Начало: http://www.proza.ru/2020/02/11/84
Глава 2. Невидимая сеть
Прошла неделя, и взвод Семена Панкратова сдавался в плен, побросав оружие.
В утреннем тумане красноармейцы, посланные командиром полка на разведку в казачью деревню Воротище, случайно вышли прямо в расположение белой воинской части. Туман позволил противнику без единого выстрела окружить их с трех сторон, а из проснувшейся деревни на них стремительно и молча надвигались бородатые всадники с пиками.
Сопротивление означало для красных неминуемую смерть, но последнее слово оставалось за комиссаром Давидсоном, который зачем-то пошел в поход на Воротище вместе со взводом.
— Сдаемся, дело гиблое, — совершенно неожиданно махнул рукой комиссар. — Мне так и так крышка, но вам не обязательно составлять мне компанию. Сдаемся, сдаемся, Семен, не сомневайся!
— Н-но вас-то… — Панкратов осекся и замолчал.
Приамурские солдаты и казаки окружили сдавшихся неприятелей плотным кольцом. Белый командир в сдвинутой набекрень кубанке в упор рассматривал молодого пленного, который в своей щегольской черной форме походил скорее на офицера какой-нибудь иностранной армии, чем на большевика.
— А ты никак начальник ихний? Коммунист? — в голосе белого командира звенела злая радость.
— Коммунист и комиссар, — тускло ответил Марк.
Вокруг них стали останавливаться люди, раздавались громкие голоса, хохот, лошадиное фырканье…
— Да ты никак еще и жид! — с торжеством провозгласил белый командир, ознакомившись с документами Марка. Тот равнодушно молчал.
— Дорогой ты наш, так мы тебя сейчас и повесим!
— Подождите, подождите! — закричал находившийся поблизости пленный комвзвода Панкратов. — Он никому зла не сделал, нельзя же так, без разговоров, в расход! Вы же не большевики, в конце концов!
Несколько пленных красноармейцев, протолкавшись вперед, шумно поддержали Панкратова.
— А рядом с ним повиснуть не хочешь, большевичок? — гневно взвился офицер.
Спор прервало появление полного, бедно одетого священника в широкополой «поповской» шляпе.
— Вот, отец Александр, среди краснопузых цельный комиссар нашелся! — выпалил подпоручик. — Жид! А эти за него заступаются, говорят, что он весь такой хороший, чуть не святой!
— Благословите, отче, — подсунулся под руку к священнику Панкратов. — Помогите спасти хорошего человека! Он хоть коммунист, но никому зла не сделал, а наоборот, часто людям помогал! Он, может, жид и большевик, но в душе — точно настоящий христианин! Отче, заступитесь!
— Подожди, — негромким голосом остановил его священник. — Нету никаких «в душе христиан»! Или человек Христа принимает, или нет! Другое дело, что хорошего человека и сам Христос найдет, не даст погибнуть душе…
— Скажи, брат Степан, — обратился он к подпоручику. — Что будет с ними?
— Ну, этих накормим и во Владивосток отправим, а оттуда пусть идут, куда хотят. Они люди подневольные, притом свои, русские. А этого, голубчика — на сосну! Это ж комиссар, жидюга, крови на нем — море!
— Было бы на нем крови море, тогда да! Но говорят же вот свои, русские люди, что он зла не творил. Надо, все-таки, разобраться… Ты, брат Степан, человека сего пока мне отдай, я с ним поговорю, а там решим.
— Так он убежит от вас, батюшка! — сказал, почти сдаваясь, подпоручик.
— Он не убежит. Я на него рыболовную сеть накинул! — улыбнулся священник.
— Какую сеть?
— Невидимую. Но мне ее видно. Не убежит.
Через какое-то время суматоха улеглась, и комиссар со священником остались с глазу на глаз.
— Я вам очень признателен, святой отец, — улыбнулся Марк, — но если все это было в расчете на мое обращение в вашу веру, то напрасно. Лучше сразу петля: и я покачаюсь, и ребята ваши посмеются. Умирая, вспоминаешь всю свою жизнь — вот я заодно и припомню, куда засунул в детстве свой любимый галстук с крокодильчиками... Не обижайтесь: в коммунистический рай я больше не верю, и новые обещания вечного блаженства меня тоже не интересуют. Спасибо вам, но...
— Так ведь тот твой «рай» — он без Бога. А это не Рай, а ад. Ты, чем в петлю спешить, сначала хоть поговори со мной. Терять-то тебе все равно нечего, а?
***
Почти полгода спустя, в охваченном большевистским штурмом Спасске, было не продохнуть от черного дыма и пыли, поднятой взрывами артиллерийских снарядов.
Выжившие бойцы Приамурской Земской Рати*, прикрывавшие отход разбитых красными белых частей, с трудом прорывались к своим среди развалин.
Полковой священник Александр Воронов и двое земских ратников пробирались, обдирая одежду, по полуразрушенному кирпичному складу. Стрельба и взрывы, казалось, раздавались отовсюду.
Взвизгнула шальная пуля, один из белых бойцов вдруг застонал и начал заваливаться на покрытый обломками пол.
Второй белогвардеец, одетый в рваный черный китель, быстро нагнулся над упавшим.
— Мертв, отче!
— Подожди, Марк! — тихо сказал священник. — Я прочитаю отходную.
Он встал на колени над убитым, губы зашептали молитву.
— Все, теперь пошли. Подумать только: еще вчера Степан помогал мне на твоем крещении, и вот уже и он… Он тоже одинокий был, как и мы с тобой, нам-то легко! А каково сейчас, в этом ужасе, достается местным, семейным? Господи, помоги им!
Внезапно раздался револьверный выстрел, священник качнулся вперед и упал. В дверном проеме стоял уполномоченный ГПУ Шломо Гинзбург с наганом в руке.
— А ну, руки от оружия таки убрал! — заорал он, внезапно узнав человека, шедшего вместе со священником. Змеиный взгляд чекиста буравил деревянный крестик на шее у Марка. — Вот оно, значит, как, това-а-а-арищ комиссар Давидсон!
— И чего же ты ждешь, трупоед? Привык убивать акушерскими щипцами? — спросил чуть охрипшим голосом Марк.
— Предатель, выкрест! — визжал, брызгая слюной, Гинзбург. — Шкуру бы с тебя с живого за это содрать, припомнить бы тебе «постирайте подштанники», сволочь! А придется таки себе просто пристрелить, вот жалость! Ну, что скажешь перед смертью, шлимазл** крещеный?
— Бог моих отцов, Авраама, Исаака и Иакова, Господь Иисус Христос, прими мою душу, — Марк перекрестился.
Гинзбург оскалил желтые, с прилипшими остатками пищи, зубы.
— Так сдохни, как твой Христос! — он нажал на спусковой крючок, целясь в крест на груди у Марка.
Курок револьвера сухо щелкнул несколько раз, выстрелов не было.
— Христос воскрес! — неожиданно спокойно сказал Марк, выхватил маузер и пристрелил Гинзбурга, попав ему прямо в двурогую звезду на фуражке. Кровь брызнула на грязную штукатурку.
Марк бросился к священнику. Отец Александр лежал согнувшись, как ребенок в утробе матери, он был мертв.
— Отче…
Застыв от сознания потери, бывший комиссар вдруг ясно почувствовал присутствие живого отца Александра, который незримо благословил его, осенив крестным знамением.
____________________
* Земская Рать (1922 г.) — антибольшевистское русское военное формирование, вооруженные силы Приамурского Земского Края.
** Шлимазл — неудачник (идиш).
Продолжение: http://www.proza.ru/2020/02/11/91