…Меня поразила его жизненная философия. Представления Владимира (назовем так моего собеседника) о справедливости и чести отточены жестокими и циничными тюремными законами… "...На зоне порядок был. А здесь, на воле - бардак. Все друг друга подъедают, закрылись, никого не поймешь. Воля, она хитрая…"
Владимир, по его словам, попал в тюрьму случайно… В тот вечер они с соседями по общежитию что-то отмечали. Разгоряченные вином, собутыльники вдруг вспомнили о долге, числящемся за другом Владимира. Но за отсутствием должника решено было взыскать причитающееся с нашего героя. Денег у Владимира не оказалось, и «кредиторы» начали тащить из комнаты что попадало под руку. Отдавать нажитое добро хозяин, естественно, не захотел. Завязалась драка. И тут Владимир вспомнил, что в тумбочке лежит самодельный пистолет. Рука сама нажала на курок…
"Жалеешь, что убил человека?" - "Не-а... Я его не видел, стрелял в темноту. Хотел, чтобы все поскорее прекратилось. Когда выстрелил, почувствовал какое-то отрешение и облегчение: наконец-то все закончилось… Соседи все на моей стороне были…" Осудили Владимира по ст. 103 старого УК (умышленное убийство). "Тянуло" на семь, дали три с половиной года. "…Я готов был сидеть, - говорит он. – В последнем слове сказал: «Пусть восторжествует правда!..» Не ожидал, что так мало дадут. Адвокат так хорошо обо мне говорил, что я удивился: «Неужели я такой хороший?..»
Срок наш герой «тянул» в Вельске. "...В бараке на сто с лишним человек четыре секции: красная, черная, мужики простые и у самого входа три «грязных» стола педерастов. С педерастами общих дел нельзя иметь. Если «по незнанке» стал общаться, сам станешь «грязным», будешь жить рядом… На них и шнырях вся зона стоит, - рассказывает бывший зэк. - Шныри умирают оттого, что их все загоняют: туда поди, то принеси… Но если должны быть такие – пусть будут!.."
Тюрьма - это государство в государстве. Жизнь там идет по своим, тюремным законам."Красные" – те, которые на ментов работают, им обещано УДО. Они обычно числятся бригадирами, звеньевыми, получают больше денег. Есть еще завхоз "красный", он строит барак на проверку. "Черные" – это блатные (воры, например, которые круто грабили). Блатные вообще не работают… Вместе с блатными живет смотряк барака. Обращаются по всем вопросам к нему. Он решает, кого куда поселить…
"...Я жил со смотряком в одном бараке, у него всегда музыка… Когда меня на зону привезли, определили к блатным: статья соответствующая, к тому же, на все руки мастер. Десятью специальностями владею, работал там электриком. Я не крутой, а просто мужик... Мужики – это работяги… Если надо, - говорю, - давайте брюки перешью. Получил две пачки сигарет за это. Но, скажем, носки стирать не стал бы! Это уже западло, это пусть шныри делают. Каждый должен знать свое место…"
За минувшие годы представления о чести и бесчестии в нашем обществе сильно изменились. Обыкновенные жулики, наворовавшись, теперь встают у руля власти. Героями нашего времени становятся «братки». О романтике их блатной жизни снимают сериалы. И не случайно. Циничные законы, по которым живут, наслаждаясь жизнью, одни и выживают в нищете - другие, - сильно напоминают тюремные…
"Жизнь жестока, должны выживать сильные, - уверен Владимир. – А если сошел с дистанции и оказался на обочине – прочь с дороги! У человека должен быть стержень. Там пытаются сломать любого. Если спасуешь – жизни не будет… Раз в бараке кто-то воровать стал. Ко мне приперли: «Ты воруешь?..» Ножичек к горлу приставили. Душа заметалась, уже мысли бегали, чего бы отдать. Но выстоял. Поверили, правда помогла. Проверяли на вшивость… Потом нашли, кто воровал – назначили его водовозом (шнырем)"…
В столовой шнырь разливает: кому картофелину, кому две. Если «забулькал» себе – вечером ему «секир башка»… Смотряки, как рассказывает Владимир, в столовую не ходят. Их по своим каналам свои ребята с воли «греют»… Есть на зоне барыги, у них можно купить спиртное, наркотики, сигареты, чай, джинсы. А за пачку чая – спортивные штаны, ботинки... – словом, что хочешь. Там валюта одна – сигареты и еда.
"...Мне принесли шныри вот такой кулек часов, - продолжает он свой рассказ, - я отремонтировал. В другой раз вентилятор сделал, поменял потом на сигареты. А есть все время хочется… Получишь посылку – все просят. Но надо на общак дать, в первую очередь. Всем раздал – себе ничего не осталось. Меня сестра с воли два раза посылками «подогревала»… Мужчина опустил седую голову и задумчиво сказал: "Если бы можно было вернуть жизнь назад, то постарался бы поставить себя в обществе так, чтобы уважали. Чтобы денег много было. Всех бы «подогрел». Сына бы одел, сам бы приоделся. Пожил бы в удовольствие…"
"...Эти годы в тюрьме пропащие, но прожиты не зря. Я понял, кто есть кто. Жизнь понял. Меня теперь ничем не сломать…" Но тут же с горечью Владимир добавляет: "Я выжил – и какую жизнь приобрел? Так, тяп-ляп… Уходил – была комната. Пришел – ничего нет. Куда деваться? Семье не нужен… Жить негде… Брат сгинул куда-то, уже семь лет нет вестей… Мать померла, когда сидел. На похороны не отпустили… Вот, слава Богу, ее встретил… За нее горло перегрызу любому!" -- Обнимает Владимир свою гражданскую жену…
Да, за все в этой жизни нужно платить. И разбитую чашу жизни нашего героя уже не склеить. Но хочется верить, что сумеет растопить лед ожесточения в его душе любимая женщина.