С 16 сентября 1942 года примерно по 25 октября 1942 года вторая партизанская группа 112-го партизанского отряда под командованием Качарина Геннадия Иосифовича из лагеря в урочище Доброрацкая передислоцировалась в леса, расположенные возле деревни Вулька Обровская, где находилась рядом с партизанским отрядом №113 под командованием лейтенанта Куликова Василия Ивановича.
Здесь она перешла в подчинение десантников капитана Топкина Иосифа Филипповича. Командир группы Качарин Геннадий Иосифович был назначен комиссаром группы, а командиром стал лейтенант Красной Армии Артёменко Макар Григорьевич. Комиссара группы Криваля Андрея Васильевича назначили начальником разведки.
С этого времени группа стала самостоятельным диверсионным отрядом. Регулярно от десантников получала сводки Совинформбюро и другие сведения с Большой земли, в недостаточном количестве, но всё-таки снабжалась взрывчаткой, оружием, минами, боеприпасами.
Положение партизан второй группы 112-го отряда, связанных теперь с десантниками, стабилизировалось.
7 октября 1942 года отряд из-под деревни Вулька Обровская перебазировался в Вядские болота, где на острове Борин поселился лагерем. В момент перехода к отряду присоединилась Выгонощанская партизанская группа в составе одиннадцати человек, вооружённых винтовками и станковым пулемётом воздушного охлаждения.
Лагерь был построен 9 декабря 1942 года. С присоединением выгонощанских партизан в отряде образовались четыре группы, тогда отделения называли группой, а взводов в то время не было.
Прошло несколько дней, и в отряд прибыли пять евреев – Китаевич Шлёма с братом и сестрой Ольгой, Рубаха и Мария Злато. Все имена и отчества вновь прибывших людей не были мне известны. Вслед за ними пришли Чирко Семён Родионович и Смотров Михаил Тихонович. К концу декабря в отряде было шестьдесят партизан.
За время базирования партизанской группы Качарина – Артёменко в Телеханских лесах наладилась связь с местным населением. Почти во всех ближайших, и в некоторых отдалённых, деревнях были подобраны связные.
Начальник разведки Криваль Андрей Васильевич подобрал связных в деревнях Телеханского района: Святая Воля, Великая Гать, Долгая, Вулька Телеханская, Сомино, Краи, Гутка, Речки, Рудня, а также в деревнях Логишинского района: Липники, Валище и др. В районном центре Телеханы партизаны связались с агрономом сельскохозяйственного управления Абрамчуком Иваном Марковичем.
Семья его проживала в деревне Сомино, куда он часто наведывался, чтобы проведать родных. Навещая семью, он передавал необходимую партизанам информацию.
Целью командования отряда было заполучить своих людей непосредственно в полиции Телеханского гарнизона. Я предложил командованию попробовать связаться с полицейским Ланцем Василием Михайловичем, который до сожжения деревни Выгонощи был членом нашей подпольной группы.
В то время все поручения по уничтожению телефонной связи, сожжению пяти мостов на грунтовых дорогах и устройстве на них засад, он выполнял добросовестно.
Ушёл в полицию, как рассказывали мне его соседи, по настоянию родителей, особенно настаивала на этом уходе его мать.
Она сказала ему:
– «Прекрати по ночам ходить с этими бандитами, партизанами, а лучше ориентируйся на «Корделюков», они люди умные и сразу пошли за немцами. Твой двоюродный брат Полуянович Лука Евстафьевич с 1941 года служит в полиции, и ты тоже поступай в полицию». «Корделюками» по-уличному называли Полуяновичей – активных пособников фашистских оккупантов.
Командир поручил начальнику разведки Кривалю А.В. и мне связаться с В.М. Ланцем. Я попросил надёжных людей передать ему, чтобы в условленный день и час он пришёл к нам на свидание в урочище Лысая Гора, которое находится в лесу вблизи Телехан, на восточном берегу канала Огинского.
Мы ждали его в течение целого дня, так как думали, что, может быть, какие-то обстоятельства на службе в полиции мешают ему придти вовремя на назначенную встречу. К вечеру нам стало ясно, что он не придёт и не сообщит о причине нежелания увидеть нас.
Мы поняли, что этот человек ушёл в полицию добровольно и не желает больше работать с партизанами. И ещё для нас стало очевидным то, что в полиции он работает осознанно, а в подпольную группу попал случайно. Особой активности он в полиции не проявлял, поэтому мы и не выдали его фашистам. Установить через него связь с полицейским гарнизоном в Телеханах не удалось.
Во время бегства фашистских оккупантов в середине января 1944 года из Телехан на запад, с ними ушли и Ланец В.М., и Полуянович Л.Е. Сведений о том, что с двоюродными братьями – полицейскими произошло в дальнейшем, после войны, в деревню Выгонощи не поступило.
Таким образом, первая попытка наладить связь непосредственно в Телеханском немецком гарнизоне не увенчалась успехом.
Под воздействием успехов Красной Армии на фронтах партизаны окрепли духом. Создавшаяся политическая атмосфера благоприятно отразилась на мышлении всего населения, проживавшего на оккупированной территории. Большинство населения поняло, что приход Красной Армии не за горами. Изменилась в известной степени и сама партизанская жизнь.
Вскоре произошла встреча с несколькими моими хорошими знакомыми из деревни Вулька Телеханская, с которыми я был связан ещё в сентябре 1942 года.
Эти люди потребовали от меня посодействовать их вступлению в партизанский отряд. Сказали мне, что над ними нависла угроза, так как их активно вербуют для вступления в ряды полицейских. В случае отказа от вступления в полицию, их отправят на каторжные работы в Германию.
Я ответил, что без решения командования принять их немедленно в отряд не имею права, но доложу об их просьбе сразу же по возвращению. Вернувшись в партизанский отряд, я обратился к командиру Артёменко М.Г. и комиссару Качарину Г.И. В беседе с ними дал положительную характеристику людям, которых достаточно хорошо знал. Передал их просьбу о принятии в партизанский отряд. Они пригласили начальника разведки Криваля А.В., чтобы посоветоваться ещё и с ним.
А мне ответили в таком плане, что как местный житель я должен хорошо знать своих людей и могу сам посылать надёжных людей в полицию.
Пусть они получат хорошее оружие, обмундирование, ознакомятся с общей обстановкой и настроениями в полиции, изучат людей, которых в нужный момент можно будет привлечь на нашу сторону.
А самым главным было для нас своевременное получение точных сведений о планируемых акциях против партизан или мирного населения. После этого согласования с руководством отряда мною были посланы в немецкую полицию из деревни Вулька Телеханская Мялик Григорий Ильич, Кринко Николай Николаевич, Мялик Николай Адамович и Струневский Василий Васильевич.
Из деревни Выгонощи был направлен в полицию Полуянович Василий Антонович, сын бывшего подпольщика, члена КПЗБ. Полученные ими сведения должны были поступать в наш партизанский отряд через связного Мялика Владимира Николаевича, который работал в Телеханском лесозаводе. Он должен был передавать полученную из полиции информацию двум адресатам: на хутор Юркевичу Григорию Кузьмичу или в деревню Долгая Козику Николаю Ефимовичу.
Перед посланными в полицию людьми на первых порах ставилась задача заслужить необходимое доверие у немцев и давать партизанам сведения по интересующим партизан вопросам.
До разгрома фашистской армии Паулюса под Сталинградом главным критерием размещения партизанских отрядов и их лагерей было удаление в наиболее укромные места. Победа в битве под Сталинградом стала переломным моментом и в сознании партизан.
После разгрома немцев в Сталинграде, партизанские лагеря строились там, где были более выгодные исходные позиции и лучшая манёвренность, где можно было быстрее получать сведения от связных из населённых пунктов и вражеских гарнизонов. Партизанские лагеря стали размещаться в местах, откуда можно было быстрее и удобнее добираться до объектов для проведения диверсий и боев. В первую очередь это были железные, шоссейные и грунтовые дороги.
После разгрома фашистской армии под Сталинградом и других успехов по освобождению оккупированных районов нашей Родины, партизаны стали ещё более активными. Усилили разъяснительную работу среди местного населения всеми доступными в то время средствами: проведением устной пропаганды, распространением рукописных листовок со сводками Совинформбюро, вынесением приговоров и приведением их в исполнение предателям Родины, особенно рьяно сотрудничавшим с немцами. Кое-какую информацию о событиях на фронтах население получало также из лживой немецкой печати.
Правда об идущей кровопролитной войне сыграла свою положительную роль. Большинство населения стало отчётливо понимать, что Красная Армия в недалеком будущем очистит полностью нашу землю от фашистских поработителей. Та часть населения, так или иначе ставшая на ложный путь сотрудничества с захватчиками, призадумалась о дальнейшей судьбе, о том, что скоро придётся за всё содеянное отвечать. Перед ними остро встал вопрос о спасении собственной жизни.
Прежде других опомнились полицейские, которые случайно попали в полицию, по недомыслию, и ещё не успели совершить каких-либо преступлений по отношению к собственному народу, не успели запятнать руки кровью.
Они старались уходить в партизаны, прихватив как можно больше оружия, чтобы искупить вину перед Родиной. Партизанские ряды численно возрастали и за счёт бежавших из концентрационных лагерей военнопленных, людей, не желавщих ехать на работы в Германию, людей, которым угрожала опасность со стороны немцев и т.д.
Шёл быстрый рост партизанских отрядов, которые зимовали в данной местности, кроме того, стали возвращаться отряды, ушедшие осенью 1942 года на восток.
В конце февраля 1943 года возвратился партизанский отряд имени Н.А. Щорса. Проделана была большая агентурная работа. Наши люди постепенно были засланы во все гарнизоны Телеханского района.
После этого отряд под командованием Артёменко – вторая группа 112-го партизанского отряда – поставил перед собой задачу разгромить фашистский гарнизон в районном центре Телеханы.
Подготовительная работа по разгрому Телеханского гарнизона была поручена начальнику разведки отряда Кривалю Андрею Васильевичу. Вначале подготовительная работа шла вяло, медленно. Как-то сразу она не ладилась, всё затягивалось, не клеилось.
Как впоследствии оказалось, какое было начало этой неудавшейся операции, таким же оказался и её бесславный трагический конец. Командование отряда приняло решение в помощь А.В. Кривалю подключить Лобановича Алексея Лукьяновича и меня.
С полицейскими Телеханского гарнизона Струневским Василием Васильевичем и Кринко Николаем Николаевичем, которые мною были засланы в гарнизон, мы встречались неоднократно возле моста у деревни Вулька Телеханская. Другим местом встречи был хутор Юркевича Григория Кузьмича. На этот хутор приходил и наш связной Мялик Владимир Николаевич.
Две ночи ночевали мы с Лобановичем А.Л. на хуторе отца Струневского В.В., в беседах с нашими связными было установлено, что абсолютное большинство телеханских полицейских готово перейти на сторону партизан и выполнить любое их задание.
За это время нами было установлено, в каких домах в Телеханах размещается жандармерия, где находится полицейский участок, какие дома занимает литовская часть, где в ночное время стоят посты, каким путём лучше всего подойти к объектам. Уточнён численный состав жандармов, полицейских и литовцев. Выяснено, сколько полицейских готовы перейти на сторону партизан, и уточнены многие другие сведения. На прощание, я ещё раз попросил связных быть осторожными, не допустить какой-либо оплошности.
За три дня до намеченной операции десантник из отряда Топкина И.Ф. лейтенант Пётр Першин возле Вульковского озера встретился с начальником Телеханского района подпольщиком Александром Владимировичем Радкевичем.
На этой встрече были обсуждены все вопросы по разгрому гарнизона и установлена дата проведения операции – 13 июня 1943 года. На повозке они приехали в Телеханы на квартиру А.В. Радкевича, где Першин прожил два дня.
Соседям было сказано, что к Радкевичам приехал близкий родственник. В течение этого времени все организационные вопросы по разгрому Телеханского гарнизона были окончательно решены. Подтверждена была и окончательная дата нападения – 13 июня 1943 года.
Телеханский гарнизон состоял на тот момент из сорока семи жандармов и тридцати семи полицейских. Жандармерия находилась в деревянном здании районной больницы на улице Первомайская, в ста пятидесяти метрах от моста на Огинском канале. Помещение снаружи охранялось полицейским постом. Внутри помещения у телефона постоянно дежурил жандарм, к которому в любое время суток полицейские могли приходить и докладывать любые сведения.
С противоположной стороны улицы Первомайская, на расстоянии двухсот пятидесяти метров от моста размещался полицейский участок в деревянном помещении управления водной коммуникацией Огинского канала, где перед войной располагался райком партии. У помещения полицейского участка тоже стоял пост.
Районная больница находилась на южной стороне улицы, а полицейский участок – на северной стороне, расстояние между ними было около ста метров. Из полицейских тридцать один человек был к тому времени на стороне партизан. Литовская часть, численностью двести человек располагалась в помещении бывшей волости (гмины) и в школе, приблизительно в семистах метрах от жандармерии, а от канала Огинского она была на расстоянии четыреста метров. Литовцы занимали ещё и несколько жилых домиков на улицах 17-го сентября и на улице Пушкина. Личный состав Телеханского гарнизона был вооружён только стрелковым оружием.
Наш отряд для выполнения данной операции мог послать семьдесят пять партизан, вооружённых четырьмя ручными пулемётами, одним станковым пулемётом, ротным миномётом, двумя автоматами и винтовками. Соотношение сил было не в пользу партизан. Задуманная операция была очень рискованной, и в то же время очень заманчивой. Расчёт был основан на внезапности и решительности действий партизан. Главная роль в предстоящих событиях отведена была секретарю полиции Дулько Василию Тихоновичу. Именно он в ночь с 13 на 14 июня должен был поставить на все посты надёжных людей, обеспечить партизан паролем и выслать связных из числа полицейских на встречу подходящим к Телеханам партизанам.
Полицейские должны были забрать всё оружие, которое стояло в «козлах», и ликвидировать тех полицейских, которые были на стороне фашистов. После того, как партизаны входили в посёлок, они должны были разделиться на три группы.
Одна группа, вооружённая двумя пулемётами, совместно с полицейскими должна была забросать жандармерию гранатами через окна. Вторая группа партизан, тоже вооружённая двумя пулемётами, должна была отрезать литовцев, если бы они захотели оказать помощь жандармам. Командир литовской воинской части был в курсе, что готовится операция по разгрому жандармерии и полицейского участка. Он был на стороне партизан, но со своими подчинёнными соответствующей подготовительной работы не проводил.
Его подчинённые вели коммерческую деятельность с отрядом Женьки Макаревича (Евгения Георгиевича Макаревича, после гибели которого, отряд стал называться отрядом имени Макаревича).
Они активно обменивали патроны, гранаты на самогон и сало. Надо полагать, что литовцы держали бы нейтралитет. Третья группа партизан, у которой оставались два автомата и станковый пулемёт, должна была действовать совместно с полицейскими в зависимости от складывавшейся обстановки.
Кроме партизан, для проведения операции должны были быть привлечены связные и подпольщики в качестве проводников, которые хорошо знали посёлок – местные жители Телехан и Вульки Телеханской. Всех деталей проведения намечаемой операции я, как командир отделения, не знал.
Конкретные задания командиры отделений должны были получить от командования на исходном рубеже, в лесу, в урочище под названием Лысая Гора, за Огинским каналом.
Партизаны должны были войти в Телеханы, форсировав, Огинский канал напротив улицы Первомайская. Жандармерия и полицейский участок находились на расстоянии ста пятидесяти – двухсот метров от канала, то есть совсем близко, добраться до них было для партизан минутным делом.
К проведению нападения на гарнизон привлекались подпольщики Дегтярик Николай Яковлевич и Абрамчук Иван Маркович.
Когда подготовка к разгрому Телеханского гарнизона была практически закончена, командир нашего отдельного диверсионного отряда Артёменко М.Г. неожиданно получил приказ командира Брестского соединения Сикорского С.И. о ликвидации диверсионного отряда, как самостоятельно действующей боевой единицы.
Намечаемую операцию по разгрому Телеханского гарнизона было приказано временно отложить, и заняться реорганизацией партизанских групп.
Личный состав присоединялся к отряду имени В.М. Молотова, командиром которого в то время был А.П. Чертков. По собственному желанию части личного состава отряда можно было перейти к десантникам.
На территорию Телеханского и Коссовского районов стали прибывать партизаны из восточных областей республики. Почти одновременно с С.И. Сикорским в Брестскую область прибыл и полковник Линьков Г.М., с целью сменить командира десантников И.Ф.Топкина. Линьков Г.М. имел право для укрепления отряда десантников взять по несколько человек из отрядов, которые ранее были подчинены десантникам.
На личный состав отряда М.Г. Артеменко появился и ещё один претендент – отряд имени Александра Фёдоровича Баруцкого Пинского соединения, при котором формировался будущий руководящий аппарат Телеханского района во главе с секретарём райкома Хацкевичем Андреем Антоновичем.
Этому отряду тоже нужны были партизаны, жители Телеханского района, которых впоследствии можно было бы использовать на работе в партийных и советских органах района.
Началась делёжка партизан. Командир отряда М.Г.Артёменко, начальник разведки А.В.Криваль, старшина отряда Юрченко С.И. и ещё около двадцати человек ушли к десантникам Г.М.Линькова.
Все остальные партизаны вместе с комиссаром Г.И. Качариным ушли к А.П.Черткову в лагерь, расположенный за деревней Корочин Коссовского района. Немного позже, уже из нашего отряда имени В.М. Молотова несколько человек ушли в отряд имени А.Ф.Баруцкого.
Таким образом, активный диверсионный отряд расформировали. Партизаны остались партизанами, их боевые задачи остались прежними, но…
Но вернёмся опять к рассказу о Телеханском гарнизоне. Подпольщики и полицейские, засланные партизанами с целью разложения полицейского гарнизона и проведения соответствующей агитационной работы внутри воинской части литовцев, с нетерпением ждали назначенного дня 13 июня, когда партизаны нападут на гарнизон и разгромят жандармов и предателей Родины.
Прошёл намеченный день, прошёл второй и третий…Подпольщики и полицейские, знавшие намеченную дату, не получив от партизан никаких сведений об отсрочке операции, оказались в неопределённом, скорее даже растерянном, положении.
Им никто ничего не объяснил, они не могли понять, что же произошло? Люди стали беспокоиться, хорошо понимая, что вечных секретов не бывает. Они сами стали искать связь с партизанами.
Связались с отрядом имени А.Ф.Баруцкого, при котором находился Телеханский подпольный райком партии, и предложили провести намеченную операцию. Там они получили отрицательный ответ: в отряде было всего только тридцать восемь вооружённых партизан. Провести такую масштабную операцию им было не под силу.
В наиболее сложном положении оказался секретарь полиции Дулько Василий Тихонович, ведь в намеченной операции ему отводилась главная роль. Он очень переживал, и его тревожное состояние заметили близкие люди.
Тесть его Войтенко Андрей стал интересоваться, почему Дулько так подавлен, не заболел ли? Несколько раз спрашивал, что случилось, и Дулько рассказал тестю о возникших проблемах. Войтенко успокоил зятя, сказал, что выход из создавшегося положения есть.
Рассказал о том, что он лично давно связан с партизанским отрядом Женьки Макаревича, для партизан которого, он у литовцев за самогон выменивал патроны и гранаты. Сказал, что немедленно сообщит в отряд о сложившейся обстановке.
Партизаны Макаревича в Дрогичинском районе не один полицейский участок разгромили, опыт проведения подобных операций у них есть. Войтенко предложил подключить к этой операции коменданта полиции Борисевича Николая, с тестем которого, Лозюком Александром, он был в хороших соседских взаимоотношениях.
Борисевич Николай прежде один раз встречался с партизанами на еврейском кладбище. Он тоже хорошо понимал, что скоро придётся держать ответ за все неблаговидные проступки перед советской властью. Предложил зятю вечером пойти на квартиру Александра Лозюка и там вчетвером собраться, чтобы осторожно проверить настроение и узнать мнение об операции Николая Борисевича. Может быть, и он перейдёт на сторону партизан?
Вечером в доме Александра Лозюка произошла встреча, на которой присутствовали Андрей Войтенко, Василий Дулько и Николай Борисевич. Не обошлось без самогона, одну бутылку принёс А.Войтенко, а другую выставил радушный хозяин А.Лозюк.
Разговор за выпивкой шёл оживленно, даже весело, шутили, смеялись, вспоминали разные смешные случаи из довоенной жизни. Настроение у всех было приподнятое. И вместо того, чтобы прощупать мнение Н. Борисевича насчёт планируемой операции, В.Дулько даже не заметил, как проговорился.
Н.Борисевич сразу понял, что во главе готовящихся событий стоит начальник района А. Радкевич, а В.Дулько является непосредственным её исполнителем, запомнил он и несколько фамилий, задействованных в предстоящей операции, подпольщиков. От полученной важной информации Н.Борисевич мгновенно протрезвел.
Скоро весёлый ужин закончился, все разошлись по домам, а Н. Борисевич, руки которого к тому времени были запятнаны кровью советских людей, сразу же побежал с докладом об опасности в жандармерию. Он хотел получить там санкцию на арест секретаря полиции В.Т.Дулько. В этот же вечер на улице В.Т.Дулько был арестован Н. Борисевичем и доставлен в жандармерию.
Утром следующего дня был арестован А.В.Радкевич и несколько полицейских, имена которых Н.Борисевич узнал на переговорах.
У Радкевича была ещё до ареста возможность уйти в партизаны, но он понадеялся на собственные документы, выданные ему вышестоящим немецким начальством.
Рассчитывал, что без санкции гебитскомиссара, его не тронут. Жена Радкевича, зная о грозящей мужу опасности, благополучно ушла из Телехан, но за ней немцами была срочно организована погоня, и она вскоре была задержана немцами и полицейскими с овчаркой во ржи на хуторе Богдановича.
Она была посажена в камеру. Предпринятая попытка спасти её, не увенчалась успехом. В камеру передавали ей буханку хлеба, в которой был запечён поддельный ключ от дверей её камеры.
Хлеб немцы разрезали ножом, и ключ был обнаружен. Женщина была беременна, и вскоре после допросов с пристрастием и пыток, преждевременно родила в камере ребёнка, мальчика. Несмотря на это, её расстреляли вместе с новорождённым.
Арестованные Александр Владимирович Радкевич, Василий Тихонович Дулько, Алешко Иван Иванович и случайно попавший к ним Собко Степан Григорьевич, о котором есть отдельный рассказ в главе «Возмездие», были отправлены с большим обозом, состоявшим из двадцати подвод, под усиленной охраной в Ганцевичи для проведения следствия.
На дороге Выгонощи – Раздяловичи в урочище Песчаница при попытке к бегству Василий Тихонович Дулько был убит, одновременно были расстреляны Алешко Иван Иванович и Собко Степан.
Конвоиры, видимо, боялись второй попытки бегства, оставшимися арестованными, и решили, что будет лучше заранее их расстрелять, чем потом отвечать за них, если тем удастся скрыться в лесу.
Александр Владимирович Радкевич был доставлен в Ганцевичи. Его, как начальника района, в дороге сопровождающие побоялись сами расстрелять. Он был подвергнут допросам, пыткам в Ганцевичах, но никого не выдал.
Там же Радкевич Александр Владимирович был расстрелян. В Телеханах были ещё расстреляны полицейские Рак Алексей Петрович, бывший участником планируемой акции, и полицейский Ян Перовский, бывший директор Телеханской школы. Принимал ли он участие в планируемой операции, мне не удалось установить, но расстрелян он был по обвинению за связь с партизанами.
Расстрелян немцами был и отец Собко Степана – Григорий, по местному прозвищу «Полька». Расстрел этот был произведен около здания телеханского клуба.
После провала задуманной операции из Телехан ушли в партизаны связные и подпольщики: Дегтярик Николай Яковлевич со своей семьёй – в отряд имени В.М.Молотова; Войтенко Андрей и Гладун Григорий – в отряд имени А.Ф.Баруцкого; Абрамчук Иван Маркович – в отряд Женьки Макаревича.
23 июня 1943 года ушли в отряд имени А.Ф. Баруцкого, посланные ранее мною в полицию Мялик Григорий Ильич с семьёй, затем Мялик Николай Адамович, Струневский Василий Васильевич и Кринко Николай Николаевич.
Несколько дней спустя, в наш отряд прибыл Полуянович Василий Антонович. Не дождавшись никаких указаний из партизанского отряда, он решил оставить службу в Озаричском гарнизоне и самостоятельно уйти в партизаны.
Где находился наш отряд в то время, он не знал, ему известна была только территориальная зона деятельности отряда. Не дожидаясь возможных осложнений, он направился в эту зону.
В деревне Глинная его задержал наш разведчик Головчик Александр Кондратьевич. Головчик А.К. начал расспрашивать полицейского, как тот попал в партизанскую зону? На вопросы разведчика В.А.Полуянович ответил, что он ищет партизанский отряд имени В.М. Молотова, в котором находится командир отделения Лукашевич Гавриил Корнеевич, направивший его на службу в Озаричский гарнизон. Все вопросы можно задать ему.
Вечером того же дня В.А.Полуянович вместе с нашим разведчиком были в отряде. В тот вечер я был дежурным по лагерю. После короткой беседы с начальником особого отдела В.А.Полуяновича приказали запереть в арестантской землянке под стражу.
Утром я доложил о работе В.А. Полуяновича в полиции по заданию партизанской разведки командиру отряда А.П.Черткову. Все недоразумения были выяснены, и В.А. Полуянович, освобождённый из-под стражи, был определён в моё отделение.
Надеть честному советскому человеку форму фашистского чёрного полицейского, взять в руки оружие от своего заклятого врага, и выполнять его приказы было очень не просто.
Это хорошо понимали люди, засылаемые нами в стан врага, и надо сказать, что далеко не каждого могли мы уговорить на такой поступок. Мы объясняли людям, что эта работа необходима для скорейшей победы над врагом, что полученные ими сведения стоят жизни многих десятков и сотен людей, что значимость трудной подпольной работы порою превосходит многие наши боевые действия.
Зачастую все наши попытки послать человека на работу в чёрную полицию, все наши уговоры, были тщетными.
Люди предпочитали любую, самую опасную работу в партизанском отряде, соглашались жить в тяжелейших бытовых условиях партизанского лагеря, только, чтобы не идти работать в полицию.
Так, Мялик Иван Адамович категорически отказался идти работать в полицию, просил давать ему самые трудные задания, говорил, что для него гораздо лучше будет попасть на каторжные работы в Германию, чем идти в подчинение немцам и надевать чёрную форму предателя Родины. Он остался в партизанском отряде имени А.Ф. Баруцкого.
Засылаемым в стан врага людям нужно было долго доказывать необходимость такого шага, многократно говорить, что это важно для самого существования партизанских отрядов. Ведь полученная таким путем информация не раз спасала партизан от внезапного нападения немецких карателей, особенно в начале партизанского движения. Все наши доказательства и убеждения базировались только на честном слове партизан и патриотизме людей, которые решались на такой шаг.
Вести какие-либо записи о людях, засланных в полицию партизанами, категорически запрещалось, впрочем, как и ведение личных дневников или любой иной документации. Всё базировалось только на личном доверии, и если разведчик, направивший партизана в полицию, погибал в бою, то все его связи автоматически терялись, и много труда и усилий приходилось прикладывать служащему в полиции партизану, чтобы восстановить утраченную связь с родным партизанским отрядом. Это обстоятельство тоже не способствовало пополнению рядов чёрных полицейских партизанскими разведчиками.
Многим людям, служившим в полиции, уже после окончания войны, приходилось доказывать компетентным органам, что они шли в полицию по заданию партизан, и я часто давал им справки, удостоверяющие их правоту.
С того мгновения, как человек надевал чёрную полицейскую форму, в глазах всех честных людей он становился предателем Родины, не мог же он вывесить на шее табличку с соответствующими объяснениями. Самое страшное для этих людей было то, что такой человек мог попасть под пули партизан того же отряда, на который он добросовестно работал, передавая отряду необходимую информацию.
Если же он попадал в плен к партизанам другого отряда, то доказать документально, кем он являлся в действительности, было невозможно, так как отряды очень часто меняли место своего расположения, быстро маневрируя в соответствии с требованиями боевой обстановки и задачами, которые ставило перед отрядом командование.
Люди, работавшие в чёрной полиции по заданию партизан, заслуживают полного признания своих заслуг и огромной благодарности от нашего Отечества.
Думая о проваленной операции по разгрому Телеханского гарнизона, всякий раз я не могу избавиться от чувства глубокой досады, что всё так отвратительно сложилось. Долгое время после окончания войны в окрестных деревнях, да и в самих Телеханах, люди все ещё обсуждали эту неудавшуюся попытку разгрома.
Я далёк от мысли о том, что при осуществлении намечавшейся операции по разгрому Телеханского гарнизона наш отряд не понёс бы потерь больше, чем это произошло из-за провала операции. Но жертвы были бы оправданы боевой операцией, и торжествовали бы победу мы, а не наши враги. До сих пор не дает мне покоя эта проваленная операция.
По моему глубокому убеждению, провал операции был ошибкой командира Брестского партизанского соединения С.И. Сикорского, а также и полковника Г.М. Линькова, прибывшего возглавить группу десантников. Нельзя в этом провале оправдывать и командование партизанской группой М.Г.Артёменко 112-го партизанского отряда, которое не сумело или не смогло доказать Сикорскому и Линькову, что операцию ни в коем случае откладывать нельзя.
О Линькове, как о человеке, среди партизан ходили самые нелестные отзывы. Этот человек не считался ни с чьим мнением, предпочитал не церемониться ни с боевыми соратниками, ни с местным населением. Впечатление о Линькове среди белорусских партизан осталось самое тяжёлое.
Лично меня, как активного участника подготовки проваленной операции, успокаивает только то, что все пять человек, посланные по моему приказу в полицию, после провала, живыми и здоровыми прибыли в партизанские отряды и продолжали вооружённую борьбу с врагом до полной победы. Больше вступать в полицию они не желали ни под каким предлогом, а воевали с врагом открыто.
Не всем из них, к сожалению, было суждено дожить до дня Победы. Так, Полуянович В.А. дожил до освобождения Белоруссии войсками Советской Армии, был призван в её ряды, вместе с частями Советской Армии воевал, и погиб на фронте на территории Германии.
А Кринко Н.Н. и Мялик В.Н. погибли в боях с бандами бульбашей, украинских «самостийников», сразу после окончания войны.
Так кто же на самом деле виновен в провале хорошо спланированной и полностью подготовленной операции по разгрому Телеханского гарнизона?
Ответ на этот вопрос напрашивается сам собой, но оставляю право окончательного выбора ответа на вопрос тому, кто читает сейчас мои горькие строки.