В администрации Октябрьского района для того, чтобы завершить одну формальность требовалось написать заявление. За окошком сидела женщина, по лицу которой было видно, что листочка формата А4 она не даст и вообще ничего не даст. Пришлось идти по кабинетам и просить листочек. Пройдя немного по коридору, через приоткрытые двери одного кабинета, где висела табличка «Комитет молодежной политики. Дамбаринчинова. Елбаева. Капитонова. Чимитцыренова.» я увидел четырех молодых женщин, методично стучащих по клавишам компьютеров. «Вот где ожидает меня счастье», - подумал я и вошел в кабинет, предварительно постучав по двери.
- Девчонки, выручите пожалуйста, нужен листок А4 заявление написать!
Молодые женщины все одновременно подняли головы и посмотрели на меня. Та, которая сидела дальше всех, посмотрела на меня более внимательнее, чем ее подружки. Я ее узнал и она меня тоже.
- Привет, Дарима!
- Здравствуй, Булат!
- Рад тебя видеть, давно не встречались. Вот, хожу по кабинетам, спрашиваю листочек. Не одолжишь?
- Не одолжу. Нет у нас бумаги.
Я немного опешил. Это же надо так ответить. Столько лет прошло после окончания школы, а она до сих пор обиду таит…
Волосы у меня на челке после купания в Уде всегда слипаются и на лбу собираются в несколько толстых игл, которые при ходьбе раскачиваются туда – сюда и с этим ничего поделать невозможно. Руками их отделить друг от друга бесполезно – я уже сколько раз пробовал, а расческу забываю взять на реку. С такой «прической» я возвращался домой и встретил на улице возле дома трех девчонок, которые учились в нашей 47 школе, в седьмом, младше меня на два года.
- Привет девчонки!
- Привет, Цыренов! – Самая шустрая из младшеклассниц, Дулма, взялась отвечать за всех подружек. - Ты что на нас так смотришь? Мы ничего тебе не сделаем!
- Не смотрю я на вас никак, с чего ты взяла.
- С чего, с чего! У нас тоже глаза есть. Думаешь, мы ничего не видим и не понимаем?
- Конечно, вы все понимаете!
- Ты на Дариму все время пялишься в школе, проходу ей не даешь, не стыдно тебе?
Дарима, улыбавшаяся в центре троицы, мгновенно залилась пунцовой краской и возмущенно уставилась на подружку: Ты чего? Дулма закатилась безудержным хохотом. Ее поддержала Баира, третья подружка. Баира смеялась не так громко, как Дулма, но все равно ее плечи тряслись, а глаза превратились в лучистые щелочки – она сдерживалась, как могла.
Я тоже улыбнулся – ситуация начинала мне нравиться. Мне нравится, когда люди смеются и веселятся. Готов даже сам к безобидным шуткам в свой адрес.
- А че ты улыбаешься? Иди отсюда! – неожиданно закричала Дулма.
Я, конечно, мог осадить зарвавшуюся малолетку, но что-то удержало меня от резкого слова. Я почувствовал, что в чем-то виноват и смутно догадывался, в чем я провинился.
Я молча развернулся и пошел домой. Спиной чувствовал сверлящие взгляды и слышал крики, отдающие в уши и мозг:
- Еще улыбается, стоит тут! Не фиг ему тут улыбаться, пускай валит! – Дулма продолжала ругаться, пока я мог слышать, подружки ей ничего не отвечали.
В первый раз в своей короткой, шестнадцатилетней жизни, я испытывал необычное, непривычное чувство. Я считал, что любовь уже познал, я несколько раз испытывал сильные симпатии к сверстницам, но впервые познал чувство, когда к тебе неравнодушна сама девчонка. Мой друг, Бато уже несколько раз хвастался, что девчонки ему пишут письма, приглашают сами на вечеринку, зовут на свидание.
На переменах, проходя по коридору школы, я чувствовал на себе взгляды Даримы, но никак не мог их себе объяснить. Но в любом случае это было не то, что у Бато. У него была игра, а у меня что-то более серьезное, которое я не мог еще понять и не знал, что с этим делать. Я не упивался гордостью, как Бато, мне не было стыдно, мне не было тяжело, а наоборот, появилась-то уверенность, я стал тверже стоять на ногах и мне было приятно встретить Дариму в очередной раз в школьном коридоре и обменяться с ней взглядами.
Дарима мне тогда казалась слишком маленькой для серьезных чувств, но я старался быть дипломатичным и тактичным, а ее подруги воспринимали это как заигрывание и высокомерие. Я уходил от ответа столько, сколько мог до окончания школы..
"Воспоминания пронеслись в голове, как весенний ветер – быстро, легко и не оставляя следов - ни снежной поземки, ни осенних опавших листьев, ни летней склоненной травы. Теперь Дарима превратилась в молодую женщину – красавицу, начальницу отдела и сидит, и жалеет от меня листочек бумаги.
— На, держи Булат бумагу,- Дарима после затянувшейся паузы протянула мне белоснежный лист. - Ручка нужна?
Я подошел к ней через весь просторный кабинет, просверливаемый насквозь тремя парами женских глаз и забрал хрустнувший плотный лист. Заметил, какие тонкие красивые пальцы его"
- Баярлаа! ;зэг байх, - ответил я неожиданно по монгольски и вышел. Ведь из Монголии я приехал недавно - провел целый год в Стране Вечного Синего Неба.