В ожидании завтрашних событий остановились все у меня. И так как спать никому не хотелось, разожгли в огороде костер и решили пожарить картошку и сосиски. У костра завязалась беседа.
Ваня, задумчиво ворочая сучком картошку в золе, прочитал стих:
- Шумят деревья-исполины
Под зой жуков и комаров,
И пух стелился тополиный
На всех прожорливых коров.
И засмеялось небо в диве,
И улыбнулось солнце в рань,
Как жеребёнок сиротливый
Забрёл в лесную глухомань.
Пригрело шёлковую гриву
Светило ласковой рукой,
Теплом изнеженная ива
Его манила на покой.
(Андрей Швырёв)
Помолчал немного и спросил:
- А у тебя, Вадим, кто здесь жил?
- Дед с бабушкой. Дед был председателем колхоза после войны, родом он из Плакс. А бабушка родом из Жарово.
- Из Жарово?! – переспросил удивленно Иван, - а где она там жила?
- А что? – удивился и я.
- Просто моя бабка снимала этот дом, в котором я сейчас живу у прежних его хозяев, а потом они куда-то исчезли, но она говорила, что перед этим они взяли у нее хорошие деньги как бы за продажу своего дома, но документов ей никаких на дом не оставили. Так я почему то подумал, а вдруг это дом твоей бабушки, хотя…
- Я бывал в Жарово в детстве, но ничего не помню. Но… я вспомнил!... У меня же там крестная еще живет до сих пор, если конечно еще живая… Я ее никогда в жизни не видел, кроме как на свои крестины, но мне тогда было года два и я, конечно, вообще ничего не помню. Мне родители рассказывали, что крестили меня в П-вской церкви. А крестной почему-то взяли эту тётеньку из Жарово. У отца моей бабушки там была своя земля, которую ему дали за службу в армии в личной охране какой-то царевны в Питере. Бабкин отец был гусаром, и мой батя говорит, что помнит его гусарский мундир, который тот ему показывал. А дед бабки был родом, как она говорила из какой-то ИдалИны.
- Не из ИдалИны, а из Идолино, там идолов было много, моя бабушка рассказывала… Это там был наш дом… - грустно поправил меня Даня.
- Мир тесен… - задумчиво подытожила Галя.
- А нас на картошку в Лынтупы в прошлом году возили на целых полтора месяца, и там у меня тоже родственники где-то есть, бабушка говорила, - не унимался я.
- Хорошо тебе, - сказала Галя, - кругом родня… А ты знаешь, что под Лынтупами в лесу есть три волшебных камня?
- Нет… А что за камни, расскажи?
- Ну слушайте… Когда-то давным-давно была одна деревня в которой развелось целое полчище змей и из-за них жить в той деревне стало невозможно. И вот однажды проходил через ту деревню старичок, увидел змей и предложил ее жителям, что может этих змей от туда вывести, но за это хочет потом в этой деревне поселиться. Ну, селяне подумали и согласились. Старичок достал из мешка старинную книгу, побормотал что-то из нее и змеи исчезли. А он стал жить в этой деревне. А селяне поняли, что старичок тот был не простой и стали просить его помочь и в других делах – если кто заболеет, или у кого роды тяжелые, или у кого скотина занеможет. Он всем помогал, только никому не показывал и не рассказывал, как он это делает. И вот однажды привез к нему свою молодую жену один хлопец. Его молодая жена никак не могла разродиться. Ну, старичок, как обычно согласился помочь, но смотреть не велел. Сходил на криничку, которая была недалеко от его хатки, зашел в своей хатке за ширмочку, и стал что-то там делать… Что-то там у него зашуршало, вспыхнул какой-то огонь, а хлопцу то интересно стало. Он взял и заглянул за ширму… И тут этот огонь как полыхнет – вырвался из-за ширмы и в этом огне всё и все превратились в камни. И вот с тех пор там остались три больших камня – камень-дед, камень-дедова кровать и камень-криничка. А вокруг много камней поменьше…
И стали люди приходить к тем камням и искать помощи уже у них. Больные стали ложиться на камень-кровать, на которой спал когда-то дед, а потом, говорят, отдыхал бог. А на камне-криничке стали брать воду, которая собиралась там в выемке камня, и этой водой лечиться от болезней. А у камня-деда есть окошко, которое было раньше ширмой деда, заглянув в него в полночь можно увидеть свое будущее. Но если кто-то испугается, когда посмотрит в окошко, того, что там увидит, то сразу же превратится в камень и останется лежать там навсегда.
Галя замолчала. Молчали и все слушавшие. Костер давно погас, на небе высыпали огромные бесчисленные звёзды. Ночь давно перевалила за полночь, даже собаки заснули. Стояла тишина. И Ваня тихо прочитал:
- Лице свое скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!
Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов;
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков:
Для общей славы божества
Там равна сила естества.
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
Ваня умолк, глядя на звёзды. А Галя вдруг поцеловала его в губы, встала и ушла в дом.
За ней потянулись и остальные.
Продолжение следует
http://www.proza.ru/2020/02/10/166