"Бездна"
Тело все ещё немного болело. Джинн лежал на холодном полу. Он открыл глаза.
- Где я? – сказал, пытаясь оглядеться, но вокруг была непроглядная тьма, которую не развеял бы ни один источник света.
- Наверное глаза заклеены, – подумал Джинн, вытягивая руку перед собой.
В темноте правым глазом он увидел свою руку в зелёных оттенках.
—Просто… темно? — с недоумением в голосе говорил Джинн,— Меня похоронили? — обратился он сам к себе, после чего откинул этот вопрос, ибо он тут же смог встать в полный рост.
Стоя на месте и оглядываясь, он увидел только пол, сделанный то ли из бетона, то ли это была хорошо утоптанная земля. Сказать было трудно. Это его несколько смутило, но ещё больше удивляло то, что не было ни стен, ни каких-либо предметов вокруг. Он попробовал пройтись, но, преодолев 70 метров по его расчетам, так и ни на что не наткнувшись, он остановился и стал вслушиваться. Ни единого звука. Его окутывало лёгкое смятение, которое уже начинало перерастать в панику. Его затрясло, но не только от психологического напряжения, но и от того, что в комнате было довольно холодно, отрицательные температуры по ощущениям. Джинн рухнул на пол от безысходности, и, схватив себя за лицо, понял, что его драгоценной маски нет. Это его напугало ещё больше. Он быстро начал проверять карманы на своей робе и в суматохе неловкими движениями не с первого раза попадал в них. И спустя три осмотренных кармана он нащупал ту драгоценную ткань, которая почти всю его жизнь скрывала те уродства оставленные ему очень «хорошими» людьми. Джинн быстро достал её из кармана и разложил на ладонях – это была старая трёхцветная ткань, в некоторых местах порванная маленькими точками. Цвета уже на ней потускнели и не были такими интенсивными как раньше. Розовый, фиолетовый, голубй—такими были цвета на ткани, хоть и сейчас в темноте он не мог отличить их, Джинн точно знал, что именно так она выглядит, правда он не понимал что эти три цвета означают, но чувствовал: они определенно символизируют какую-то группировку. Парень немного разгладил ткань и надел на лицо, завязав её сзади на крепкий узел. Это его успокоило до того состояния, что он мог теперь здраво обдумать происходящее и ответить себе на вопросы: «Где он?» и «Как он здесь оказался?». Джинн стал вспоминать что происходило с ним в последнее время, но память давала отказ и ничего не удавалось выяснить, он пробовал вспомнить хотя бы один момент из своей жизни, однако ничего не выходило. Да он помнил, что он родился и жил в России помнил, что его родителей убили, но подробные детали ускользали от него, теряясь в глубинах памяти, и чем ближе в воспоминаниях он подбирался к настоящему, тем туманнее становилась картина, а за последний месяц жизни даже не получалось вспомнить где он находился. Единственное что он мог вспомнить из последнего—это хриплый мужской голос говорящий: «12:39».