пушку. Яркий бирюзовый цвет кристалла резал глаза. Олег машинально глянул на индикатор зарядки костюма: тот показывал, что на погашение энергии пули ушёл почти весь заряд. Инженер встал, придерживая устройство одной рукой, и осторожно подошёл к солдатам. Непонятно зачем он пошевелил одного из них носком ботинка и снова посмотрел на грави-пушку.
«Что это было? Похоже, я случайно на что-то нажал? Но тут — всего две кнопки: для притягивания объекта и для его отталкивания. Так что же это было? Да, она молнией или разрядом отталкивала предметы, но Руслан же говорил, что пушка не может отталкивать живые объекты! Не помню, по-моему, из-за того, что в теле живого существа ещё есть отдельные движущиеся органы... Но с другой стороны... Конфискационное поле, оно что-то сделало с грави-пушкой... Чёрт, безумие какое-то! Так, надо успокоиться, собраться... Я жив, и благодаря странной аномалии, так? Так. Я ничего не понимаю. А вспомним-ка, что обычно в таких случаях делают инженеры, коим ты, наверное, всё ещё являешься? Правильно. Если чего-то не понимаешь, надо поставить эксперимент...».
Олег с пробудившимся природным любопытством подошёл к трупам солдат. Раньше не стоило и пытаться притянуть человеческое тело грави-пушкой. Но теперь, после все этого... Чем чёрт не шутит? Так, нажимаем правую кнопку...
Результат ошеломил не меньше, чем неожиданное спасение. Так же, как когда-то повисала в полуметре от Олега бочка, притянутая грави-пушкой, перед ним в воздухе вниз головой повис труп солдата, с болтающимися, словно у тряпичной куклы, руками и ногами. Олег осторожно вдохнул и посмотрел на грави-пушку: кристалл всего лишь светился чуть ярче, и между деталями рабочего конца пушки изредка проскакивали искры.
«Так... Эксперимент удаётся... Нет, это — просто феноменально! А что, если подвигаться — сумеет ли антигравитационное поле кристалла удерживать такой вес при движении?».
Олег осторожно повёл пушкой в сторону — тело солдата послушно последовало за ним, всё так же болтаясь в воздухе перед инженером. Олег прошёлся по комнате — даже при ходьбе тело удерживалось грави-пушкой, хотя и довольно сильно раскачивалось, грозя задеть самого Олега. Инженер, довольно усмехнувшись, решил поставить точку в эксперименте и нажал на левую кнопку. Из кристалла тут же вырвалась тонкая белая молния, и труп солдата отлетел в коридор метров на десять. Несколько секунд тело ещё подёргивалось от бегающих по нему разрядов.
Он посмотрел на грави-пушку со смесью радости и чувства близкого реванша. Непонятно как, но конфискационное поле зарядило пушку, словно добавив энергии в кристалл — и без того неисчерпаемый источник. Плевать, как и что произошло. Сейчас он — так близко от цели... Они думают, что он безоружен? Ну, уж нет! Олег вдруг подумал, что ему сейчас безразличны те великие надежды, на которые на него возложили повстанцы, мечтая, что свободный человек освободит Землю. Он и сам знал, что ему это — не по силам. Он — не бог. И даже сейчас, здесь, в Цитадели, он не сможет освободить всех. Зачем тогда всё это? Маленькая попытка. Крошечная надежда, символ шанса на победу — взять под контроль Цитадель. Или хотя бы её часть — Олег, увидев и осознав размеры и масштабы её технологий, начал сомневаться в том, что всё будет так просто. Освободить Руслана. Узнать, где Рамзес. А ещё — личные счёты с человеком, который ещё так недавно то приглашал к себе в кабинет, чтобы наорать и объявить выговор, то радостно жал ему руку, присуждая почётное звание «Работник месяца». Счёты с человеком, который вот так просто, небрежным взмахом руки выразил согласие землян сдаться захватчикам. Олег сжал кулак, предвкушая встречу с этим уродом. Теперь ему уже не избежать взгляда прямо в глаза. И сладкие речи тут не помогут.
Инженер покрепче взял грави-пушку, ощущая просто железную уверенность. Он — уже близко. Он — в самом центре. В его руках — возможно, самое странное, но одновременно и мощное оружие. Он быстро направился по коридору, всей грудью вдыхая этот воздух, стараясь запомнить каждое мгновение. Ради этого он пробивался с боями по улицам. Ради этого гибли люди. И он сделает это.
— Итак, это Вы, Олег Ахатинов.
Голос Владислава Дорожного словно набросился на Олега из-за угла. Хотя "набросился" — это сильно сказано: скорее, подступил с вкрадчивой усмешкой. Монитор словно ждал, чтобы включиться, как только Олег зайдёт.
— Я бы хотел сказать, что это приятный сюрприз, — глаза президента мягко посмотрели в глаза Олега, — но это не сюрприз, и, согласитесь, не очень приятный. Что ж, я могу быть довольно прагматичным.
В последний миг перед тем, как экран настенной консоли погас, Олег успел увидеть, как улыбка Дорожного растаяла, и глаза сверкнули стальным холодом.
Олег не чувствовал досады или страха оттого, что его раскрыли. Нет, он ощутил что-то вроде удовлетворения и даже радости. Какая-то неуловимая, но без сомнения большая часть его натуры сейчас испытывала злобную радость, понимая, что Дорожный только прикрывается этим демонстративным презрением. На самом деле, ему сейчас должно быть страшно. Но другая — едва заметная — часть души Олега, знала, что Дорожный — не самодовольный глупец: он хорошо знает расклад сил и теперь сделает всё возможное, чтобы не допустить продвижение Олега по Цитадели.
Но останавливаться он вроде как не имел права. Тишина Цитадели слегка пугала, лишь изредка эхо доносило раскатистый лязг механизмов. В такие моменты Олег ненавидел промедление. Он резко двинулся вперёд, оставляя за собой слабо мерцающий монитор. Вот только как его вычислили? Конфискационное поле? Нет. И потом, это было всего минуту назад, весть не успела бы дойти на самый верх. Чуть поразмыслив, Олег вспомнил: капсула и поездка по огромным залам. С самого начала летающий сканер фотографировал его. И понеслась информация — по компьютерам и базам данных. Ругать себя за беспечность не имело смысла — здесь всё равно было абсолютно невозможно скрыться от внимания объективов и сканирующих систем. Нечего было и пытаться.
Напряжение нависшей тишины слегка рассеяла зарядная станция, висящая невдалеке — в небольшой нише в стене. «Как раз вовремя, — подумал Олег, — ведь наверняка сюда уже спешат толпы синтетов». Ощущение того, что он не увешан оружием, было непривычным, но зато это добавило некоторую лёгкость в движениях. Разъёмы удалось быстро подсоединить. Пока шла зарядка костюма, Олег задумчиво смотрел вверх. Да и было на что посмотреть: потолка, как и везде, тут не было, две стены уходили бесконечно далеко вверх, пропуская между собой редкие мостики и перекладины, теряясь в сером тумане. Засмотревшись в пустоту, Олег даже прикрыл глаза, забывшись на миг. Он вдруг вспомнил, что забылся, а зарядка, наверное, уже давно закончилась. Он растерянно вгляделся в дисплей костюма. Зарядка продолжалась, хотя процентная шкала уже давно перевалила за сто! Олег просто не мог поверить своим глазам: цифры на индикаторе мелькали с непривычной быстротой и, наконец, достигнув отметки «200%», остановились.
— Что такое... — Пробормотал инженер, отойдя от зарядника, — датчик заряда забарахлил что ли...
Но индикатор упрямо показывал цифру, не существующую по всем законам природы — «200%». Олег нервно усмехнулся и нажал сенсорную кнопку возле дисплея — это была кнопка вывода голосовой информации о том, что отображалось на дисплее в данный момент. Обычно так поступали, если дисплей разбивался или если было слишком солнечно.
— Заряд аккумулятора двести процентов, — сообщил голос через потрескивающий динамик.
Олег хмыкнул, ещё раз поправил часы. Нет, это — невозможно. Или возможно? Он пошёл вперёд, в первое попавшееся ответвление коридора, размышляя про себя. Конечно, ему сразу пришла на ум аналогия с грави-пушкой. Да и когда конфискационное поле работало, что-то тихо искрило в спинном блоке костюма. Но как могло какое-то поле (пусть даже неизвестной природы) увеличить ёмкость аккумуляторов в два раза? Олег с улыбкой понял, что его уже не так сложно удивить. Снова он столкнулся с непонятным явлением. Что это: увеличенная ёмкость батарей или неисправность костюма? И опять самым разумным ответом мог быть только эксперимент. Олег неуверенно огляделся, поняв, что в бою он уж точно поймёт, увеличилась ли защита костюма.
Коридор вывел его в очередной большой тоннель без пола и потолка. Лишь вдоль стены протягивался стеклянный мостик с низенькими поручнями. Царил обычный полумрак — здесь всё освещалось небольшими лампами холодного света. Олег уже на опыте убедился, что другой свет человеческим синтетам смертельно вреден. Идти по стеклянному мосту над бездонной пропастью было жутковато, но инженер уже успел убедиться в прочности этого стекла. Видимо, тут всё строилось очень быстро, но основательно. Он мельком глянул на одну из ламп и вдруг подумал, что может ещё раз использовать один интересный трюк...
Громкий лязг ботинок об стекло выдал солдат ещё за несколько секунд до их появления. Когда они выбежали из-за угла, Олег уже знал, что делать. Волноваться или бояться не было времени. Едва заметив их, он резко присел, и несколько пуль пронеслись у него над головой. Из грави-пушки вырвалась яркая молния, устремившись к тому из солдат, что был поближе. Это был Элитный. Олег успел заметить в свете молнии белый полированный шлем. Синтет даже не успел понять, что его убило. Мгновенный удар в голову — и пустота. Его тело отлетело назад, сбивая остальных солдат и перекидывая на них белые разряды. Двое улетели с мостика вниз, рухнув прямо на поручни, остальные упали прямо тут, конвульсивно подёргиваясь. Всё снова стихло.
Олег обошёл три тела, удовлетворённо глядя на своё оружие: да, с такой мощью его никто уже не остановит. Однако, как просто и быстро! Всего какой-то искры, остаточного разряда хватило на то, чтобы убить солдата, невзирая на его броню и систему жизнеобеспечения. Хотя... Олег, сойдя с мостика в небольшую комнату, вспомнил солдата Правительства без обмундирования. Может быть, именно потому, что эти парни напичканы электроникой, их так быстро вырубает разряд грави-пушки? Хотя какая разница? Главное — что план работает.
Олег в полный голос выругался, когда монитор, мимо которого он проходил, включился. Неужели тут повсюду наставлены камеры слежения?!
— Что ж, Олег, — Дорожный развёл руками, словно извиняясь, — мне приятна мысль о том, что в других обстоятельствах мы могли бы сотрудничать в атмосфере взаимного доверия и уважения...
— Иди ты! — Олег скрипнул зубами и выпустил разряд из грави-пушки прямо в консоль под монитором.
Экран погас, оборвав президента на полуслове. Но рядом, над соседней панелью, тут же включился второй монитор. Олег с досадой сплюнул на пол.
— ...Конечно, судя по Вашей недолгой работе в инновационном центре «Мамоново», когда я руководил им.
«Он что, действительно надеется задобрить меня этими баснями? — Олег действительно удивился, — думает, дал один раз звание работника месяца и поднял зарплату на восемьсот рублей, и всё?! Знал бы он, как его не любила большая часть персонала...».
— Вы подавали большие надежды как человек, который мог бы многое привнести в науку. И всё же... — Бывший администратор-работодатель осуждающе прищурился, — я не знаю, что Вас к этому побудило, но в нашем предприятии нет места инженерам-предателям.
Олег уже шёл вперёд, оставив лицо Дорожного далеко позади. Как он ненавидел, когда тот поднимал эту тему! Сколько он мог высказать сейчас в лицо своему бывшему начальнику! Дорожный знал, как надавить побольнее. Олег тихо закипал. И это он — инженер-предатель?! Нет, он это запомнит... Запомнит, для последнего разговора по душам.
Ярость прекрасно смешалась с адреналином. Олег буквально вбежал в небольшой круглый зал с огромным мутным цилиндром, водянистым и колыхающимся. Олег чуть приостановился, пытаясь понять, что это, когда в его спину и поясницу ударили пули. Его мелко затрясло толчками вперёд, и под тяжестью ударов он невольно шагнул, приблизившись совсем близко к цилиндру. Но едва выстрелы на миг прекратились, Олег тут же кинулся в сторону, за ребристые выступы в стене. Там у него была пара секунд, чтобы перевести дух. Он тяжело дышал, но был цел и невредим, невероятно — ведь в него расстреляли, наверное, больше пятнадцати патронов! Индикатор показывал заряд батарей «124%», и вот теперь Олег ему верил. «Нет, покровители явно просчитались, — подумал Олег, перехватывая оружие, — сначала грави-пушка, а теперь и костюм. Правительство невольно превратило обычного молодого инженера в машину смерти...».
Уже ни в чём не сомневаясь, Олег выбежал из укрытия, одновременно открывая огонь. По нему хлестнуло ещё несколько пуль, но он этого даже не заметил. Мощный разряд из кристалла грави-пушки далеко отбросил троих солдат. Один из проходов, куда они упали, мерцал белыми вспышками от бегающих по их мёртвым телам разрядов. Слева из другого коридора вдруг выбежали ещё двое. Олег бросился на них с такой яростью в глазах, что те на миг замерли. Этого мига хватило, чтобы одного из них разряд белой молнии отбросил прямо на цилиндр, который оказался вертикальным потоком какой-то желеобразной материи. Труп на миг вспыхнул бирюзовыми искрами и бесшумно аннигилировался. Второго солдата Олег с ходу повалил ударом в челюсть, выбив автомат из рук. Оружие, конечно же, тоже исчезло — система защиты в Цитадели работала отменно. Инженер всем телом навалился на солдата и заломил его руки за спиной. Слуга Правительства пытался вырваться, но ещё один удар охладил его пыл.
— Говори, как добраться до вашего президента? — Рявкнул Олег, посильнее выкрутив запястья синтета, — ну, живо!
Солдат прорычал что-то нелестное и тут же попытался связаться со своими через рацию в респираторе. Олег тут же ударил его по вакуумным зажимам и сорвал респиратор с головы бывшего человека. В полумраке холодного света на него глянуло полное ненависти и злобы серое тощее лицо. Олег чуть передвинулся и включил фонарь своего костюма. Луч света ударил в лицо синтета. Солдат застонал, срываясь на крик, глаза закатились, зубы мучительно сжались. Кожа начала темнеть.
— Ааааа, — солдат со стоном рванулся, но Олег держал крепко.
— Говори, как добраться наверх! Тут два коридора, куда?
— Ааааа, — солдат захрипел, но его губы шевельнулись, — даже не надейся...
Удар в висок — и солдат обмяк. Олег резко встал, выключив фонарик. Да и на что он действительно надеялся? Это же — не люди. Они не предадут своих никогда.
Терять время было непозволительно. Решив надеяться на удачу, Олег выбрал левый коридор. Тем более, что правый, как он обнаружил, уже был перекрыт силовым полем. За поворотом обнаружился зажатый между серыми металлическими стенами небольшой подъёмник. Поднимаясь, Олег не увидел никаких отметок, но, похоже, поднялся где-то этажа на два, по человеческим меркам. Что ж, это было уже хорошо — чем выше, тем лучше. При выходе с подъёмника его встретили ещё двое синтетов, на этот раз оба были Элитными. Их и Олега разделяло силовое поле, но это, похоже, Элитных ничуть не смутило. Они тут же открыли стрельбу, даже не пытаясь спрятаться или рассредоточиться. С ними было ещё легче — помогла энергосфера, гуляющая рядом, в водянистом цилиндре поменьше. Система — знакомая. Вытянуть её грави-пушкой из цилиндра не составило труда, а метнуть в Элитных — тем более. Несколько пуль попали в ноги Олега, прежде чем обоих стрелков подняло в воздух и аннигилировало. Олег, мельком глянув на индикатор (показывало «90%»), на ходу провёл рукой в воздухе в том месте, где только что висели тела синтетов: да, похоже, все системы в Цитадели были основаны на единой энергетической технологии. Аннигиляция могла вполне означать, что источником энергии у Правительства была антиматерия, но каким образом из неё можно добывать энергию, Олег представлял с трудом. «Спрошу у президента при встрече», — усмехнулся он. Его шаги гулко стучали по металлическому, как и всё вокруг, полу. Впереди было что-то явно важное, при такой-то охране.
И он не ошибся. Пройдя мимо многочисленных панелей связи, он вышел на стеклянную круговую платформу, опоясывающую шахту без потолка и пола. На её противоположном конце нашёлся небольшой вмонтированный в поручни пульт, и Олег с удовлетворением убедился, что попал по адресу. Пульт был устроен предельно просто, и уже через секунду к Олегу сверху опускалась шестиугольная стеклянная площадка. Судя по высоте шахты, Олегу несказанно повезло. На этом лифте он мог добраться очень далеко вверх. Когда площадка опустилась перед ним, он смело ступил на прозрачное, с зелёным оттенком, стекло. Нашёлся и второй пульт, встроенный в металлический столбик в центре площадки. Номеров уровней не было, и, судя по всему, можно было ехать хоть до самого конца шахты и останавливать лифт, где нужно, нажатием синей кнопки. Олег запустил лифт. Края стеклянной площадки тут же тускло засветились и резко выпустили вверх стены силового поля, словно заключая Олега в шестиугольный цилиндр. Лифт мягко начал двигаться вверх. Бояться было нечего, это не было ловушкой: скорее всего, это — обычная мера безопасности, иначе пассажиры могли слететь с площадки вниз в два счёта. Олег вдруг подумал, что тут, наверное, часто ездили сталкеры, и поле предназначалось для них — им было совсем просто поскользнуться и упасть, с такими-то обрубками вместо ступней...
Минуты покоя оборвались так же внезапно, как начались, когда отовсюду из стен шахты раздался раскатистый, перекрываемый эхом, голос Дорожного. Олег усмехнулся: президент взял себе хорошую тактику, подлавливая слушателя, когда тот не может не слушать — прямо как бездарная попса на радио.
— Ваши учителя, конечно, виноваты, — сейчас он говорил быстро, доверительно, как бы идя на компромисс.
Откуда-то сверху налетели манхэки, и Олег машинально отбросил их грави-пушкой в потоки энергосфер, бегущих вдоль стен. Он весь растворился в этом голосе, запоминая каждое слово.
— Моё разочарование в Авинове и Кречетовой гораздо сильнее, чем сожаление, что Вы выбрали не тот путь карьерного роста, Олег. Однако мне кажется, Вы не могли поступить иначе.
С проплывающих мимо платформ неслись раскалённые пули, ботинки стучали по полу, и свет белой молнии отражался в стёклах респираторов. Слуги режима гибли под его спокойные слова.
— Кто знает, какие семена иконоборства в Вас посеяли, когда Вы были молоды и доверчивы...
Динамик костюма тревожно сообщил о почти полной разрядке батарей, но электронный голос не был слышен в грохоте выстрелов и шуме острых, как лезвия, лопастей — жизнь и нежизнь сплелись воедино, чтобы защитить своего покровителя.
— Но несмотря на то, что они несут большую часть ответственности за недавние проблемы, только Вы решили действовать с таким полным безразличием к будущему человечества.
Когда Олег, разметав грави-пушкой с верхней платформы трёх солдат, сошёл со стеклянной площадки и подключил костюм к зарядной станции, на него с монитора опять укоризненно смотрело лицо Владислава Дорожного.
— Скажите мне, Олег, если сможете, — глаза президента буравили его взглядом, — Вы так много разрушили! Создали ли Вы хоть что-нибудь? Можете назвать хоть одну вещь?
И в спину инженеру, уходящему в коридор, летело жёсткое:
— Я так и думал.
Олег попал в огромный широкий зал без потолка. Эхо, словно на крыльях, разносило по его сводам отдалённые звуки работающих механизмов Цитадели. Олег медленно шёл и чувствовал, как размеры зала, его полутьма и холод металла давят на него. Он внезапно почувствовал себя таким маленьким между этих двух ребристых стен, увешанных капсулами. Он словно чувствовал на себе взгляд каждого сталкера, сидящего в каждой из этих капсул. Вдали, в полутьме, скрывающей конец зала, что-то зашевелилось. Олег прищурился и увидел бегущие к нему серые фигурки — силуэты солдат, освещённые светом нескончаемой вереницы энергосфер, летящих вдоль стены в тусклом луче потока энергии.
Сумрак слегка рассеял осветивший Олега монитор, включившийся недалеко на стене.
— А я могу, — Дорожный жёстко смотрел в пустоту, пока Олег прятался за одной из капсул, — я заложил основы для выживания человечества, и не только человечества в узком смысле, каким мы себя наделили, но и чего-то большего, что можно представить. Чего-то такого, что только сейчас открывается взгляду.
«Чего я жду?! — Пронеслось в голове Олега, — опять прячусь, как и все люди, вместо того, чтобы нападать...».
Он выбежал из укрытия прямо навстречу бегущим к нему трём солдатам и двум Элитным. Но те так быстро открыли огонь, что Олегу пришлось отскочить, и разряд грави-пушки попал в одну из капсул. Железный кокон со ржавым скрипом покосился на своих креплениях и упал на стеклянный пол. Вдруг Олег увидел, как стена в конце зала раскрывается, словно огромные ворота, и из полумрака грациозно ступает вперёд что-то очень большое. Пол дрогнул.
«Страйдер?!».
Олег что было сил рванулся в сторону и одновременно притянул грави-пушкой сорванную со стены капсулу. Метнув её в сторону солдат, он сорвал со стены вторую и снова бросил её вперёд. Солдаты отлетели назад, словно игрушечные солдатики, с переломанными рёбрами. Легко и упруго идущий вперёд страйдер ногой отшвырнул от себя два трупа, чтобы не наступить на них. Пушка под брюхом гигантского синтета осветила выстрелами весь зал. Голубовато-жёлтые заряды мощно ударили в грудь Олега, отбрасывая его назад. Инженер привстал, держась за гудящую голову, но страйдер не останавливался, идя к нему, грациозно опуская тело между трёх тонких длинных ног. Пол дрожал так сильно, что с Олега слетели часы. Схватив их, Олег вскочил и кинулся вперёд. Голова всё ещё кружилась. Страйдер, удивившись такой наглости, трубно взвыл и ещё быстрее рванулся вперёд, с трудом пробираясь по узкому для его размеров залу. Острые концы его ног звонко стучали по стеклянному полу, оставляя на нём пучки мелких трещин.
Несколько пуль из оружия синтета мелькнули в нескольких сантиметрах от лица Олега, когда он решился. Он подбежал совсем близко к одной из ног страйдера и ударил по ней разрядом из грави-пушки. Но... Страйдер всего лишь возмущённо замычал и нервно дёрнул ногой, словно его укусило вредное насекомое. Весь пыл Олега тут же испарился. Он, уже совсем не зная, что делать, кинулся под самое тело страйдера. Сейчас его мозг пытала лишь одна мысль: только бы не аннигилирующая пушка, только бы не она... Один выстрел из неё, и ему — конец...
Страйдер вдруг понял, что потерял маленького врага из виду. И тут его что-то сильно и больно ударило по брюху. Он резко взвыл от боли и отступил чуть назад, чтобы увидеть, что же это было. В этот момент Олег уже притягивал к себе очередную тяжёлую железную капсулу, чтобы снова запустить ею в страйдера. Синтет в ярости увернулся и попытался уйти ещё немного назад. Неловкое движение гигантской ноги — и он опрокинул большую стойку с капсулами, которая незаметно стояла у стены. Железные коконы с грохотом повалились вниз, ударяя по стеклу и рассыпаясь по всему полу. Олег, едва увернувшись от летящей сверху капсулы, тут же схватил её грави-пушкой — страйдер подкинул ему "снарядов". Залп — и капсула ударила страйдера под глаз, из которого тут же начала сочиться слизь. Синтет пошатнулся и, ослеплённый болью и яростью, принялся давить ногами надоедливую человеческую букашку в оранжевом. Острая нога, способная пронзить человека насквозь, мелькнула совсем рядом, и Олег, похолодев, кинулся в другую сторону. Но и там прямо перед ним в пол вонзилась другая нога, усеяв стекло трещинами.
Олег, как пойманная мышь, снова кинулся в другую сторону. Словно в страшном сне, он видел, как прямо над ним уже занесена нога страйдера для смертельного выпада. Ослепший на один глаз страйдер в ярости стремился нанести удар. Уже занеся конечность, чтобы покончить со всем этим, он другими ногами вдруг наступил в груду поваленных им капсул. Тонкая острая нога скользнула по гладким капсулам, провалилась между ними, и синтет потерял равновесие. Инстинктивный рывок его не спас, а только придал ускорения. Издав последний запоздалый крик, громадная туша упала набок. Одна из ног страйдера на большой скорости задела Олега и отбросила его в сторону. Он, сильно ударившись спиной об стену, осел вниз, слабо понимая, что происходит. Огромное тело страйдера повалилось прямо на поток энергосфер, бегущих вдоль стены. От ярчайшей вспышки Олег зажмурился и закрыл лицо руками, выронив оружие. Стон страйдера, дикий треск, очередная вспышка — и всё стихло.
Только через минуту Олег решился открыть глаза. Пахло жжёным мясом, стало плохо видно из-за дыма. Но всё же он, встав, смог разглядеть на полу среди разбросанных капсул дымящиеся куски туши, обрамлённые оплавленным металлом. Поток энергосфер уже восстановился, и они весело бежали куда-то вверх. Лишь несколько кусков плоти и брони — всё, что осталось от страйдера. Олег устало потёр лоб, поправил часы и чихнул — вонь была невыносимой. Он поднял грави-пушку и устало пошёл вперёд — туда, откуда пришёл гигантский синтет.
Возле большого настенного экрана выход преграждало широкое силовое поле, питаемое тремя энергосферами, заключёнными в водянистом цилиндре. Экран осветил усталое лицо инженера.
— Смотри, Олег. Смотри, от чего ты отказываешься! Разве оно того стоит?
Олег поочерёдно выдернул энергосферы и пустил их вверх — в никуда. Он покинул комнату, оставив за собой потухший экран в терпком дыму...
...Лечение прошло действительно быстро. Да он и не сомневался в этом, он за все эти годы не первый раз был ранен. Реабилитационная камера поработала над СЕ121007 на славу, она даже обогатила кровь офицера полезными соединениями. Пулю, конечно же, не стали извлекать, а просто аннигилировали, используя ту же систему, что и при защите Цитадели от вооружённого вторжения. Пока шла регенерация тканей и офицер был погружён в глубокий сон, камера несколько раз приостанавливала работу — Элитный иногда во сне резко дёргался и стонал. Ему всё ещё казалось, что он там — на крыше Нексуса. Он всё ещё ощущал, как пуля пробивает его рёбра, прожигает плоть. В его мозгу мелькали глаза Нарушителя №1 перед выстрелом, гремели слова Элитного, забравшего СЕ121007 оттуда, вонзались в сознание предсмертные стоны расстрелянных госкавалеристов, которые выполняли свой долг. Когда, наконец, лечение завершилось, офицер встал с кресла, весь мокрый от пота. На боку всё ещё виднелся шрам, но это — мелочь, на серой коже его почти не было видно. Он быстро оделся в форму офицера Элиты и, наконец, устало отправился к себе в казарму, в кровать — так солдаты называли систему жизнеобеспечения, где они проводили часы отдыха, питаясь и проверяя электронику. По дороге ему никто не встретился. Странно. Может быть, в городе всё уже настолько плохо, что задействовали абсолютно всех? Он устало опустился и отложил в сторону шлем, вздохнул и прикрыл глаза.
«Что же всё-таки происходит? Почему всё так... Грязно? Ведь жили же хорошо, столько лет! Да, народ голодал, да, боялся, но жил. И соглашался работать вместе с нами. Не хочу, я просто не хочу понимать, что там говорил Сергей. У Правительства и простых людей была почти дружба. Недовольных было совсем мало, если брать общую статистику в масштабах планеты. А потом неизвестно откуда появляется этот Олег, всегда разрушающий всё...».
СЕ121007 встал и прошёлся по комнате. Его мучил голод — после операции тратились и силы организма, и ресурсы. Элитный, словно вспомнив, быстро подошёл к одному из зелёных ящиков, извлёк оттуда пакет сухого пайка и снова уселся на кровать, жуя пористую смесь.
«Президент говорил, что этот Олег и был виновен в катастрофе в «Мамоново». Да, но какая теперь разница? Это было давно, да и, по словам президента, та катастрофа помогла Правительству установить власть в мире... Как может президент в таком случае упоминать в своих обращениях «Мамоново»? Стоп, что-то я... Нельзя... Президент всегда прав, забыл что ли? Не обсуждать. Но как? Как не думать об этом? Чёрт, голова раскалывается... Надо попросить, чтобы проверили исправность мозговых чипов... Олег в меня стрелял — на то он и враг, президент ему судья. А я не успел выстрелить... Не исполнил долг? Не знаю... Должен был стрелять, ведь он — преступник, враг Правительства. Но... Как, как можно расстреливать тех, кто предан Правительству?».
Что-то снова ударило в его голове, вызвав приступ боли — где-то там, где сидели корректирующие мышление чипы старого образца. СЕ121007 откинулся к стене и расслабился, надеясь успокоить боль.
«Расстреляли госкавалеристов... Ни за что... Это же — произвол, преступление... Чёрт, как больно... Правительство расстреливает только врагов режима... Приказ расстрелять госкавалеристов, преданных режиму... Это — безумие какое-то? Кто же скажет мне, какого чёрта тут происходит?! Они сошли с ума, все они! Или это я? Нет, нет... Я хорошо знаю закон. Что же теперь? Так и меня скоро убьют, может быть, просто когда мне не хватит места в десантном корабле...».
Новый приступ головной боли заставил офицера Элиты встать. Он нервно заходил по комнате, не замечая, что уже тихо шепчет, почти вслух:
— Нет, это всё бред, какая-то горячка... Я должен, должен это сделать. Чтобы не сомневаться, не мучиться идиотскими человеческими эмоциями, никогда больше... СЕ0087 всегда рассудителен и всегда прав, и никогда не мучился. Он пришёл недавно и попал под обработку... Не то что я... Я так и знал, что я когда-нибудь пожалею об этом... Солдаты, они никогда не мучаются этими мыслями, преступными мыслями! Они всегда уверены и спокойны. Я... Я тоже хочу... Должен стать таким. Я не хотел, но теперь вижу, что придётся... Иначе мне — конец. Иначе, я — преступник режима.
И он, быстро надев шлем, вышел из казармы. Быстрым и уверенным шагом он шёл по длинному коридору, изредка сворачивая. Он хорошо знал дорогу. Когда он дошёл до контрольного пункта и младший офицер Элиты спросил его о цели визита в лабораторию, он чётко и жёстко ответил:
— Офицер СЕ121007, прошу... Приказываю срочно допустить меня к обработке головного мозга.
— Разве Вы не проходили обработку, когда вступили в ряды солдат? — Удивился младший офицер.
— Проходил. Но я сейчас говорю о полной обработке. Укрепление директив на подсознательном и инстинктивном уровне, избавление от человеческих эмоций и... Какого чёрта?! Вы слышали приказ! Пропустите меня.
— Слушаюсь, офицер... — Элитный растерянно отошёл, освобождая дорогу старшему по званию.
— Купер! — Окликнули его сзади, и офицер оглянулся.
К нему быстро подошёл СЕ0087 — как всегда серьёзен и холоден.
— Что тут делаешь? У нас общая тревога!
— Хочу пройти полную обработку. Достало...
— Это подождёт, — СЕ0087 удивился, но лишь на миг, — потом, всё потом! Ты разве не слышал новость? Нарушитель №1 в Цитадели!
— Что?! — СЕ121007 поражённо замер, — здесь, у нас?
— Да! Он уже каким-то образом убил несколько солдат и офицеров Элиты, несмотря на конфискационное поле.
— Как? Но это ведь нереально...
— Всем срочно приказали сосредоточиться на высшем уровне Цитадели для охраны президента. Пойдём быстрее! Тебе приказано отправляться прямо туда.
И СЕ0087 торопливо подтолкнул офицера к выходу. Спустя минуту они уже шли к одному из главных лифтов.
— Но почему наверх? — В недоумении спросил СЕ121007, — почему не перехватить Ахатинова по пути?
— Расслабься. Получены новые данные со сканеров. Нарушитель №1 сам едет к нам в руки, в капсуле. Так что никуда он от нас уже не денется...
...Он уже не удивился и не сомневался, когда подошёл к тонкому монорельсу, по которому, словно по конвейеру, ехали открытые капсулы, останавливаясь лишь над стеклянным мостиком. Конечно, другого пути у него не было. Возвращаться было бы глупо. Но Олег на этот раз не мучился выбором: «В конце концов, в прошлый раз я рискнул, и риск оправдался. Капсула — лучший способ попасть в самое сердце Цитадели. Тем более, что тут на этот раз нет никаких стерилизующих лучей и всё кажется безобидным. Что ж, покатаюсь ещё раз, терять всё равно нечего, все давно в курсе...».
На этот раз в капсуле было не так тесно — уже не мешали ни автомат, ни монтировка, а грави-пушку удалось удобно устроить на руках, скрещённых на груди. Дверца капсулы подождала секунду, как бы ожидая, пока пассажир устроится, и закрылась.
Олег опять поехал по довольно широкому коридору с ребристыми стенами. Но на это раз он не был один. Коридор огласил резкий нечеловеческий крик. Олег вжался в свою капсулу, когда увидел, что к нему приближается. По параллельному монорельсу ему навстречу ехала капсула, в которой бился и кричал человек... Вернее, бывший человек. Олег затаил дыхание, когда сталкер в капсуле подъехал ближе. Бедное иссохшее существо с коричневой кожей, кастрированное, лишённое большей части органов, кистей и ступней, отчаянно билось, злобно, безумно кричало, пытаясь вырваться. Но в этом крике не было уже ничего человеческого. Олег с ужасом понял, что этому рабу ещё не закончили вживлять в мозг имплантаты — на лице сталкера ещё не было того характерного оптического устройства, какое носили остальные. Когда сталкер проезжал мимо, совсем рядом, Олег содрогнулся, увидев, что лицо раба всё ещё сохраняло свои бывшие черты. Маленькие чёрные глазки яростно скользнули по лицу Олега и в бессмысленной ярости отвлеклись на что-то ещё. В этот самый миг Олегу смутно показалось, что ему вроде бы знакомо это лицо — чернокожее, с железными зубами на нижней челюсти...
Вскоре впереди показался ещё один повод для беспокойства — навесной стационарный сканер и даже какой-то красный луч, который пересекала каждая капсула, проходящая контроль. Но вроде бы ни одна из капсул не задерживалась, и все они, преодолев кордон, без проблем ехали дальше — куда-то вправо, за поворот. Олег попытался расслабиться и не думать об этом сканере: какая ему разница? Его всё равно уже давно засекли и отлично знали о его присутствии. Но вдруг его капсула пересекла красный луч и резко остановилась. Объектив сканера остановился напротив лица Олега. На сканере вмиг загорелась красная лампочка, что-то противно пискнуло, и сканер даже сфотографировал Нарушителя №1, словно сделав контрольный выстрел. И капсула резко поехала совсем не туда, куда остальные, а куда-то влево и вверх.
«Ну, вот... Похоже, уже есть какие-то новые указания на случай моего обнаружения, — покачал головой Олег, — ладно, куда бы они меня ни доставили, главное, чтобы не в газовую камеру. Или что там у них может быть, какие-нибудь фантастические лучи смерти? Справиться с кучкой солдат я смогу, а дальше дело за малым: подобраться к Дорожному как можно незаметнее и, главное, внезапно, когда он будет думать, что я либо мёртв, либо где-то далеко...».
А капсула уже неслась куда-то вверх по вертикальному тоннелю. Олегу на миг показалось, что он — эритроцит в кровеносном сосуде, так быстро он нёсся по узенькой шахте вверх. Совсем рядом с ним вдоль стен струились всё те же странные прозрачные трубки. Олегу невольно вспомнилось, как он ещё в школе рассматривал срез стебля растения при восьмидесятикратном увеличении — вид был точно такой же. Трубок было великое множество, они сплетались, вились около друг друга, но никогда не сталкивались, никогда не нарушали этот немыслимый порядок.
Капсула мягко ехала дальше — всё ближе к огромному узкому окну, зажатому среди ребристых стен. Узкий зал был залит мягким розовым светом солнца. Внизу проплывали длинные ленты конвейеров. Они слабо мерцали в тени, искрились едва заметным бирюзовым светом. Когда капсула чуть замедлила ход, Олег вдруг заметил странные, ни на что не похожие фигуры, спокойно едущие на конвейерах в глубины Цитадели — немыслимое, но без сомнения живое сплетение смертоносной тонкой пушки, мерцающей электроники, ротовых щупалец и острого рогового панциря. Чуть ниже по широкому конвейеру тяжело вышагивали друг за другом громадные четырёхногие существа, похожие на гигантских клопов или крабов. Прежде чем капсула унесла Олега дальше, он успел заметить их светящиеся голубые глаза и электронику, мерцающую под их бронёй. Вот оно — живое оружие. То, что, возможно, ещё ожидает выхода на улицы. То, по сравнению с чем страйдер покажется лишь мелкой тенью...
Олегу стало совсем не по себе: лучше бы он этого всего не видел. Но работа внизу кипела, всё двигалось, несмотря ни на что. Тёплый свет заката согрел лицо инженера. Из огромного открытого окна, мимо которого проезжала капсула, веяло прохладным ветром, и весь город был как на ладони. На такой высоте даже облака виднелись где-то внизу. Совсем близко один за другим мимо Олега пронеслись штурмовики, устремляясь в розовое небо и прячась в тёмно-синих облаках — на очередной рейд.
Капсула снова поехала вверх, очень быстро — так быстро, что у Олега засвистело в ушах. Мимо проплыли громадные окна, и он прищурился от розового света заката. Город внизу казался разноцветным ковром, а края бесконечно далёкого горизонта чуть загибались вниз. Олег понёсся выше, ещё выше, хотя ему уже давно казалось, что человеку быть так высоко просто не дозволено...