Полетаев открыл глаза и услышал приказ: «Дыши!» Сергей Павлович очень удивился — ведь он же и так дышит. Хотел сказать об этом, но ничего не получалось. И еще Полетаев боялся, что врач раздавит ему грудную клетку, так сильно тот на нее давил... Врач-реаниматолог Павел Григорьевич Лемехов вытер пот со лба и улыбнулся больному: «Ну что, будем жить?..» Сердце удалось «завести» с первого раза. Теперь больного — в реанимационное отделение. Неизвестно еще, как дальше процесс пойдет. Но не успел Лемехов отдышаться, как монитор известил о повторной остановке сердца...
Сергей Павлович Полетаев до определенного времени чувствовал себя совершенно здоровым человеком. За всю жизнь, пожалуй, даже в больнице не лежал. Пока шесть лет назад не простудился. Элементарная простуда обернулась страшным диагнозом. Его могли бы вовремя не обнаружить, если бы не дотошность участкового врача. Ее насторожили результаты анализа, и она направила больного на УЗИ. Результат поверг в шок. Последовала операция, за ней вторая. Сергей Павлович не успевал даже осмыслить, что с ним происходит. Последствия не заставили себя ждать: сахарный диабет, прогрессирующий облитерирующий атеросклероз. С любимой работой пришлось расстаться навсегда — ему дали вторую группу инвалидности.
Накануне Полетаев проходил очередной курс восстановительного лечения в ревмоотделении. До выписки оставался всего один день. После обеда его, как обычно, отпустили домой. За ним заехал сын, и они решили съездить в автосервис подремонтировать машину. С утра ломило руки. «На погоду», — решил он. Уже на обратном пути боль с предплечья стала переползать в середину груди. Сергею Павловичу вдруг стало не хватать воздуха. «Открой окно», — попросил он сына, не замечая, что окна с обеих сторон открыты настежь. Алексей, увидев вмиг посеревшее, в бисеринках пота лицо отца, резко изменил маршрут и направился опять в больницу. Уже через минуту, видя, как отец задыхается, молодой человек гнал машину с сумасшедшей скоростью. Порог приемного покоя Полетаев сумел переступить самостоятельно. Прежде, чем провалиться в небытие, он успел сказать: «Помогите, мне плохо...»
Повезло, что в приемном покое в тот день дежурила грамотный доктор. Серьезность ситуации она оценила мгновенно. Через полторы минуты прибыла реанимационная бригада и немедленно приступила к дефибрилляции. Состояние было очень тяжелое: нарушение ритма, острый инфаркт миокарда, остановка сердца... Лемехов машинально отметил слаженность работы своей команды — медсестры понимали его с полуслова, полувзгляда. Счет шел на секунды. Повторная остановка сердца у Полетаева протекала еще более тяжело. Первый удар электрошоком, второй… Больной не реагировал. Третий. Сердце молчало. Четвертый, пятый… Пот заливал глаза, а сердце врача колотилось так, что впору было самому принимать сердечные препараты. Лишь на шестой удар электрошоком, когда надежда почти оставила Лемехова, на экране монитора появились первые зигзаги. У него не было сил даже на радость. Павел Григорьевич испытывал только огромную усталость и... облегчение.
Работу реаниматолога в чем-то можно сравнить с трудом шахтера, только помимо колоссальной физической нагрузки на нем еще лежит груз непомерной моральной ответственности. После подобных неординарных ситуаций происходит такой выброс адреналина! Страшно, когда у тебя на глазах умирают люди, порой совершенно молодые, которым бы жить да жить. И невыносимо тяжело, когда ты ничем не можешь помочь. Но еще тяжелее, когда человека можно было бы спасти, но в критической ситуации подводит изношенная аппаратура или под рукой не оказывается (за неимением такового) элементарного респиратора (аппарат, с помощью которого проводится искусственная вентиляция легких).
«Когда у меня наконец прорвалось дыхание, то ощущение похоже было на ожог, — вспоминает Полетаев. — Страха смерти не было, обидно стало, что это очень рано происходит. Потом уже узнал, что находился в состоянии клинической смерти два раза. Редко после такого остается человек жить…» Как позже объяснил спасший его врач-реаниматолог, счет шел на секунды, бригада медиков должна мгновенно оценить ситуацию. Если через три минуты больного не реанимируют, то наступают необратимые последствия, гибнет мозг... Любой человек должен уметь делать массаж сердца. Иногда бывает достаточно простого удара по грудине, чтобы оно завелось снова…
Что испытывает человек, побывавший «за чертой»? Об этом существует множество книг и статей. Но пережить собственную смерть!.. У Полетаева было ощущение, что он стоит на задней площадке автобуса, а врачи — на автобусной остановке. Автобус вместе с Сергеем Павловичем отъезжает, они же все отстают. Их голоса становятся все глуше и глуше, а он уезжает все дальше. В тот момент, когда электроразряд возвращал его к жизни, они опять оказывались рядом... Когда-то знакомый экстрасенс сказал Полетаеву, что на нем крест (печать смерти). Но он имеет какие-то заслуги перед Богом и благодаря этому будет жить.
На второй день у больного опять случился сильнейший сердечный приступ, но в этот раз не было клинической смерти. Просто был сильный болевой синдром со снижением артериального давления, изменением ЭКГ. «Я много думал, благо, времени хватало для этого, -- рассказывает Сергей Павлович. — У меня произошла переоценка ценностей. Я теперь верю в Бога. Чувствую, когда молюсь, что меня слушают... Если после двукратной остановки сердца Господь оставил мне жизнь, то, видимо, я не все еще на этой земле сделал... И что я попал в руки таких изумительных врачей — на это тоже воля Божья…»
Процент возвращения "оттуда" очень маленький. За тринадцать лет работы реаниматолог П.Г Лемехов может пересчитать эти случаи по пальцам. Он помнит каждый из них… Этот обыденный счет поражает: такая простота от высокого профессионализма и от величайшей скромности. Вернуть жизнь даже одному человеку — это подвиг, — думаю я. Ведь она у каждого из нас — Единственная!!! Случайные люди в медицине не задерживаются. Потому что работать за те несоразмерные с их трудом и ответственностью деньги могут только действительно верные клятве Гиппократа и порядочности врачи. Чьи сердца откликаются на чужую боль.
«Мы все верующие, — рассказала жена Полетаева Нина Андреевна. — Когда случилась эта беда, я позвонила дочери (она живет в Казахстане), чтобы они молились за отца. А внучка вдруг сказала спокойно, как взрослая: «Мама, не расстраивайся, все будет хорошо». И мы поверили. Все вместе вымолили у Бога жизнь мужу…» Да, вера может творить чудеса. Но обыкновенное чудо — возвращение к жизни — сотворили и медики.