Одно целое
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://proza.ru/2020/02/10/138
Следующая страница
http://proza.ru/2020/02/10/1706
Говори
– Я? – удивился сутуловатый, коротко стриженный человек, растерянно глядя на своих понурых спутников в поисках поддержки.
– А кто? Ты здесь самый человечный гражданин, хоть и Трус говорят. Но я не верю. Потому, что они говорят. А кто же им теперь поверит. А ты скажи. Только искренне, от души, скажи.
– От души? – испуганно спросил он.
– Давай! – решительно сказал Лаврентий, вытягивая его в центр за рукав.
Растерявшегося мужчину называли Трусом. Ему было лет тридцать, тридцать пять. Может из-за худобы, может из-за нерешительности в движениях и жалостливого взгляда, но из всей четверки он казался самым молодым, и каким-то беззащитным. Очутившись в центре внимания, он не знал куда смотреть, то и дело засовывал и вытаскивал руки из карманов.
– Давай. – еле заметной улыбкой подбодрил его Лаврентий.
– Это был самый Смелый и безрассудный человек, какого мне доводилось встречать в своей жизни, – делая паузы в словах, начал он. Украдкой взглянул на своих друзей и продолжил, – но больше безрассудный, чем Смелый. Да. Потому что, тогда было бы по-другому. Но случилось, что случилось. Я говорил ему, что закончится все плохо. Но он никогда меня не слушал. И никого он не слушал. И он погиб. А еще он называл меня Трусом, но я не обижался. Вернее, я обижался, но я понимал, что шкалы в линейке мировосприятия у нас различны.
Лаврентий похлопал его по плечу.
– Ну, это не так важно. Ты о главном говори. О главном. Почему это случилось?
– Потому, что он зашел за красную линию. А за красную линию заходить нельзя. Это знают все. И он знал. Но он заступил и тогда.
– Это понятно. Это все правильно ты оглашаешь. Но я хотел услышать от тебя другое. Кто он был, как единица, как контингент? – не отставал он от дрожащего, то ли от холода, то ли от страха оратора.
– Он был смельчак. Он был красавчик. Он был бабник. У него было много женщин, но здесь их нет. Здесь никого нет, кто его знал. Здесь. – Сутулый мужчина поднял взгляд и посмотрел по сторонам. – Вы знали его? – обратился он к глядящей на него сквозь вуаль, пожилой женщине.
– Нет- нет, не знала. – за нее бросил Лаврентий. – Я их пригласил, я. Ты главное скажи. Главное, понимаешь? Кто он был?, кто он был?, кто?
Мужчина неуверенно пожал плечами.
– Должник?
Лаврентий, наконец дождавшись нужного ему ответа, облегченно выдохнул, поднял вверх указательный палец.
– Во-о-от! Это то, о чем я только что говорил. Я ведь не нажимал на него, он сам, сам эту идею реструктуризировал. Думаете, вот так взял и обнаружил, что у меня в черепе? Нет. Это его мысли. Это ваши мысли. И мне очень жаль, что первое и единственное, что формируется головой, глядя на это еще вчера полное жизни тело – должник. И нечего сказать. И обидно. И стыдно. И одно утешение – мы не все такие.
Постояв немного в тишине, Лаврентий потребовал принести четыре лопаты. Вручив их все тем же четверым продрогшим товарищам, приказал им закапывать покойника.
Гроб засыпали землей. Утрамбовали и сформировали холмик. Лаврентий долго не мог найти свои очки и попросил раскопать могилу. Гроб подняли. Вскрыли крышку. Как оказалось, целуя покойника он обронил свои очки в изголовье гроба.
Лаврентий снова послал за священником, потому что церемония испорчена и надо начинать все сначала. И снова он говорил что-то о долгах, и о порочной необязательности покойного, и только после полудня, когда прекратился дождь, и на оградках и на мокрой траве засверкали солнечные лучи, колонна провожающих потянулась в город.
Люди шли по прямой, широкой, как взлетная полоса, бетонной дороге, огибая лужи и выбоины. Слева и справа от них тянулись две красные линии. Скоро одна из них резко ушла влево в сторону озера, другая прямыми углами очерчивая основания первых домов, уходила вглубь города, теряясь на его извилистых улицах.
Одно целое
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://proza.ru/2020/02/10/138
Следующая страница
http://proza.ru/2020/02/10/1706