Под водой

Рыбацкий поселок Водный располагался на невысоком скалистом побережье. Несколько крепких деревянных жилых домов с пышными садами и маленькими огородами тянулись вдоль негустой лесополосы, упирающейся в горы. На улицах свободно разгуливали куры и гуси, склевывая с земли мелкие камушки и ракушки, щипая редкую траву у обочины дороги. Более крупный скот, коего было немного, по утрам местный пастух угонял на пастбище – большое зеленое плато, начинающееся в нескольких километрах от поселка, сразу за лесом.
В низу скалистого берега находился причал. Достаточно большой, чтобы вместить в себя десяток рыбацких лодок, «моторку» охраны и несколько туристических катеров. С берега к причалу вела широкая удобная лестница в три пролета, с прочными, гладкими перилами. А также здесь был плавный пологий спуск для тележек, велосипедов, колясок и других катящихся приспособлений.
На песчаном пляже, рядом с пристанью, сушились рыбацкие сети. Рыбаки, сидя в тени самодельных навесов, чинили снасти и конопатили дыры в лодках. Детвора носилась по берегу, собирая в корзинки ракушки и высохших морских звезд, чтобы потом, сделав из них незамысловатые сувениры, продать туристам. Особенно ценились раковины, имеющие толстый слой перламутра, их продавали ювелирам или ремесленникам. Найти подобную раковину считалось большой удачей!
Чуть в стороне пляж оборудовали шезлонгами с навесами от солнца. Там же расположился бар с горячительными и прохладительными напитками. Завсегдатаями того отрезка песочной полосы были многочисленные приезжие.
А приезжали в основном посмотреть на маяк. Он находился в нескольких стах метров от берега. К нему вел красивый каменный мост, облицованный гладкими круглыми булыжниками и галькой. Опорами мосту служили древние скалы, о которые бились морские волны, оставляя на острых участках камня водоросли и тину. Переправа упиралась в нижнюю смотровую площадку, вымощенную плитами и огороженную надежной чугунной оградой. Площадка тянулась по кругу вдоль потресканных стен старого маяка. Неприметная покосившаяся дверь вела путешественников внутрь строения, где белоснежные ступени крутой винтовой лестницы поднимали туристов на следующую площадку.
Она была чуть уже предыдущей. С нее открывался прекрасный вид на поселок и причал. Также с площадки можно было увидеть во всем своем великолепии одиночную скалу, называемую Обитель Дьявола.
Это место, хоть и красивое, на деле было опасным и неприступным. Каменная порода скалы имела необычный сиреневато-бирюзовый оттенок. Рыбаки говорили, что это из-за солей, водорослей и каких-то мелких раковин моллюсков, выброшенных на гору морем. А еще говорили, что никто и никогда не бывал на этой скале. Морские воды здесь словно сходили с ума. Даже в полный штиль в этом месте всегда бушевали высокие волны, обдавая скалу теплой водой и пеной. Лодки, находясь в непосредственной близости от Обители Дьявола, непременно разбивались, подхваченные сильным течением. Моторы катеров глохли, неуправляемые посудины врезались в гору. Выжить практически никому не удавалось.
Третья и последняя смотровая площадка находилась на самом верху маяка. С нее открывался вид на бескрайнее сине-зеленое море. Оно меняло свой цвет в зависимости от времени суток. То было нежно-голубым, то темно-синим, то зеленым, то сиреневым или сразу вмещало в себя несколько оттенков. Над водой неизменно парили крикливые чайки. Вдали плескались дельфины. Несколько раз видели даже китов. А по вечерам отсюда можно было наблюдать потрясающие воображение закаты. Когда неяркое солнце в обрамлении розовых, бежевых и нежно-сиреневых облаков медленно опускается в блестящую теплую, темную воду моря. Дует прохладный ветерок, принося с собой запахи соли и водорослей.
За фотографию на таком фоне туристы готовы были выложить немалые деньги. Как и за украшения местных ювелиров и ремесленников. Коралловые бусы и браслеты, серьги и колье из жемчуга и перламутра, драгоценную посудк, инкрустированную цельными ракушками…

Впервые за последние несколько лет Гера решила навестить деда.
В детстве она редко бывала у него, старого заядлого рыбака. Архип Николаевич всегда ловил только определенный вид рыбы! Остальную, случайно попавшую в сети, выпускал обратно в море. Он нечасто брал внучку с собой. Говорил, что море – это опасная бестия. Неизвестно, чего от него ждать. Сейчас оно тихое и спокойное, а через мгновение – волнующееся и бурлящее. Складывалось впечатление, что дед побаивается моря, хоть и прожил в Водном всю свою жизнь.
За прошедшие годы поселок совсем не изменился. Разве что деревья стали выше и сады пышнее. Многие жители покинули свои дома и перебрались в города. Но дома не пустовали. В них заселились другие люди. По улице, помимо привычных гусей и кур, важно прошествовали несколько индюшек, и даже важно прошел рогатый баран.
Гера остановилась у знакомой чуть покосившейся калитки. Слегка погнутые железные прутья недавно покрасили масляной зеленой краской. Запах еще не успел до конца улетучиться. В окнах невысокого двухэтажного домика виднелись чистые, белоснежные занавески. Входная дверь, как всегда, была открыта.
Во дворе дома Архипа Николаевича плодоносил старый абрикос. В заросшем палисаднике цвели какие-то цветы. На деревянной скамейке возле крыльца и рядом с ней валялись мотки старых рыбацких сетей с остатками грузил. Дед не успел их срезать и прикрепить к новой. Такие куски и мотки отслужившей свое снасти были постоянной атрибутикой дедова двора.
– Гера! – над соседним забором показалась веснушчатая физиономия Прасковьи. – Приехала-таки! Уж и не ждала тебя. Подожди, я сейчас зайду.
С Просей Гера знакома с детства. Детьми они вместе бродили по берегу, собирая драгоценные ракушки и камешки для сувениров. Потом несли свои сокровища в мастерские, а на вырученные деньги покупали мороженое или пирожки с курагой.
Тогда Прасковья была довольно упитанной девочкой, с густыми рыжими, вечно спутанными волосами, заплетенными в небрежную косу. Все ее лицо, часть шеи и спины покрывали крупные веснушки. Не изменилась она и сейчас.
– Привет, – поздоровалась Гера.
– Давно тебя не было, – отозвалась Прося, со скрипом отворяя калитку. Ее босые ноги сильно обгорели и были обернуты лопухами.
– Училась, – отмахнулась Гера, рассматривая знакомую. – А ты как?
– Все так же. Да и что здесь может измениться? Хожу ракушки собираю на продажу. Муж мой, Никита Семкин, ныряльщиком заделался. Но том и живем.
– Ныряльщиком? – приподняла бровь Гера. – Это с аквалангом, что ли? Дайвером?
– Вот вы ж городские! – рассмеялась Прося. – Ныряльщиком за жемчугом. За жемчуг хорошие деньги дают, если знать, кому продавать. Скоро как раз вернуться должен. А ты надолго к нам?
– Хотелось бы на лето. А там как получится.
– Заходи к нам вечером. Чаю попьем, поговорим нормально. И Архипа Николаевича с собой бери. А то засиделся он что-то дома.
– Договорились, – Гера махнула рукой на прощание Прасковье, скрывшейся в соседнем дворе…
Дед и впрямь довольно редко стал покидать свой дом. В море не выходил уже около полутора лет. Возраст брал свое. Ему было трудно передвигаться из-за больных суставов и из-за неправильно сросшейся после старого перелома ноги. Но сходить вечером к Семкиным с внучкой он обещал…
Предоставленная сама себе, Гера направилась к причалу. Сегодня здесь было немноголюдно. Вторая смена рыбаков давно уплыла на промысел. Первая – только вернулась и разгружала улов на тачки, отправляя рыбу в поселок на переработку и продажу. Несколько человек из третьей группы подготавливали лодки для рейда и проверяли снасти. Они покинут пристань ближе к ночи, если не начнется шторм…
Двое молодых людей вытаскивали свою лодку на берег. Она дала течь, и это необходимо исправить.
Одного из них Гера узнала сразу. Коренастый, светловолосый и голубоглазый парень-альбинос Никита Семкин, нынешний муж Проськи. Вторым оказался его друг Игорь Темень. В детстве он носил прозвище Тьма. Однако был весьма умным, добрым и отзывчивым парнем. Но ходили слухи, что Игорь ведет себя так, только когда ему выгодно, и что при случае готов родную мать продать. Гера была мало с ним знакома. Игорь гулял в другой компании, с так называемой «элитой поселка».
Оба ныряльщика были одеты в штаны цвета хаки. Штанины подвернуты до колен, большие карманы поблескивали металлическими заклепками. К поясу крепились длинные узкие ножи и небольшие полотняные мешочки. В них явно что-то лежало.
– Привет, Никит! – окликнула парня Гера, подходя ближе.
– О, Герка! – обрадовался он и стиснул девушку в сильных дружеских объятиях. – Сколько лет, сколько зим? Какими судьбами?
– Отдохнуть. Деда навестить, по хозяйству помочь, – пожала она плечами.
– На лето? – он наконец отпустил ее.
– Хотелось бы.
– А это Игорь. Помнишь нашего мачо? – Никита хлопнул товарища по плечу. Тот наигранно смущенно улыбнулся.
– Рад видеть, – Игорь внимательно рассматривал Геру.
Его карие глаза поблескивали из-под длинной челки, скрывающую правую часть лица. И это дань отнюдь не моде. Косой глубокий шрам пролег по щеке от виска до кончика губ. Игорь рассказывал, что распорол лицо об острый край подводной скалы, когда учился нырять.
– Я тоже, рада вас видеть. – ответила Гера. – Смотрю вы из рейда? Как успехи?
– Вот. Полюбуйся! – Никита отстегнул свой мешочек от пояса и высыпал на ладонь десять небольших, но идеально ровных жемчужин. – Красота!
– Ну, у меня улов не столь богатый. – усмехнулся Игорь, показывая свой улов. Его жемчужины оказались более крупными, хоть их было и меньше.
– По стоимости почти одинаково. – Никита убрал добычу обратно в мешок.
– Здорово, ребят! Вы просто молодцы! Это, наверное, очень сложно? Нырять и доставать жемчуг? – похвалила Гера знакомых.
– Всякое бывает. – уклончиво ответил Игорь.
– Ладно, нам лодку чинить надо, да добычу заказчику передать. Приходи вечером на чай. – сказал Никита, вытаскивая со дна весла.
– Прасковья уже пригласила. С дедом придем.
– Во! Правильно! А то засиделся старик совсем дома!

Выпив стакан холодного лимонада в баре, Гера решила посетить маяк…
Несколько туристов бродили по нижней площадке. Они фотографировались на фоне каменной кладки маяка и ажурного чугунного ограждения. Кто-то забрался на толстую якорную цепь, лежавшую у входа вместе со старым якорем.
Гера поднялась на среднюю смотровую площадку. Она смотрела на море. На его спокойную тихую гладь. На белую кружевную пену у самых скал. На чаек, летящих над водой. Вот одна из птиц бросилась в воду. В следующий момент в ее клюве трепыхалась мелкая рыбешка.
Вдали, у Обители Дьявола, шумели волны. Они вздымались вверх до середины гор, оставляя на камнях водоросли, морской песок и ракушки. Пена застревала на неровной поверхности, медленно тая в лучах солнца, начинающего клониться к закату.
На горизонте показались рыбацкие лодки, возвращающиеся со своего рейда. С берега отчаливала третья смена. Слышалась ругань рыбаков и поскрипывание дерева. Движения весел, плавные и уверенные, направляли лодки в открытое море.
Гера собиралась спускаться. Ее взгляд случайно скользнул по Обители Дьявола. Что это? На вершине неприступной скалы стоит человек? Не может быть! Девушка напрягла зрение. Темный силуэт казался призрачным фантомом. Может, это мираж?
Всплеск волны. Чуть более высокий, чем все предыдущие, и вода покрыла скалу полностью. Гера моргнула. Когда она снова посмотрела на Обитель, никого не увидела. Неужели показалось?
Списав видение на разыгравшееся воображение и легкую усталость, она поспешила в поселок. Надо переодеться и помочь деду Архипу дойти до Семкиных…

На голубой скатерти, покрывающей круглый стол, стояли чашки от разных сервизов с легкими алюминиевыми чайными ложками. Прозрачная стеклянная сахарница не имела крышки. Вазочка для варенья оказалась единственной целой и относительной новой вещью на столе.
Прасковья поставила на подставку чайник с травяным чаем. Гера помогла принести блюда с пирогами и печеньем.
– Ребятам сегодня повезло с уловом, – похвасталась Прося, разливая чай по чашкам.
– Я видела, – кивнула Гера. – Они молодцы.
– Такое нечасто бывает, – заметил Архип Николаевич, отхлебывая пряный, горячий напиток. – Видать, сам Морской Дух благоволит им сегодня!
– Это точно, – согласно кивнул Никита.
Игорь, присутствующий на чаепитии, только криво улыбнулся. Он не спеша размешивал в чашке чая сахар и наблюдал за Герой и Архипом.
– Хорошая погода удержалась. У рыбаков неплохой улов, – продолжала Прасковья. – Зато у нас, собиральщиц, пусто. Мы же только после шторма можем чего-то стоящее найти.
– Ну, мелких рачков на бусы ты все равно наберешь, – проговорил Никита. – Тут хоть шторм, хоть штиль! Этого добра на пляже с лихвой хватает!
– За такие бусы много не выручишь, – буркнула Прося.
– А я у тебя на что? – рассмеялся Семкин и чмокнул жену в щеку. – Не бедствуем вроде.
– Дед Архип, а расскажи про Морского Духа, – решила сменить тему Прасковья.
– Легенда? – уточнила Гера. Когда-то в детстве она слышала эту историю, но уже порядком подзабыла о ней.
– Да чего там рассказывать? – отмахнулся дед, словно воспоминания об этом были ему неприятны. – Сказки – они и есть сказки!
– Расскажи! – поддержала подругу Гера. – Я уже смутно помню эту историю.
Архип Николаевич тяжело вздохнул. Сочувственно взглянув на Игоря, дед начал рассказывать:
– Что есть вода? Вода – это жизнь! Ведь все состоит из нее, и во всем она есть. Нет влаги – нет жизни. Соленая, пресная, простая и минеральная, живая, мертвая, в виде льда или пара – она является прародительницей всего живого на Земле.
Он повелевает ею. Имя ему – Аквар. Но прозвища ему дают разные: Повелитель Воды, Морской Демон или Хранитель Подводных Миров. У нас, рыбаков, его кличут Морским Духом. От Его воли и желания зависят наши уловы. По Его воле море становится спокойным или опасным. Он насылает дожди и грозы или отгоняет их, насылая жестокие засухи.
Как любой дух, Аквар требует к себе внимания. Раз в семь лет Он выбирает то, что забирает с собой в свое подводное царство. Навсегда и безвозвратно! За провинность, например невинно убиенную морскую тварь, Он сурово карает. За то, что способствует хорошему улову, требует дань. Это и происходит раз в семь лет.
В качестве дани Аквар в основном выбирает девушек и уносит их в свое логово. Если девушка отдана духу во искупление рыбацкой вины, участи ее не позавидуешь. Она мучительно погибает в пучине морских вод от укусов и уколов ядовитых обитателей подводного мира. Или сходит с ума от сильной безответной любви к Аквару, заканчивая жизнь самоубийством. Если же девушка выбрана как благодарственная дань, то Он просто забирает ее. Говорят, такие превращаются в русалок или морских нимф.
Как выглядит Морской Демон, никто точно не знает. Каждый человек находит в нем что-то привлекательное, очаровывающее и завораживающее. Кому-то Он напоминает любимого человека, кому-то родственника, давно сгинувшего в море. Никто не может оставаться равнодушным.
Дед умолк, закончив рассказ.
По правде сказать, Гера ожидала более фантастического и мистического повествования. Но Архип посчитал, что такого рассказа будет вполне достаточно.
– А как он выбирал девушек? – нарушила тишину Гера. – Просто приходил и указывал на первую понравившуюся?
– Поначалу Он присматривается, – ответил дед. – Ходят слухи, будто некоторые девушки перед своим исчезновением видели человеческую фигуру на Обители Дьявола. Часто видели. Потом их стали замечать в компании какого-нибудь незнакомца. И лишь затем, спустя время, девушки пропадали или погибали.
– Но ведь это только легенда? Миф? Правда ведь? – немного напряглась Гера, вспоминая случай на маяке.
– Аквар действительно существует, – вступил в разговор Игорь. Он убрал челку с лица, показывая свой уродливый шрам. – Это он оставил.
– Ты же говорил всем, что поранился о скалу, – Прося удивленно переглянулась с мужем. Но, похоже, Никита, знал эту историю.
– В тот год мой отец убил дельфина, – сказал Игорь, вертя полупустую чашку в руках. – Богатый улов лосося вскружил ему голову. Дельфин, вернее дельфиненок, случайно попал в сети. Он барахтался, и отец все никак не мог выпутать его. Тот постоянно выскальзывал. Батя разозлился и пырнул детеныша ножом. Бедолага промучился в агонии еще несколько минут, прежде чем умереть. Рыбаки выбросили труп на берег. Его склевали падальщики. Аквар покарал моего отца и его бригаду. У каждого, кто был в тот день в рейде, он забрал или изувечил ребенка. Так вышло и со мной. Я нырнул за красивой ракушкой. Хотел подарить ее маме. Он ждал меня под водой. Взяв ракушку, я хотел всплыть, оттолкнулся от дна и… почувствовал, как мое лицо горит от боли. А передо мной был Он. С ножом в руке и взглядом таким тяжелым, уничтожающим! Рана оказалась не смертельной. Но оставила этот шрам. А батя… Спустя несколько дней его обклеванное птицами тело нашли на дальнем пляже, за маяком.
– Почему ты никогда не рассказывал об этом? – тихо спросила Прося.
– Архип Николаевич тоже тогда пострадал, – ушел от ответа Игорь.
– Правда? – удивилась Гера.
– Правда, – кивнул старик. – Аквар убил одного из моих сыновей. Твоего дядю, Глеба. Я ведь тогда в рейде с Валерой был, отцом Игоря, и видел, что произошло. Запретил всем своим к морю подходить. На колодец только сам ходил. Да что толку? Не помогло. Глеб утонул в ванной.
– Ведь где есть вода, там есть Аквар. А вода есть во всем и везде, – подытожил Никита.
– Ладно, хватит ужасов на сегодня! – спохватилась Прося. – Давайте о чем-нибудь более приятном поговорим!

Почти весь следующий день Гера провела в огороде. Деду было сложно ухаживать за садом, он его совсем запустил. Девушке пришлось выпалывать сорняки и поправлять разъехавшиеся дорожки. Крапиву и листья репейника она связала пучками и оставила сушиться на солнце. Зимой из них получится хороший целебный отвар.
Дед проспал весь день. За вчерашний вечер он сильно устал. Проснулся старик только к обеду. С трудом дошел до кухни.
– Недолго мне осталось, – как-то задумчиво проговорил он.
– Что ты такое говоришь? – ободряюще произнесла внучка. – А кто меня замуж отдавать будет?
– Ты помнишь, как погибли твои родители? – вдруг спросил Архип Николаевич.
– Мама умерла при родах. Отец попал в аварию…
– В тот день шел дождь, – медленно сказал Архип. Его серые глаза смотрели в одну точку. Он ясно представлял и помнил, о чем говорил. – Дорогу размыло. Вода вызвала оползень. Автобус ехал вдоль ущелья. Водитель не справился с управлением. Машину занесло, она упала с обрыва. Автобус падал бесконечно долго, ударяясь о скалы, переворачиваясь, словно адская мясорубка. Все погибли. Все. И Он был там. Стоял и смотрел. Я ведь тоже виновен перед Ним.
– Перед кем, дедушка? Перед отцом? – не понимала Гера.
– Я виноват перед Ним, – повторил Архип. – Я отнял у него любимую. Я отнял у Аквара его любовь, – старик улыбнулся своим воспоминаниям. – Она была прекрасна! Самая красивая женщина, которая только могла существовать на свете! Русоволосая, синеглазая, нежная и недосягаемая. Я увидел ее ранним утром. Она гуляла по берегу моря. На ней был длинный полупрозрачный сарафан. В руках она держала большую, красивую раковину арапана. Я увидел ее всего один раз, чтобы полюбить навсегда. Шло время. Мы редко сталкивались на пляже. Но в один прекрасный день нам удалось познакомиться. Мы стали видеться чаще. Потом я узнал, кто она такая. Дочь одного из Хранителей Морей. Ведь у каждого водоема есть свой хранитель и наблюдатель. Тристан, отец Пенны, обещал ее Аквару. Но Пенна полюбила меня так же сильно, как и я ее. Тристан не мог пойти против желания своей единственной дочери. Лишив ее долголетия, он благословил наш союз. Здесь она взяла имя Мария и родила мне четверых детей. Аквар тоже безумно любил Пенну. Он долго не мог смириться с потерей. В те годы поселок оказался на грани вымирания. Рыба ушла от наших берегов, волны выносили на пляж только битые осколки ракушек, бедные перламутром. Сколько жертв и даров было принесено тогда Морскому Духу! Но Он не принимал их и не сжалился над нами. Начался мор среди людей и скота. Стояла невыносимая жара, урожай погибал от засух. Пенна приходила к морю и взывала к Нему, но Он не приходил. Потом все мало-помалу наладилось. Рыба вернулась, пошли дожди… Все встало на свои места.
Дед ненадолго умолк. Когда он снова заговорил, в его голосе зазвучали страх и отчаяние. Архип смотрел на Геру, но, кажется, видел перед собой кого-то другого.
– И тогда я стал бояться моря. Я боялся его потому, что оно могло отнять у меня тех, кого я люблю больше жизни! А Он просто терпеливо ждал. Убийство дельфина было хорошим поводом отомстить мне. Ведь у других Он забрал или покалечил только по одному ребенку, а у меня забрал троих! Сначала погиб Глеб. Потом почти сразу за братом ушел Кирилл. А Петр… Мой первенец, самое дорогое мое сокровище. Петр подарил мне счастье стать дедом! Он подарил мне тебя, Гера! Подарил. И погиб! Я специально редко забирал тебя у Наташки из города. Ведь ты копия Пенны! Если Он увидит тебя… – дед осекся и заплакал. – Если Он увидит тебя! Я не хочу знать… Я не хочу видеть… что Он… может сделать… с тобой! А ведь время… подходит! Время, когда Он придет за данью. Оно близко! – Архип вскочил, словно обезумевший. – Уезжай! – закричал он. – Уезжай отсюда немедленно! Еще не поздно! Уе… з… жай…
Дед захрипел, хватаясь за сердце.
– Дедушка! Что с тобой? Тебе плохо? – вскочив, Гера подхватила оседающего на пол старика. Она было бросилась к серванту за таблетками, но Архип Николаевич остановил ее, больно стиснув руку:
– Беги отсюда! – еле выговорил он посиневшими губами. – Он захочет вернуть тебя…
Рука деда безвольно повисла. Он сделал большой, глубокий вдох и прикрыл глаза. Старик уснул вечным безмятежным и спокойным сном…

Со дня похорон прошло почти три недели. Для Геры они слились в одно долгое, мутное воспоминание. Все было как в тумане. Какие-то люди приходили и уходили, что-то говорили и советовали, плакали и причитали.
Только один момент четко отпечатался в сознании девушки. На кладбище, когда все уже разошлись, Гера вернулась с букетом кувшинок. Это были любимые цветы Архипа Николаевича. Положив цветы на могилу, она собралась уходить. Закапал дождь. Редкие капли теплой воды смешивались со слезами. Остановившись у дерева, чтобы протереть глаза, Гера обернулась. У могилы деда стоял человек. В рыбацкой куртке, с накинутым на голову капюшоном. Незнакомец положил рядом с букетом из кувшинок красивую белую водную лилию. Постояв еще какое-то время, он ушел. Гера не знала, кто был тот человек и почему она запомнила именно это мгновение. Вероятно, это просто какой-нибудь рыбак, хорошо знающий деда…
Наталья Архиповна принесла Гере ромашковый чай. Поставив чашку на тумбочку, женщина присела на краешек кровати.
– Там Прасковья пришла, – осторожно сказала она.
– Мне не хочется никого видеть, – ответила девушка. – Настроения нет.
– Гера, – Наталья поправила одеяло, сползшее на пол, укрыв племяннице ноги. – Так нельзя! Траур слишком затянулся. Тебе пора возвращаться обратно в жизнь!
– Я знаю…
– Вот и пойдем завтра ракушки собирать! – в дверях нарисовалась Проськина физиономия.
– Прось, правда не могу… – заныла Гера.
– Слушай, я знаю, как это тяжело, – перебила ее знакомая. – Ведь я год назад брата двоюродного потеряла. У меня такая депрессия была! Страшно вспомнить! Меня Никита спас. Он стал брать меня в море. Пока они с Игорем ныряли, я их в лодке ждала, природой любовалась. Так и вернулась потихоньку к людям.
Гера молчала. Наташке должно быть намного тяжелее, чем ей, ведь она потеряла отца. Однако тетя держалась молодцом, не позволяя себе раскисать. А Прасковья сама по себе была неунывающим человеком. Да, она могла поплакать, попереживать и пострадать, но отходила от горя намного быстрее и легче, чем другие.
– Хорошо. – наконец сдалась Гера, понимая, что тетя и подруга правы. – Я схожу завтра с тобой.
– Вот и отлично! Я зайду!
Прасковья ушла. Наташа, пожелав племяннице спокойной ночи, отправилась в свою комнату. Гера наконец осталась одна. Она не спеша допила чай и посмотрела на часы, висевшие на стене напротив кровати. Одиннадцатый час вечера. А спать совершенно не хотелось. Девушка встала и оделась, осторожно прошмыгнула в коридор. Тихо спустившись на первый этаж, вышла на улицу.
Было довольно прохладно. Гера пожалела, что не захватила с собой куртку, но возвращаться домой ей не хотелось. Она шла вдоль неровного ряда домов, глядя себе под ноги. Миновала поселковое кафе, откуда доносился запах знаменитых щей тети Глаши. Посетителей, судя по всему, было немного. Голосов практически не было слышно.
Гера спустилась к причалу. Лодки покачивались на мелких волнах, стукаясь друг о друга бортами. Над морем светила луна. Небольшая, но яркая. Облака норовили заслонить ночную хозяйку небес, но в самый последний момент плавно обходили луну стороной.
– Не холодно? – раздался голос Игоря откуда-то сбоку.
Девушка обернулась. Молодой человек шел со стороны маяка. Он снял с себя куртку и накинул на плечи Геры.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Не спится? – поинтересовался Игорь.
– Нет, – Гера нашла в себе силы улыбнуться. – Тебе, я смотрю, тоже?
– Да, – признал он. – Вот решил прогуляться. Дошел до маяка, но взбираться на него расхотел.
– Там поди сейчас ветер ураганный к стенам припечатывает! – заметила Гера.
– А парочка туристов все же полезли! – рассмеялся Игорь. – Бедолаги! Вернутся все в синяках!
– Игорь! Хватит лясы точить! Иди лодку убирать! Не видишь? Шторм надвигается! – донесся мужской хриплый голос из сгустившейся тьмы.
– Да не похоже вроде, – нехотя отозвался ныряльщик, поглядывая на море и небо, прислушиваясь к ветру. – Это Боцман, – пояснил он Гере. – Станислав Рытин, сторож маяка. Его Боцманом все зовут потому, что внешность у него такая, соответствующая.
– А я говорю: шторм будет! – Рытин показался в конце причала.
Его полную, коренастую фигуру осветил уличный фонарь. Солидных лет мужчина в рваной тельняшке. На голове красовалась криво нахлобученная морская кепка. Во рту курительная трубка, набитая дешевым самодельным табаком. Копна седых волос, усы и борода. Ну вылитый боцман!
Станислав кивнул Гере в знак приветствия. Махнул Игорю рукой, чтобы тот поторапливался.
– Иди-иди! А то без корыта своего останешься! – добавил он, уходя.
– Пожалуй, пойду, – вздохнул Игорь. – Если Боцман говорит, что будет шторм, значит он и впрямь будет.
– Куртку возьми.
– Не надо. Оставь. Потом вернешь, – отмахнулся он. – И шла бы ты лучше домой, Гера. Поздно уже…

Прасковья пришла чуть свет. Обгоревшие на солнце красные ноги с шелушащейся кожей она прикрыла длинной юбкой. Чтобы жаркое солнце не напекло голову, Прося неуклюже обмотала ее платком. На руке у нее висела корзинка, потрепанная, но еще достаточно прочная.
– Готова? – весело спросила она. – Ты бы видела, какой кошмар вчера творился! – тараторила Прося по дороге к берегу. – Волны высоченные! Ветрила жуткий! У дяди Сани сети по всему пляжу разметало. Рыбакам снасти поломало, лески позапутывало. Несколько лодок в море унесло. Хорошо, что пустых, старых. А моторку охраны на берег выбросило. Давно такого шторма не было!
– Я вчера перед этим штормом гуляла, – отозвалась Гера, осторожно спускаясь по неровным ступенькам. Для прогулки она выбрала длинный легкий сарафан бирюзового цвета, чуть приталенный, с тонкими бретелями. Волнистые русые волосы она заколола «крабиком», но несколько тонких прядей по бокам выбились из прически.
– Не замерзла? Говорят, холодно было!
– Ну, было немного, – улыбнулась Гера. – Мне Игорь свою куртку одолжил.
– Так, значит, ты не одна гуляла? – оживилась Прося.
– Одна, – заверила ее подруга. – Его Боцман позвал лодку убирать.
Девушки вышли к пляжу. На желтом песке вперемешку валялись рыболовные снасти, сети, морские водоросли, ракушки и мелкие камни. Прасковья довольно улыбалась. «Улов» обещал быть богатым! Такого разнообразия и обилия раковин и погибших, но еще не высохших морских звезд давно не было.
Подруги отошли подальше от матерящихся рыбаков, пытающихся распутать снасти и очистить их от прилипшего мусора.
– Выбирай покрупней, чтоб перламутра побольше было, – советовала Прося, наклоняясь за одной из створок раковины. – Вот такие пойдут. За них больше денег дадут.
– Я же не для денег! – отмахнулась Гера. – Я погулять.
– А так еще и заработала бы! – гнула свое Прасковья. – Сегодня собирать – одно удовольствие. Вон оно все, как на ладони!
Но Гера ее не слушала. Погода стояла прекрасная! Утреннее солнце было еще не таким жарким, как обычно днем. Дул легкий, ласковый ветерок. Спокойное море тихо плескалось у ног. Гера шла по щиколотку в воде, оставив сандалии на берегу. Она смотрела сквозь прозрачную, чистую воду на морское дно. Солнечные лучи проникали через мелкую рябь, оставляя волнистые, игривые тени на песке. Чуть дальше от берега проплывали полупрозрачные медузы. Наиболее крупные из них имели сиреневатый оттенок. Там же беспомощно колыхались обрывки морских трав. Некоторые прибивало к берегу, другие относило обратно в море. Пара чаек пролетела почти над самой водой. Их охота не увенчалась успехом.
Снова посмотрев под ноги, Гера остановилась. Песочный пляж, как и песчаное дно, закончился. Теперь под ногами были плоские гладкие булыжники и более мелкие камни. Ракушек стало меньше, зато стали попадаться более крупные и редкие экземпляры.
Гера набрала свою корзинку почти доверху. Она сразу решила, что большую часть «добычи» отдаст Просе. Подруге нужнее. Она на это живет. Себе Гера хотела оставить только мешочек с мелкими рачками, чтобы сделать из них бусы.
Девушка собиралась уходить, когда чуть впереди увидела в оде большую раковину арапана. Раковина оказалась очень красивой, с необычным узором и оригинальной расцветкой и толстым слоем перламутра. Гера подняла находку со дна. Раковина оказалась немного тяжелее, чем она ожидала.
– Ого! – воскликнула Прасковья, подходя ближе. – Раковина Пенны!
– Раковина Пенны? – переспросила Гера, вертя ракушку в руках.
– Да, – глаза Проси поблескивали легкой завистью. – Это очень редкий и ценный вид. Найти эту ракушку считается большой удачей! За нее дадут баснословные деньги!
– Я верну ее, – неожиданно тихо проговорила Гера.
Она вспомнила рассказ деда Архипа о его любимой и о том, как дорого он заплатил за свою любовь. Ракушка, которая была в руках у Пенны, когда она встретилась с Архипом, до сих пор хранилась в серванте гостиной. За толстым стеклом, на подставке, обтянутой синим бархатом.
– Что вернешь? Куда? – не поняла Прося, в недоумении уставившись на знакомую.
– Ракушку, – Гера направилась было к воде, но Прасковья сильно стиснула ее руку.
– Ты с ума сошла? – воскликнула она. – Это ж такие деньги! Годы можно не работать! А ты ее выкинуть собралась!
– Не выкинуть, – поправила Гера. – А вернуть. Это не мое.
– Гера, ты рехнулась! Кому ты ее вернешь? Морю? Оно само выкинуло раковину на берег. Ты ее нашла. Она твоя!
– А раз моя, то мне и решать, что с ней делать, – Гере не нравился агрессивный тон подруги, да и алчного, жадного блеска в ее глазах она раньше не замечала.
– Если тебе не нужно, мне отдай! – Прося, все еще сильно стискивая локоть знакомой, потянулась за сокровищем.
– Отпусти меня! – дернулась Гера.
– Отдай!
– Нет, Прося. Отстань! Ты не понимаешь!
– Чего шумите, девочки? – окликнул их Никита. Семкина долго не возвращалась с прогулки, и он, обеспокоенный ее отсутствием, отправился на поиски.
– Эта идиотка собирается выкинуть раковину Пенны, которую нашла! И не хочет отдавать! – капризно ответила Прасковья. – Все равно она тебе не нужна! – снова накинулась Семкина на Геру. – Отдай, пусть людям хорошо будет!
– Я не выкинуть, я вернуть хочу! – в который раз повторила девушка, многозначительно взглянув на Никиту. Он должен был понять ее. Она не хотела ворошить прошлое. Не свое прошлое. Вполне вероятно, что ракушка оказалась здесь совершенно случайно и ей действительно повезло. А если нет? Вернуть раковину морю – всего лишь предосторожность!
– Идем, Прось, – Никита подошел и обнял жену, обменявшись с Герой понимающими взглядами. – Пусть делает что хочет. Она нашла – и ей решать.
– Но… – начала было Прасковья.
– Пошли, пошли. Я есть хочу! Ты же приготовишь мне яичницу, как ты умеешь? С колбаской, помидорчиком, перчиком…
Семкины ушли. Гера все еще ощущала на себе обиженный взгляд знакомой. Тряхнув головой, чтобы отогнать от себя тяжелые мысли, Гера решительно вошла по пояс в воду. Размахнувшись, она зашвырнула ракушку как можно дальше. В надежде, что волны не подхватят ее и не вынесут снова на берег в ближайшее время.
– Это не мое, – зачем-то сказала она спокойны волнам. – Я не она.

Вернувшись домой, Гера перебрала ракушки и отнесла их Прасковье. Семкиной дома не оказалось, и, оставив корзину на крыльце, девушка отправилась в кафе.
Народу было много. Она с трудом нашла свободное место, пристроившись за маленький столик у открытого окна. Занавесками служили густо разросшиеся лианы черного винограда. Ягоды уже начинали поспевать. Жаркий полуденный воздух и не менее жаркий воздух с кухни делали пребывание в кафе практически невыносимым. Посетители наспех глотали еду и спешили покинуть помещение.
Разговоров только и было, что о прошедшем шторме. Рыбаки сетовали на то, что многие сети не подлежат ремонту и придется покупать новые. А некоторые вдобавок будут вынуждены раскошелиться еще и на новые лодки! Зато к берегам подошли большие косяки рыбы. Уловы обещали хорошую прибыль. Собирательницы ракушек та же не жаловались на отсутствие «добычи». И ракушек, и морских звезд, и красивых камушков было в избытке…
Гера спустилась к пристани. А куда еще можно было пойти в маленьком, скромном поселке? Но и этого ей было достаточно. Гера умела видеть и каждый раз находила в одном и том же месте что-то новое. Вот новая лодка. Вот новый туристический катер. А там прибило разбитый самодельный плот ныряльщиков. Мальчишки пытались поставить его на воду на мелководье, чтобы поплавать вдоль берега, как взрослые в море.
Девушка подошла к одной из пришвартованных лодок. Это последнее судно деда Архипа. Он всегда тщательно следил за своим плавучим средством, и она была в прекрасном состоянии. Весла неубранными лежали на дне лодки. Недолго думая, Гера забралась в нее и отчалила.
Отплыв на незначительное расстояние, она сложила весла. Лодка спокойно качалась на мелких волнах, не двигаясь с места. Отсюда не было слышно обыденного сельского шума. Только шепот волн и негромкий гул ветра. Гера прикрыла глаза, позволив себе расслабиться и насладиться присутствием моря.
Но спокойствие воды нарушали более громкие всплески волн. Гера открыла глаза. Лодку немного развернуло, и ее взору открылась скала Обитель Дьявола. Скала казалась огромной, упирающейся в самое небо и заслоняющей собой солнце. Огромные волны ударялись об испещренные временем камни, пенились и, не достигнув вершины, цепляясь за уступы, падали обратно в море. Геру завораживало это зрелище. Она не замечала, что находится на невидимой границе гибели. Еще пару метров – и сильные волны подхватят лодку и швырнут ее о скалу!
– Ты бы подальше отплыла! – услышала Гера за спиной.
От неожиданности она вздрогнула. Обернулась, но никого не увидела. В этот момент лодка сильно накренилась, но почти тут же выровнялась. Перед Герой сидел молодой человек, всем видом выдававший в себе ныряльщика. Штаны до колен, на поясе сумочка для жемчуга и длинный нож с узким лезвием в кожаных ножнах. На загорелом мускулистом теле поблескивали капли воды. Длинные черные волосы с оттенком темной синевы быстро высыхали на солнце.
Но больше всего поражали его глаза. Их цвет напоминал море. Они были темно-синими. Но вот он чуть повернул голову, и в них появился оттенок зеленого. Солнечный луч слегка зашел за облака, и цвет глаз стал более голубым. А глубина его взгляда была и вовсе ни с чем не соизмерима!
– Давай помогу, – улыбнулся он и взялся за весла. Несколько мощных гребков – и лодка оказалась на безопасном расстоянии от скалы.
– Ты кто? – спросила девушка, немного отойдя от первого шока.
– Натан. Я ныряльщик. Живу в соседнем поселке, – ответил незнакомец, по-прежнему улыбаясь. – А ты?
– Гера.
– Гера, разве ты не слышала, что плавать вблизи Обители Дьявола опасно?
– Да, я знаю. Так получилось, – немного смутившись от проницательного взгляда незнакомца, ответила девушка.
– А я уж думал, ты туда забраться решила! – рассмеялся Натан.
– На нее нельзя забраться, – заметила Гера.
– Не знаю, не знаю. Я, например, там часто бываю, – прищурившись на солнце, отозвался ныряльщик.
– Это невозможно. – улыбнулась Гера. – К скале даже близко подобраться нельзя!
– Смотря как подбираться, – он окинул взглядом гору и снова посмотрел на собеседницу. – На этой посудине туда точно лучше не соваться. Впрочем, как и на любом другом судне.
– Как же ты туда добираешься? – недоверчиво поинтересовалась Гера.
– Под водой, – как о само собой разумеющемся сказал Натан, разведя руками. – Если нырнуть глубже, под течение, то через подводное ущелье можно забраться на скалу, – молодой человек внимательно наблюдал за Герой. – Хочешь попробовать?
– Нет! – категорически замахала руками Гера. – Я плаваю-то плохо, а нырять вообще не умею!
– Я тебе помогу.
– Нет, благодарю! – засмеялась она.
– Да ладно! – поднявшись, Натан спрыгнул в воду. Лодка снова качнулась сильнее. – Поплыли!
– Нет.
– Поплыли, – он ухватился за край лодки и наклонил ее.
Гера схватилась за борт, но не удержалась и соскочила в воду. Борт пришлось отпустить, дабы лодка окончательно не перевернулась. Намокший сарафан облепил тело и мешал движению. Но Натан с легкостью удерживал ее на поверхности, не позволяя утонуть.
– С ума сошел?! – возмутилась девушка. – Отпусти меня!
– Ты боишься воды? – уточнил он.
– Да, – призналась Гера. Наверное, большая часть предвзятости к морю досталась ей от деда.
– Не бойся, – спокойно проговорил ныряльщик. – И вдохни поглубже!
Гера не успела ничего возразить.
Вода сомкнулась над головой. От страха девушка ничего не замечала вокруг. Первым желанием было немедленно всплыть, высвободившись из рук Натана. Но ее довольно быстро тянуло на дно. Вода, песок, водоросли, какие-то рыбы, шарахающиеся во все стороны, – все смешалось в единую мутную массу. В ушах шумела вода. Гере становилось дурно. Ей не хватало воздуха.
Впереди темным размытым пятном показалась скала. В ее основании было небольшое узкое, длинное отверстие. Ущелье. Однако Гере казалось, что живой она до него не доберется. Натан это видел. Он ободряюще улыбнулся. Прижав Геру к себе, он поцеловал ее, вдохнув при этом воздух в ее легкие…
Ущелье плавно поднималось вверх. Вскоре Гера смогла поднять голову над водой, жадно глотая воздух. Еще пара минут – и Натан помог ей забраться на каменный уступ.
– Ты за это ответишь! – пообещала она, пытаясь отдышаться.
– За что конкретно? – весело рассмеялся ныряльщик. – За то, что помог тебе сюда забраться, или за поцелуй?
– За все! – заверила Гера.
– Идем, – он помог ей встать на ноги.
По пологому подъему они вышли из ущелья.
Оказалось, скала представляет собой большой эллипс, со всех сторон огороженный высокими скалами. Внутри эллипса находилась каменистая насыпь, образовавшаяся на коралловом рифе в результате разрушения горной породы. Огромные валуны и булыжники покрывали весь берег. Между этими каменными нагромождениями проглядывали островки из песка и засохших водорослей. Изредка попадались ракушки и коралловые ветки. От берега до противоположной скалы пролегла крошечная лагуна. Здесь было мелко, а вода прозрачна. За стенами-скалами громыхали высокие волны, делая Обитель Дьявола недосягаемой и неприступной.
– Ну как? – поинтересовался Натан. – По-прежнему считаешь это место неприступным?
– Здесь так красиво и хорошо! – восхищенно ответила Гера, ощущая легкую усталость. – Так спокойно.
– Нравится? – Натан удобно расположился на одном из плоских валунов.
– Очень, – Гера села прямо там, где стояла. Ноги отказывались ее держать.
Она ощущала спокойствие и безмятежность. Веки сделались тяжелыми. Гера чувствовала, что засыпает. Девушка не заметила, как Натан подошел и сел рядом. Не заметила, как уснула, положив голову ему на плечо…

Прасковья выждала момент, когда останется дома одна. Никита, позавтракав, ушел на рынок. Ему надо купить грунтовку, чтобы законопатить дырку в лодке. К тому же она заказала мужу кое-какие продукты, так что часа два его точно не будет.
Выйдя на крыльцо, Прося натолкнулась на корзинку. Она мельком глянула на рассыпавшиеся ракушки. Отобранные и почищенные от песка и водорослей. Девушка слышала, как приходила Гера и звала ее, но не вышла и не откликнулась, затаив на соседку страшную обиду.
Пнув корзину ногой, Прасковья поспешила на пляж. Она хорошо запомнила место, где Гера нашла раковину Пенны и где выбросила ее. И Прося собиралась ее забрать. Если знать, кому продать это сокровище, то вырученных денег хватит на новый каменный дом! Их с мужем жилище тоже было неплохим, просторным и уютным, хоть и деревянным. Но каменный дом лучше! А там и о детях можно подумать. На всякие мелочи, пеленки и подгузники, детское питание и еду деньги останутся. Да еще отложить получится! Они с Никитой наконец станут большой, счастливой семьей!
Лелея сокровенные мечты, Прося добралась до намеченного места. Хитро улыбнувшись, она огляделась по сторонам, словно опасаясь, что ее могут увидеть. Чувство, что она берет не принадлежащую ей вещь, зародилось в глубине души и не отпускало. Но Прасковья тут же одернула себя. Гера выбросила раковину. Она сама отказалась от подарка судьбы – стать богатой и обеспеченной на долгое время девушкой. Почему же от этого должна отказываться Прося?! Ракушка ничейная. Значит, ее можно забрать!
Девушка зашла в воду. Почувствовав резкую боль в пятке, она подняла ногу. Из кожи торчал обломанный кончик рыболовного крючка. Кровь тонкой струйкой стекала в море, окрашивая воду в красный цвет, который быстро растворялся.
– Что б тебя, зараза! – сквозь зубы процедила Прося, вытаскивая крючок.
Она не стала обращать внимание на рану. Желание обладать раковиной Пенны было сильнее.
Пройдя несколько метров, Прося увидела заветное сокровище. Ракушка лежала на дне, между камней на песке. Большая и безумно красивая! Она словно светилась изнутри под солнечными лучами, омываемая нежными, мягкими волнами. Подобрав ракушку, Прасковья вернулась на берег.
– Кар-р-р! – неподалеку села крупная ворона. Птица смотрела на Просю маленькими черными глазками. – Кар-р!
– Чертовка-воровка! – усмехнулась Прося. – Лети куда летела!
– Кар-р! – снова каркнула ворона, чуть склонив голову.
– Кр-р, кр-р! – рядом села еще одна птица.
Не обращая внимания на слетающихся пернатых, Прасковья перевязала пятку обрывком своей юбки и уверенно зашагала домой. Идти было сложно. Нога причиняла сильную ноющую боль. Девушка злилась и кляла Геру на чем свет стоит за ее жадность и глупость.
– Кар-р! – раздалось над самым ухом.
Шорох крыльев множества летящих птиц и их пронзительные крики заставили обернуться. Удар. Еще один. Снова. В голову, в руки и ноги, в тело и лицо. Каждый мощный удар – это укус крупной вороны. И каждый раз от плоти отрывался небольшой кусок и падал на землю.
Прося закричала. Она отмахивалась от атакующей ее стаи ворон, прижимая раковину Пенны к себе. Кровь текла из ран. Птицы клевали везде, куда могли достать! Попадая в одни и те же места, они отщипывали мясо, мышцы, разрывали сухожилия.
Прасковья споткнулась, оступилась и упала. Пресловутая ракушка выпала из рук. Перевернувшись, она упала отверстием вверх. На толстом слое перламутра проступила надпись. Красивым, необычным шрифтом на раковине оказалось выведено имя – «Гера».
– Будь ты проклята! – из последних сил закричала Прасковья. – Будь ты проклята!
Сильный удар вороньего клюва в висок – и струйка крови залила глаза. Сознание затуманилось и померкло. Голова Прасковьи упала на острый камень. Она больше не двигалась и не кричала.

– Гера! Гера! Проснитесь!
Лодка была вытащена на берег и находилась на значительном расстоянии от воды. Весла лежали рядом, испачканные в тине и песке. Девушка крепко спала на дне лодки.
С трудом разлепив глаза, она поначалу не поняла, где находится и кто перед ней стоит. Слегка рассеянно оглядевшись, Гера осознала, что это пляж, а сверху на нее смотрит Боцман.
– Ну и переполох вы устроили! – проговорил он, когда Гера окончательно проснулась и выбралась из лодки. – Наталья Архиповна весь поселок на уши подняла! Где вы пропадали?
– На скале, – не задумываясь, ответила Гера.
– На какой? – к ним подошел Игорь. Он продолжил, не дожидаясь ответа: – Прося пропала.
– Как пропала? – спросил Боцман, поправляя кепку. – Небось, как эта, в каком-нибудь корыте спит!
– Все катера, лодки и яхты мы с Никитой уже обошли. Ходили на маяк, на туристический пляж и к скупщикам. Ее нигде нет, и никто ее не видел! Как ушла вчера днем, так и с концами.
– Как вчера днем? – Гера схватилась за голову. Сейчас раннее утро! Сколько же времени она отсутствовала?! Немудрено, что тетя переполошила весь поселок.
– А так, – ответил Игорь. – Вы обе вчера пропали. Тетя Наташа сначала панику не поднимала. Решила, что вы вместе. А когда и наутро ни тебя, ни Проськи…
– Молочница Тимофеевна видела, как Прося на пляж шла, – кивком поздоровавшись с присутствующими, сказал подоспевший Никита. Бледный, запыхавшийся и взволнованный.
– В какую сторону? – уточнил Боцман.
– Говорит, не видела. Только странной она молочнице показалась. Спешила сильно, улыбалась и постоянно оглядывалась по сторонам.
– Раковина, – вспомнила Гера. – Прося видела, куда я ее выкинула! Может, она решила за ней вернуться?
– Ты помнишь то место? – Игорь уже начал двигаться в сторону дикогопляжа. – Показать сможешь?
– Конечно. Напротив скалы, не доходя до поворота.
Не сговариваясь, все четверо побежали в указанное место.
Первым тело Прасковьи заметил Никита. Он остановился, не в силах поверить в то, что увидел, следом подбежали остальные. Игорь поспешно прижал Геру к себе, чтобы та не видела этого кошмара. Боцман, сняв кепку, рассеянно чесал затылок, чертыхаясь в самой грубой форме.
На берегу на влажных от крови камнях лежало тело Прасковьи. Вокруг валялись мелкие куски ее плоти. Из растерзанного тела торчали кости и рваные ошметки внутренних органов. Пустые глазницы зияли окровавленными дырами. Рядом с телом валялась часть разбитой раковины. Дорогой, богатый перламутр поблескивал на солнце, словно издеваясь над живыми.
– Прося! Как же так? – схватился за голову Никита, падая на колени. – Почему? Прося, почему?
– Как же это? – Гера высвободилась из объятий Игоря.
Она мельком взглянула в сторону, где лежал труп соседки. Быстро отвернулась, опустив глаза. К горлу подкатил комок тошноты. Она отошла подальше к воде и села на теплый песок.
– Ка-ар-р! – пронеслось над головой. Большая ворона пролетела мимо, направляясь по своим делам, в сторону маяка.
– Ее заклевали птицы, – проронил Боцман. – Вороны.
– Никогда не слышала, чтобы они были настолько кровожадными! – заметила Гера, глядя перед собой.
– Все это не просто так, – отозвался Боцман. – Это осколок от большой и редкой ракушки. Думаю, от раковины Пенны. Прасковья, по-видимому, хотела взять ее себе, но кто-то был явно против!
– Кто?
В этот момент Никита сорвался с места и побежал к воде. Вбежав по колено в теплые мелкие волны, он закричал во все горло:
– За что? Что я тебе сделал? Что она сделала тебе? Почему ты забрал ее у меня, почему?
– Морской Дух, – ответил Рытин на Герин вопрос и пошел вытаскивать Никиту из воды, пока тот чего-нибудь не натворил.
– Так где ты была вчера? – снова спросил Игорь, наблюдая за стараниями Станислава.
– Я же сказала – на скале. На Обители Дьявола, – какое это имело значение сейчас, девушка не понимала.
– Приснилось, что ли? – не верил ныряльщик. – Она же неприступная.
– Приступная, – возразила Гера. – Там, под водой, через ущелье забраться можно.
– Нельзя, я пробовал. Во-первых, потому что там довольно глубоко, до ущелья не донырнуть. Даже если с камнем прыгать, воздуха не хватит. Во-вторых, там сильнейшее подводное течение. О камни ударит только так!
– Нет там никакого течения, – ответила Гера, поднимаясь. – И вообще сейчас не время и не место для подобных разговоров. Надо Никите помочь!
– Ты ведь там не одна была? – Игорь придержал девушку за руку.
– Нет, – честно ответила она, высвобождаясь. – Его зовут Натан. Он ныряльщик из соседнего поселка.
– Гера, до соседнего поселка несколько сот километров! Можно сказать, что Водное находится одно во всей округе!
Но Гера его уже не слушала. Вместе с Боцманом общими усилиями они вытащили рыдающего Семкина из воды и довели до дома…

В поселке только и было разговоров, что о гибели Прасковьи Семкиной. И о кровожадных воронах, коих всегда было мало в окрестностях. Да и сейчас практически не наблюдалось. Вели себя пернатые спокойно, ни на кого не нападали и не проявляли агрессии. И откуда тогда так много птиц взялось, чтоб человека заклевать?! А может, то вовсе не птицы были? В общем, слухов и сплетен по поселку ходило немало.
После смерти жены Никита запил. Он не просыхал ни днем, ни ночью. Уговорил все запасы спиртного, имеющегося в доме: домашнее вино, водку, спирт и коньяк, оставшийся еще со дня свадьбы. Начал пропивать заработанные и отложенные на черный день деньги.
Игорь не мог спокойно наблюдать, как его друг и напарник медленно сживает себя со свету. Ему удалось устроить Никиту в городскую больницу. Отпускать Семкина одного было нельзя. Игорь принял решение ехать с ним. В день перед отъездом он зашел к Гере.
– Тебе в городе ничего не надо? – спросил он. – Я пробуду там несколько дней, пока Никита не обустроится и не попривыкнет.
– Благодарю, ничего не надо, – ответила девушка. – И удачи вам обоим!
– Спасибо, – Игорь улыбнулся. У калитки молодой человек немного задержался. – Ты тут поосторожнее будь, – проговорил он, оборачиваясь к Гере. – С морем шутки плохи.
– Не переживай…
С момента отъезда Игоря и Никиты прошло несколько дней. Разговоры и перешептывания о трагедии постепенно сошли на нет.
Все более или менее успокоилось, когда в поселок пришло новое несчастье. Рыба ушла далеко от берегов. Рыбаки возвращались из рейдов пустыми. Две-три мелкие рыбешки, коту на один зуб, не в счет!
Море неохотно делилось с людьми своими сокровищами. Ныряльщики не находили жемчуга. Только за редким исключением попадались сколотые, неровные и мелкие жемчужины. Ракушек на берег намывало катастрофически мало. Большинство из них были битыми, сильно грязными, с тончайшим слоем перламутра.
Кто умел, засушивал целебные травы, продавая их потом на рынке. Продавали собранный урожай, домотканое полотно, лесные грибы и поделки из дерева, чтобы хоть как-то заработать на жизнь.
Туристов стало меньше. Сказалось повышение цен на билеты и проживание. Приезжие торговались даже за самую мелочь, а жители не хотели уступать. Доходило и до драк. Местная дежурная часть была заполнена до отказа буйными нарушителями спокойствия. На столах охраны стопками лежали заявления и жалобы от туристов и сельчан. В итоге было принято решение временно прикрыть данный туристический маршрут. Водное осталось практически без средств к существованию…
Был поздний вечер. Наталья Архиповна еще утром уехала в город. Ее ждали на работе. Гера осталась одна. Она собиралась идти спать, когда в дверь постучали.
– Привет, – на пороге стоял Натан. Странная полуулыбка играла на его лице. – Можно войти?
– Привет. Проходи, – Гера не ожидала его увидеть. – Как ты узнал, где я живу?
– У прохожих спросил, – как о самим собой разумеющемся сказал Натан. – Девушек с таким редким именем… – он пожал плечами.
– Ясно, – Гера проводила гостя на кухню. – Чаю?
– Не откажусь, – он сел на предложенный Герой стул, наблюдая за ее движениями. – Я слышал, что случилось с твоей соседкой, – сказал Натан, когда Гера поставила на стол чашки с ароматным чаем и пирог с абрикосами, который испекла на ужин, но так и не попробовала. – Жаль, что так вышло.
– Да, – согласилась она, присаживаясь напротив. – Прасковья этого не заслужила.
– Разве? – наигранно удивленно приподнял бровь Натан.
– Прося всю жизнь прожила в поселке. Ее семья часто голодала. Отец погиб в море, когда ей было пятнадцать. Мать тянула пятерых детей одна. Прасковья с детства работала. То матери помогала, то за братьями и сестрами присматривала, ракушки собирала. Двое из детей умерли, не достигнув и десяти лет. Одного из братьев она потеряла где-то год назад. Оставшаяся средняя сестра лежит в больнице с тяжелым заболеванием крови, и врачи не дают никакой надежды. Прасковья вышла замуж после смерти матери. Они с Никитой любили друг друга и были счастливы. Мало-помалу им удалось немного выбраться из нищеты. Они мечтали о детях.
– И чего им не хватало? – усмехнулся Натан. – У них был дом. Никита добывал хороший, качественный жемчуг. Я не раз видел его улов. Да и Прасковья собирала отличные ракушки. Ее материал очень ценился на рынке.
– Она всегда хотела немного пожить для себя…
– Она и жила для себя, – заметил гость. – Никита давно мечтал о детях. Это Прося все откладывала. Роди она ребенка – и о безмятежной, спокойной жизни в свое удовольствие можно было забыть.
– Я смотрю, ты хорошо осведомлен о личной жизни Семкиных, – прищурилась Гера.
– Мы, ныряльщики, иногда общаемся, – рассмеялся Натан. – Да и мир слухами полнится!
Их беседу прервал настойчивый стук в дверь.
– Господи, кто там еще? – Гера встала и пошла открывать дверь.
– Предполагаю, Игорь вернулся несколько раньше, чем планировал, и решил зайти на огонек, – донесся вслед голос Натана.
Он оказался прав. На пороге стоял Игорь с большой корзиной конфет и цветов в руках.
– Здравствуй. Это тебе! Небольшой презент из города! – сказал Игорь, протягивая корзину девушке.
– Спасибо, – немного растерянно ответила она.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Игорь, с серьезным видом оглядывая знакомую.
– Нет. Я просто не ожидала тебя… сегодня… увидеть.
– Я освободился немного раньше…
– Как Никита? – перебила Гера знакомого, желая побыстрее закончить разговор.
– Держится. У него отдельная палата и лучший врач, которого я смог найти. – ответил молодой человек. После затянувшейся паузы он спросил: – А я могу зайти?
– Ну-у… – Гера замялась. Ей еще о многом хотелось расспросить Натана. Держать Игоря на пороге было неудобно, но он мешал ее планам.
– Можно. Я уже ухожу, – в кухонном дверном проеме нарисовался Натан.
Сказать, что Игорь в этот момент изменился в лице, значило ничего не сказать. Он сделался бледным, как полотно, на лбу выступили крупные капли пота. Игорь напрягся, его затрясло. Молодой человек боялся, ненавидел и презирал, но был абсолютно беспомощен и перед своими чувствами, и перед Натаном.
– Ты? – наконец выговорил он. Щеку свело сильной судорогой. Шрам горел адским огнем, будто ранение нанесли только что. Глаз задергался мелким тиком. – Нет!
Натан молчал. Он улыбался. Немного надменно и коварно, хитро прищурив темно-синие глаза. Вот он прошел мимо Геры. Его улыбка и взгляд изменились, когда он взглянул на нее. Более нежный и мягкий, приветливый и дружелюбный. Но вот Натан поравнялся с Игорем. Посмотрев на него сверху вниз, снисходительно, но победоносно, Натан растворился в сгустившейся тьме.
– Вы знакомы с Натаном? – спросила ничего не заметившая Гера, пропуская Игоря в дом.

– С Натаном? – переспросил Игорь, приходя в себя. Глаз еще подергивался, но судорога и жжение в щеке прошли. – Так он себя назвал, да?
– Кто? – не поняла Гера.
– Аквар, – ответил ныряльщик, посмотрев в ее глаза. – Его зовут Аквар. Этот шрам, – он указал на порез, – его рук дело. Я хорошо запомнил его тогда. И Прося. Он убил ее.
– Ты бредишь! – натянуто рассмеялась Гера. – Натан – ныряльщик, как и ты…
– Это с ним ты была на скале, – не дал ей договорить Игорь, переходя в наступление. – Потому что только он может добраться туда. Она его обитель!
– Натан из соседнего поселка… – пыталась объяснить Гера.
– Гера, до соседнего поселка несколько сот километров! – сорвался на крик Игорь. – Человек бы сюда просто не доплыл! А ехать на машине в обход двое суток за жемчугом бессмысленно! В этих широтах море везде одинаково!
– Не кричи на меня! – осадила его девушка. – Мне кажется, ты забываешься и ошибаешься. Да и этот ваш Аквар – всего лишь красивая легенда или детская страшилка на ночь! Просто люди верят и ищут совпадения!
– Хороши совпадения! – уже спокойней заметил Игорь. – Особенно гибель Проси и уход рыбы от берегов!
– Чего ты от меня хочешь? – Гере надоел этот спор, она устала и хотела спать. Ей не хотелось вспоминать о Семкиных и злосчастной раковине Пенны.
– Чтоб ты перестала с ним видеться, – ответил молодой человек.
– Этого я обещать не могу!
– Тогда будь хотя бы осторожней. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – Игорь обнял ее, сильно прижав к себе. – Я не переживу, если ты пострадаешь. Гер, я ж тебя с детства люблю! Понимаешь?
– Со мной все будет хорошо, – ровным тоном ответила она.
– Обещай мне, – он взял ее лицо в ладони. – Обещай, что будешь избегать встреч с ним. Что не будешь пускать его в дом. Обещай!
– Хорошо, – устало ответила Гера скорее для того, чтобы Игорь отстал.
Игорь улыбнулся и поцеловал ее. Девушка высвободилась из его объятий.
– Я устала. Сегодня был тяжелый день.
– Ладно, – Игорь поправил прядь ее волос, выбившуюся из прически. – Отдыхай.
– Спокойной ночи.
– Спокойной.
Гера заперла за Игорем дверь.

С того вечера Натана девушка больше не видела. Зато с Игорем сталкивалась довольно часто. Они стали больше времени проводить друг с другом. Игорь оказался довольно самовлюбленным юношей, немного стесняющимся своей внешности, но довольно внимательным и в какой-то мере заботливым. С собой в море он Геру не брал. Но, когда оказывался на суше, всегда искал встречи с ней…
Рыба постепенно вернулась к берегам. Море снова делилось своими дарами с людьми. Жизнь в поселке постепенно наладилась. Возобновились туристические маршруты, появился спрос на рыбу, сувениры и украшения.
Игорь все чаще пропадал в рейдах. Вместо Никиты, который все еще находился в городе, он взял в напарники молоденького паренька, сына своего соседа Петю Локтева.
Петр был смышленым и трудолюбивым мальчиком. Все делал с особой тщательностью и аккуратностью. Даже вскрываемые раковины после извлечения жемчуга бережно клал на место и мысленно благодарил море за удачный улов. И море любило его. Пете попадались самые крупные и редкие жемчужины. Несколько раз парню удалось найти жемчужины с розовым отливом. Игорю оставалось только завидовать…
Очередной переполох случился ближе к вечеру. Пропали три туристки. Кто-то сказал, что видел, как дамы плавали на лодке неподалеку от маяка. И лодку действительно нашли. Она лежала на берегу полностью разбитая, с одним сломанным веслом. На поиски пропавших бросили все силы поселка. Однако найти девушек живыми шансов было мало.
В поисках участвовали и Игорь с Петей. Им удалось подплыть довольно близко к маяку. Тут они и обнаружили тело одной из дам. Не без усилий втащив труп в лодку, ребята обнаружили, что у найденной отсутствует часть руки и ноги.
– Это как же? – спросил Петька, глядя округленными глазами то на труп, то на Игоря.
– Конечности грубо оторваны, – произнес Игорь, стараясь долго не смотреть на изуродованное тело.
– Акулы? – с сомнением произнес парень. – Но они здесь не водятся! Я никогда не видел!
– Теперь водятся, – Игорь кивком указал куда-то в сторону.
Там, куда он указывал, над водой медленно проплыли два острых плавника.
– Надо своих предупредить, чтоб осторожней были. Давай к берегу.
Ждали только их. На песчаном берегу валялись два черных мешка. Не хватало только третьей пропавшей. Вокруг мешков и разбитой лодки стояли рыбаки. Боцман тихо матерился. Его жена Анастасия Васильевна, низенькая и худенькая женщина, только и причитала:
– Никогда такого не было! Сколько здесь живу, никогда не было!
– Что ж делать-то? – вторила ей другая женщина. – Детей на море отпускать нельзя. Они на плотах далеко от берега отплывают.
– Отстреливать этих тварей! – предложил кто-то из толпы.
– Очумел, что ли?! – накинулся на выскочку Боцман. – Чтоб потом нас всех Морской Дух порешил?! Нельзя их отстреливать!
– А не Дух ли этих акул сюда напустил? – спрашивала соседка.
– С чего вдруг? – поинтересовался Петька, помогая Игорю перетащить тело последней жертвы. – Али мстит кому?
– Хорошо бы узнать, – буркнул Рытин, закуривая.
– Может, из-за Геры? – предположил Игорь.
– Думаешь, забрать свое решил? – прищурившись, поинтересовался Боцман.
– Бедная девочка! Что же будет! Что же будет! – вновь запричитала Анастасия Васильевна, качая головой.
– Цыц! – прикрикнул на жены Станислав. – Не твоего ума разговор! – и, отведя Игоря в сторонку, спросил: – Ты, я вижу, в курсе?
– Я как-то застал его у нее дома, – уклончиво ответил ныряльщик.
– Вот как.
– Чай они пили. Он ушел, как только я появился на пороге. Я просил Геру больше не видеться с ним и не пускать его в дом. Насколько знаю, они пока больше не виделись.
– До поры до времени, – проговорил Боцман. – Ничего, если Он решил забрать свое, то еще появится. Только ты парень, не дури, не лезь на рожон. А то, глядишь, у нас акулы по берегу начнут ходить!

Гера слышала о происшествии с туристками. После того случая в море периодически находили изуродованные, обезображенные тела людей. То это был пьяный рыбак, то кто-то из отдыхающих.
Акул видели часто. В непосредственной близи от берега. На лодки они не нападали и вели себя не агрессивно. Даже спокойно ждали, пока рыбаки выпутают их детеныша из сети. Тот случайно угодил в ловушку. Но если человек оказывался в воде, а тем более нырял, тут уж морские охотницы действовали наверняка.
Добыча жемчуга сделалась очень опасным занятием. Многие ныряльщики отказывались выходить в рейд. Спрос на жемчуг сильно возрос, как и цена на него и на жемчужные изделия.
Игорь нырять отказался. И Петьке запретил. Но паренек был уверен, что акулы его не тронут. Да и видеть их вроде бы стали значительно реже. Но один он отправиться не мог. Кто-то должен приглядывать за лодкой и оказать помощь в случае необходимости.
– Возьми меня с собой, – попросила Гера. – Игорь меня не берет.
– Ну, поплыли, – охотно согласился Петя. – Тут ничего сложного нет. Доплывем до места. Я нырну. А ты следи, чтоб лодку далеко не относило.
Петр хорошо управлял этой большой, широкой посудиной. Ловко направлял лодку по нужному курсу. Они быстро достигли места, где собирался нырять Петя. Напротив Обители Дьявола, где побережье плавно заворачивает и берег начинает подниматься вверх неровными каменными уступами. Там, недалеко, находилась маленькая неприметная бухточка. Ее Петр обещал показать Гере на обратном пути.
– Там безумно красиво! – говорил он.
Лодка остановилась. Ныряльщик сложил весла. Вместе с Герой они окинули взглядом водное пространство. Акул нигде поблизости не наблюдалось. Петр привязал к поясу веревку, а другой конец отдал девушке.
– Если увидишь зубастую, дерни посильней.
– Хорошо. Удачи!
– Спасибо, – улыбнулся парень и нырнул…
Гера лежала в лодке, наслаждаясь нежными лучами солнца и плеском морских волн. По небу летали чайки. Пару раз пронеслась ворона, громко каркнув. Девушка изредка посматривала по сторонам, не появилась ли где поблизости акула. Но все было спокойно.
Невдалеке показалась моторная лодка. Большая редкость для поселка. В ней сидели трое мужчин. Туристы. Раскрасневшиеся толстые лица, сальные шуточки и кривые улыбки – все говорило о том, что компания хорошо подзаправилась в местном баре. Вскоре они поравнялись с лодкой Геры.
– Эй, цыпочка! – окрикнул один из жиртрестов. – Тебя как сюда занесло?
– Тебе не скучно? Может, к нам? У нас весело! – подхватил другой, цепляясь рукой за борт Гериной лодки.
– Нет, не скучно, – ответила Гера поднимаясь. – И отпусти мою лодку!
– Да ладно ломаться! – протянул первый бугай. – Мы хорошо заплатим! Иди сюда!
Подняв весло, Гера огрела по плечу мужика, который держался за борт лодки. Тот схватился за ушибленное место, дико выпучив глаза.
– Оставьте меня в покое! – проговорила Гера.
– Да ты че, оборзела, в натуре? – заорал ушибленный. – Да я тебя на куски порежу!
– Спокойней, братан! – отвечал другой. – Порезать ее ты всегда успеешь. Давай лучше развлечемся?
– А че бы и нет? – усмехнулся их третий товарищ, поднимаясь и перебираясь в лодку к девушке.
Гера не стала ждать дальнейшего развития нежелательных последствий. Она спрыгнула в воду и чуть не столкнулась с Петей, который собирался подниматься на поверхность. Девушка жестами объяснила, что у них проблемы. Но ему необходимо всплыть, чтобы вдохнуть воздух. Петьке удалось немного приподняться над водой. Он сделал глубокий вдох и нырнул обратно. Гера очень надеялась, что бандиты не последуют за ней. Но ошиблась. Двое все же нырнули.
Одному удалось схватить беглянку за ногу. Второй удерживал руки. Хоть Гера и сопротивлялась как могла, ее усиленно тащили вверх. На помощь пришел Петя. Он схватил одного из бандитов сзади. Захватчик вывернулся. Петька ранил его в руку своим ножом, но головорез отобрал у парня оружие и сам нанес ему удар. Из раны полилась кровь. От болевого шока Петр потерял сознание, начал тонуть.
Хулиганы всплыли вместе с Герой.
– Куда это ты собралась, красотка? – ржали они.
– Так не пойдет!
– Аквар! – закричала Гера изо всех сил. – Аквар! Помоги!
– Аквар – это кто? – поинтересовался бандит, остававшийся все это время в моторке. – Твой жених? Так он, наверное, на берегу. Боюсь, не услышит.
– Не-е, это тип из легенды, – отплевываясь от воды, проговорил другой, подтаскивая Геру к борту. – Помнишь, экскурсовод вчера заливала?
В этот момент бандит, который пырнул Петьку ножом, с диким воплем ушел под воду. На поверхности появилось большое кровавое пятно. Секунду спустя он всплыл, но тут же с воплями исчез снова.
– Эй, братан, ты че? – непонимающе спрашивал оставшийся в воде хулиган. – Че за фигня?
– Что там у вас происходит, мать вашу?
Разорванное в клочья тело бандита всплыло на поверхность.
– Твою ж мать! – отпустив Геру, бандит попытался забраться в лодку.
Девушка оглядывалась по сторонам силясь понять, что произошло, а заодно отыскать Петю. Парня нигде не было видно. Зато вокруг плавали три здоровенные акулы.
Морская хищница вынырнула из воды и ухватила карабкавшегося на моторку человека. Мощные челюсти с острыми зубами без особых усилий оторвали тому ногу, стащив обратно в воду. Здесь к трапезе присоединились остальные акулы. Уцелевший бандит пытался завести мотор. Безуспешно. Огромная волна, возникшая из ниоткуда, ударила по лодке. Моторка раскололась на две части. Мотор отвалился и быстро пошел на дно. Уцелевший человек барахтался, но вскоре его лицо свела судорога, он начал хрипеть и харкать кровью. Акулы утащили уже мертвое тело в море…
Гера оглядывалась по сторонам и безуспешно звала Петю. Парня нигде не было. Она боялась, что хищницы разорвали и его, но останков тоже не видно. Выбившись из сил, Гера попыталась забраться обратно, в их с ныряльщиком лодку.
Словно широкой мягкой лентой, внезапно появившееся незримое подводное течение подхватило ее и потащило вниз. Девушка успела лишь глубоко вдохнуть перед погружением. Ее несло с неистовой силой и головокружительной быстротой. Гул воды оглушил ее. От испуга и монотонного шума волн Гера потеряла сознание…
Очнулась она в тихой и спокойной Обители Дьявола. Гера лежала в объятиях Натана. Или его зовут Аквар? Ведь именно его она звала.
– Ты… – Гера не знала, как его назвать. – Спасибо.
– Море любит тебя, как и его, – ответил Аквар, кивком указывая в сторону. – Оно никогда не причинит вам зла.
Гера посмотрела, куда указывал Морской Дух. На толстой подстилке из сухого тростника, покрытого плотной тканью, лежал Петр. Он был бледен. Плечо, куда парня ранил бандит, было перевязано. На чистом бинте слегка проступала кровь.
– Петя! – воскликнула Гера, порываясь вскочить и броситься к другу.
– Его жизни ничего не угрожает, – удержал ее Аквар. – Скоро он придет в себя. Вы сможете вернуться домой.
– Почему ты больше не приходишь? – вдруг спросила Гера. Она села рядом и посмотрела в его глаза.
Он улыбнулся своей чарующей улыбкой. Убрал с ее лица непослушную прядь волос.
– На то были причины. – наконец ответил он. – В конце концов, у меня имеются определенные обязанности, которые надо выполнять.
– А акулы? Это ты их сюда пригнал?
– И да, и нет.
– Но зачем? Кто-то из сельчан провинился? Да?
– Да. И этот «кто-то» хорошо тебе знаком.
Гера перебирала в памяти имена людей, с которыми она общалась в поселке и которые имели непосредственное отношение к морю. Рыбаки, ныряльщики, собирательницы.
– Не теряйся в догадках, Гера, – снова улыбнулся Аквар. – Это Игорь.
– Но что он сделал? – она не могла припомнить, чтобы ныряльщик вел себя как-то неуважительно по отношению к морю.
В этот момент Петька пошевельнулся и тихонько застонал. Парень медленно приходил в себя. Его веки дрожали, он пытался открыть глаза, но какая-то тайная сила не позволяла ему этого.
– Ему не нужно знать, где он находится. Вам пора возвращаться, – Аквар встал и помог подняться Гере. – Будешь в поселке – задайся вопросом, кто подослал тех трех головорезов.
– Подослал? – удивилась девушка.
– Именно.
Прежде, чем она успела сказать что-либо еще, перед глазами все поплыло. Плотный туман и гул морских волн обволакивали все ее существо. На мгновение показалось, что она парит в невесомости. Но вот Гера явно ощутила под ногами влажное морское дно. Они с Петром стояли у самого берега, недалеко от сушащихся рыбацких сетей. Петр сам стоял на ногах, окончательно придя в себя, лишь немного опираясь на руку Геры. Плечо было перевязано лоскутом сарафана девушки.
– Ты ведь еще придешь ко мне? – тихо спросила она, обернувшись на спокойное, тихое море.
– Чего? – не расслышал Петр.
– Ничего. Ты как?
– Да нормально вроде. Только не помню ничего. А ты как? Они тебя не тронули?
– Нет, Петя. Все хорошо. Нас с тобой акулы спасли.
– Акулы? – парень вытаращил глаза.
– Они напали на бандитов и растерзали их в клочья.
– А нас не заметили, что ли?
– Не знаю. Да и какая разница? Главное, мы живы и относительно целы! – она улыбнулась. – Пойдем к тете Глаше? Я есть хочу!

В кафе оказалось многолюдно. Протиснувшись к барной стойке, Гера и Петька нырнули в небольшую комнатку. То было помещение для персонала, но Петя на правах племянника тети Глаши иногда ею пользовался.
– Народу тьма! – сказал парень усатому повару, сидевшему за столом с чашкой кофе. У него заканчивался обеденный перерыв.
– Так опять акулы маху дали, – ответил повар. – На этот раз троих мужиков подрали.
– Эти мужики на нас с Герой напали!
– А-а-а… – протянул повар. – Ну, значит, тогда они молодцы. Акулы.
Допив кофе, повар удалился.
После обеда Гера направилась домой.
Проходя мимо дома Игоря, она остановилась. Со двора доносился голос Боцмана. Разговор шел на повышенных тонах. Притаившись за кустами жасмина у забора, Гера прислушалась.
– Ты соображаешь, что творишь, урод? – рычал Боцман.
– Попрошу без оскорблений, Слава! – отвечал Игорь. – Я, между прочим, друга потерял!
– Эту мразь ты другом называешь?! Он жену мою избил! Да я его похлеще той акулы бы отделал! Жаль, что не успел. Что он тебе обещал?
Игорь молчал. Послышалась какая-то возня. Глухой удар. Игорь заскулил.
– Отвечай, молокосос, что этот ублюдок обещал тебе за мою жену?!
– Они с корешами развлечься хотели. Просили телок найти посимпатичней, – немного шепеляво ответил Игорь. – Обещал деньги. Пятьдесят тысяч. И обещал помочь устроиться в городе.
– Тварь!
– Так они ж ее не тронули! – визжал Игорь, судя по всему, получив очередной удар от Боцмана. – Так, шлепнули пару раз…
– Что?! Шлепнули? Да у нее пол-лица в синяках и руки переломаны!
– Лучше спасибо скажи, что я их на другую кралю переключил…
– Какую кралю?! Ты где таких слов понахватался, дурень? У своего нового дружка, гореть ему в аду! – Боцман сплюнул и сильно тряхнул Игоря, прижав того к забору. – Они ж кататься на моторке поехали. Куда? На кого ты их наслал?
– На Герку. Она с Петькой-ныряльщиком в рейд вышла. Я знал куда.
– Ах ты щенок вонючий! – очередным сильным ударом Боцман отправил Игоря в заросли крапивы. При падении Игорь стукнулся головой о какую-то деревяшку и, судя по всему, лишился чувств. А может, и притворился, чтобы Рытин его больше не трогал.
Боцман скрипнул калиткой, покидая участок своего соседа. Здесь они и столкнулись с Герой.
– Подслушивала? – рыкнул Боцман, но не зло, дружелюбно.
– Да, – не видела смысла отпираться Гера. – Они меня не успели тронуть. Акулы сработали оперативно, – попыталась пошутить она.
– Осторожнее будь. И держись от этого сопляка подальше.
– Не ожидала я такого от Игоря…
– Он ради своей выгоды родную мать продаст. Урод. И в кого такой? Батя-то у него, в принципе, хороший был. Ну оплошал один раз с дельфином. Ответил, как говорится, по закону моря.
– Как Настасья Васильевна?
– Держится. У сельского сейчас лежит. В городскую больницу ехать не хочет.

С тех пор прошло несколько недель. Летний отдых заканчивался. Однако туристический маршрут к маяку только набирал популярность. Начинался бархатный сезон. Молодежи среди приезжих становилось все меньше. Зато люди старшего поколения заметно активизировались. Солнце еще хорошо припекало, но прохладных дней становилось все больше.
Игорь на какое-то время исчез из поселка. Ходили слухи, что Боцман сломал ему нос и выбил несколько зубов, поэтому молодой человек отправился в город подлечиться. Вернулся Игорь с повязкой на лице, которая уже через несколько дней была снята в местной амбулатории. Лицо Игоря, и без того обезображенное шрамом, сделалось еще ужасней. Это была отекшая синюшная масса с заостренным, «сделанным» носом. Шрам он тоже попытался убрать, но из данной затеи ничего не вышло. Пластика явно не пошла Игорю на пользу. Порез стал еще шире, больше расползся по лицу, скривив верхнюю губу. Из миловидного мужчины Игорь превратился в уродца.
Нырять он пока не мог. Потому жил на оставшиеся после операции сбережения и на зарплату матери, уборщицы местного постоялого двора. Игорь сделался нелюдимым и замкнутым. Он практически ни с кем не общался. Его злой, раздраженный взгляд отбивал всякую охоту иметь с ним дело. Люди стали сторониться Игоря и немного побаиваться. Дети, завидев молодого человека, с криками разбегались.
Дом Боцмана, как и его самого и его жену, Игорь старался обходить стороной. С Герой он виделся только издалека. Многие в поселке объявили ему бойкот за содеянное, но Геры среди них не было. Она так же приветливо улыбалась и здоровалась, хоть и вела себя несколько настороженно.
Петр отказался выходить в рейды с Игорем. Вместе с ним теперь плавал и нырял Никита, вернувшийся из больницы. Семкин поддерживал кое-какие отношения с Игорем, хоть крайне не одобрял его поступков…
Акулы покинули прибрежную зону Водного так же неожиданно, как и появились. Выходить в море стало безопасно.
Аквар не появлялся. Гера часами бродила вдоль берега. Пропадала в тихой укромной бухточке, которую ей показал Петр. Парень еще пару раз брал ее с собой в рейд до приезда Никиты.
Гера разговаривала с морем, но оно не отвечало ей. А может и отвечало, только она не понимала его ответов. Стоя на верхней площадке маяка, Гера тщетно всматривалась в Обитель Дьявола, пытаясь разглядеть знакомый силуэт. Но его там не было.
Рыбаки говорили, что день, когда Морской Дух забирает свою дань, миновал. В этот день в поселке пропала одна девушка. Местная, старшеклассница. Ее обувь нашли неподалеку от маяка на камнях. Неужели Аквар забрал ее?
– Почему? – спрашивала Гера у моря. – Почему ты выбрал ее, а не меня? Она была единственным ребенком в той семье. За что ты так с ними?
Волны с плеском ударились о стену маяка. Легкий ветер запутался в ее волосах и складках короткого платья.
– Марина покончила с собой. Аквар не забирал ее, – послышалось за спиной.
Гера обернулась. На площадку поднялся Игорь. Он остановился на почтительном расстоянии от нее. Его взгляд был устремлен в море, к горизонту, туда, где вода соприкасалась с небом.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Гера.
– Мне начальник охраны сказал. Они тело нашли, а дома записка. Влюбилась она в какого-то туриста.
– Бедная девочка.
– Я бы сказал, глупая.
– Почему же?
– В таком возрасте серьезных чувств не бывает.
– Ошибаешься, – Гера украдкой глянула на Обитель. – Любовь может случиться в любом возрасте. Просто чем ты моложе, тем сложнее понять настоящая она или же это просто увлечение.
– А он для тебя что? Настоящее или увлечение? – Игорь перевел взгляд на Геру.
– Кто? – она сделала вид, что не поняла о ком идет речь, давая себе время на раздумье.
– Аквар, – спокойно ответил Игорь. – Что ты видишь, когда смотришь на него?
– Море, – пожала плечами девушка. – Я вижу море.
– Ты любишь его, – не то спросил, не то подытожил молодой человек. – И за что?
– Любят не «за что», – отвечала Гера, устремляя взгляд к горизонту.
– Неужели? – в голосе Игоря прозвучала нотка зависти и раздражения. – А я думаю, в него влюбляются из-за его природной красоты и его магических способностей управлять водой!
– Это глупости, – отмахнулась Гера. – Его способности – это его… скажем… работа. Работа следить за всем, что касается воды.
– И красотой его природа не обделила, – стоял на своем Игорь. Он подходил к Гере все ближе, но она этого не замечала.
– Не в красоте дело. Дело в душе. Вон возьми Петьку. Тощенький, страшненький, длинный, как палка, а посмотришь в его глаза, перекинешься парой слов – и уже ничего такого не замечаешь. Или возьми Аркадия, кузена его. Все при нем вроде, и фигура, и фактура. А рот раскроет – уши вянут!
– И все же. – Игорь рывком развернул Геру к себе. – Он тебе нравится больше, чем я. Особенно теперь.
– Ты сам во всем виноват, – девушка дернулась, желая освободиться. – Жизнь преподала тебе уже один урок в детстве. Выводов ты не сделал.
– Я пострадал из-за отца! – заорал Игорь, от чего его лицо сделалось синюшно-пунцовым, исказившись злой гримасой. – Я был ни при чем!
– Ты любил только себя и любишь только себя. Тебе никогда никого не было искренне жаль. Ты даже друзей своих предал, а некоторых еще и продать пытался!
– Сука! – в бешенстве Игорь ударил Геру по лицу.
Удар оказался настолько сильным, что она повисла на ограждении, слегка оглушенная. Во рту появился солоноватый привкус крови.
– Хочешь к нему? – спросил он. – Так иди!
Схватив девушку, он с легкостью перекинул ее через ограждение, сбрасывая к скалистому подножью маяка.
– Передай ему от меня привет! – проорал Игорь вслед Гере.
Сплюнув и запахнув куртку, он скрылся внутри маяка…
Падение было быстрым и казалось бесконечно долгим. Затуманенным от боли и ужаса рассудком Гера видела искаженное злобой лицо Игоря. Как он плюнул ей вслед и что-то прокричал.
Скалы у подножия маяка были острыми. Их заострили вечно бьющиеся о них волны. Между камнями имелись промоины, где поглубже, где помельче. Удар о скалы с такой высоты – это верная смерть. Даже волны сейчас были смертельно опасными, жестокими убийцами.
– Море любит тебя, как и его, – звучал в голове голос Аквара. – Оно никогда не причинит тебе зла.
Волны подхватили падающую девушку. Вода поднялась намного выше обычного. Мягкие, теплые волны приняли тело в свои нежные объятия и спокойно вернулись в море. Геру вынесло на мелководье неподалеку от маяка. Все произошло очень быстро. Она даже не успела сильно испугаться и понять в чем дло…
Гера уселась на песок, опустив ноги в воду. Щека болела после удара Игоря. Но кровь уже остановилась.
К ногам девушки вынесло маленького крабика, который тут же зарылся в песок.
– Ты уже второй раз меня спасаешь, – сказала она морю. – А может, и в сто первый.
Сняв мокрую одежду и оставшись в одном купальнике, Гера поспешила домой. Навстречу ей бежали Петр, Никита и Боцман.
– Жива! – пропыхтел запыхавшийся Никита.
– Гера, ты как? С тобой все в порядке? Цела? – наперебой спрашивали Петр и Слава.
– Мне… повезло. Правда.
– Слава Богу, цела! – подбежала Анастасия Васильевна.
– Что с Игорем? – Гера покосилась на Боцмана.
– Игорь погиб, – ответил он. – Не от моих рук, – поспешил добавить Рытин.
– Его нашли на крыльце дома с несколькими ножевыми ранениями, – добавил Никита. – Как сказал начальник охраны, клинок был тонкий и длинный. Как у ныряльщиков. Наших всех проверили уже. Ни у кого такого нет.
– Рядом с телом лежало вот это, – Петр вытащил из кармана черную длинную раковину, закрученную тугой спиралью. – Такие называют Зовом Смерти.
– Думаю, это Аквар оставил, – заключил Боцман.
– Я слышала, что День Дани прошел, – осторожно проговорила Гера. – Он кого-нибудь выбрал.
– Никого, – ответил Петька. – Что и странно. В первый раз такое!
– Все же на Маринку думали, а оказалось, что нет, – подхватил Никита.
– В общем, ждем его решения…

Пока Гера добралась до дома, останавливаемая всеми знакомыми и незнакомыми людьми, интересующимися ее самочувствием и происшествием на маяке, началась гроза.
Свинцовые тучи быстро наползали со стороны «гнилого угла» над лесом. Теплый порывистый ветер гнул деревья чуть ли не до самой земли. Он срывал с них листву и плоды, гоняя их по земле вместе с мусором и пылью. Потом упали первые крупные капли слегка прохладного дождя. Раздался сильный раскат грома, от чего под ногами все завибрировало. Яркая вспышка молнии осветила на мгновение весь поселок, погруженный из-за грозы во мрак.
Гера захлопнула за собой дверь. Она стояла в темной прихожей, прислушиваясь к ударам капель по черепичной крыше. Дождь стал сильнее. Выглянув в окно, можно было разглядеть лишь многочисленные водные потоки, струящиеся по стеклу.
В доме было темно. Свет во время таких бурь всегда отключали. Достав из серванта старую обгоревшую свечу в тяжелом черном подсвечнике, Гера зажгла ее и поставила на стол.
Подняв глаза, она увидела его. Аквар стоял напротив окна, спиной к ней. Интересно, что он видел в этих сплошных потоках воды? Что дождь рассказывал ему?
Гера подошла сзади и обняла его. Он повернулся, заключив ее в свои объятия.
– Тебя так долго не было, – тихо произнесла она. – Я так не могу.
– Прежде, чем принять какое-либо решение, хорошенько подумай, – ответил он. – Жизнь под водой непроста.
– А разве здесь, на суше, она иная? – Гера взглянула на него.
– Она везде разная. И здесь, и там свои законы и правила, обычаи и сложности.
– Но рядом с любимым человеком это становится не важным.
– Я не совсем человек, – улыбнулся Аквар, но его взгляд оставался серьезным.
– Я знаю, – почти прошептала Гера.
Он поцеловал ее. Нежно и страстно.
Невзирая на грозу, они шли по берегу моря, взявшись за руки. Волны вздымались высоко вверх, пенились и с грохотом падали обратно. Аквар поднял Геру на руки. Она прижалась к нему, обняв руками за шею. Вместе они растворились в одной из вздымающихся волн.
Больше Геру в поселке никто не видел.

P. S.

Никита и Петр вышли в рейд. Сегодня они направили свою лодку к тихой бухте, которая располагалась напротив Обители Дьявола. Добыча была богатой, как и все три с половиной года, что они работали вместе. Ныряльщики решили пришвартоваться в бухте, чтобы перекусить и отдохнуть.
Вытащив лодку на сушу, они расположились на пикник.
– Как улов мальчики? – послышался сзади знакомый женский голос.
– О! Гера! – обрадовался Петя, подвигаясь, чтобы уступить ей место. – Ты откуда? Куда пропала?
– Из дома я, – рассмеялась девушка. – Вот выбралась с детьми по берегу погулять.
– С какими детьми? – не понял Никита.
Где-то совсем близко раздался веселый и озорной детский смех. Никита и Петр повернулись. В их сторону бежали мальчик и девочка. С глазами цвета моря и черными волнистыми волосами с темно-синим отливом. Мелюзга пронеслась мимо, играя в свою, ведомую только им игру.
– Маленькие акварнята! – рассмеявшись, подметил Никита, хитро подмигнув Гере.
– Ты поосторожнее, – засмеялся в свою очередь Петр. – Думаю, их папочка неподалеку. Не отпустил же он свое самое дорогое сокровище без присмотра?!
– Ты это к чему клонишь? – наигранно подозрительно прищурился Никита.
– За глазами следи! Своими.
Друзья начали дурачиться. Толкая друг друга, спихивая с небольшого обрывчика в теплую воду, барахтались и шутили. Гера смеялась вместе с ними.
Но ее взгляд не терял из виду резвящихся неподалеку детей и периодически возвращался к одиночной скале Обитель Дьявола, на вершине которой стоял ее муж.