вклад в шевченковедение
«Широкий бытый шлях из Раю, а в Рай узенька стежечка, та й та колючим терном поросла»,
– говори[ла] мне, ещё ребёнку, одна замиравшая старуха.
И она говорила истину.
Истину, смысл которой я теперь только вполне разгадал.
29 [июня 1857]. Тарас Шевченко.Журнал. http://www.t-shevchenko.name/ru/Journal/1857-06/29.html
Журнал. Тарас Шевченко. Источник текста: автограф в отдельной самодельной тетради-альбоме
(изготовленной из девяти пронумерованных меньших тетрадей),
переплетённой в красивый коричневый сафьян, с вытесненными на лицевой стороне оправы золотом словами:
«Дневник Шевченко с 12 июня 1857 до 13 июля 1858 года», ниже – «12 июля 1858 года»,
с надписью рукой М. М. Лазаревского на обороте последнего, 104-го листа:
«Этот дневник подарен Т. Г. Шевченко 12 июля 1858 года в день именин Лазаревского»
(Институт литературы им. Т. Г. Шевченко НАН Украины, отдел рукописей, ф. 1, № 104).
Печатается по автографу. Пропущенные в автографе по недосмотру слова устанавливаются по контексту
(конъектуры вводятся в тексте в квадратный скобках). Шевченковские написание собственных имён,
расходящееся написание отдельных фамилий, перепутанные инициалы - последовательно сохраняются;
правильное их написание подаётся в комментариях при первом их упоминании.
Обозначены инициалами фамилии, имена и отчества, сокращения ( типа г[раф], г[енерал], губ[ернатор], м[адам], м[есье] и т.д.)
раскрываются и дополняются в квадратных скобках.
Печатается по изданию:
Шевченко Т.Г. Полное собрание сочинений в 12-и томах. – К.: Наукова думка, 2003 г.
Т. 5, с. 9 – 185 (канонический текст), с. 285 – 304 (варианты), с. 316 – 418 (примечания). http://www.t-shevchenko.name/ru/Journal.html
В Кириловке, в родном селе, ребёнок Тарас ( скорее всего-до1823-го года, до смерти матери, ещё в домашнем,тёплом, неомрачённом кругу) -
видел и слушал и на всю жизнь запомнил визионера: старуха (из ближних, соседних или родственных?)
рассказывала ему о своём посещении того света, о посещении Рая.
Не сказку, не выдумку, а личный опыт. Не прочитанное в фольклорных сборниках, не услышанное от кого-то, а лично пережитое.
Мой прадед, Василий Михайлович В. (1805 г.р.) , имел такой же личный опыт: за год до смерти –обмирал.
Был на том свете, вернулся и рассказывал, в общих чертах, - то же самое.
Видел он геенну огненную(муки грешников), видел моря крови (в будущем), видел Божий Суд.
Тарас «…любив слухати оповідань людей дорослих, а також пісень.
Мав надзвичайну пам’ять і пісень тих знав «силу без ліку».
Глибока вразливість і добра пам’ять відкривали йому інший таємничий світ фантазії, світ яскравих,
небуденних образів і подій, що далі, то ширший і різноманітніший.
Грицько Шевченко, батько Тарасів, був людина розумна й письменна.
По святах – особливо, мабуть, зимовими місяцями – читав він уголос «Минею».
Книга ця була серед письменних людей на Україні дуже популярна.
Для вразливого хлопця слухання писаних урочистою церковною мовою оповідань про святих мучеників, що, не вагаючись,
віддавали життя своє за Христову віру, про євангельські події,
розцвічені повними живої поезії народніми апокрифічними мотивами,
відкривало давній світ, світ далекий, але повний жахливих подій і чудес та зворушливих, осяяних моральною красою, образів – світ героїчних змагань.
Павло Зайцев. Життя Тараса Шевченка. 1814 – 1829 рр. Кріпакhttp://www.t-shevchenko.name/uk/Studies/Zajcev.html
Обмирание — народное название летаргического сна, который понимается как временная смерть,
когда душа спящего посещает «тот свет». Широко распространённые рассказы об обмираниях обычно включают мотив о том,
как герой получает (чаще всего во сне) предуведомление (от посла с «того света» или от Бога) о предстоящем обмирании.
Основная часть рассказа содержит указание на продолжительность сна (три, пять, семь или двенадцать дней), сведения о проводнике,
указывающем герою путь в загробном мире (обыкновенно это умерший родственник или святой); картины загробного пространства,
разделённого на отдельные зоны соответственно разрядам покойников; описание мучений грешников за различные весьма конкретные грехи
(отнимание молока у коров, заламывание колосьев в поле, убиение детей во чреве, колдовство, несоблюдение обрядов и т.п.).
Путешествующий не может вмешиваться в происходящее на «том свете».
Среди обитателей загробного мира он может встретить своих родственников, но облегчить их участь он не может.
Часто гостю сообщают дату его настоящей смерти. Концовка рассказа повествует о пробуждении от сна и возвращении к жизни.
Проснувшийся сообщает близким об увиденном на «том свете», однако обычно ему разрешается говорить не обо всём или разрешается говорить всё,
кроме «трёх слов» (реже вообще запрещается рассказывать об увиденном). Нарушение этих запретов грозит смертью.
Подобно быличкам, тексты обмираний содержат «формулу достоверности», т.е. указание на реальное лицо, испытавшее обмирание, место и время действия и т.п.
Тексты обмираний имеют много общего с другими фольклорными жанрами, прежде всего с духовными стихами, где описываются преступления «грешних душ»
(заломы, отнимание молока, проклятие или удушение младенца и т.п.). Эти мотивы восходят к таким древним апокрифическим текстам,
как «Хождение Богородицы по мукам» и «Сон Богородицы», а также к жанру средневековых европейских видений,
рассказывающих о посещениях «того света».
Лит.: Толстые Н.И. и С.М. О жанре «обмирания» (посещения «того света») // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979;
Толстая С.М. Полесские «обмирания» // Живая старина. 1999. № 2. http://www.symbolarium.ru/index.php/Обмирание
http://www.symbolarium.ru/index.php/SMES
Этнография религии.Легенды о возвращении из загробного мира (по восточнославянским материалам). Криничная Н. А.
Легенды о возвращении человека (чаще: его души) из загробного мира - одна из разновидностей цикла нарративов,
повествующих о посещении визионером «того света». Возможность такого путешествия, по народным верованиям,
обусловливается состоянием обмирания, т.е. временного выхода души из тела, который имеет разные градации в промежутке между жизнью и смертью.
В легендах о посещении потустороннего мира повествуется о том, как человеку удаётся попасть в запредельное инобытие,
совершить по нему своего рода экскурсию и, получив временную отсрочку от смерти, возвратиться в мир живых,
чтобы поведать людям об увиденном там, либо услышанном с назидательной целью - воспользоваться оставшимся сроком жизни для спасения души.
«Ядро» этих легенд определяется «бродячим» сюжетом, известным в различных этнокультурных традициях,
имеющим многочисленные варианты и версии, равно как и разные формы бытования: устную, рукописную, книжную.
Структура основанных на этом сюжете текстов легко расчленяется на составляющие мотивы, каждый из которых, варьируясь, может занять в том или ином рассказе либо превалирующее, либо периферийное положение, а то и вовсе отсутствовать.
Легенды о посещении «того света» неоднократно оказывались в поле зрения исследователей, одни из которых называли их «обмираниями», другие – «видениями».
В первом случае акцент делается на переживании визионером состояния временной смерти, во втором - на созерцании им картин загробного мира.
В восточнославянской фольклористике эту тему открыли Н. И. и С. М. Толстые.
В получившей известность статье «О жанре «обмирания» (посещения того света)»(Толстые 1979: 63 - 65)
исследователи рассмотрели два полесских текста «обмираний». Определив их место в системе других фольклорных жанров, авторы выявили их композицию и структурные особенности, выделив
1) заставку: предуведомление о предстоящем обмирании,
2) основной текст: путешествие по загробному миру,
3) концовку: пробуждение от сна и возвращение к жизни, рассказы об увиденном и запретах на этот счёт.
Вопросы же о мотивировках отсрочки смерти, о способах возвращения к жизни и сверхзнании, полученном «там», не поднимались.
Статья Н. И. и С. М. Толстых стимулировала дальнейшее собирание и публикацию подобных произведений, их комментирование и анализ
(Гура и др. 1983: 70, 71; Лурье и др. 1994: 22 - 26; Толстая 1999: 22, 23; Добровольская 1999: 23, 24).
Подводя некоторые итоги предпринятым в этой области разысканиям, С.М. Толстая пишет:
«Рассказы такого рода не раз привлекали внимание собирателей, но предметом специального изучения пока что не стали ... хотя некоторые [их]
особенности заметны даже на том скудном материале, который уже введён в научный оборот» (Толстая 1999: 22).
Рукописная нарративная традиция, связанная с легендами «визионерского» цикла, представлена публикацией текстов,
их комментариями и анализом в статьях И. М. Грицевской, А. В. Пигина, акад. Н. Н. Покровского, Е. М. Юхименко (Грицевская и др. 1993: 48 - 68; Пигин 1994: 68 - 71; 1997: 551 - 557; 2000: 216 - 222; Пигин и др. 2003: 129 - 138; Покровский 1997: 39, 40).
Рассмотрение устных легенд о посещении «того света» в соотнесении с рукописной и книжной традициями
предпринято в одной из глав недавно вышедшей книги автора этих строк (Криничная 2004: 220 - 293).
Аналогами интересующих нас восточнославянских легенд служат средневековые европейские «видения»,
сложившиеся в самостоятельный литературный жанр, который имеет фольклорные истоки.
Анализ этих произведений принадлежит акад. А. Н. Веселовскому, А. Я. Гуревичу, Б. И. Ярхо и другим исследователям
(Веселовский 1866: 152 - 209; Гуревич 1977: 3 - 27; 1981: 176 - 239; 1982: 348 - 358; 1989: 94 - 110; Ярхо 1989: 18 - 77 и др.)
.Однако ни в одной из названных работ легенды о возвращении из загробного мира не стали предметом специального исследования.
Цель этой статьи - на основе текстологического анализа всей совокупности легенд, в которых достаточно репрезентативно представлен мотив возвращения
обмиравшего из загробного мира, выявить круг религиозно-философских взглядов русского народа, связанных с обозначенной тематикой.
Речь идёт о концепции, предполагающей взаимообусловленность состояния миров – «того» и «этого»,
об осмыслении человеческого бытия как подготовки к инобытию.
В этой связи закономерна постановка вопросов о предпосылках и целях отсрочки смерти визионера,
о способах его возвращения к земной жизни, о последствиях посещения «царства теней» как для самого обмиравшего,
так и для социума, к которому он принадлежит.
Предполагается так же осветить и некоторые проявления взаимодействий языческих и христианских элементов
в рамках единого сюжета, пульсирования архетипов в непрерывающейся традиции изображения контактов между мирами.
Названные легенды необходимо рассмотреть в соответствующем фольклорно-этнографическом и культурно-историческом контексте
с привлечением духовных стихов, а также произведений апокрифической, агиографической, святоотеческой литературы и, разумеется,
текстов самого Св. Писания, где обнаруживаются мотивы, сходные с устойчивыми компонентами исследуемых нарративов.
http://www.km.ru/referats/B24856D65CEB4EB0A6C9C995EBBF0065
ivangoe16
5 мая, 2013 https://ivangoe16.livejournal.com/83113.html