518 Ордер АУГ ВМС США - НАТО. 1 октября 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

518. Ордер АУГ ВМС США-НАТО. 1 октября 1973 года.

Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Северное море. Морской район с примерными координатами местонахождения эскадры ВМС США-НАТО на морских учениях «Быстрое движение» («Rapid motion») – 60.885711, 1.878725 (это точка на границе Норвежского и Северного морей практически посередине между северной оконечностью британских Шетландских островов и западным берегом Норвегии). До британского города Харолдсвик (Шетланд-Айлендс, Великобритания, 60.788999, -0.824887) на острове Унст – 91,34 мили (147 км) или 6,5 часов средним экономическим ходом в 14 узлов, до норвежского города Берген (Хордаланн, Норвегия, 60.383659, 5.333576) – 122,41 (197 км) или 8,7 часов среднего хода, а до «родного» датского мыса Скаген – 484,67 (780 км) или 34.6 часов среднего хода.

По данным ближайшей норвежской метеостанции Берген (географические координаты: 60.383,5.333, первое наблюдение: 01.01.1973, последнее наблюдение: 31.12.2019): максимальная температура воздуха 1 октября 1973 года в указанном морском районе была – около 11.0°C, минимальная – около 7.0°C, средняя температура воздуха – около 10.0°C. Скорость ветра 3 м/с (лёгкий, 2 балла по шкале Бофорта). Слабое ветровое волнение тоже на 2 балла по шкале Бофорта. Гребни волн не опрокидываются и кажутся стекловидными, а сами волны короткие, высотой 0,3 м. и длиной – 1-2 м. На небе развиднелось, осадков нет, но облака движутся быстро, это явный признак надвигающегося из Атлантики циклона. Эффективная температура (температура самоощущения человека на открытом воздухе) – 3.2°C. Всё равно влажно, прохладно, но не сыро, а наоборот, почти комфортно, потому что морской воздух не просто освежает, а пьянит своей насыщенностью кислородом и запахами открытого моря.

В это время по данным ближайшей британской метеостанции Леруик (Великобритания, Шетландские острова, географические координаты: 60.133,-1.183, первое наблюдение: 01.10.1929, последнее наблюдение: 31.12.2019): максимальная температура воздуха 1 октября 1973 года в районе Шетландских островов – 11.0°C, минимальная –5.0°C, средняя температура воздуха –10.2°C. Скорость сильного ветра 11 м/с - это уже 6 баллов по шкале Бофорта и 5 баллов крупного ветрового волнения. Там, за 92 мили от нас, сейчас качаются толстые сучья деревьев, тонкие деревья гнутся, гудят телеграфные провода и зонтики используются с трудом, потому что с ветром атлантического циклона пришла хлёсткая морось (1 мм осадков). В районе Шетландских островов в Северном море сейчас сильный ветер начинает образовывать крупные волны, белые пенистые гребни которых занимают значительные пространства на море. Начинает образовываться водяная пыль и по воздуху уже летят мелкие «ошмётки» морской пены. Высота волн — 2-3 м, длина – 50 м, а это уже крупное волнение, почти шторм. Эффективная температура (температура самоощущения человека на открытом воздухе) в том районе тоже 3.2°C, но из-за сильного ветра и секущей мороси кажется холоднее.

Вот почему остатки эскадры ВМС США-НАТО морских учений «Быстрое движение» («Rapid motion») и ордер вокруг американского ударного авианосца «Джон Ф. Кеннеди» быстро уходят подальше от надвигающегося с запада атлантического циклона, «жмутся» к нейтральным водам Норвегии и стремятся поскорее войти в Северное море и далее на юго-запад, к Англии. Вместе с ордером американо-натовских кораблей на такой же скорости, как они, идёт как ни в чём не бывало советский большой противолодочный корабль проекта 1135 типа «Буревестник» - БПК «Свирепый».

Заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин ранним-ранним утром 1 октября 1973 года получил исчерпывающий и подробный рассказ о ночных приключениях с настойчивым британским эсминцев из эскорта кораблей сопровождения и охраны американского ударного авианосца и светосигнальным общением с ним азбукой Морзе. Командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров скупо, но точно и конкретно рассказал своему замполиту о том, как мы пытались расшифровать сигналы и сообщения «англичанина», а потом ограничились только ответом «Йес» (по-английски) на все его попытки нам что-то передать и «дурочкой», то есть бредовым сообщением с комбинацией знаков Морзе в стиле «абракадабры».

По удачному стечению обстоятельств получилось так, что британский эсминец удовлетворился нашей «дурочкой» и удалился из ордера охранения американского авианосца, уступив нам своё место. Воспользовавшись ночной пасмурной темнотой, ухудшающейся погодой и общим беспорядков в американо-натовской эскадре, БПК «Свирепый» занял место «англичанина» в ордере ударного авианосца «Джон Ф. Кеннеди» и сейчас вместе со всеми уходит от надвигающегося с Атлантики циклона в Северное море. Дмитрий Васильевич Бородавкин всё понял, мгновенно оценил ситуацию и сложившееся положение и одновременно восхитился поступком командира корабля и очень сильно встревожился.

- Это же конфликт! – воскликнул Дмитрий Васильевич Бородавкин. – Они сейчас очухаются, увидят нас в составе ордера авианосца и начнут психовать!
- Посмотрим, - недобро прищурившись, ответил Евгений Петрович Назаров.
- Мыслимое ли дело! – опять воскликнул замполит. – Советский боевой корабль в составе ордера охранения американского авианосца, да ещё в непосредственной близости от корабля-матки!
- Да, - подтвердил ситуацию старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Николай Валерианович Протопопов. – Положение щекотливое. Сейчас раннее утро и они ещё не проснулись, а вот развиднеется, увидят и начнётся такое!..

- Да что вы тут раскуд… разговорились! – в сердцах подал голос командир БПК «Свирепый» капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров. – Чего тут странного и необычного?
- Ночь. Туман. Свободное место в море. Никому мы не мешаем, а наоборот, идём мирно вместе со всеми, уходим от непогоды. Что? Было бы лучше, если бы мы ночью в ту суматоху тоже крутились, метались, мешали, тыкались из стороны в сторону? Так что ли?
- Нет, - уверенно сказал командир корабля. – Мы всё правильно сделали. Подтверждение тому, что к нам больше никто не приставал и курс нам не пересекал. Если бы мы нервничали. меняли курс, скорость, маневрировали бы, то нас быстренько бы оттеснили из ордера от авианосца, а так, вероятно, они нас приняли за «своего».
- Ну и пусть так будет. Нам же лучше? Лучше. Вот развиднеется, станет видно всё вокруг, тогда и посмотрим, что будет.
- Главное, воспользоваться моментом и тщательно изучить поведение и построение ордера кораблей вокруг авианосца, рассмотреть поближе сам авианосец, увидеть и зафиксировать парк их самолётов, вооружение, что-то новенькое и так далее, - последние слова командир корабля уже говорил для всех и даже косо бросил взгляд в мою сторону. Я в это время устало (всё же ночь прошла почти без сна, было раннее утро) сидел на палубе под корабельным перископическим визиром ВБП-451М, прислонившись спиной к переборке правого крыла ходовой рубки, и «кунял» - клевал сонно носом, опускал и вскидывал голову, как конь, лошак или мерин.

Слова командира корабля старший помощник воспринял как приказ и тут же направился на ГКП отдавать необходимые команды, приказы и распоряжения. Замполит потрогал меня пальцами за плечо, участливо взглянул мне в лицо и вполголоса приказал мне уйти в ленкаюту и немного поспать. Я, было, торкнулся встать на ноги, но тут услышал голос командира корабля, который сказал, что «поспать нам сейчас не придётся», что «он не виноват, но всем надо быть на своих боевых постах», что «сейчас американцы очухаются и начнётся такое, чего пропустить нам никак нельзя». Я понял слова командира корабля как приказ быть на месте, всё замечать, запоминать, фиксировать, записывать и фотографировать.

Из ГКП (главного командного пункта) пришёл начальник РТС капитан-лейтенант К.Д. Васильев, а из штурманской рубки штурман командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров. Начальник РТС доложил и показал командиру корабля схему кругового обзора надводной и воздушной обстановки вокруг БПК «Свирепый» по состоянию на 07:00, а штурман – новую навигационную походную карту с координатами места корабля, пройденного за ночь пути, маршрута следования американо-натовской эскадры с точками поворотов и «зигзагами» маневрирования. Когда только Геннадий Фёдорович успел всё это сделать?!

Командир БПК «Свирепый» капитан 3 ранга Е.П. Назаров удовлетворённо официально поблагодарил начальника РТС и командира БЧ-1. Затем они вместе начали всё подробно анализировать, рассматривать и обсуждать. Замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин сначала только прислушивался к их разговору, а когда к ним присоединился старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, начал тоже высказывать своё мнение и предложения. На удивление всех присутствующих предложения замполита были толковыми, точными, логичными и своевременными. «Просто я ранее уже попадал в подобную ситуацию» - сказал офицерам замполит.

Было утро понедельника 1 октября 1973 года. 08:00. Сменилась походная вахта. Подвахтенные и свободные от вахт моряки БПК «Свирепый» позавтракали и по привычке провели утреннюю приборку на боевых постах, в каютах офицеров и мичманов, в кубриках, в служебных и бытовых помещениях. Причём приборку моряки делали не по приказу старпома, а по естественной необходимости, потому что почти суточная сверхнапряжённая боевая вахта по «боевой тревоге» наполнила корабль не только машинными запахами, но и человеческими испарениями. Приборкой руководил наш корабельный доктор старший лейтенант медицинской службы Леонид Никитич Кукуруза, который щедро распространил по всему кораблю запах карболки, щёлочи, кальцинированной соды, хозяйственного мыла, мокрой «машки» и ещё каких-то гигиенических и медицинских запахов. Кстати, «машка» - это швабра с пучком пеньковых концов на деревянной рукоятке.

Замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин с разрешения командира корабля нажал на клавишу взрывобезопасного выключателя на переборке у нижней подставки для ног командирского кресла и из офицерского коридора по трапу тут же прибежал матрос-вестовой. Он получил какой-то приказ и опять, дробно стуча каблуками по ступеням широкого командирского трапа, убежал вниз. Через несколько минут он явился с большим подносом, на котором были стаканы в подстаканниках с дымящимся горячим ароматным чёрным байховым чаем и две тарелки с горячими печёными булочками. Присутствующие офицеры, тоже с разрешения командира корабля, разобрали стаканы с чаем и булочками, и замполит опять что-то шепнул матросу-вестовому.

Матрос-вестовой с недоумением воззрился на замполита, потом неуверенно шагнул в мою сторону и подошёл ко мне. На подносе оставался один стакан с чаем и одна булочка на тарелке. Я тоже с недоумением взглянул сначала на вестового, потом на замполита, а затем на командира корабля. Евгений Петрович Назаров, не глядя в мою сторону, кивнул согласно головой и я, не торопясь (!), взял с подноса вестового подстаканник со стаканом ароматного чая и горячую булочку с яблочным повидлом. Стараясь не торопиться, но успеть выпить горячий чай вместе со всеми офицерами, я, косо следя за ними глазами, быстро скушал (проглотил почти, не жуя!) вкуснейшую булочку и выпил обжигающе горячий вкусный чай с тремя (!) ложками сахара. Пустой стакан в подстаканнике я поставил на поднос вестового крайним, что вызвало у старпома капитан-лейтенанта Н.В. Протопопова и штурмана командира БЧ-1 старшего лейтенанта гримасы недовольства на лице.

Горячий командирский чай с сахаром и булочка с яблочным повидлом необычайно взбодрили всех присутствующих в ходовой рубке. Сменившийся вахтенный офицер позавтракал перед сменой вахты в кают-компании офицеров и пил такой же чай там. Матрос-рулевой тоже завтракал и пил тот же чай, только из опреснённой морской воды, в столовой личного состава. Все были сыты, довольны, бодры и необычайно возбуждены ожиданием новых приключений в составе американо-натовского ордера (уже не эскадры) ВМС США и НАТО. К этому утреннему времени эскадра морских учений ВМС США-НАТО «Быстрое движение» («Rapid motion») сильно поредела и вместо 15-17 кораблей в Северном море вместе с нами было 5-7 надводных кораблей и судов, не считая БПК «Свирепый».

В начале нашего слежения и сопровождения американо-натовской эскадры в ей состав входили: один американский ударный авианосец ВМС США «Джон Ф. Кеннеди», один британский вертолётоносец «Гермес», один американский крейсер УРО «Ньюпорт Ньюс», корабли охранения: шесть кораблей УРО ВМС США и НАТО (УРО – управляемого ракетного оружия), шесть эскадренных миноносцев и сторожевых кораблей ВМС НАТО (Великобритании, Германии, Дании, Нидерландов, Норвегии), четыре вспомогательных корабля РЛД (радиолокационного дозора, радиотехнической разведки), два судна обеспечения (плавбаза и танкер) и две подводные лодки. Вместе они образовывали мощную авианосную ударную группу (АУГ). Всего изначально в американо-натовской эскадре АУГ ВМС США-НАТО 30 сентября 1973 года было 21 надводный корабль и 2 ПЛ (подводных лодки).

Надводные корабли: крейсер, вертолётоносец, эсминцы УРО и суда РЛД составляли противолодочную КПУГ (корабельную поисковую ударную группу), которая, как правило, следует либо по курсу АУГ, либо в направлении, откуда вероятна опасность боевого столкновения с подводными лодками «вероятного противника», то есть ВМФ СССР.

Обычно для таких АУГ боевой задачей является «активное применение палубных самолётов» в зоне ведения боевых действий или в определённых районах ТВД (театра военных действий). Состав палубных самолётов зависит от типа ударного авианосца, его технических возможностей ВПП (взлётно-посадочной палубы). Согласно имеющимся на БПК «Свирепый» справочным сведениям и данным, в состав ударного авиационного крыла АУ «Джон Ф. Кеннеди», впрочем, так же, как ударных авианосцев типов «Энтерпрайз», «Китти Хок» и «Форрестол», входили:
эскадрилья тяжёлых палубных штурмовиков разведчиков RA-5C «Виджилент» (4-6 самолётов);
две эскадрильи истребителей F-4 «Фантом» 2 (24 самолёта);
эскадрилья палубных штурмовиков А-6 «Интрудер» (12 самолётов);
две эскадрильи палубных штурмовиков А-7 «Корсар» (28 самолётов);
эскадрилья самолётов радиотехнической разведки и радиопротиводействия ЕА-3В «Скайуорриор» (6 самолётов);
эскадрилья самолётов дальнего радиолокационного обнаружения Е 2 «Хокай» (4 самолёта).
Всего на ударном авианосце «Джон Ф. Кеннеди» должно было быть (могло бы быть) 80-90 самолётов разных типов.

Нам очень важно было непосредственно и воочию увидеть типы палубных самолётов на авианосце «Джон Ф. Кеннеди», чтобы по их составу определить роль и функцию этого плавучего аэродрома в морских учениях ВМС США-НАТО «Быстрое движение». Либо эта эскадра и этот авианосец целевые, то есть отрабатывают цели и задачи морского тренировочного учения, либо – многоцелевые, то есть обладают противолодочными самолётами и кораблями и в этом случае, эта эскадра ВМС США-НАТО уже является эскадрой боевой, «эскадрой прорыва на коммуникации и в районы господства на море вероятного противника», то есть ВМФ СССР. Тогда боевая задача этой эскадры: «Не допустить прохода советских АПЛ и надводных кораблей Северного флота в Северо-Восточную Атлантику, в Норвежское и Северное моря, к Датским (Балтийским) проливам».

Если мы увидим на палубе АУ «Джон Ф. Кеннеди» или в полёте противолодочные самолёты типа S-2 «Треккер» и вертолёты HS-3A «Си Кинг», а кроме них, ещё самолёты заправщики КА-3 «Скайуорриор» или КА-6 «Интрудер», то можно считать данную эскадру американо-натовских кораблей многоцелевой, а значит, их поход не только учебно-тренировочный, но боевой. Характер и метод ракетно-бомбовых атак американских палубных истребителей-бомбардировщиков и штурмовиков, который мы испытали «на собственной шкуре» 30 сентября 1973 года – это всё доказательства учебного характера поведения эскадры, а вот её скрытые возможности таятся сейчас в глубине палуб ударного авианосца «Джон Ф. Кеннеди».

Многое для выявления структуры, характера и статуса американо-натовской эскадры дала схема ордера, составленная начальником РТС капитан-лейтенантом К.Д. Васильевым на основании данных целеуказания РЛС МР-310 «Ангара-А». Место БПК «Свирепый» в составе ордера вокруг АУ «Джон Ф. Кеннеди» было «на 5 часов», то есть сзади-справа в непосредственной, но относительной близости от авианосца, на удалении 30 кб (5556 м или 5,56 км). Чуть позади и слева от нас, непосредственно за кормой авианосца на дистанции 50 кб (9260 м или 9,26 км) следовал натовский эскадренный миноносец типа «Линдер». Слева от ЭМ «Линдер» тоже на дистанции 50 кб и точно на траверзе левого борта нашего корабля следовал британский фрегат типа «Каунти». Впереди нас и по бокам американского авианосца на дистанции 25 кб (4630 м или 4.6 км) шествовали два больших судна: танкер и плавбаза. Впереди БПК «Свирепый» в позиции ведущего и ведомого (один впереди, а другой сзади и немного сбоку) на дистанции 50 кб по диагонали друг от друга шли два эскадренных миноносца с ракетным вооружением. Точно так же, на точно таких же дистанциях и в таком же положении следовали слева от американского авианосца натовские корабли, зеркально отображающие нас в ордере. Впереди авианосца на дистанции 50 кб старательно бороздил холодную воду Северного моря и оставлял после себя большие пенные «усы» кильватерной струи какой-то старенький паровой эскадренный миноносец с вертикальным носом (по отношению к уровню моря). Этот натовский миноносец или сторожевой корабль отчаянно дымил своей трубой, но дым сносило в сторону от авианосца.

Мы воочию не видели, но по данным РЛС МР-310 «Ангара-А» знали, что далеко за БПК «Свирепый» на расстоянии 20 миль (32,19 км), на границе видимости, следовал за нами по пятам британский лёгкий крейсер с ракетным вооружением, а за ним корабль-разведчик РЛД (радиолокационного дозора). По левой стороне от этой группы кораблей, сзади и левее от американского авианосца шли точно такие же два корабля (лёгкий крейсер и корабль-разведчик РЛД, но к ним ещё добавили сторожевик или фрегат типа «Каунти». Вообще, левая сторона ордера вокруг американского авианосца была обеспечена кораблями охранения гораздо лучше, чем правая, потому что там, впереди и сбоку от авианосца и группы эскадренных миноносцев типа «Линдер» был невидимый для нас американский крейсер «Ньюпорт Ньюс». Этот крейсер по диагонали был от нас в 150 милях (241,4 км). Там же, перед крейсером, шествовал ещё один корабль-разведчик РЛД (радиолокационного дозора).

Когда мы все, то есть вся эскадра американо-натовских кораблей морских учений «Быстрое движение» («Rapid motion»), были в открытой части Норвежского моря, фактически в Северо-Восточной Атлантике, в Северной части Атлантического океанам, то с палубы АУ «Джон Ф. Кеннеди» взлетали патрульные противолодочные самолёты и уходили по диагоналям вперёд-влево, вперёд-вправо, назад-влево и назад- вправо в патрулирование морского района в радиусе более 150 миль (250 км). В ближней зоне от авианосца, на расстоянии 60-95 миль (100-150 км) от него кружили по кругу или вытянутому эллипсу, либо крутили в небе «восьмёрку» дежурные или патрульные истребители корабельных крылатых ракет. Всё это было изображено на схеме начальника РТС капитан-лейтенанта К.Д. Васильева, снабжено условными обозначениями кораблей и самолётов «вероятного противника», даже были указаны предполагаемые места двух подводных лодок, которые шли также одна впереди-справа, а другая позади-слева от авианосца.

Затем к анализу нашего положения в ордере кораблей ВМС США-НАТО присоединились другие командиры боевых частей: БЧ-2 – лейтенант А.П. Котов, БЧ-3 – старший лейтенант О.А. Белонин, БЧ-4 – лейтенант А.С. Дробот, а также подвахтенные вахтенные офицеры. Из-за большого количества офицеров на ходовом мостике, командир корабля был вынужден возвысить и укрепить голос, но обстановка того требовала: все оперативные и тактические данные сконцентрировались сейчас у него в руках.

Время поджимало, скоро на кораблях ордера вокруг АУ «Джон Ф. Кеннеди» и на самом авианосце поймут, что в их составе каким-то образом очутился советский большой противолодочный корабль ВМФ СССР и начнут действовать. Надо быть готовым ко всему, а для этого коротко и быстро проанализировать характер поведения уже не «вероятного», а реального противника, причём, априори, враждебно настроенного противника, ведь мы для «америкосов» чужаки, чужие в их стае.

- Сейчас они нас обнаружат и немедленно отреагируют, - сказал старпом. – Перво-наперво они поднимут в воздух противолодочные вертолёты, чтобы, во-первых, нас рассмотреть с близкого расстояния, а во-вторых, проверить, нет ли под нами нашей ПЛ.
- А что потом? – поинтересовался командир корабля. – Что они, по-вашему, будут делать после подъёма вертолётов?
- Готовить будут к взлёту свои штурмовики, - ответил неуверенно командир БЧ-2 лейтенант А.П. Котов. – Чтобы нас атаковать и выгнать из ордера.
- Точно! – поддержал командира БЧ-2 старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин. – При этом направят нам наперерез задний эсминец, он нас догонит, оттеснит от авианосца и будет теснить и теснить, пока мы не свалим в сторону мил на 20, а то и дальше.

Офицеры одобрительно заговорили друг с другом, начали обмениваться мнениями, суждениями, аргументами в поддержку прогноза старпома и командиров БЧ-2 и БЧ-3. Через 3 минуты этого «говора», все замолчали и обернулись к командиру корабля (замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, начальник РТС капитан-лейтенант К.Д. Васильев и штурман командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров в разговоре офицеров не принимали участие). После ещё одной минуты паузы слово взял командир БПК «Свирепый».

- Нет, товарищи офицеры, - сказал задумчиво и резко капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров. – Они нас не тронут. Они оставят нас при себе.
- Маловероятно, - продолжал командир корабля, - что они не знали изначально о нашем присутствии. При таком количестве кораблей и самолётов радиотехнической разведки, при таких мощностях РЛС, как у авианосца и крейсера, они точно знают, кто мы, что мы, что имеем и что можем.
- Если они терпели наше присутствие более суток, если они использовали нас в качестве реальной боевой мишени для тренировки своих лётчиков-истребителей и лётчиков-штурмовиков, то есть самолётов ближней зоны своей ПВО , а это, как вы знаете, всего 5-15 миль, да ещё в выходной день – воскресенье, то это значит, они нас будут терпеть и использовать далее.
- Смотрите шире и дальше, товарищи офицеры, - сказал командир корабля. – У них проходят манёвры и морское учение «Быстрое движение», то есть они маневрируют, перестраиваются в ордере, отрабатывая тактику и технику управления группами кораблей в разных обстоятельствах и мы для них, счастливое и бесплатное дополнение к их тренировочным планам.
- Так зачем же им отказываться от нас и гнать нас из ордера, если мы им нужны? – воскликнул тоном прозрения командир корабля.

- Нет, товарищи офицеры, - продолжил уверенно Евгений Петрович Назаров и я по лицам командиров боевых частей увидел, что и они начали понимать логику и замысел мнения командира корабля. – Командование авианосца, а скорее всего, командование учений на крейсере «Ньюпорт Ньюс», который они держат, на всякий случай, за авианосцем в противоположной стороне от нас, решит использовать нас не только в качестве мишени и объекта для тренировочных и боевых атак штурмовиков, но и в качестве живца, чтобы увидеть наши ответные действия.
- Вы что же? – спросил командир корабля притихших офицеров. – Думаете, они нас не анализируют? Ещё как анализируют! Наверняка они сейчас корректируют план учения и ставят перед кораблями ордера задачи по ПВО и ПЛО.
- Вероятно, американцы и натовцы сейчас ждут наших действий, чтобы на них отреагировать, - воспользовался паузой заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин. – Но чего они ждут от нас?

- Вариантов наших действий три, - опять нарушил возникшую паузу старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Н.В. Протопопов. – Либо мы сами уходим из ордера, либо остаёмся и действуем по обстановке, либо…
- Что «либо»? – раздражённо и резко отреагировал командир корабля. – Договаривайте, Николай Валерианович. Либо что? Либо атакуем? Бежим? Переходим в их подчинение? Что?!
- Зачем вы так? – обиженно спросил старпом.
- А затем, что вам надо не рассуждать и гадать, а предлагать варианты решения! – резко ответил командир корабля. – Время на исходе. Сейчас начнётся…

Солнце в точке с координатами 60°53'8.560", 1°52'43.410" (местонахождение БПК «Свирепый» в Северном море в составе ордера АУГ ВМС США-НАТО) в понедельник 1 октября 1973 года (расчёт на 07:55 МСК) взошло в 06:31, а зайдёт за линию горизонта в 18:07. Длительность светового дня составит 11 часов 36 минут. Солнечная активность на 1 октября 1973 года – средняя. Число Вольфа (показатель солнечной активности) – 77 (1 сентября 1973 г. – 134). Магнитных бурь в этот день не было. До начала войны «Судного дня» 1973 года на Ближнем Востоке оставалось 5 дней.

Иллюстрация: Принципиальная схема ордера кораблей и построения ПВО авианосной ударной группы (АУГ) ВМС США-НАТО на переходе морем. Источник: журнал «Зарубежное военное обозрение» №8 1972 г. Почти точно такую же схему составил начальник РТС капитан-лейтенант К.Д. Васильев ранним утром 1 октября 1973 года в Северном море, когда командир корабля, старшие офицеры, замполит, старпом и командиры боевых частей решали, что делать нам, БПК «Свирепый», который волей судьбы оказался в ордере американо-натовских кораблей в непосредственной близи от американского ударного авианосца «Джон Ф. Кеннеди».