Хорошо летом на Днепре! Жарко, но нет душной, тяжелой жары, как на Кавказе, громадная река неспешно несет теплую воду вдоль песчаного берега, чуть подальше от воды поднимаются почти вертикально иззубренные откосы песчаника. На пляж сверху можно попасть по дороге вкругаля, но это сначала тащится по солнцепеку гравийным проселком в противоположную сторону, до пирса, куда дорога собственно и идет, а потом топать по песку в обратную сторону. Неохота.
Есть и более короткая тропинка - песчаник прорезан глубоким оврагом, по которому весной течет бурный ручей. Летом русло сухое, и спустившись от самого поселка по склону оврага, попадаешь в песчаное русло ручья. С двух сторон поднимаются откосы песчаника и сланца, выше и выше, пока песчаное русло спускается вниз. Откосы будто сжимают тропку, круче и круче и вот уже с двух сторон две отвесные иззубренные стенки, вверху полоска голубого неба, под ногами песок и жара. Неподвижный жаркий воздух, камень, нагретый солнцем - сухая баня. Еще немного - и путь выходит прямо на берег Днепра. Теперь небольшой уступ, спускаюсь по склону, цепляясь пальцами за неровности, и вот, я уже стою на песке, а позади узкая щель в высоком речном берегу. Быстро, только жарко и в конце надо карабкаться по склону, впору что альпинисту, но ловкому человеку вполне. Потому мало кто пользовался этой короткой дорогой - пара парней, я, да Верунчик, та, которая водилой таксисткой работает и вечно всем демонстрирует, какая она накачанная. От девушки кое-что другое надо, а не ледяные взгляды и фунт презрения свысока, да бицепсы под стать моим. Не люблю девушек, которые ростом с меня - ну куда это годится, чтобы была такая дылда рядом? Еще и возомнит чего. Хотя фигурка так ничего, но особо ни у кого из парней мыслей не вызывала. Другие есть, помягче и поприятнее, лапочки.
***
Верка.
Вспоминают детство, ласковые руки матери, доброе лицо отца. А мне что вспомнить? Как Высоцкий пел:
«А что он в этом детстве успевал?
Только лишь переодеться и в спортзал»
Только вместо спортзала у меня учебка была, где десантуру учат.
Но по порядку. Родилась я в военном городке, папа - летчик. Как себя помню - солдаты везде, летчики - сама хотела такой стать, на самолеты глядела. Смотрела во все глаза, если папа летел. Мама? А что такое жена офицера? Сейчас в Прибалтике служит, она продавцом в магазине, завтра перевели на Дальний Восток, она в садик устроилась, воспитателем, да потом отца снова в другую часть служить послали. Так и моталась вслед за мужем. Жинка, баба, одним словом, не человек вовсе, а прилагательное. Помню товарищей отца. Они всегда веселой гурьбой приходили, устраивали застолье. По давней традиции мужики сидят, пьют, балагурят, а жена пусть на стол подаст, да на кухню идет. Редко за стол приглашали. Вот меня - другое дело! Меня отец всегда вытаскивал и друзьям показывал - Верка, сделай стойку на руках. Подтянись десять раз! Смотрите! Летчица растет.
Мне всегда нравилось как летчики, отцовы друзья хвалили, вспоминали, как первой дистанцию пробежала, выиграла у всей школы соревнования. Лестно было слышать похвалы от больших дядей и я нисколько не сомневалась, что вот подрасту и стану как они. Не как забитая мамаша, а летчиком, офицером, как Марина Попович, полковник, герой Советского Союза, которую папа вечно в пример ставил, если кто бы засомневался.
Как мне после уже тетка рассказала, первенец родился - девочка. Летчики - народ стебный. Если сын родился у однополчанина, так поздравляют, пьянка на пару дней. Если девочка, баба, так женские трусики, бюстгальтеры на сиденье подкладывают, на кабину вешают. Насмехаются - бракодел! Дырку сделал.
Пережил отец насмешки, теперь уж точно сын родится, вторым. А вторым - опять девка. Товарищи уж изошлись в насмешках. Мало того, что трусики развешивали, так в открытую насмехались - бракодел ты, жена у тебя хорошая баба, а ты... Дай я помогу, сынулю тебе сделаю? У отца аж кулаки сжимались и слеза из глаз. Зло все он вымещал на жене - черт дернул на тебе жениться, выродок! И до того жена была покорная, а тут и вообще стала как раба. Глазки потухли, только на кухне и на кухне. Такую мать я и запомнила - невзрачная, усталая. Как после поняла, она все хозяйство на себе тащила, но дети жестоки. Мне она казалась тупой и никчемной и я была всегда на стороне папы. Но это потом... А третьей родилась я...
Отец как узнал, так взыграло в нем ретивое. Не дожидаясь насмешек товарищей, заявил, что дочка, хоть и баба, но летчиком станет не хуже самой Марины Попович, которая однажды прилетала в полк, когда новый истребитель осваивали.
Народ не знал, что и сказать, и, поболтав, замолк. Народ замолк, а папа как сказал, так и сделал. Стал мне внушать, что я во всем лучшая, лучше и сильнее и быстрее, не только девок, но и пацанов. Не первой не могла быть. Если я хоть что проигрывала, то меня ожидали такие насмешки отца.... проще сквозь землю провалиться. Вот и росла я неуживчивой и заносчивой. Раз за колкие слова, которые я походя бросала, девки меня гурьбой словили и прутом по попе отходили - пусть, мол, язык прикуси.
Пришла я домой зареванная. Не столько от боли, сколько от унижения. Отец посмотрел на меня:
- Не реви! Научу тебя сдачи давать, чтоб закаялись, кто на тебя руку поднимет.
Через пару дней повел он меня к корешу, с которым и выпивал и рыбу ловил, дружку закадычному. А тот десантуру учил рукопашному бою.
- Гоняй ее как сидорову козу! Почище парней гоняй, пусть научится всему, что твои парни умеют.
Ну вот и началось мое мучение - как после школы, так на тренировку. Учение давало плоды: раз те же девки попробовали вдругорядь отметелить. Так я одной вломила, мама не горюй! Прочие бежали без оглядки, куда глаза глядят. Тут за выбитый зуб меня и в ментуру вызвали в первый раз, пригрозили на учет несовершеннолетних поставить. На да, Александр Васильевич, отцов кореш научил, как бить, чтоб человека согнуло, а следов не было. Я его науку восприняла, и меня боялись и девки, да и парни некоторые.
В старших классах парнишка один, мелкий стал за мной портфель носить. Приглянулась я ему чем-то. Отец увидел это действо, да говорит:
- Нужно тебе это животное, портфель носить? Посмотри на него, да ты его через коленку сломаешь.
Обозлилась я и как парниша опять за портфель взялся, так я его, что называется, одной левой на землю кувырнула и при всех носом в пыли повозила.
Больше портфель носить охотников не нашлось. Обходили меня, боялись, а я, дура гоголем ходила - вот она я!
Папа хотел, чтобы после школы я в летное училище пошла, да только жизнь по-иному повернулась. Развалился СССР, офицеры стали никому не нужны, отец запил с горя, а я в таксистки подалась. Наравне с мужиками работала, лучше их, и мужиков этих презирала от всей души - я ведь лучшая! Секс? Иногда, с приятелем, с которым только что бутылку пополам выпили. Продолжение? Лесом, вон! Я не та баба, которая покорно в постель идет, а потом из кухни не вылезает. Сделал свое дело и иди, гуляй. Будешь нужен - позову. Нередко с такими, так сказать друзьями ссорилась, бывало и до мордобоя доходило - не любят мужики, когда баба командует. На место ставила, била с радостью, со злорадством - получай, животное! Так и жила, и до тридцати годов дожила. Денег нажила, а счастья - нет. Иногда так хотелось, чтобы кто-то был рядом, так хотелось... но ломала себя - я не самка, как другие! Я - человек!
***
Очередной Камаз в ремонте. Паршивые это машины, вечно в них что-нибудь да ломается. То ли дело Волво! Только не по карману нашим Волво, вот я КАМАЗ, которому в обед сто лет и ремонтирую.
Как говорят про нас, механиков - жопа в масле, нос в тавоте, но зато в воздушном флоте!
Да, такая жизнь мастера, а зато сам себе хозяин - поработал, захотел - пошабашил.
За домом у меня гараж, пригоняют шоферюги, знают, что дорого не возьму, а все тип-топ, в лучшем виде сделаю. Затянул последние гайки на коробке, да и закончил на сегодня - всю работу не переделаешь, всех денег не получишь.
Утром эта сука надутая, Верунчик приперлась, девятка у нее мол подломалась, заносит, как тормозну, посмотри, Сашенька!
Ну да, как нужен, так Сашенька, а как сделаешь для нее, вот тебе деньги и знать не хочу, рожа твоя тавотная!
- Смотри, видишь грузовик ремонтирую? Занят. - говорю ей, а в душе уже злоба поднимается, вскипает, помню, как в прошлый раз дал себя уговорить, да работал ночью.
А она как назло опять:
- Дни длинные, что бы вечером тебе не поработать? Ну, Сашка? За мной не заржавеет. Улыбнулась так зазывающе, сука.
Хрен с ней. Взял в ремонт, но сказал, что дня два, по ночам не работаю. Давно уж уяснил себе, что нечего надрываться, надо и отдохнуть, а тем более летом. Отмыл руки стиральным порошком с песком, скинул спецовку, оделся в цивильное. Сбегал в соседний лабаз - бутылек пивка взял да воблу - вот и удовольствие на вечер. Это пусть дураки телик смотрят в такой чудный летний вечер, а я на Днепр пойду, пиво попивать буду и на воду и купающихся баб смотреть. Лепота! Может там и подцеплю какую кралю. Они там солнцем разморенные, и податливые.
***
Жарко, пот градом! На кой одежда эта? Скинул все в гараж, закрыл, ключ под доску положил, да в плавках с авоськой и пошел. До забора, который на краю оврага поставлен, чтоб скот не свалился сдуру, через забор и тихо, аккуратно вниз по крутому склону, придерживаясь за растущие тут и там кусты. Вот и сухое русло, здесь можно и нормально идти, как по песчаной дорожке. Русло плавно поворачивает, так что Днепр не виден. Жарко, устало бреду, загребая ногами горячий песок. Обогнул камень и прямо нос к носу столкнулся с Веркой. Идет как всегда гордая, нос вверх, на меня посмотрела, фунт презрения. Как всегда гадость бросила. Видно гадостями полна душа у нее:
- Прохлаждаться? А машину через неделю не дождусь? Все мужики козлы и бездельники! Пьянь!
- Сама небось полдня прохлаждалась на песочке? - возмутился, получив не за что словесную оплеуху.
- А тебе что за забота? Ну и прохлаждалась. Мое дело, мое бабло, а ты мне не начальник. Ты машину делай, раз взялся.
Мы поравнялись, а проход узкий. Я посторонился, а гадюка эта задом сработала, толкнула вбок, так что я кожу о камень ободрал. Эта же стервоза прошла, повернулась и хохочет:
- Зашибла бедненького! Цаца сахарная, сейчас расплачется.
Непроизвольно кулаки сжались, но не драться же с женщиной? Сплюнул и пошел дальше, а эта, сзади хохочет, развлекается, сука.
Неплохо время провел и пивка попил и на баб посмотрел, как они без верха купаются, а какие и голышом. Хихикают, но эти все замужние, толку с них никакого, а одна, так кореша моего жена, это мне совсем не надо.
Завтра рабочий день, как всегда. Грузовик закончил, за девятку дряни этой принялся. Запсивели у нее суппорта впереди, не моет машину после зимы, вот и запсивели. Хотя что с бабы взять? Баба и тачка вещи несовместимые, это все водилы знают.
Вечер опять выдался тихий и жаркий, я пивка, да на реку, да и с собой пузырь прихватил, для полного так сказать удовольствия. Жара почище вчерашнего. Пот градом. Вспомнил вчерашнюю встречу. Опять попадется! Напомнит, точно напомнит, что прохлаждаюсь. Даже мысль появилась, что мог бы часа три поработать, да сделать тачку этой суки, чтоб не насмешничала.
Иду вперед и прямо в том же месте дрянь эта навстречу! Прямо как по заказу и уже лыбиться.
- Что, опять по пиву? А машинки мне ждать до второго пришествия?
- Ночами мне работать прикажешь? - отвечаю ей зло.
- Да ладно тебе Сашка, я так. Знаю, что сделаешь, руки у тебя золотые.
Потом видно опять захотелось подколоть:
- Руки золотые, но слабак, вчера как двинула, так самой жалко стало. Ты бы не воблу, а сало бы кушал, может посильнее бы был. А так ветром качает.
Идет на меня и смешинки в глазах. А я не отодвигаюсь. Сама уступи, дрянь!
Подошла, что называется нос к носу, но в последний момент все же отодвинулась чуть к стенке, как бы пропуская. Зная ее прошлый фокус, когда мы разминулись, я сам первый ее толкнул, на долю секунды опередив ровно такое же желание. Она не удержалась на ногах, прочертив задом и боком по каменной шершавой стенке и запнувшись, свалилась на песок.
Тут же распрямилась как пружина и отпрянув в сторону, вскочила.
- Твою мать! Сдурел что ли? Урод!
Заметил, как она напряглась, сейчас врежет! Вроде колеблется? Конечно она дрянь, сука, но драться с женщиной - не для мужика. «зря толкнул» - проскочила запоздалая мысль.
- Сучка! Что, не вышел фокус? Иди, иди, проваливай! - кинул ей со зла, остывая.
Мне с того раза было довольно. Баба это или что за животное дикое? Нет чтобы кокетство, заигрывания, а все развлечение - толкнуть, да ухохотываться потом, увидев, как разодрал бок о шершавую стену.
Она вроде не решалась кинуться, да и мне не хотелось, но не бежать же от бабы? Подумает, что струсил...
- Иди, иди, гуляй, а то...
Повернулся как бы идти своей дорогой и хлопнул себя по заду.
- Смотри у меня, получишь вдругорядь.....
Зря я это сказал, ох зря! Дрянь эта, как камень из пращи сорвалась, не думая ничего уже, и с визгом не глядя врезала мне в ухо, другой рукой вцепилась в волосы, коленом заехала по бедру со всей дури, да еще при этом, визжа как электричка и пинаясь коленями во все места, куда ни попало)))
В общем, повалила и сама повалилась и дальше пошло черте чего! Вот до чего баб не люблю! Их с тормозов враз сносит и тут уже царапается, кусается как животное, да еще визг этот! Если баба неслабая как вот эта, так просто не знаешь, как сладить - не бить же ее? А как?
Черте что запомнил. Отдельные урывки - оттягиваю ее за волосы, а та кусила руку как собака. Или руку выворачиваю, а эта другой рукой ухо вознамерилась оторвать. Жарко, душно, пот градом, мокрые руки не удержать, вырывается, да еще приемчики мерзкие знает - как ногу нажала, так закричал от боли
в колене, сука! Моментом одолела, села на меня и по щекам со всего маху, ну да от боли и обиды потерял все уважение к женщине. Суку эта баба злобная, не баба, а животное! Выгнулся мостиком, она, не ожидая видно от злобы и не соображая, слетела вперед. Я вскочил, она тоже поднялась, коленом между ног заехала, боль адская, врезал со всех сил, тут уж ее повалил на спину, она неслабо хряпнулась спиной и затылком, дух ей вышибло, прижал. Я тоже потерял рассудок, руку выворачивал, пальцы ломал, она ногами схватила, кусила за губу, почувствовал соленый вкус крови. Мы так сплелись да и силы все вон, только что продолжал пытаться выкрутить руку, а она все порывалась пнуть коленом, но особо и не размахнешься когда так плотно.
Незаметно я почувствовал горячее женское тело, прижавшееся ко мне, грудь, ее колено между ног, и ... уже язык, пытающийся пролезть мне в рот. Тоже ответил и незаметно сжал тело противника в объятиях, уже не стараясь победить, а нежно прижимаясь. Она ответила тем же.
- Милый, я тебе не повредила? Не больно?
- Что ты, что ты? - ответил я чувствуя боль ссадин и ушибов - А ты?
- Не ничегоооо...
- Блин, губу мне разорвал! Ты за все ответишь! - и с этими словами перевернув и усевшись верхом, заскакала как на коне.
Да, повеселились мы знатно - все в ссадинах и синяках, обнимаемся, такого секса пожалуй ни с кем до того не было.
Лежим бессильно рядом, она голову на живот положила, раскинулась на мне, я чуточку обнимаю и поглаживаю по лобку.
- Пивка дай, горло пересохло!
Отпила крупными глотками, мне вернула:
- Теперь ты. Ну и жуткое пойло - пиво это горячее!
Тоже хлебнул. Да, нагрелось пиво в жару, как в бане.
Полежали, даже задремали чуть. Она первая пробудилась:
- Сашка, пошли искупаемся, вот и темнеет кстати, люди не увидят.
- А чо так? - спросил я удивленно, - Увидят и что такого? Ты что, стеснявая?
- Да ты бы на себя посмотрел, как я тебя уделала - и прыснула, а потом поцеловала.
- Ты разве не понял, я же не хотела тебя толкать, мне с того раза стыдно было... Ладно, пошли.
Накупались мы и потом на берегу продолжили, ко мне домой вернулись уже под утро, да и заснули на кровати обнявшись. Так ее машину в тот день я и не доделал. И в следующий не сделал, и через день - поважнее дела нашлись.
А что машина? Это наша машина, уже год как свадьбу сыграли, все приятели завидуют какая у меня жена приятная и добродушная. Вся ее злоба куда-то ушла, виснет вечно на мне. Иногда только поддевает, когда в игривом настроении:
- Сашок, люблю тебя за строптивость. Ты вот представь - а если бы остался мою девятку ты на ночь чинить, как я велела, как бы тогда сложилось? Мы бы и не встретились, верно?
В ответ, я не говоря ни слова, обнимаю мою милую женушку и нежно целую, чтобы очередной раз удостовериться, какой замечательный приз выиграл в жизни.
Легенда о Зигфриде и Брунгильде на современный лад.
Опубликовано:
Нечаянная встреча, с 33-43 ООО "Литературный клуб": Сборник "Писатель года 2014, тир 500, ISBN:978-5-91815-445-8