Он вышел из автобуса и закурил. До подъезда дома, в котором он жил, было всего ничего, метров пятьдесят, и, поэтому, когда он к дому подошёл, сигарета была почти целой. «Докурю здесь» - подумал он: «В лифте курить неудобно, и на балконах теперь тоже нельзя». Тем более, что у крыльца стоял сосед с банкой пива, которому тоже было удобнее прикончить эту банку здесь, чем идти с ней домой. Они поздоровались, и каждый стал думать: «О чём бы с этим человеком можно было поговорить?»
В это время вышедшая на поводке из подъезда небольшая беспородная собачка задрала заднюю ногу, и обильно пописала на дерево. Это дерево находилось почему-то посередине тротуара рядом с крыльцом. Ему был оставлен в асфальте небольшой квадрат утрамбованной до бетонной крепости земли, на котором не росло ни травинки. Как так получилось, что оно здесь стоит, было непонятно. Возможно, дерево росло ещё до того, как построили этот дом и проложили здесь тротуар? А спилить его не поднялась ни у кого рука? Но, жители к нему привыкли, и никто не задавался глупым вопросом о странном его местоположении.
Вскоре, по ступенькам спустилась ещё одна собака, дело было к вечеру, люди возвращались с работы, и начиналось обычное время прогулок с домашними животными. Теперь это была располневшая сука, ротвейлер. Она обнюхала старый ясень и присела на крохотный кусочек земли, упёршись толстой задницей в ствол. Оставив после себя целую лужу, которая не смогла сразу уйти в землю из-за её монолитной плотности, она радостно, с глухим рыком, бросилась вперёд, сильно рванув поводок. Все собаки, а их, живущих в этом доме было немало, выходя из подъезда, справляли нужду у этого дерева. Это была первая вертикаль, встречавшаяся им на пути. Правда, если напротив подъезда кто-то оставлял машину, то отдельные кобели орошали ей ближайшее на их маршруте колесо, но это было не всегда.
Они оба обратили внимание на действия собак. И оба молча посочувствовали этому невезучему растению. Это сколько же ежедневно выливается на него этой, медленно убивающей его дряни? А оно всё живёт. Терпит и продолжает жить, всему вопреки. И ничего ему с этим поделать нельзя. Уж, такая ему выпала незавидная судьба.
«Дереву деваться некуда. Оно будет стоять здесь и терпеть эти издевательства над ним до конца своей жизни, которая как раз от этого может стать короче, или вообще, прерваться в любой момент. А я-то? Я же не дерево. Я могу встать и спокойно уйти оттуда, где мне сейчас плохо. Я-то почему не ухожу никуда, и продолжаю выносить постоянные, изощрённые издевательства над собой своей ненормальной жены?» Эта мысль ему так понравилась, что он наскоро попрощался и решительно направился в подъезд.
Когда он входил в лифтовой холл, из открывающихся дверей лифта показалась ещё одна собачья морда.