В этой истории многие детали выдуманные. Вымысел был нужен для более ясного и емкого описания процесса, развитие которого происходило в течение шести веков. Начало видимо давно забыто, а понять настоящее без истоков затруднительно.
К общему оптимизму интрига обостряет любопытство. Становятся важны детали. Мозаика из них воссоздает картину отсутствовавшей реалии.
Эгейское море, разделенное на государственные участки, облизывало соленым языком жесткую подошву каменистой скалы, на которой разместился турецкий отель красавец, похожий на копию утопленного Титаника - устремленный в пучину острый нос, скошенная палуба и даже цепи на водостоках, все архитектурные ухищрения имитировали круизный лайнер.
Ласково тихая музыка подчеркивала безмятежность отдыха. Мелодия чаще всего звучала в ночное время, в ту пору, когда отель ярким светом разгонял теплую тьму. В тот вечерний час открывал двери располагающийся внизу у кромки моря итальянский ресторан. Посетителей было немного, и в тот день он тоже был заполнен на треть, может быть из-за того, что кормили в нем относительно скудно.
Блюдом на аванс был кусочек холодной рыбы со считанным количеством оливок. Лишь в конце первого часа ожидания каждому посетителю принесли разогретую пиццу, но нежно легкая музыка поднимала хорошее настроение. «О море, мия, мия, феличита», - итальянское сладкоголосие приносило предсказуемую усладу. Настроение поднималось несмотря на то, что вынос горячего затягивался. У публики, испытывающей возбужденный аппетит, разыгралась фантазия.
Один из сидящих за столиком предположил:
- Видимо не могут поймать курицу.
Второй его поддержал:
- Им петух не дает это сделать. Путается под ногами у поваров.
- А петуху отрубить голову нельзя, - подхватил разговор третий.
- Он любимец дочки хозяина, защищая ее, он на ее школьных подружек-соперниц набрасывается, когда они заглядывают в их двор. Заставляет уважать хозяйку.
Чем дольше затягивался ужин, тем больше множились фантазии. Из дальнейших общих предположений нарисовался сюжет о том, что озабоченные турки срочно созвали «диван» - совет, в состав которого входили два повара, два официанта, и кладовщик. Заседали полчаса, пришли к общему мнению, позаимствовать блюдо из курицы с верхнего «турецкого» ресторана. Он располагался по скале метров на двести выше, и отличался от нижнего, «итальянского», звуковой какофонией, шумом и гвалтом голосов множества посетителей. Для перемещения груза из «турецкого» в «итальянский» ресторан использовался механизм канатной дороги. После согласованного решения «дивана», переданного по телефону, груз в контейнерах в считанные минуты доставили вниз.
Операция проводилась под наблюдением сторожа. Им был кот, серый, полосатый здоровяк, удивительных размеров, примерно раза в два больше наших обычных «мурзиков» и «васек». Он лениво проследил за доставкой сверкающих контейнеров вниз. Публика, улыбаясь наблюдала, как кот вальяжно ждал когда из них ему достанут курицу. Можно было предположить, что полосатый страж был аполитичен. Гвалт из верхнего ресторана его раздражал, а вот итальянская музыка ему была предпочтительней. И еще ему нравились таинственные огоньки на другом берегу пролива. Там, на острове Лесбос, были уже греческие поселения.
Море для всех греков и турок было одинаковым – вечером теплым, устало вздыхающим, днем – шумным, весело перегоняющим белые барашки волн. Сходны были занятия людей, проживающих на том и на другом берегу. Те и другие столетиями выращивали цитрусовые, виноград, оливки, разводили коз и овец, и, даже строили однотипные дома с красной черепицей, укрывающие их от одинаковой непогоды.
Мудрый кот догадывался, что с течением времени из-за смены образа жизни, когда-то рожденные просторной степью отчаянные башибазуки, ведомые храбрыми палладинами на штурм крепостных стен, по своему менталитету сроднились с безмятежно-ленивыми греками.
Выпив по бокалу сухого вина, сидящие за столиком продолжали шутить:
- Видимо этот полосатый башибузук уже давно поймал петуха и съел, - высказал догадку один.
- Да, да, съел его без особого аппетита, так, на всякий случай, а вдруг будет землятресение (кстати, они здесь бывают), после которого наступит голод, - поддержал второй.
- И теперь, наконец-то, курицу несут, спасибо коту, - заключил третий.
Говорите, говорите, язык без костей – думал о людях кот, поглядывая на них одним полузакрытым глазом.
Теплое море, размеренный ритм жизни, турки - мусульмане, греки - христиане, но породу занятий менталитету и внешнему поведению они уже давно мало чем отличались друг от друга. Лишь вальяжный, полосатый башибузук, сохраняя разбойничьи повадки, изредка совершал набеги на куриное безмятежное племя. Хозяин турок знал и ценил его, как единственного хранителя традиций храбрых палладинов. Поэтому кот был еще жив.