М.М.КИРИЛЛОВ
КАМЕНОЛОМНЯ
Повесть-исследование
После любого распада остаются куски. А уж если распадается страна, куски образуются обязательно – и на государственном, и на человеческом уровнях. Гибнёт не только её старая форма, но и содержание, прежняя сущность, если только она не смогла устоять.
О распаде такой страны, как СССР, кто и что только не писали и не говорили. И я об этом писал все последние двадцать лет. От боли и от обиды.
Одной из важнейших причин этого распада была неспособность верхушки коммунистической партии того времени, а возможно, даже и нежелание какой-то её части из-за собственного перерождения, сохранить высшее достижение рабочего класса страны - советскую власть. То было первое в мире государство трудящихся, построившее социализм. А ведь в этом и заключалась сущность нашей страны. Поэтому случившееся было предательством. А поскольку оно коснулось миллионов людей, то этому предательству нет оправдания в истории.
В майские дни 2018 года люди уже четвёртый год подряд участвуют в Москве и в сотне городов страны и всего мира в акции «Бессмертный полк». Проходят мимо мавзолея и могил своих вождей, в том числе Ленина и Сталина.
«Прошли» по площади и бывшие наши родные, члены семьи Кирилловых. Дедушка и бабушка, умершие в ленинградскую блокаду и похороненные в братской могиле на Пороховых. Там же полегли и другие наши родные. Дядя Павел Новоженин (Кириллов, по матери), погибший в 1943 году в Карелии. Дядя Саша Кириллов, прошедший от Ленинграда до Бухареста. Позже умерли наш отец - Кириллов Михаил Иванович, во время войны начальник производства противотанковых снарядов в Москве, мама, Мария Аркадьевна, в 1946 году умершая от туберкулёза, подхваченного в эвакуации. Жаль, что уже некому было нести их памятные фотографии и портреты.
Надо сказать, что это была акция памяти не только о погибших на фронте и в тылу за Родину в годы войны, в том числе миллионов коммунистов и комсомольцев, но и акция памяти о руководителях партии большевиков, возглавивших в те далёкие годы освободительную войну народов и приведших страну к победе. Об этом не упоминается нынешней буржуазной властью, как всегда отрывающей советскую власть от коммунистов и их вождей.
А вот нынешнее буржуазное руководство страны, как правило, не имеет к этой памяти никакого отношения.
Теперь Россия представляет собой всего лишь некие разрозненные куски того гигантского гранитного монолита, каким был Советский Союз, оставшийся навсегда в памяти народа. Образно говоря, теперь это груда каменных кусков, из которой современные «строители» капитализма пытаются слепить новую, но уже буржуазную, модель страны.
Ничего, равному тому, что было когда-то создано и защищено в войну прежними хозяевами страны - трудящимися СССР, у нынешних лавочников, возглавивших нашу страну, не получится. Нет былой классовой однородности общества, общества трудящихся, нет и государственного единства, нет и мнимого будто бы общенационального единства, на самом деле, классово разобщённого народа, а значит, нет и мифической Единой России. А что есть? Уже не монолит, а всего лишь груда осколков разрушенного прошлого. Искусственно создаваемый из этого социально-экономический гибрид.
В жизнеспособность нашего нынешнего государства, возглавляемого людьми из племени купи-продай, какими бы разными они не были по своему социальному происхождению, я не верю. Этот свой уже накопленный общак они защищают награбленными миллиардами. Но ведь миллиардов может и не хватить. Найдутся такие же, но побогаче и поноровистее. Перекупят. В этом их мире всё продаётся и всё покупается. А они живут именно в этом мире.
Такова историческая судьба того, что осталось от советской власти и недоброй памяти её предательства. А какова жизнь и судьба отдельных камней оставшейся груды?
Основных обломков несколько. Прежде всего, это собственно те, кто разрушил советский государственный монолит и захватил власть (хищники) под влиянием запада (вспомните письмо Алена Даллеса). Заказчиком разрушения был Запад.
Во-вторых, это те, кто тут же изменил Родине и своим прежним убеждениям (теперь это нынешняя, якобы креативная, часть общества) и кто умело и выгодно воспользовался результатами распада.
Третью категорию составили те, кто просто уцелел и выжил тогда в возникшей каменоломне и всё чего-то ждал. И, наконец, в этом нагромождении оказались и коммунисты, упустившие инициативу, но продолжившие борьбу в новых, невыгодных для себя условиях.
Конечно, были и другие, промежуточные, не успевшие сформироваться общественные группы, но основных кусков прежнего общества было, как я полагаю, перечисленные четыре, и все они продолжили свою жизнь. Рассмотрим их поближе.
Я хорошо помню, как в августе 1991 года в жизнь моей страны и в мою собственную жизнь пришли враги. Они пришли относительно внезапно, изнутри, пользуясь политической доверчивостью большинства народа. Пришлось столкнуться с уже, оказывается, состоявшимся политическим перерождением и предательством людей, утративших связь с народом, вскормившим их. Это были классовые враги, враги советской власти. И это было не штучное предательство. Революционной бдительности у государственной партии, которая была у власти в то время, не хватило, а ведь классовую борьбу и при социализме никто не отменял. Шла упорная скрытая борьба, а наши слепые идеологи научного коммунизма полагали, что в СССР уже воцарился классовый мир.
Нынешние идеологи якобы наступившего общенационального единства и сейчас, даже в условиях рыночной экономики и повсеместной эксплуатации человека человеком, как во всяком буржуазном обществе, твердят об отсутствии в нём классовых противоречий. И даже строят планы строительства не предусмотренного Марксом и Лениным государства «социалистического капитализма». Они как были когда-то «недоделанными коммунистами», так такими же и остались.
В 1991–м году всем нам пришлось пережить трагедию смерти советского государства и коммунистической партии. К власти пришёл олигархический капитал, возникший и окрепший за счёт грабежа народного добра ещё при советской власти. Уже в августе 1991-го года, советские люди пережили контрреволюционный шабаш: «защиту» Белого дома, похороны «героев», попавших под танк, аресты членов ГКЧП, позорное возвращение из Фороса предателя Горбачёва, запрещение компартии, воцарение на троне Ельцина - «главного мясника России». Жизнь пошатнулась. Пришли враги.
Общая тенденция развала государства и его финиш хорошо просматривались уже тогда. Казалось, что происходит замедленная катастрофа на гонках: беспорядочное движение, неуправляемость, отлетают крылья, колёса, обшивка, вылезают кишки... Зрители есть, но не более.
Помню, встретил тогда соседа по дому, бывшего военного лётчика. Спросил его о его настроении. Он остановился и мрачно произнёс: «Где бы достать автомат?». И молча пошёл дальше. Что ещё мог сказать советский лётчик?
Перерождение коснулось не только отдельных людей, а стало системным и повсеместным. На уровне власти оно вскоре достигло степени откровенной мерзости.
1 мая 1993 г. в Москве режим Ельцина показал свои волчьи зубы. Как и все, я был потрясён зрелищем блокады Гагаринской площади и разгона демонстрации москвичей. Власть создала объективные условия неотвратимости побоища. Имению она, предложившая людям встать на колени, — главный преступник. Советские люди в очередях, конечно, настоялись, но не на коленях же. Расчёт был точным. Он был нужен тем, кому давно уже снилась частная собственность. Стало ясно: теперь будут строить тюрьмы, чтобы упрятать подальше протест «уголовников» и позволить, наконец, свободно грабить страну.
Лавочники, казаки, жандармы и... интеллигенция, ударившаяся в бизнес, — стали опорой режима. После Первомая 1993 г. он стал существовать в глазах честных людей только как режим. Режимной становилась и армия, откармливаемая за счёт народа. Армия, в которую и за деньги тогда никого загнать было нельзя.
Процесс перерождения бывших якобы коммунистов, позже якобы демократов в палачей народа исторически неизбежен. Этот, казавшийся тогда новым в нашей стране процесс, был обычной эволюцией представителей мелкобуржуазной среды. Но и протест оказался неизбежен. Глумление над людьми труда восстановило в них память о средствах борьбы пролетариата за своё освобождение. И уже в ноябре 1991 года возникла революционная российская коммунистическая рабочая партия (РКРП).
Уже тогда стало ясно, что только подавлением людей (а на что-то большее он был не способен) режиму не решить своих проблем. Сознание собственной слабости станет во всё большей степени будить в нём инстинкт самосохранения и укреплять жандармскую оболочку.
Единичная мерзость власти вскоре сменилась уже целой серией мерзостей. Ельцин своим Указом, нарушив Конституцию, которой присягал, распустил Верховный Совет России. Это случилось в сентябре 1993 г. и закончилось расстрелом безоружных людей у стен Останкино и расстрелом парламента из танковых орудий. Стреляли «мутанты» (термин драматурга Виктора Розова). Это видел весь мир. Советская власть не сумела тогда себя защитить, хотя угроза была не меньшей, чем в 1941 году. На этот раз это были внутренние - классовые -враги.
История повторилась: не мы напали, а на нас подло напали, как и тогда, пятьдесят лет назад, в 1941-м! И история уже вынесла приговор этим нашим врагам, реваншистам и грабителям.
Можно было бы особенно и не анализировать контрреволюционную генетику того времени, но хотелось бы всё же разобраться в том, как из вчерашних членов КПСС (псевдокоммунистов) сформировались нынешние борцы за буржуазное «счастье» народа, нынешние «хозяева». Речь идёт о второй группе камней в их постсоветской груде, генетически весьма близкой к группе хищников.
Откуда они? Как докатились до новой власти, оторвавшись от рабочего класса, воспитавшего и взрастившего их ранее подчас в трудное время у своего сердца?
Многие из них твердят теперь, что распад государства в 1991 году произошёл «под чутким руководством самой КПСС». Они правы, именно такой и была тогда верхушка КПСС. Но они забывают, как вопили тогда их сторонники: «Да задавите вы эту гадину – советскую власть!», обращаясь к своему предводителю на танке, выкормышу ЦК КПСС. Их поддержка контрреволюции в то время значила больше «чуткого руководства КПСС». Их политическое сегодняшнее лукавство очевидно. Стоит ли валить на зеркало, коль своя рожа крива.
Значительная часть этих пассивных и активных участников распада государственного монолита народной власти воспользовалась его разрушением и тут же рванулась во вновь созданную власть и в расхищение уже беззащитной страны. Им вряд ли понадобилось для этого «чуткое руководство КПСС», тогда уже немедленно распущенное, изгнанное со своих постов и посаженное в тюрьмы.
Эти продвинутые бывшие члены КПСС из той груды камней, которая возникла уже во время контрреволюции, действовали уже под другим «чутким» руководством. Некоторые из них сразу распрощались с ленинизмом, считая, что время его уже прошло, поскольку оно прошло для них самих.
Мы же понимаем, что ленинизм как учение о борьбе пролетариата за своё освобождение никогда не станет исторической мумией, даже если это и приходит в голову некоторым современным властным антикоммунистам. Думать так - это их личное дело. Но они позволяют себе и сейчас безнаказанно и бессовестно играть в хоккей у порога Мавзолея Ленина, святого места для любого коммуниста. Ленин-то на месте, а вот есть ли совесть у «хоккеистов»?! Интересно, а возле святых мощей в Новом Афоне тоже принято играть в хоккей?
Некоторые из давних моих знакомых сверстников, тоже вышедших в то время из КПСС, сейчас рассуждают по поводу необязательности постоянства в убеждениях, считая нормальным последовательные и свободные перемены в своих взглядах. Таких «членов партии» было много в начале 90-х. Их тогда называли «отвязанными козами». У них было подчас много полезных качеств, но они, будучи членами партии, никогда не были коммунистами.
Понять можно. Перспектив в их жизни тогда не стало, компартию разогнали, выгода исчезла, кумиры потускнели, а купюры поднялись в цене. Иногда это была даже не вина их, а беда. По-обывательски, их даже можно пожалеть: не пропадать же им ни за что, ни про что. Профессию свою терять было жалко. Многое гибло. Время такое было. Не все же борцы.
«Правда – с бескорыстными людьми, с теми, кто не изменяет своим убеждениям, не изменяет своей Родине и самому себе», писал я в одном из своих ранних очерков уже 20 лет тому назад.
Но, по мнению этих бывших моих знакомых, продвинутых и высоколобых, изменения во взглядах нормальны и даже креативны. А прежние школьные представления о вечной верности и преданности, хотя бы самому себе, давно уже устарели.
Как оказывается всё просто: изменилась ситуация, изменились и убеждения. Ситуацию изменить сложно всегда, а убеждения – проще, конечно. И ничего особенного вроде бы не происходит. Можно ведь прожить вообще без всяких убеждений. Видимо, думая так, этим людям легче было оправдываться перед своей совестью. Что-то в них от прошлого, может быть, и оставалось, но, попробуй, разберись. Некоторые из них сейчас даже гордятся изменой самому себе и своей прежней родине и ничего - живут. Политическая генетика – сложная наука.
Мы понимаем, что, наверное, не каждому можно судить о Ленине, не имея к нему давно уже никакого отношения и даже стоя у многострадальных стен Валаамского монастыря. Такой человек, кто бы он ни был сейчас, по меньшей мере, неинтересен.
Когда был взорван монолит советской власти под ударом молота контрреволюции, часть его защитников погибла у стен Белого Дома, на стадионе у метро на Красной Пресне, у московской мэрии, в парке у телецентра в Останкино и даже в стенах самого Кремля. Некоторые видные коммунисты даже стрелялись, не находя возможностей для борьбы. Люди уходили из жизни от безвыходности добровольно. Но сохранили свою верность советской власти. И этих героев и жертв контрреволюции народ ежегодно вспоминает на демонстрациях вот уже больше четверти века.
А очень многие люди тогда так и остались лежать в руинах, не противясь злу насилием. Это была очень массовая категория в условной груде образовавшихся камней. В их числе были даже рабочие и вчерашняя трудовая интеллигенция. Пассивность поразила тогда полстраны. Понять можно: жизнь пошатнулась. Эти люди всё ждали, что кто-то их защитит, на деле, тут же превратившись в планктон для хищников. Но этот громадный пласт населения тоже дополнил картину, образовавшуюся после распада советской власти. Привыкли, что прежняя власть как всегда их защитит, а она не защитила, сама нуждаясь в этом.
На смену коммунистам-большевикам из народа, пришли тогда псевдокоммунисты-либералы, сплошь из настроенной прозападно нетрудовой интеллигенции. Помните господ Яковлева и Волкогонова? Вот и посыпалось всё.
Условную «груду камней» дополнили тогда и запрещённая Ельциным многомиллионная коммунистическая партия. Ельцин тут же порубал её организационно как капусту, а позже и расстрелял физически, во всяком случае, Верховный Совет страны с очень большой в нём коммунистической фракцией. Однако, уже в ноябре 1991 года, была создана, как я уже упоминал ранее, практически полуподпольно, Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП) ленинского типа и сразу начала свою революционную деятельность в крупных городах России. Насчитывая десятки тысяч членов преимущественно из рабочих, из рабочих-пенсионеров и безработных, то есть построенная по классовому принципу, она и в наши дни активно действует на территории всей страны.
В 1993 году была восстановлена деятельность и запрещённой Ельциным КПРФ. Революционной эту партию никак не назовёшь, но она добилась создания довольно значительной фракции в парламенте и постепенно этой формой легальной борьбы с режимом она и ограничилась. Рабочей партией её не назовёшь. В лучшем смысле это партия преимущественно бывших советских интеллигентов. К сожалению, в наше время эта партия прочно вросла в современное буржуазное общество России. К классовой борьбе она не способна. По этой причине между различными компартиями страны, к сожалению, достичь единства оказалось невозможно.
Таковы крупные куски некогда разрушенного гранитного монолита советского общества. На смену ему пришло гибридное буржуазное государство.
В современном гибридном государстве Российской Федерации многое определяет ещё сохраняющееся сочетание прежнего, советского, и нынешнего, буржуазного (рыночного), укладов в реальной жизни, причудливое соотношение ещё живого социализма и зарождающегося капитализма, роль якобы исчезнувших в новом обществе классовых противоречий и, вместе с тем, утверждение ложного общенационального единства, на самом деле, социально разобщённого народа. Дополняют картину сочетание прежнего пролетарского интернационализма и своекорыстных интересов отдельных национальных групп, бедности миллионов и богатства немногих. Без учёта этих главных факторов гибридного процесса, ставшего определяющим в нашей стране, его настоящего анализа не получится. Гибридность власти затушёвывает её суть, враждебную людям труда.
Путин утверждает: «Наш народ един!» Разве? Это же констатация желания, а не реальности. Это утверждение, может быть действительно верно только в случае угрозы нападения на нашу страну, как крайний, мобилизационный, вариант народного единства, а не как утверждение социальной однородности общества, которой нет. И которой в гибридном государстве в принципе не может быть. То же и в отношении провозглашаемой им идеи о якобы общенациональном единстве экономически разобщённого народа страны. Я уж не говорю о его классовой неоднородности (в отличие от народа советского). Ведь даже защищать буржуазное, коррумпированное, общество будут согласны не все. Перед нами зримое отличие желаемого от возможного. Утопия. По этой же причине невозможно быстрое воссоздание того государственно-классового монолита, которым в своё время была советская власть.
Нынешние верхи оперируют в своих планах некой идеальной многомиллионной, волонтёрской, почти «комсомольско-молодёжной» армией некоррумпированных, якобы честных, молодых, креативных предпринимателей, убеждённо и успешно строящих будущую счастливую капиталистическую Россию. Этакий радостный «социалистический капитализм».
Блажен, кто верует. Но, согласитесь, это даже не мечта. А если мечта, то чья? Паразитов-толстосумов? Копейку подкинут, на 1000 рублей поживятся. Трудящихся? На тысячу наработают, на копейку разбогатеют. Ничего не поделаешь, это же классово неоднородное общество! Общий результат недостижим. Мы это уже проходили. Такое общество монолитом никогда не станет.
А что такое «честный предприниматель» - основа будущего России? Человек вне личной выгоды (говорят, что есть и такие)? Или хорошо известное нам отродье из племени купи-продай? С первым можно с голоду подохнуть от честности, а со вторым от жадности можно по привычке незаметно даже будущее продать.
Вообще-то я не против самой возможности помечтать. Мечтатель, даже если он и не реалист, всё равно чем-то хорош. В худшем случае, ошибётся. У меня двое детей и четверо внуков. Все работают в поте лица. Правда, один внук сейчас только заканчивает первый класс. Но все они у нас тоже мечтают, стремясь, правда, ставить перед собой реально достижимые цели. Амбициозными эти цели не назовёшь – по Сеньке шапка, как говорят, но помечтать-то можно. Помните, «Женитьбу Бальзаминова»? Мечтая, всё же было легче жить и Бальзаминовым.
В объявленной шестилетней мечте современного буржуазного российского государства большое место занимает повышение производительности труда. Это, прежде всего, относится к многомиллионному рабочему классу и трудовой интеллигенции – в городах и на селе. Известно, что из бывшего собственника-гегемона эта классовая категория граждан давно уже превращена в частно-государственную собственность, предполагающая отношения хозяина и наёмного работника. В этом соотношении повышение производительности труда и развитие передовых технологий, работающие, прежде всего, только «на хозяина», непривлекательно для работника и потому непродуктивно и маловероятно. А без самоотверженного стремления выполнить эту важнейшую задачу просто невозможно. Нужны этакие капиталистические «стахановцы». Но без учёта классовых интересов трудящихся из этого ничего не получится. Рабочий класс, конечно, терпеливый класс, он всё может, но он же не дурак. Вот почему я в такой план-мечту, не верю. Энтузиазм по дешёвке не купишь. Человеку, мечтающему только о своём, случайном, не заработанном, незапланированном счастье, счастью для дяди-паразита служить тем более трудно. Но, может быть, я как не экономист, ошибаюсь?
Былого, действительного единства советского народа, как и его выраженной классовой однородности, уже не осталось, хотя их инерция, к счастью, ещё очень велика. И потому народ в России до сих пор говорит как бы на одном социально-политическом языке. Но и гибридность, или искусственное объединение разнородных явлений, взглядов и интересов, стала в последние десятилетия всё более очевидной. Но скрещивания разнородных процессов, как это бывает в природе при рождении нового биологического вида, в общественной жизни не происходит.
Здесь в основе всего, по Гегелю, единство и борьба противоположностей. Единство проявляется только в том, что сами противоречия в экономической и общественной областях действительно есть, а вот способ их решения только в борьбе. По принципу: либо - либо. И достижение единства без борьбы, к примеру, в результате соглашения – это и есть гибрид, то-есть фикция. Ну как можно жить фикциями? Ими нельзя жить даже в личной жизни.
Прежнее, удивительно надёжное, советское производство очерняется, современное, рыночное, превозносится, насаждается, хотя уже много лет не приносит ожидаемого эффекта и во многом даже выдыхается.
Гибридность в общественной жизни раздражает ещё больше. Иногда её выдают за полезный плюрализм, или разнообразие взглядов. Но это чаще сочетание несовместимого, а не разнообразие. И нашим, и вашим.
При создании этой повести-исследования я использовал, уже опубликованные ранее, свои работы художественно-публицистического характера («Красная площадь и её окрестности», «Потери и обретения», «Гибридное время», ««Святые мощи» ленинизма», «Последний советский август», «Многоликая жизнь», «Воскресший полк», «Информационная война», «Наши враги» и другие. Есть работы и других авторов, но я их не использую.
Конечно, этот мой труд, прежде всего, - слёзы по ушедшему в прошлое, взорванному в основном изнутри классовыми врагами монолиту родной мне советской власти, то есть ностальгия. Но это и память об этой власти, и средство продолжающейся борьбы за неё. Из «груды камней» когда-нибудь будущими рабочими руками вновь будет воздвигнут уже новый монолит государства людей труда и справедливости. Исторически это неизбежно. В это надо верить.
Я – не политик и не экономист. Я – всего лишь обычный советский военный врач, выпускник ВМА им. Кирова 1956 года. За спиной у меня 7 лет службы врачом в полку ВДВ, полвека работы в ленинградских и саратовских больницах, консультативная работа в советском Кабульском госпитале, в военных госпиталях пострадавших от землетрясения Ереване и Спитаке, своя Саратовская научная и клиническая школа терапевтов, а в последние двадцать лет писательская работа. Коммунист с 1958 года (с 1994 года и по настоящее время в РКРП).
Понимаю, что в своих оценках существующего ныне буржуазного строя в России и возможностей её руководителей, как неспециалист, я могу быть точным не во всём, но, конечно, это не касается сути дела.
Я поддерживаю действия власти в отношении народов Крыма, Донбасса, Сирии и в происходящей во всём мире антифашистской борьбы. Это само по себе дорогого стоит и достойно того, чтобы об этом сказать.
Но думаю, что от предполагаемого в России в ближайшие 6 лет грандиозного строительства, отдалённо, по своему внешне «прорывному» значению для страны, даже напоминающего ленинское ГОЭРЛО, народу вряд ли будет лучше, просто потому, что ему уже может быть только хуже. Но, думаю, вряд ли предстоящие перемены будут строительством нового ленинского ГОЭЛРО. Не те масштабы, не те цели и не те участники.
Изложенная часть повести была написана мной в Саратове, ещё в мае 2018 года. Прошло 1,5 – 2 года с того времени, как я окончил эту часть повести, так и не опубликовав её тогда. Не опубликовал, потому, что хотел проверить свои убеждения временем. Сейчас, когда это время прошло, и я привожу её текст без изменений, возникает возможность сопоставить совсем ещё недавнее прошлоё и его тогдашнее восприятие мной с наступившим настоящим.
Идёт 2020 год. За это, казалось бы, небольшое время многое, пусть и не по существу, тем не менее, изменилось, и во власти и, в особенности, в сознании простых людей. Даже больше, чем можно было бы ожидать. А что изменилось?
Прошли относительно гладко компании по выбору президента и парламента, пущен в эксплуатацию (как и всё, что сделано в стране, силами трудящихся) Крымский мост, открылась многострадальная нефтяная артерия «Сила Сибири» в Китай, наступила некоторая определённость в отношении южных Курил, прикрыты беды с массовыми пожарами и наводнениями в Сибири, насытили современным вооружением армию и флот. И это хорошо. Но, вместе с тем, прошедшие два года, самоуверенно объявленные властью экономически «прорывными», таковыми так и не стали, более того, за это время большинство народа обеднело ещё больше. Власти не смогли обойтись даже без непопулярной среди населения пенсионной реформы и при этом опасно потускнел престиж партии «Единой России» при всех её, казалось бы, безграничных возможностях.
Страна все эти годы экономически «топчется» практически на месте. Недоверие и неуважение народа к власти растёт. Стихийная тяга к возвращению к социализму, к советскому, в сущности, к справедливому, образу жизни, среди трудящихся и пенсионеров становится массовой и даже доминирующей, к сожалению, при всей её неорганизованности и обезглавленности. Но, так или иначе, инерция общественного негатива в стране накапливается. Это имеет под собой глубинные основания.
Последняя неожиданная конституционная реформа, истеричная по темпу её проведения, и далеко небескорыстная, срочная и достаточно обильная, правительственная помощь нищим, не рожающим женщинам и многодетным семьям неслучайны, и свидетельствуют о слабости буржуазной власти страны и даже её страхе за своё существование. И власть это начинает понимать, срочно затыкая дыры.
И в этом тоже можно увидеть перемены. Впрочем, наблюдающийся лишь на поверхности событий, только что предпринятый правительством, законодательный и кадровый «шторм», глубину жизни народных масс, не затрагивает. «Шторм» бушует лишь наверху, а «пескари», что на дне «реки», как зарылись в песок, так в нём и дремлют. Не та буря, не достаёт она до низа. Изменённая Конституция, укрепив вертикаль власти, как и прежняя, будет по-прежнему пылиться на полке истории, не изменив существа буржуазной власти.
Сам я, как и миллионы моих сограждан, не знаком с действующей Конституцией и с поправками в неё. Слава Богу, она от моего одобрения не зависят. Её составляли знающие дело, подготовленные люди из буржуазной интеллигенции. Она укрепит и уточнит их власть, не изменив её классовой, эксплуататорской, антинародной сути. Я не понимаю только, зачем нужно подчёркивать её родство с преступной, по мнению всего народа, эпохой Ельцина и носиться с поправками к ней как с писаной торбой. Это было и остаётся сугубо внутренним делом российской буржуазии. Помните слова комиссара дивизии, обращённые к Василию Ивановичу Чапаеву: «Александр Македонский тоже был великий полководец, но зачем же табуретки ломать?!»
Я помню, как выносили в 90-стые годы из зала уже нового парламента России проект последней советской Конституции депутата-коммуниста Слободкина и, с помощью охраны, его самого, держа депутата на руках, как бревно. Тогда и была принята нынешняя конституция Ельцина, Бурбулиса, Шахрая и Жириновского. Сейчас её подкорректируют в чём-то, не изменив сути, и вернут за ненадобностью на ту же полку. Разве что пыль стряхнут. Государство же должно иметь свои символы, свою конституцию, по возможности, такую же, как и все остальные страны буржуазной демократии... Разве можно этому помешать?!
30 лет тому назад, когда СССР был уничтожен его врагами и превращён в груду камней, Россия превратилась, в сущности, в громадную каменоломню.
Сейчас, в эту нашу январско-февральскую распутицу, как-то особенно ярко ощущаешь вокруг холодное нагромождение мокрых от дождя, сброшенных с самосвалов гигантских каменных глыб из каменоломни. В глубоких канавах и лужах скопилась тёмная вода. Плывущий по дороге транспорт прижимает к чёрным стенам домов бредущих обездоленных горожан. Тоска беспросветная.
Но ненастье когда-нибудь пройдёт, и Россия, и её народ выживут, сохранив своё право на последующую жизнь, достойную истории великого народа.
Г. Саратов, март 2020 года.