– Ну, всё Вован, кажись, поправились... – принимая желаемое за действительность, провозгласил один из выпивох, допив из кружки остатки пива.
– Вроде бы полегчало, Колян... – с нотками неуверенности отозвался Вован, елозя пустой кружкой по столешнице барной стойки. – Вроде «залакировали», теперь бы «полирнуть» и нормалек...
– Так и я про то же! Ты ещё кружечку-то себе закажи, а я пока слетаю в магазинчик, возьму пузырек, десяток яиц и такую полянку организуем, у-у-у! Трамваем пару остановок, и у меня дома. Не тушуйся, Вован, моя злыдня уже на работу свалила, так что никто не помешает.
Вован без тени смущения закивал головой, пошарил по карманам джинсов, извлек авоську и молча протянул приятелю, выражая тем самым свою полную солидарность проекту. Затем, как римский патриций, требующий смерти поверженному гладиатору, взмахнул над кружкой рукой и безмолвно протянул бармену.
Несмотря на то, что пиковое время шло на убыль, в трамвае было всё ещё многолюдно. Втиснувшись в вагон, приятели весело кивнули друг другу, мол, всё окей, при этом каждый трепетно оберегал свою ношу. Колян прижимал к груди сверток с бутылками (осененный заповедью, что водки много не бывает, он предусмотрительно затарился двумя), Вован маневрировал сеткой с яйцами, стараясь не зажать её среди ног отовсюду напирающих пассажиров. Вдруг одна из дамочек опасно коснулась авоськи бедром, пассажиры, не видя хрупкой клади, теснили даму, та, в свою очередь, давила на авоську с яйцами.
– Не жмите мне на яйца, мадам! – Видя неотвратимую угрозу закуске, возопил на весь вагон малоречивый Вован.
– Хам! Что вы себе позволяете, – истошно возмутилась женщина.
Вагон дружно загоготал.
– Что за дурацкие наветы, она даже со мной себе такого не позволяет, – отстранив даму, выкрикнул в лицо Вована протиснувшийся мужчина, как оказалось, муж дамочки.
– Сеня, не связывайся ты с этим нахалом-недотепой, – больше провоцируя, чем сдерживая благородные порывы мужа, распалялась супруга. – Ишь, размечтался... Очень нужны мне, его вонючие яйца!..
Вован, сморщив нос, наклонился к авоське:
– Яйца как яйца, чистенькие, и пахнут, как положено яйцам – мечта каждой хозяйки. – Изменив своим нравам, Вован вступил в полемику.
Вагон вновь потрясла волна хохота.
Пользуясь поддержкой жены как поводком, на котором он мог безнаказанно лаять, а в случае чего, и нырнуть под защиту хозяйки, Сеня разошелся не на шутку:
– Фу-у-у.. – учуяв перегар, исходящий от оппонента, наседал на Вована мужчина. – Нажрался с утра как свинья, и разит от тебя как от собаки... козлина безмозглая... ишь ты, индюк ощипанный, он еще позволяет себе в адрес добропорядочной дамы подобного рода фантазии, – мешая в кучу всех домашних животных и птиц, неистовствовал Сеня.
– Кто свинья? – Выудив из шквала сравнений самое обидное, взбычился немногословный Вован. – Сам свинья!.. – Вован занес авоську с яйцами над головой мужчины и резко опустил на блестящую, как яйцо, Сенину лысину...
– Ну и хрен с ней, Колян, с этой закуской, виновато заметил Вован приятелю, когда те вышли из трамвая. Обтер руки о штаны и лаконично добавил в след уходящему транспорту:
– Пусть знает, мудак, как вступать с нами во всякого рода конфронтации...