Туманное утро дышало свежестью. Дул бодрящий ветерок, то приподнимая, то опуская полы плаща стоящего на крыше человека.
Эту крышу Дмитрий знал ещё с детства. Тайком от отцов и матерей тогдашние дворовые пацаны карабкались на неё и гуляли почти по самому краю, наслаждаясь адреналином и близостью смерти. Вадик однажды поскользнулся и чуть не упал вниз. Хорошо, пацаны успели схватить его за руки и вытащить обратно. Как молоды и безрассудны они были тогда! А теперь дворовые друзья половина превратились в добропорядочных мужей и строгих отцов, которые теперь запрещают своим детям лазать где не надо, половина спились от суровой жизни. Костика уже и вовсе нет в живых – убили во Вторую чеченскую. Илюху, как и Дмитрия, посадили в тюрьму. Только Дмитрию дали срок за участие в несогласованном митинге против коррупции. И за то, что оттаскивал озверевшего росгвардейца с дубинкой от пожилой женщины. В нынешнем судопроизводстве это называется нападением на сотрудника при исполнении. Дали четыре года, только позавчера освободили. Илюху же закрыли лет на десять за бытовое убийство – по пьяной лавочке собутыльника зарезал. Думали ли тогдашние мальчишки, что с ними случится потом?
Приблизившись к краю крыши, Дмитрий раскинул руки в стороны, представляя, будто он летит по воздуху. Навстречу туману и солнцу, которое за ним скрывается. Если бы кто-то увидел его сейчас, решил бы, наверное, что это самоубийца решил свести счёты с надоевшей жизнью. Но нет, суицид не входил в планы Дмитрия. Не для того он выдержал пытки в СИЗО, где из него пытались выбить чистосердечные признания в участии в массовых беспорядках, а также периодические помещения в ШИЗО под надуманными предлогами, а то и без таковых, и когда выносить страдания становилось особенно тяжело, вспоминал Ганса и Софию Шолль, которых за стремление к правде и справедливости и вовсе расстреляли. Но даже когда их приговаривали, эти отважные люди ни в чём не раскаялись. Не каялся ни в чём и Дмитрий. И сейчас просто радовался, что оказался счастливее, чем Шолли, ибо может лицезреть покрытое туманом небо и знакомые с детства улицы. Созерцая их с высоты птичьего полёта, Дмитрий едва мог совладать с каким-то непонятным волнением, которое им вдруг овладело.
Неожиданно его мысли прервало что-то мягкое и пушистое, что потёрлось у его ног.
- Барсик, привет!
Полосатый кот всех оттенков серого мяукнул, узнавая давнего знакомого. Дмитрий подкармливал его, ещё когда тот был котёнком.
- Уж извини, братец, что так долго не приносил тебе вкусненького. Просто был немного занят.
Тот понимающе мяукнул, словно хотел сказать: «Да я не обижаюсь. Обстоятельства бывают всякие. Добро пожаловать на мою крышу». Затем по-хозяйски прошёлся вокруг, словно показывая, что это его владения, и Дмитрий здесь желанный гость. А после лёг, подставляя пушистый белоснежный живот. Дмитрий опустился на корточки и погладил старого друга, отчего тот довольно заурчал.
Когда он уходил, туман уже начал понемногу рассеиваться, и первые лучики солнца робко выглядывали из-за дымки. Своим светом они словно намекали на то, что серость и туман не вечны, что наступит время, когда над страной взойдёт солнце и откроет всю правду: кто честный человек, а кто подлец продажный. И доброе имя всех безвинно осуждённых будет восстановлено.