От автора
6 октября 2018 года исполнилось 100 лет со дня рождения замечательного человека Н.В.Шпакова, первого руководителя и основателя Бурейского краеведческого музея. Этот скромный человек запомнился всем людям, кто с ним общался, своей человечностью, целеустремлённостью и неуёмной энергией. По сути, он был настоящим комиссаром, умевшим подобрать к человеку ключик, подарить душевное тепло и оптимизм. Хотя у самого иногда «кошки на душе скребли» от встречи с чёрствостью и равнодушием бюрократов, державшихся за своё кресло, и соглашающихся помочь только на словах. Безусловно, Николай Васильевич достоин светлой памяти не только родственников, но и тех, кто с ним работал, общался, служил Родине. Участник Великой Отечественной Войны, Ветеран труда оставил яркий след в жизни Бурейского района. Я лично был знаком с ним. В наших долгих беседах он делился со мной своими планами, мыслями, проблемами краеведческого музея. О себе, Николай Васильевич, рассказывал мало, больше всего о людях, с которыми общался, или встречался на жизненном пути.
Ещё живы люди, которые помнят удивительный «Зал природы» краеведческого музея в п. Новобурейский. Чучела животных и птиц были, как живые. Дополнительное ощущение реальности создавали голоса птиц, записанные на магнитофон.
А какой поразительный эффект производили на людей живые слова участников Великой Отечественной Войны, записанные на пластинки. Приезжали родственники героев и просто плакали рядом с проигрывателем, где жил, легко узнаваемый, родной голос их дедушки, или бабушки.
Повесть, которая посвящена Н.В.Шпакову, является документально-художественным произведением, так как многие события и действующие лица в ней подлинные.
Глава 1
Южное солнце
Гражданская война полыхала не только в центре. Революционный вал докатился до самых окраин бывшей Российской империи. По стране разъезжали агитаторы и пропагандисты, но многие заводы и фабрики стояли, рабочие страдали от голода и холода. Бывшие крестьяне уезжали из городов в деревни и в более тёплые края. Дарья Марковна и Василий Мартынович уехали в Туркестан, а потом осели в городе Ош, где жил фронтовой друг Василия Мартыновича. Постоянной работы не было, выживали, как могли. Осенью 1918 года в семье появился первенец, назвали его Николаем. В южных республиках продолжали править баи и эмиры. Между ними, не редко, возникали вооружённые конфликты. Это умело использовали эмиссары из Англии. Советская власть существовала только на бумаге.
От тяжёлой подённой работы Дарья Марковна заболела и умерла, оставив мужу двухлетнего сына. Василий Мартынович помогал соседке – солдатке Марии Сергеевне по хозяйству, а она кормила сынишку. У Марии было двое своих сыновей: Саша и Женя. Дети сдружились, а взрослые поженились и стали жить одной семьёй.
В 1920 году состоялся знаменитый рейд конной армии М.В.Фрунзе. Среди конников были вооружённые люди в самой разной одежде, но все соблюдали дисциплину и строго выполняли приказы командиров.
Мальчишки бегали на улицу, рискуя попасть под копыта лошадей. С удивлением рассматривали пулемёты, стоящие на тачанках и артиллерийские орудия, которые тянули конные повозки.
Всем хотелось посмотреть «главного военного начальника». Во время парада войск мальчишки облепляли все дувалы и ближайшие деревья.
Командир Фрунзе не только умело ездил на коне, но и встречался с пешими бойцами. Его интересовали быт солдат, их весточки из дома. Он не терпел разгильдяйства и расхлябанности, сурово карал за мародёрство и неуважительное отношение к местному населению.
Сам, Михаил Васильевич Фрунзе никогда не допускал грубости по отношению к солдатам и требовал этого от командиров низшего звена. Очень ценил солдатскую шутку и меткое слово, хотя и не любил болтовни и бахвальства.
Его армия была одной из самых боеспособных. Слава о победах катилась за ней от Уральских гор до Туркестана и Киргизии.
Местные правители понимали, что Советская власть пришла всерьёз и надолго.
С укреплением Советской власти, Василий Мартынович Шпаков перешёл работать в милицию. Он любил всех детей, как родных. Ребятишки часто бегали играть в горы. Иногда пропадали там целыми днями.
Шёл 1926 год. Тяжело жилось всем, особенно детям. Младший Женя часто болел и вскоре умер. Но, как говорят, «Пришла беда – отворяй ворота!». В перестрелке с бандитами погиб отец.
Николай убежал из дома в горы, туда, где часто играл со сверстниками в сражения великих полководцев. При этом, героями таких сражений становились не только современные солдаты и офицеры, но и Манас, герой киргизского эпоса.
Чаще всего, играли на развалинах древнего мавзолея Асаф ибн Бурхия, являвшегося местной достопримечательностью.
Николай нашёл укромный уголок и сидел на корточках, переживая потерю любимого и самого дорогого человека. В душе было черно, а из глаз катились слёзы. Казалось, сама природа начала скорбеть вместе с ребёнком. Небо закрыли тёмные тучи, и началась гроза. Дождь лил, как из ведра. Вспышки молний озаряли небо, завывал порывистый ветер. О возвращении домой не могло быть и речи. Дождь продолжался до самой ночи. Николай уснул на подстилке из сухой травы, заботливо приготовленной каким-то прежним постояльцем. Ему приснился могучий воин Манас в боевых доспехах.
- Почему ты ночуешь здесь, в этом чужом мавзолее? – грозно спросил воин.
- У меня погиб отец, я не хочу идти домой!
- Все воины погибают в сражениях! Одни – героически, другие – бесславно. Твой отец погиб героически, и я возьму его в своё небесное войско. Ты тоже станешь великим воином и построишь свой дворец, наполненный удивительными зверями и птицами, но никто из них не сможет причинить вреда ни тебе, ни твоим гостям. На стенах дворца будут висеть портреты великих воинов и люди с почтением будут к ним относиться. Дух этих воинов останется присутствовать во дворце, и можно будет слышать их голоса. Тебя ожидает тернистый путь, но не теряй веру в людей, люби их, и они ответят тебе взаимностью. Вскоре ты покинешь дом, где тебе тяжело, но в новом доме будет не легче. В нём ты закалишь свою волю и укрепишь силу.
Николай проснулся и выбрался из мавзолея. Горный воздух, промытый дождём, был хрустально чистым. Над вершиной восточной горы показался диск солнца. Ночной сон не забылся, а вставал перед глазами реальными картинками.
Дома мачеха устроила скандал и даже поколотила обоих детей. Они снова убежали в горы. Соседи с пониманием относились к горю семьи, жалели Марию и её детей. Время было голодное. Женщина в одиночку не могла прокормить детей, и её пришлось в августе сдать обоих детишек в местный детский дом. Здесь они каждый день имели еду и одежду. Но сам детский дом испытывал трудности с продуктами. Детей отправляли на сбор коконов шелкопряда, которые сдавали в местную заготовительную контору. Нормы сбора на одного человека устанавливались высокие, но тем, кто их перевыполнял, давали дополнительные пресные лепёшки. Дети с удовольствием ели их с арбузами, яблоками и другими фруктами. Через год детский дом закрыли и детей перевели в Фергану.
Ферганский детский дом имел гораздо лучшие условия для учёбы и проживания. Теперь мачеха приезжала к детям гораздо реже. Полностью погрузившись в партийную работу, она, словно забыла о бывшей семье. Поддавшись на агитацию, завербовалась на Дальний Восток. Её направили работать на швейную фабрику военно-морского порта Владивосток. Возглавляя партийную организацию, работала швеёй. Редкие письма от неё рассказывали о дальневосточной природе, холодных штормах Охотского моря, обилии рыбы и дичи, вековых деревьях и замечательных людях, живущих в этом краю. Вдыхая летний знойный воздух Ферганы, напоенный ароматами восточных базаров и жареной баранины, Николай страстно мечтал побывать во Владивостоке.
Глава 2
Перемена мест
В конце зимы 1933 года мачеха прислала в детский дом документы, что она готова принять Николая к себе. В мае он закончил учёбу в Ферганском детском доме и выехал к матери во Владивосток. Добирался долго, почти месяц. Время было лихое и голодное. По стране катались ватаги беспризорников. Вскоре Николай почти не отличался от этих замызганных мальчишек. Чем дальше дорога уходила на Север, тем становилось холоднее. На крыше вагона детдомовская одежонка не очень спасала от пронизывающего ветра. Приходилось делать частые остановки, чтобы попить вволю кипятку с сухофруктами, запасёнными в Фергане. На станциях и в городах беспризорники иногда промышляли мелким воровством, но Николай просто просил кусочек съестного. При этом он не канючил, а просто рассказывал торговцам историю своей жизни и показывал документ, что едет к мачехе, и больше у него никого нет. Люди сочувствовали и делились едой. Безбилетники путешествовали не только на крышах вагонов, но и в подвагонных «собачьих ящиках». Там меньше дуло, но зато было больше пыли, и громко лязгало железо, на рельсовых стыках и стрелочных переводах.
Милиция гоняла и задерживала беспризорников и взрослых, путешествующих на крышах вагонов и площадках грузовых поездов. Несколько раз и Николай оказывался в отделе милиции. Но после того, как подросток показывал фотографию отца в милицейской форме, да ещё с ним на коленях, рассказывал свою невесёлую историю, его отпускали. Иногда, даже отмывали, переодевали и устраивали на пассажирский поезд до границы своего линейного участка.
Незнакомый морской город Владивосток встретил Николая прохладно во всех отношениях. Низкие свинцовые тучи поливали землю моросящим дождём. Иногда он прекращался, но начинался туман. Создавалось впечатление, что мелкие капельки воды просто двигались в воздухе между плотными облаками и землёй, то вверх, то вниз.
По адресу, который мачеха указала в письме, её не оказалось. Люди, живущие в квартире, ничего объяснить не могли, но посоветовали обратиться в партком швейной фабрики.
Николай отправился искать швейную фабрику, и нашёл нужное здание, когда совсем стемнело. В окнах фабрики горел свет, но охрана не пропустила подозрительного подростка. Часовой сказал, чтобы приходил утром, когда начальство будет на месте.
Пришлось снова возвращаться на вокзал или искать место для ночлега в незнакомом городе. Пригодился опыт общения с беспризорниками во время путешествия.
Утром ему удалось попасть на фабрику, и одна из работниц проводила его к секретарю парткома. В кабинете сидела незнакомая женщина.
- Кто вы, и зачем прибыли на фабрику? – строгим голосом спросила секретарь парткома.
- Я приехал к матери, Марии Шпаковой, она здесь работает! – взволнованным голосом произнёс Николай.
- Не работает, а работала! – ответила строгая женщина.
- Почему «работала»? Что с ней? Она погибла, или арестована?
- Нет! Она была в марте мобилизована Партией и направлена в колхоз «Ленинский путь» Шмаковского района, на подъём сельского хозяйства.
- Мне нужно к ней ехать!
- Ехать к ней не на чем, да и незачем. Её председателем колхоза избрали. Дома она почти не бывает, мотается по фермам и полям, но только толку мало. Провожатых никто тебе не даст, а сам ты её не найдёшь! – объяснила женщина.
Сельское хозяйство страны переживало не лучшие времена. Индустриализация и борьба с кулачеством практически оголили деревни. Отправка «двадцатитысячников», «пятидесятитысячников», «тридцатипятитысячников» не имела желаемого эффекта. Валовый сбор зерна катастрофически падал. В числе таких мобилизованных «тысячников» оказалась Мария Сергеевна Шпакова. Не выполнить мобилизационное предписание Партии коммунист не мог. Его сразу исключали из Партии и признавали «Врагом Народа», со всеми вытекающими из этого выводами. Каждый мобилизованный боец Партии получал личное оружие и большие полномочия. Но фактически оставался бесправным. Он не имел возможности покинуть колхоз до тех пор, пока не поднимал его до необходимого уровня. Не все партийцы разбирались в сельском хозяйстве, иногда принося своими распоряжениями не пользу, а вред. Кое-кто спивался от безысходности, некоторые даже стрелялись, но большинство бежало в города и на новостройки. Беглецов, кого удавалось выловить, тоже направляли на стройки, но уже за колючую проволоку. Особо злостные беглецы попадали на лесоповал в места очень отдалённые, или на шахты Воркуты. По всей стране создавались трудовые лагеря НКВД.
Приёмного сына Марии сейчас интересовали более прозаические задачи.
- Так что же мне делать? – разочарованно произнёс Николай, – У меня здесь никого нет!
- Не знаю! Но оформлять тебя на какую-то работу не получится, возраст всего 15 лет. Тебе учиться надо! Но в училища приём закончен.
- А мне что, в беспризорники идти?
- Ладно, сейчас что-нибудь придумаем!
Женщина придвинула к себе телефон, стоявший на столе, и стала звонить.
- Кузьминична! Это – Ладыгина! У тебя койка в общежитии найдётся?
Телефонная трубка что-то ответила, и секретарь парткома продолжила диалог, но Николай слышал только его половину.
- Нет! В десятиместной комнате не пойдёт!
- Потому, что нужно поселить парня 15 лет!
- Ну, на нет, и суда нет!
- Коммутатор! Вызови столовую!
- Петровна! Тебе посудомойщик нужен?
- Штат полный?
- А ночлежку в какой-нибудь кладовушке для одного человека можешь организовать?
- Это сын Марии Шпаковой! Ему просто деваться некуда.
- Естественно на время!
- А он у тебя будет за грузчика, подсобного рабочего, только корми его хорошо.
- Ну, вот и договорились!
Открылась дверь и в комнату заглянула женщина в синей косынке.
- Заходи, Зина! Ты очень кстати. Отведи этого хлопца в столовую к Галине Петровне! А потом вернёшься, и мы обсудим твой вопрос.
- Хорошо! Только пусть не отстаёт!
- Давай, за ней, быстро! – скомандовала Ладыгина Николаю, вставая из за стола.
Зина, действительно, шагала быстро, легко ориентируясь в слабо освещённых коридорах с многочисленными дверями. Вскоре они оказались в подсобном помещении столовой. На скрипнувшую дверь раздался приятный женский голос.
- Это ты, Тарас?
- Нет! Я – Зина! Привела парня от Ладыгиной!
- Хорошо! Оставь его, и можешь возвращаться.
Через минуту в подсобное помещение вошла женщина. У неё был не только приятный голос, но и внешность. В белом халате и косынке, повязанной «кокошником», она чем-то напоминала Царевну-Лебедь из сказки А.С.Пушкина.
- Пойдём, покажу твою каморку! Но сначала душ и переодевание! Одежду я тебе подберу из спецовки. Пока оденешься так, а потом подберём другую. Мойся хорошо, волосы прочеши частым гребнем! Он там, на полочке в душевой.
Каморка была небольшой и раньше служила местом отдыха грузчиков. Галина Петровна вручила Николаю комплект одежды и полотенце с мылом и мочалкой.
- Мойся хорошо! Свою одежду оставь в раздевалке на полу! Пока на улицу выходить не будешь, обойдёшься лёгкой спецовкой.
Николай, с удовольствием, стоял под тёплыми струями душа, а с тела стекали тёмные струйки грязи, перемешанные с мыльной пеной. Вода очищала не только тело, но и душу, вселяя в неё надежду на светлое будущее.
После душа и переодевания, Николай почувствовал, как голоден. Услышав, что подросток помылся, Галина Петровна пригласила его к столу. Еда пахла так аппетитно, что гость проглотил её за несколько минут.
- Сразу много нельзя! – строго сказала Галина Петровна.
- Почему?
- Желудок не привык! Так и помереть можно! Отдохни, потом ещё поешь! Еды у нас на всех хватит. Иди пока спать в свою каморку.
Николай сразу уснул, едва коснувшись головой подушки. Он не слышал разговора по телефону между заведующей столовой и секретарём парткома.
- Ну, что парнишка?
- Намылся, наелся и спит!
- Надо его сфотографировать, да фотографию Марии переправить с письмом. Очень она переживала за сына. Теперь будет смысл жизни, чтобы выдержать эту работу в колхозе «Ленинский Путь».
- Да! Напишем, что жив и здоров. А потом, может быть, и сам напишет. Обида у него в сердце затаилась. Подождём, когда льдинка растает.
А Николаю снова приснился киргизский воин Манас. Он проскакал на коне, не останавливаясь, только крикнул:
- Учись всем наукам! Готовься к великим битвам!
- А когда будут битвы?
Но всадник не ответил и вскоре растаял в воздухе белым облачком.
Утром Николая стали готовить в фотоателье. Брюки и сапоги нашлись у работниц столовой, а вот с пиджаком оказались проблемы. Решили сделать снимок в ватном пальто. А, для большего соответствия, надеть на голову овчинную шапку. Однако, пальто тоже оказалось на несколько размеров больше. Николай просто запахнул полы и удерживал их рукой. После фотографирования одежду следовало вернуть хозяевам.
Вскоре, с сыном Галины Петровны Николай стоял перед аппаратом фотоателье. Шустрый фотограф поставил их около специальной тумбочки, обеспечивающей неподвижность объекта съёмки.
На следующий день забирали фотографии. Отпечатали 6 экземпляров, как заказывали.
- Ну, что? Узнаёте себя? Я не сильно испортил вас ретушью?
- Нормально получились! Пойдёт!
Ребята поделили фотографии на две части и внимательно их рассматривали, шагая по дороге домой. Николай никогда не видел своих фотографий, только отражение в зеркале и воде. Это изображение ему нравилось, несмотря на то, что шапка на голове была одета не очень аккуратно.
Его новый друг был ниже ростом и для «большей взрослости» немного приподнимался на цыпочки. От этого его лицо выглядело напряжённым и немного суровым.
Глава 3
Новые «университеты»
Николай остался жить в каморке при столовой. Физически крепкий, не по годам, он не отказывался от любой работы. За это получал дополнительную пайку еды. Мария Сергеевна прислала письмо из колхоза «Ленинский путь», благодарила за фотографию, которую ей переслали, извинялась перед Николаем за то, что пришлось разлучиться, просила простить и ответить на письмо.
На следующий день Галина Петровна поинтересовалась, написал ли Николай ответное письмо.
- Нет! Не написал!
- Обижаешься на мать, или письма никогда не писал?
- Не писал! Да и письменных принадлежностей у меня нет!
- Бумагу ручку и чернила я тебе дам! Садись прямо сейчас и пиши, пока я к начальству ходить буду. Пиши всё, что захочешь, но так, чтобы военная цезура не придралась. Начни с приветствия: «Здравствуй, мама!» или «Добрый день!». Пиши о хорошем, ей будет приятно.
Когда вернулась Галина Петровна, Николай перетаскивал ящики с картофелем и овощами.
- Дописал письмо?
- Да! Только что дописал! Овощи привезли, вот выгружаю из кузова машины.
- Сколько уже выгрузил?
- Шесть ящиков картошки, общим весом 124 килограмма, два ящика морковки 38 килограммов, три ящика свеклы на 54 килограмма. С накладной данные сходятся.
- Так ты всё перевешивал?
- Конечно! Вы же тоже так делаете!
- Молодец! Сколько ещё осталось?
- Четыре ящика картошки.
- Продолжай! А я посмотрю!
Николай быстро закончил приёмку, а Галина Петровна подписала накладную и отправила машину. Зайдя в свой кабинет, увидела листочек, исписанный аккуратными ровными строчками. Внимательно перечитала письмо и поняла, что военная цензура его пропустит, без вымарывания слов и строчек. Вышла из кабинета и столкнулась с Николаем
- Куда направился?
- К вам! Хотел узнать адрес, чтобы отправить письмо!
- Письмо мы сами отправим, не беспокойся! А тебя с таким почерком и умением считать, надо направлять не в грузчики, а в счетоводы!
В декабре 1933 года Николая перевели учеником счетовода, а через месяц, после успешной сдачи испытаний, штатным счетоводом. Теперь он получал 45 рублей в месяц. По тем временам, деньги не очень маленькие. Продолжая работать, пошёл в вечернюю школу, а в октябре 1934 года перевёлся в школу ФЗУ(фабрично-заводское ученичество).
Следует отметить, что школа готовила высококлассных специалистов для Тихоокеанского флота. Обучение было бесплатным, на полном государственном обеспечении. Курсантам выдавали спецовку и форменную одежду. В это время по всей стране создавались различные училища по подготовке младших специалистов и высококлассных рабочих. Училища становились настоящей «кузницей кадров». Они участвовали в первомайских парадах и шествиях отдельными колоннами.
На зеркально начищенных бляхах можно было прочитать «ЖУ» - железнодорожное училище, «ТР» - трудовые резервы, «РУ» - ремесленное училище. Во время создания училищ, техническое оснащение не всегда отвечало современным требованиям, зато преподавателями становились лучшие кадры заводов и фабрик.
К изготовлению необходимых учебных пособий широко привлекались сами курсанты. Учащиеся активно участвовали в рационализаторстве и изобретательности.
Руководство заводов и фабрик поддерживало такие начинания и материально всегда поощряло авторов. Много внимания уделялось партийно-политической работе. Николай хорошо учился, много читал и всегда мог объяснить «сущность момента». Комсомольцы группы избрали его своим вожаком.
Комсомольский секретарь перечитывал не только газеты, но и собрания сочинений Ленина и Сталина. Его речь на собраниях всегда была убедительной и имела ссылки на высказывание вождей пролетариата. Но для твёрдого авторитета, нужно было успевать по всем предметам на «отлично», чтобы никто из товарищей не упрекнул в неграмотности.
Создание училищ сыграло огромную роль в годы Великой Отечественной войны. Некоторые из них, в полном составе были перебазированы с Запада на Восток.
После успешного окончания училища, Николая направили электрослесарем в мастерские военно-морского порта. Работа была интереснее, да и зарплата намного выше, чем у счетовода.
С каждым днём становилось тревожнее на границе. В июле 1938 года японские милитаристы устроили большую провокацию в районе озера Хасан. Все политзанятия начинались с сообщений о ходе боевых действий. В августе боевые действия закончились, враг был разбит и граница восстановлена в прежнем положении. Зима прошла относительно спокойно, если не считать мелких нарушений по реке Амур и дальневосточным сопкам.
В мае 1939 года Николая призвали на службу в Амурскую Краснознамённую флотилию. Вначале прошёл подготовку в учебном отряде КАФ по специальности артиллерийского электрика.
Летом 1939 года японские войска нарушили границу Монголии в районе реки Халхин-Гол. Верный союзническому долгу, Советский союз вступил в войну на стороне Монголии. Страна с тревогой следила за вестями с фронта. Успешный разгром японских войск в районе реки Халхин-Гол надолго остудил пыл милитаристов.
В декабре 1939 года Николай сдал экзамены, получил звание старшины и предписание на канонерскую лодку «Пролетарий» Амурской Краснознамённой Флотилии. Лодка имела старенькую паровую машину, передающую вращение на гребной вал. Скорость судна зависела от давления пара, но редко превышала 15 узлов( узел – одна морская миля в час).
Глава 4
Флотские будни
Николай легко вписался во флотский коллектив. Сначала ему пришлось изучать электрооборудование корабля, пролезая в каждую щель, где проходили силовые и контрольные кабели. Обладая отличной памятью, он вскоре мог запросто нарисовать схему электропитания каждого орудия и механизма. Однажды, во время учебных стрельб, отказали кормовые орудия. Николай быстро нашёл и устранил неисправность. Корабль получил высокую оценку на стрельбах, а Николая перевели начальником центрального поста управления стрельбой.
На очередном комсомольском собрании его избрали секретарём комсомольской организации корабля. Опираясь на активность и сознательность комсомольцев, новому секретарю удалось создать крепкое активное ядро. Дисциплина на корабле хромала. Не редко, моряки возвращались на корабль из увольнения, в изрядном подпитии. Воспитательные беседы не действовали.
- Да без меня, корабль не сможет быть боевой единицей! Такого специалиста во всей флотилии не найти! – бахвалился выпивоха, отправляясь на гауптвахту.
- Надо принимать кардинальные меры! – говорил секретарь комсомольской организации командиру.
- Списать с корабля на берег не очень эффективная мера! Мы и так большую часть времени стоим около берега. Да и специалисты, действительно, нужны. Подумайте, со своими комсомольцами, о других воспитательных мерах, а я поддержу – ответил командир корабля.
Нужно было выбить главный козырь у «пьяниц-специалистов». На корабле развернулось движение за овладение вторыми и смежными профессиями. Сначала «спецы» не очень делились своими секретами, приходилось обращаться к экипажам других канонерных лодок. Но, когда на очередных учениях, дали вводную «Убиты командиры БЧ-2, БЧ-4», а корабль успешно выполнил задачу с дублёрами, «спецы» поняли, что и без них вполне можно обойтись. После этого сами стали помогать дублёрам, осваивать секреты смежной специальности. Иметь минимум две смежных специальности становилось нормой. Взаимопомощь и взаимовыручка в овладении новыми профессиями сплачивала экипаж. Вскоре их корабль был признан лучшим в Амурской Краснознамённой Флотилии, среди кораблей подобного класса.
Во время увольнения на берег, Николай шёл в библиотеку. Его интересовали исторические личности и события. Из книг он черпал мудрость жизни, а их афоризмы не редко использовал в практической работе. Прочитав однажды: «Насмешки боится даже тот, кто уже ничего не боится!», понял, насколько эффективна в воспитательной работе, может быть сатирическая стенгазета. То, что не могли сделать самые суровые наказания, делала обыкновенная кисточка с красками. Ранее бравирующие выпивохи и разгильдяи, превращались в «отрицательных героев» в предмет насмешек и подначек. Реабилитироваться можно было только хорошим поступком и положительной заметкой в стенгазете.
Николай поднял архивное прошлое корабля. Это вызвало живой интерес экипажа.
Моряки всматривались в лица тех, кто служил на канонерской лодке «Пролетарий» в 1931 году. На стенах кают-компании и кубриков появились отдельные фотографии моряков, прославивших честь корабля в прежние годы с кратким описанием геройских поступков и просто знаменательных событий.
С тех пор прошло не одно поколение призывников. Некоторые из офицеров продолжили службу на этом корабле, другие перевелись на другие флоты и должности. Матросы и старшины увольнялись в запас, но их память оставалась на корабле.
Святые понятия «Флаг, корабль и командир» становились частью жизни каждого моряка не только на время службы, но и на всю оставшуюся жизнь.
Проводимая целенаправленная работа уже начинала давать высокий эффект в повышении порядка и дисциплины на корабле.
Лица моряков с портретов и фотографий, словно безмолвно спрашивали: «А что лично ты сделал для повышения боеспособности корабля? Чем прославил его боевой флаг?»
Комсомольцы корабля во главе со старшиной Шпаковым Н.В. старались разыскать живых свидетелей славного прошлого канонерской лодки «Пролетарий». Приглашали их на встречи, а тех, кто жил далеко и не мог приехать, поздравляли в письмах. В ответ получали письма со словами благодарности, что их помнят и чтут на любимом корабле.
Приходящие на службу молодые матросы, с уважением рассматривали Наградную грамоту, которой 1929 году наградили корабль.
Подолгу всматривались в лица жителей села Пермское, участвующих в митинге по поводу прибытия к ним на канонерской лодке «Пролетарий» первых топографов и геодезистов для изысканий под новый город Комсомольск- на Амуре. Некоторые узнавали своих земляков.
Николая повысили до старшины 1 статьи, и поставили руководить второй боевой службой, но он оставался негласным авторитетом в электроснабжении корабля. В каждом релейном шкафу появились изолированные провода с наконечниками «крокодил» для того, чтобы, при необходимости, перемычками восстановить аварийное электропитание. Для более мощных магистральных кабелей были изготовлены толстые изолированные проводники с винтовыми зажимами. Вскоре аварийные перемычки из шлангов и трубок сделали и для трубопроводов воды и масла.
Текущие дела по оснащению корабля и повышению его живучести, не могли полностью вытеснить партийно-политическую работу. Громкие дела над «врагами народа» обсуждались на политзанятиях.
Репрессии НКВД затрагивали и военно-морской флот, отзывались болью в сердцах людей, имевших родственников, или друзей среди «врагов народа». Николай свято верил в мудрость Сталина и политбюро ВКП(б). Разоблачение злоупотреблений наркома НКВД Ежова, только усилило эту веру.
1940 год начался с известия о войне на Карельском перешейке. Информация с фронта приходила куцая. Тянулись месяцы, а война продолжалась. На Амурской границе тоже было неспокойно, участились провокации, в отражении которых участвовали не только пограничники, но и корабли Амурской Краснознамённой Флотилии. Летом поступило сообщение о штурме линии Маннергейма и заключении мира с Финляндией.
Фашизм расползался по Европе. Уже пала республиканская Испания. Сапоги солдат Вермахта шагали по Парижу, улицам Польши и Чехословакии.
Из Советских репродукторов звучали бравурные, патриотические песни: «Утро красит нежным цветом стены древнего кремля», «Если завтра война, если завтра в поход». Но на душе у многих граждан СССР было неспокойно.
После заключения Пакта о ненападении с Германией обстановка немного разрядилась. Советские люди не очень доверяли этому хрупкому миру, а военные тем более. Но, когда было опубликовано знаменитое сообщение Правительства СССР, и стали отдавать задержанные отпуска, снимать уровень готовности, поверили в то, что войны в 1941 году не будет.
20 июня, рано утром пришёл секретный приказ наркома Военно-морского флота адмирала Н.Г. Кузнецова об объявлении готовности №1 на всех флотах и кораблях. Этим приказом разрешалось применять боевое оружие для пресечения провокаций на границах и портах, сбивать все самолёты, совершающие нападения, топить катера и корабли без опознавательных знаков или угрожающие нападением. Приказ был немедленно доведён до всего причастного личного состава. До поздней ночи канонерская лодка экипировалась боекомплектом, питьевой водой и продовольствием по военному нормативу. Корабли флотилии отправились на большое учение, а город Владивосток жил в обычном ритме.
После окончания учений с боевыми стрельбами в 18 часов объявили отбой. На рейде выстроились корабли. Свежий ветер трепетал флаги.
Начался аврал. Моряки драили до блеска палубу, медяшки, мыли и чистили надстройки, вели подкраску.
В этот предвечерний час, на одном из старейших кораблей Амура, в маленькой уютной радиорубке, сидел на вахте старший краснофлотец Сергей Дёмин. Оперативной работы не было, и Дёмин включил репродуктор. Вдруг сквозь шум и треск радиопомех раздался глухой голос:
- Через несколько минут слушайте важное правительственное сообщение.
Прошло две, а может быть, три минуты и диктор объявил:
- У микрофона Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров и Комиссар Иностранных Дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов.
В динамике послышался знакомый голос:
- Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
- Сегодня, в 4 часа утра, без объявления войны германские войска напали на нашу страну. Атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке из своих самолётов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие….
Услышав первые слова исторического обращения товарища Молотова к соотечественникам, Дёмин высунулся из рубки и громко крикнул:
- В кубрике! Кто там? Скорее передайте командиру, что началась война. Немцы перешли нашу границу, сейчас выступает по радио товарищ Молотов.
Над палубой воцарилась зловещая тишина. Каждое слово выступления ураганом неслось по верхней палубе, но сознание краснофлотцев не хотело в это верить.
- …Красная Армия и весь наш народ поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу….
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
Динамик замолчал, а моряки автоматически продолжали прерванную работу. Скатывали водой палубу, драили смуглое золото медяшек, наводили чистоту и порядок в каютах и орудийных башнях. Но вот, заливаясь трелью, по кораблю разнеслась дудка:
- Всему личному составу собраться на кочегарный кожух!
Последовала команда «Смирно!» и командир, заслушав короткий доклад, дал команду «Вольно!» Но эта команда не была выполнена. Все держали равнение на командира и напряжённо слушали каждое слово.
- Товарищи! Сейчас выступил по радио товарищ Молотов. Сегодня ночью, без объявления войны, немецкая армия вероломно напала на нашу Родину. Мы не хотели этой войны, она навязана нам германским фашизмом. Но уж коли враг посмел занести над нашей Отчизной меч, от меча он и погибнет! Отныне все силы народа мобилизованы на дело обороны Родины. Ещё зорче будем нести нашу вахту.
Потом выступили командир отделения радистов Пётр Мельников, старшина Виктор Околович, старшина Немченко, сигнальщик Ванчуренко. Они никогда не говорили так страстно, взволнованно и горячо, как в этот вечер.
За сопки опускалось солнце. Буд-то бы огненный закат и Амурская вода, обнявшись, плыли навстречу кораблю. Наступил первый вечер войны. В этот час каждый, находящийся на корабле, вспомнил свою семью, родительский дом, любимую. Промелькнули светлые картинки недавней жизни.
….Тюлевая занавеска на окне, черёмуха в белой накидке, мягкий свет зелёного абажура, любимая девушка, вальс Штрауса на молодёжном вечере… Это наша юность, это наша любимая и ласковая Родина, которая оказалась в смертельной опасности. В тихий амурский вечер, первый вечер войны, каждый почувствовал всеми закоулками души, как дорога ему Родина, её леса, голубые озёра, в хороводе берёз и елей, бескрайние нивы полей, необъятная земля отцов и дедов, которую хочет теперь отнять коварный сильный враг.
- Нет, так не будет! – сказала Россия, сказал народ, – Скорее мы все умрём, но не дадим на поругание святую землю!
Глава 5
Война
На следующий день на улицах и в витринах магазинов появился этот плакат КУКРЫНИКСОВ. Люди верили, что Красная Армия разгромит фашистские орды так, как обещали: «Малой кровью и на чужой территории». Но этого не произошло. Голос Левитана из динамиков сообщал о стремительном продвижении линии фронта на Восток. Среди населения и некоторых военных появилось роптанье: «Где же наша доблестная Красная Армия? Где наши соколы, ставившие рекорды в скорости и дальности перелётов?», но Николай не поддерживал такие настроения, а концентрировал внимание на героизме наших бойцов.
Война открывает сущность человека. Одни в это время стараются затаиться, другие впадают в панику, но большинство рвётся в бой, чтобы защитить Родину от разрушения и порабощения. Николай написал заявление о вступлении кандидатом в члены ВКП(б). Заявление вместе с рекомендациями было рассмотрено на бюро, и комсомольский секретарь стал кандидатом в члены Партии.
На большой карте Советского Союза ежедневно отмечали линию фронта. Фашисты рвались к Москве. И, хотя продвижение фронта замедлилось, но красная ниточка с флажками вплотную приблизилась к сердцу страны.
На корабле все запомнили первые, самые тяжёлые дни войны, жестокие неудачи.
Особенно остро запомнилась одна ночь, когда с корабля уходили матросы на фронт. Коренастый, широкоплечий, чуть сутулый моряк Иван Шурупов, сойдя на берег, отошёл в сторонку и ещё раз повернул голову в сторону зимнего рейда, где стоял скованный льдом корабль, на котором прошли годы его юности.
- Прощай Амур! Прощай родной корабль! До свидания, друзья! – сказал Шурупов, и забравшись в открытый кузов трёхтонки, поправил лямки походного «сидора».
Корабль послал на фронт своих лучших людей. Идти хотели все, как один. Но нельзя было послать всех. Только 20 добровольцев ушли на войну из их экипажа. Но что это были за люди! Ни один из них не посрамил чести русского флота и доброго имени корабля.
«Прошу направить меня на фронт, – написал в докладной командованию кандидат в члены партии, лейтенант Лоскутов – Буду бить врага до последней капли крови, и если нужно, то отдам и жизнь за наше правое дело». Этот рапорт был удовлетворён.
С огромной радостью и воодушевлением восприняли моряки известие о Параде на Красной площади 7 ноября. А вскоре весь Мир узнал о разгроме фашистов под Москвой. До полной и окончательной победы было ещё далеко, но это событие вернуло людям веру в то, что «враг будет разбит, победа будет за нами».
Николай бережно собирал заметки о земляках-дальневосточниках, и использовал их на политзанятиях. Некоторые заметки в газете «Красная звезда» не указывали конкретно воинского звания или войскового соединения, но моряки легко узнавали своих сослуживцев. «Рота автоматчиков офицера Яна Сурнина участвовала в боях под Москвой. Она отличилась в опасных и дерзких операциях. Огнём автоматов, гранатами, прикладами, Амурцы громили врага. Коммунисты в этих боях были самыми отважными воинами» - читал Николай заметку на одном из политзанятий.
Старшина финансовой группы Немченко защищал Родину на Волге. После тяжёлых ранений и госпиталей прибыл на свой корабль. Четыре почётных шрама, четыре рубца принёс он на своём теле, как свидетельство храбрости и отваги. Врачи ещё не разрешали приступить к службе, но краснофлотец участвовал в проведении политзанятий, рассказывал морякам о стойкости и мужестве советских воинов. При этом мало рассказывал о себе.
Незадолго до 22 июня на корабль пришло молодое пополнение. Матросы Козлов, Лукашенко, Бондарь, Беккер в тот памятный вечер волновались больше всех. Каждый из них знал, что ему ещё многого не хватает в военно-морской выучке. Надо было утроить силы в учёбе, ускорить её темпы, и они сделали это, со всей юношеской страстью. Через полтора года, некоторые из молодых, уже прощались с кораблём и Амуром. Получив нужную закалку, уходили на фронт. Высокий, худощавый украинец Лукашенко, сойдя на берег, крепко пожал товарищам руки и сказал на прощание:
- Спасибо за выучку! Амурцы не подведут!
Он дрался в донских степях, на подступах к Сталинграду, затем в самом городе. После ранения быстро восстановился, участвовал в знаменитом прорыве к городу Калач-на Дону, брал город Орёл. За храбрость и мужество был награждён двумя боевыми орденами. В короткие перерывы между атаками писал на Амур скупые торопливые письма, но в них не писал о заслуженных наградах. О них и его подвигах товарищи узнали из других писем амурцев, и присланных вырезок газет.
Однажды Лукашенко остался прикрывать возвращение группы разведчиков из глубокого рейда. Летняя ночь была тёмной, даже осветительные ракеты взлетали редко. Со стороны линии фронта условным светом мигнул фонарик, что означало: «Перешли благополучно, можно возвращаться!». Лукашенко услышал немецкий говор и громкий смех. Взлетевшая ракета осветила скирду, а под ней группу немцев с закуской и выпивкой.
- Устроили пикник! Не жизнь, а малина! – сквозь зубы прошептал боец.
Тихонько достал обойму из 7 патронов. Среди них были два бронебойно-зажигательных, остальные обычные. Скирда была заметна на фоне неба. Быстро сделал четыре выстрела на шум голосов. Скирда быстро вспыхнула, осветив фигуры врагов. Фашисты бросились к оружию, но краснофлотец оказался проворнее и уложил выстрелами ещё двоих. Последний уцелевший фашист поднял руки и прошептал: «Гитлер капут». Лукашенко быстро связал руки немцу морским узлом, собрал оружие и документы убитых, ткнул фашиста в спину и повёл в сторону линии фронта. Пожар скирды разгорался. Боеприпасы, оставленные около фашистов, нагрелись и стали стрелять, отвлекая внимание от двух малозаметных теней, пробирающихся к месту прохода в минном поле. Группа слышала шум и выстрелы, поэтому беспокоилась за своего товарища. Послышались тихие шаги и окрик:
- Стой! Кто идёт!
- «Гора»!
- «Балка»! Проходи! А кто с тобой?
- Фашист! Прихватил на всякий случай! Может, пригодится!
Пленный, действительно, пригодился и дал ценные сведения.
Так воевал не один Лукашенко, а все сыны Амура. Во время следующего рейда Лукашенко был ранен. Из госпиталя его направили на офицерские курсы в Иваново. После успешного окончания учёбы, снова уехал на фронт и командовал пехотным подразделением.
У Дальневосточных границ стояла многомиллионная Квантунская Армия, готовая ударить в любой момент. На кораблях Краснознамённой Амурской Флотилии развернулось движение за получение звания «Отличник Военно-Морского Флота». Больше десятка моряков канонерской лодки «Пролетарий» уже имели этот почётный значок.
На предприятиях города развивалось движение «Работать за себя и за товарища, ушедшего на фронт!» Экипажи кораблей поддержали наставничество и овладение смежными специальностями. Теперь нормой считалось иметь не менее 3 специальностей. Сам, Николай умел стрелять из любого оружия, находящегося на корабле, знал работу всех механизмов.
В 1942 году, после завершения годичного кандидатского стажа, Николая и его трёх боевых товарищей приняли в члены ВКП(б). Малочисленная партийная группа канонерской лодки «Пролетарий» стала полноценной партийной организацией, а Николая Васильевича Шпакова избрали её секретарём. Теперь на плечи молодого секретаря была возложена и партийная ответственность. Николай регулярно получал плакаты КУКРЫНИКСОВ на злобу дня.
Он старался первым узнать самые свежие сводки СОВИНФОРМБЮРО и использовать их на политзанятиях, а также при индивидуальной работе с краснофлотцами. Парторг прекрасно знал, кто из матросов, откуда родом, и какие родственники остались у него в западных областях страны.
Партийная организация канонерской лодки «Пролетарий» активно сотрудничала с редакцией ежедневной краснофлотской газеты «Красный Амурец». Среди экипажа были нештатные корреспонденты, свои поэты и начинающие писатели.
«Большая группа Амурцев ушла на фронт в дни Сталинградской битвы. В числе их был и парторг Н-ского подразделения, лейтенант Павел Лукьянчук. Он совершил подвиг, который навеки останется в памяти моряков Краснознамённой Амурской Флотилии. Отбивая атаку танков противника, Лукьянчук израсходовал все гранаты, кроме одной. Последнюю гранату коммунист-амурец крепко прижал к сердцу и бросился под танк. Жизнью своей он преградил путь врагу» - писала газета «Красная Звезда». Николай хорошо знал Павла, встречался с ним на партийных конференциях. Гибель боевого товарища острой болью отозвалась в сердцах тех, кто его знал. Но одновременно появилась гордость за земляков, не осрамивших чести дальневосточников.
Как правило, использовались не только готовые материалы в пропагандистской и воспитательной работе. Моряки устраивали концерты художественной самодеятельности. Выступали на кораблях своей флотилии, предприятиях Владивостока и других населённых пунктов.
Окончательным переломом в Великой Отечественной Войне стала битва на Курской дуге. После освобождения городов Орла и Курска в Москве впервые был произведён праздничный салют.
С каждым днём советские войска освобождали всё новые города и сёла. Приходили сведения о зверствах фашистов на оккупированных территориях. Красная Армия вышла к Днепру.
Фашисты сильно укрепили правый берег реки, называя его Восточным Валом. Они надеялись надолго задержаться на этом рубеже. Но мужество и наступательный порыв Красной Армии уже нельзя было остановить.
Николай тщательно собирал сведения о героизме амурских моряков, воевавших на Ладоге, Балтике, в составе Днепровской флотилии. Канонерская лодка «Пролетарий» продолжала удерживать переходящее Красное Знамя командования и политотдела Краснознамённой Амурской Флотилии. Общее количество коммунистов в экипаже за два года войны достигло 28 человек. «…Душой и мозгом боевого экипажа всегда были флотские большевики. Коммунисты Размазин, Шпаков, Марченко, Мамаев, Красюк, Саратов и многие другие не только сами в совершенстве овладели оружием, но и обучили десятки краснофлотцев….» - писала дивизионная газета. За четыре военных года партийная организация корабля увеличилась более, чем в 9 раз. Николая направили в годичную дивизионную партийную школу.
Воевала вся страна, ресурсов не хватало. В примитивных мастерских краснофлотцы выполняли такое виды ремонтов, которые были возможны только в заводских условиях. Четыре военных судоремонта провели моряки, не получая со складов ни деталей, ни материалов, ни инструментов. Всё добывалось на месте, делалось своими руками. Корабль ходил в два раза больше, чем до войны, но не было ни одной поломки. Каждый снаряд орудия, каждая пуля поражали учебную мишень с первого выстрела. Это тоже был вклад в Победу.
Бои шли в самом Берлине, война приближалась к концу, но известие о Победе прозвучало неожиданно. Из радиорубки высунулся радист и громко крикнул: «Победа!», а затем включил громкую связь. Из динамика зазвучал торжественный голос Левитана:
- Подписание акта о безоговорочной капитуляции германских вооружённых сил…
Моряки мгновенно окружили репродуктор, и воцарилась тишина. Затаив дыхание, весь экипаж вслушивался в каждое слово диктора.
- …Немцы безоговорочно капитулировали. Германские империалисты стали на колени перед доблестной Красной Армией и армиями союзников. Ставка Германии бита. Затеянная ею преступная война, потерпела окончательный крах.
- Победа! Победа! Победа!
Взволнованные радостной вестью моряки, бросились обниматься и поздравлять друг друга. Раздались радостные возгласы:
- Красной Армии слава!
- Красному Флоту слава!
- Великому Сталину слава! Ура!!!
Командир отдаёт приказание, привести корабль в праздничный вид. Сигнальщик поднимает флаги расцвечивания «Победа! Победа! Победа». Экипаж переодевается в парадную форму, кок готовит праздничный обед. Николай Шпаков выносит из Ленинской каюты переходящее Красное знамя, которым корабль награждён за высокую боевую выучку. Начинается митинг.
- 8 мая фашистская Германия безоговорочно капитулировала! – начинает свою речь капитан-лейтенант Коношенков.
Его слова прерываются мощным, краснофлотским «Ура!»
- Красная Армия и советское оружие восторжествовали над немецкими войсками и их техникой. Наши вооружённые силы оказались самой могучей армией в мире. Наше социалистическое государство оказалось наиболее прочным и устойчивым. Всем этим мы обязаны большевистской партии и нашему великому вождю товарищу Сталину. Будем же достойны своего народа – победителя, и будем ещё больше крепить нашу боевую мощь!
Снова раздаётся троекратное краснофлотское «Ура!» в честь победителя и организатора победы. Слово предоставляется отличнику боевой и политической подготовки краснофлотцу Дементьеву.
- Почти четыре года шла невиданная в истории война, – говорит он, – Четыре года солдаты и матросы нашей великой отчизны сражались за честь и свободу советских людей. Даже в самые трудные дни войны, советские воины глубоко верили в нашу победу. Воодушевлённые справедливыми целями Отечественной войны, Красная Армия и Военно-Морской флот, преодолевая все трудности, беспощадно истребляя немецко-фашистских захватчиков, уничтожая их технику, очистили нашу священную землю от врага и разгромили фашистского зверя в его собственной берлоге. Да здравствуют наши герои-фронтовики!
На трибуну поднимается отличник корабля краснофлотец Морозов. Он говорит:
- Сейчас мы услышали радостную весть – победоносно закончилась война с гитлеровской Германией. Четыре года мы ждали этого счастливого часа, и он настал. Мы радуемся и торжествуем, и на эту историческую победу ответим ещё большим повышением своего боевого мастерства, усилением боеспособности корабля.
- Исторические слова великого Сталина сбылись, – говорит в своём выступлении старшина 2-й статьи Зубов, – праздник наступил на нашей улице. Мы, советские люди – самые счастливые на свете! Под руководством партии Ленина – Сталина советский народ добился исторической победы над злейшим врагом всего человечества – германским империализмом. Эта победа есть результат того, что мужественная борьба воинов на фронте сочеталась с трудовыми подвигами на заводах, фабриках и колхозных полях, что многонациональный народ нашей необъятной страны выступил единой семьёй на защиту завоеваний великого Октября. Советскому народу, герою-богатырю – наше краснофлотское «Ура!».
Клич старшины подхватил весь митинг. Тем временем на трибуну поднялся парторг корабля, Николай Шпаков.
- В начале войны мы собирались здесь, на этом самом месте. Мы слушали речь великого Сталина. Вождь призывал тогда народ на защиту отечества, на отпор подлому врагу. В каждом слове вождя мы чувствовали уверенность в победе, с этой верой шли в бой миллионы советских бойцов. Великое предвидение Сталина сбылось. Враг разгромлен наголову. И мы снова собрались здесь, чтобы отметить историческую победу над гитлеровской Германией. Будем же достойны наших братьев-фронтовиков, будем настойчиво крепить дисциплину, повышать свою боеготовность. Нам, амурцам, доверена почётная вахта. Мы охраняем на Амуре дальневосточные границы социалистического государства. Поклянёмся же, что с честью выполним свой воинский долг перед матерью Родиной.
Под бурные аплодисменты личный состав корабля принимает письмо, в котором заверяет Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина в том, что экипаж передового корабля флотилии, воодушевлённый всемирно - исторической победой над фашистской Германией, будет и впредь без устали совершенствовать своё боевое мастерство, учиться воевать на опыте победоносной войны с гитлеровской Германией. Митинг закончился, но краснофлотцы не расходятся, возбуждённо делятся впечатлениями.
Горнист протрубил команду «Обед». Кок и его помощники всегда отличались мастерством, но в этот раз превзошли самих себя. После обеда начался импровизированный концерт художественной самодеятельности. Звучали популярные песни под баян, дробно стучали каблуки в зажигательной пляске. Неожиданно сигнальщик прокричал:
- Слева по фарватеру – катер с вымпелом командующего флотилией!
- По большому сбору построиться по левому борту! – отдаёт команду командир.
Парадные шеренги быстро выстраиваются и замирают по команде: «Смирно!» Катер подходит к кораблю. Вице-адмирал Седельников тепло поздравляет офицеров, старшин и краснофлотцев с днём всенародного торжества, с днём победы. Громкое, троекратное «Ура!» раздаётся над могучей широкой рекой. Катер идёт дальше, к следующему кораблю. Командующий обходит соединения и поздравляет амурцев с исторической победой над заклятым и подлым врагом. К Николаю подходят Артур Вольский и Андрей Шманкевич.
- Замполит, мы стихотворение сочинили «Девятое Мая», вот, записали на листок.
- Очень хорошо! Просто замечательно! Я отправлю этот экземпляр в редакцию газеты, а вы завтра прочитаете стихотворение на политчасе корабля! – ответил Николай, быстро пробегая по строчкам.
На следующий день на всех кораблях читали в газете «Красный амурец» проникновенные строчки:
Славься вовеки Девятое Мая,
Радуйтесь, пойте, ликуйте сердца,
Знамя свободы, над миром вздымая,
Путь боевой мы прошли до конца.
Мы этого часа давно ожидали,
Нам Сталин великий его подсказал,
В дыму и крови сталинградских развалин,
Советский солдат о победе мечтал.
Он веру в победу пронёс по России,
Он с этою верой ворвался в Берлин,
И танков советских колонны стальные,
Вспахали поверхность германских равнин.
Победное знамя – советское знамя
Над чёрным рейхстагом боец водрузил,
И враг на колени упал перед нами,
Оружие к нашим ногам он сложил.
Слава героям сражений кровавых!
Слава героям полей и станков!
Ленинской-Сталинской партии слава,
Сталину слава навеки-веков!
Вечная слава погибшим героям!
Их не забудет родная страна.
В книгу истории красной строкою
Вписаны светлые их имена.
Славься вовеки Девятое Мая!
Радуйтесь, пойте, ликуйте сердца!
Знамя Победы, над миром вздымая,
Путь боевой мы прошли до конца.
В следующем номере этой же газеты появилась большая статья младшего лейтенанта Бориса Иртышского «Четыре года», где он описал события, происходившие на родном корабле и героизме краснофлотцев, ушедших на фронт. Рядом со статьёй было напечатано новое стихотворение Артура Вольского «Амурец в Берлине».
Уже умолк в Берлине гром атак,
Но кое-где зола ещё дымится.
Идёт походкой твёрдою моряк
По площади поверженной столицы.
Полощет ветер синий воротник,
И якоря горят на ленте длинной,
Чтоб ощутить победы светлый миг,
Прошёл моряк от Волги до Берлина.
Его на фронт послал Амур родной,
Он на Днепре сражался и на Буге.
Привык он слышать мин проклятый вой,
И в бой ходить под свист свинцовой вьюги.
Закончен путь победный моряка.
И вспомнился опять Амур широкий,
Протоки голубые и луга,
И скал Хингана серые отроги.
Мечтает он к любимым берегам,
В таёжный край вернуться поскорее.
И рассказать амурским морякам,
Как русским покорилась злая Шпрее.
Торжества по случаю победы продолжались недолго. Боевая учёба возобновилась с ещё большим напряжением. Бойцы всегда ощущают предстоящую битву. Всё лето во Владивосток, Хабаровск, Уссурийск, Благовещенск прибывали эшелоны с военной техникой и людьми. Выгрузка проводилась ночами, но полностью скрыть это было невозможно.
Глава 6
Сунгарийский поход
Рано утром, 9 августа 1945 года 2-й бригаде кораблей Краснознамённой Амурской флотилии была поставлена задача: «Принять на борт десант и высадить его в районе опорного пункта Фуюань». Задача была очень непростой. Японцы четыре года укрепляли форты этого города, оснащали их современными скорострельными и дальнобойными орудиями, крупнокалиберными пулемётами.
Операция началась точно в срок и по плану. Корабли с десантом обогнули остров Нижне-Спасский, и вышли на фарватер. Прошли остров Тарабаров и оказались в секторе обстрела правого форта Фуюань. Во главе эскадры шла канонерская лодка «Пролетарий». Бронебойный снаряд японской пушки ударил с перелётом и не повредил борт. Но ударив по броне верхней палубы машинного отделения, рикошетом снёс часть леерного ограждения. Командир корабля запросил доклады из боевых частей. И они оказались не утешительными.
- Отключилось электропитание в блоке управления стрельбой!
- БЧ-1 Отсутствует электропитание!
- БЧ-2 Отсутствует электропитание!
- БЧ-3 Отсутствует электропитание!
Электропривод руля тоже не действовал. Машинное отделение не отвечало. Из него повалил густой чёрный дым. После отключения электропитания, Николай Шпаков передал командование БЧ-2 старшине Борисову, а сам бросился на корму, в машинное отделение. Почти скатившись по трапу вниз, быстро оценил обстановку и остановил ходовую машину. От удара снаряда броня верхней палубы треснула, осыпав осколками машинное отделение. Осколки повредили силовые кабели и масляный трубопровод смазки подшипников гребного вала. Николай рукой схватил горячую медную трубку и дважды её перегнул. Масло перестало брызгать на огонь.
- Мы здесь все сгорим заживо! – раздался чей-то крик.
- Отставить панику! Старший краснофлотец Савельев, достать из рундука аварийный брезентовый пластырь и накрыть огонь.
- Краснофлотец Тарасов, сбить пламя со стены штатным огнетушителем!
Услышав командный голос, моряки машинного отделения стали бороться с пожаром, как на учениях. Через несколько секунд пожар был ликвидирован.
Мостик вызывал машинное отделение.
- Я – машина! Главстаршина Шпаков. Докладываю, пожар ликвидирован. Погибших нет! Трое раненых, один контуженный. Осколками перебит главный кабель и масляный трубопровод, повреждён один коммутационный аппарат. Разрешите принять командование машинным отделением.
- Как ты там оказался?
- Увидел дым и к машине!
- Почему оставил свой пост?
- Парторг всегда должен быть в нужное время и нужном месте! А на БЧ-2 у меня осталась надёжная замена.
- Что собираетесь делать?
- Восстановить коммуникации ремонтными перемычками!
- Сколько нужно времени?
- Минут 15!
- Добро, Николай, действуй!
И это не уставное обращение по имени говорило о многом. Командир верил в него и тех, кто трудился в машинном отделении. Лодку отнесло течением, и она вышла из зоны обстрела. Пришедшие в себя моряки чётко выполняли указания. Одни ставили перемычки на кабель, другие работали на масляном трубопроводе. Вскоре всё было готово. Шпаков приказал убрать промасленный брезент в топку котла, а палубу и стены тщательно протереть ветошью. Промасленную ветошь бросили в другой котёл. Николай не был уверен в отсутствии повреждений других кабелей, поэтому решил включать всё постепенно. Подошёл к переговорному устройству и доложил на мостик:
- Машина на товсь!
- Полный вперёд! – прозвенел машинный телеграф.
Зашумел гребной вал, заходили рычаги паровой машины. Стрелки на манометрах котлов уже перешли за красную черту, поэтому обеспечивался максимальный ход. Горевшая промасленная ветошь и брезент давали чёрный густой дым. Восстановилось управление рулями и орудийными башнями. Форты Фуюань по ним не стреляли. Их приняли за японский корабль. Все их корабли работали на мазуте и сильно дымили, хотя имели большую скорость. Наши береговые наблюдатели тоже приняли корабль за японский и уже хотели открыть по нему огонь. Но в этот момент ухнули все орудия канонерки. Снаряды угодили прямо в амбразуры фортов. Внутри каменных башен раздались взрывы. Канонерка «Пролетарий» первой подошла к берегу и стала высаживать десант. Она находилась в «мёртвой зоне» для стрельбы оставшихся орудий форта. Зато сама могла поддерживать наступающих.
Через 2 часа Фуюань был взят. За успешное проведение операции канонерская лодка «Пролетарий» была преобразована в «Гвардейскую», а командиру корабля Игорю Андреевичу Сорневу присвоили звание Героя Советского Союза.
Весь экипаж канонерской лодки «Пролетарий» удостоился благодарности Верховного Главнокомандующего товарища Сталина. Боевые ордена и медали получили все члены экипажа. Николай Васильевич Шпаков был награждён «Орденом Красной Звезды».
Вот что писал о нём командир 3 бригады речных кораблей Краснознамённой Амурской Флотилии 22 августа 1945 года.
«Шпаков Николай Васильевич, вложив большой труд в подготовку личного состава артиллерийской боевой части, был примером честного служения Родине. В бою за город Фуюань отличились комендоры корабля, которых готовил старшина Шпаков. За время боевых действий своим личным примером воодушевлял людей на выполнение боевых задач. Поставленные ему лично, боевые задачи решал успешно, командуя группой краснофлотцев при прочёсывании береговых объектов, захваченного у противника населённого пункта. Проявлял сметливость и храбрость. В течение последних 3-х лет занимал пост секретаря партийной организации корабля, хорошо организовывая работу коммунистов, и вывел партийную организацию в число передовых организаций флотилии. Во время войны все коммунисты были примером для остального личного состава».
Позже все участники боевых действий получили медали «За победу над Японией». Гвардейская канонерская лодка «Пролетарий» участвовала ещё в нескольких военных операциях, но взятие города Фуюань осталась самой яркой в истории корабля.
Активно действовали в Сунгарийской операции и другие корабли Краснознамённой Амурской Флотилии.
Монитор «Красный Восток» высаживал десант в городе Дзянусы, подойдя к нему по реке Сунгари. Решительными действиями моряки блокировали и захватили 6 японских бронекатеров. Взяв их на буксир, привели в Хабаровск. Наступление наших войск развивалось стремительно. Амурская Краснознамённая Флотилия участвовала во взятии города Харбин. Группе кораблей, в которой состояла гвардейская канонерская лодка «Пролетарий» была поставлена задача: «Блокировать японские корабли, захватить и сохранить Харбинский железнодорожный мост». Приказ был выполнен блестяще, 20 августа Харбинский гарнизон капитулировал. Были взяты в плен: командующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада и его штаб.
25 августа монитор «Красный Восток» снова вошёл в воды реки Сунгари. В пути получили радиограмму от командующего Краснознамённой Амурской Флотилии контр адмирала Н.В. Антонова, с указанием срочно следовать в указанный район для выполнения специального задания. После прибытия на место, вахтенный сигнальщик доложил: «По корме к кораблю подходит катер под флагом начальника штаба флотилии». Прибывший на корабль, начальник штаба флотилии М.Г. Гущин поставил задачу: «Необходимо выполнить приказ Главнокомандующего войсками на Дальнем Востоке Маршала Советского Союза А.М. Василевского: перевезти пленного командующего Квантунской армии генерала Отодзо Ямада и его штаб с село Воронежское ниже города Хабаровска».
Колокола громкого боя пробили «большой сбор» и, когда личный состав корабля был построен, довели приказ маршала. На лицах матросов, старшин, офицеров расплылись радостные улыбки. Некоторые матросы и старшины служили на корабле срочную службу уже по 6 – 8 лет. Все эти годы были напряжёнными и тревожными, шла война.
И теперь главный самурай, тот самый, который должен был выполнить захватнические цели правительства Японии, вскоре прибудет на корабль в качестве военнопленного, и можно будет увидеть его собственными глазами.
Расставили по местам встречающих лиц и стали ждать прибытия. Под вечер к кораблю подошли 22 «виллиса» с японскими офицерами и их денщиками. Сопровождали их два советских офицера. Первым вступил на трап генерал Ямада, и не успев ещё твёрдо стать на палубу корабля, по-русски чисто произнёс: «Где моя каюта?» Командир корабля провёл генерала во флагманскую каюту. Разместив остальных японцев в каютах и кубриках, моряки снялись с якоря, и пошли к месту высадки в село Воронежское.
По пути, генерал Ямада обратился к старшему помощнику корабля П.Т. Ткаленко: «Покажите нам Хабаровск, ведь не удалось его посмотреть». Пленных вывели на бак. Было тихо, на воде лежали огни города, из парка доносилась музыка…
Когда возвращались, старший лейтенант Колпаков открыл дверь каюты, где находились старшие японские офицеры. Один из подполковников встал и по-русски сказал: «Это не хорошо». На стене каюты висела стенгазета, выпущенная редколлегией корабля к началу боевых действий. На ней был изображён матрос, приставивший штык к животу японского солдата, поднявшего от страха руки вверх. На всю газету красными буквами было выведено: «Бей самураев!».
- Обычно мы читаем художественную литературу, а не плакаты! – сказал Колпаков, указывая на полку с книгами.
- Это можно нам почитать? – спросил японский офицер.
- Да! Читайте!
Одному полковнику попалась «Анна Каренина», он сходу: «О, граф Толстой – мадам Каренина». У другого полковника оказался том А.С. Пушкина. Он долго его листал, нашёл поэму «Медный всадник» и говорит: «В этом произведении ваш великий поэт воспел эпоху Петра Первого…».
Было понятно, что японские офицеры тщательно готовились к завоеванию русской земли, даже классику нашу изучали. Стоявший в коридоре Задонский перевёл разговор на другую тему:
- Господин полковник, а что это у вас за восемь цветных колодочек на лацкане мундира?
- Орден «Восходящего солнца», орден «Чёрного дракона», шесть медалей за взятие Кореи…. А за взятие России я не успел, – осклабился японец.
- Вы её никогда не получите, хотя неплохо знаете наших русских классиков.
- Это почему так?
- Вы забыли самое главное, уроки истории.
- Это - далеко!
- Ну почему же? Мы только что прошли это место. Вон за теми кустами траверз протоки Бешеная, где в апреле 1920 года была попытка японцев высадить десанты на шлюпках на наш берег реки, но тогда все были утоплены в Амуре Народно-революционной армией Дальневосточной республики.
Японцы нахмурились и замолчали. К тому времени корабль подошёл к месту высадки. Баковая швартовая команда быстро закрепила нос корабля за бревенчатый кнехт, но сильное течение у берега снесло судно ниже маленькой площадки причала. Бросили сходни, но бурлящий поток стал их сносить вдоль левого борта. Бросили к берегу «козла», он тоже не устоял. Главный боцман, мичман Касьянов скомандовал: «В воду!» Командир орудия, старшина 1 статьи Ходоренко и командир боцманской команды старшина 1 статьи Поляков прыгнули в воду. Оба крепкие, высокие, но и им вода доходила до подмышек. Крепко взявшись за руки, они образовали опорный «козелок» для сходен. Даётся команда: «Японцев – к высадке!». Время было около двух часов ночи 26 августа. Включили большой прожектор. Сгрудившиеся японцы, увидев, что наши старшины стоят в воде, стали громко разговаривать на своём языке. В это время генерал Ямада, обращаясь к командиру корабля, сказал по-русски: «Да! С такими матросами нельзя было не победить!». Командир корабля повернулся к своим офицерам и приказал: «Вахтенный офицер, запишите слова Ямады в «Журнал боевых действий!»
Советские войска не задерживались около опорных пунктов, а обходили их. Нужно было предотвратить применение бактериологического оружия в зоне боевых действий и на территории нашей страны. Рассекая японские армейские части, командование Красной Армии предложило японцам капитулировать. В городе Харбине прошло совещание, на котором обсудили условия капитуляции Квантунской Армии.
А 3 сентября сдалась вся Квантунская армия. И на американском линкоре «Миссури» был подписан исторический документ.
Безусловно, не варварские американские атомные бомбардировки японских городов Хиросима и Нагасаки привели к победе во Второй Мировой Войне, а умелые и решительные действия Красной Армии. Теперь это была самая оснащённая и обученная армия Мира.
16 сентября 1945 года в Харбине состоялся военный парад победителей.
Торжественным маршем прошли не только пехотинцы, но и моряки Краснознамённой Амурской Флотилии. Техники на параде было мало, специальной парадной формы тоже не было. Возможно, это было сделано специально, чтобы не унижать китайскую добровольческую армию, которая проходила в обычной полевой форме. После парада началась массовая демобилизация участников самой долгой и кровопролитной войны.
Глава 7
Тайная война
На другом берегу Тихого океана беседовали два знатока человеческих душ. Один из них посасывал потухшую трубку и внимательно слушал рассуждения другого, временами вставляя свои комментарии.
- Я полностью согласен с тобой, дорогой Дэйл! Природа человеческая слаба и подчиняется определённым законам. Твои книги о том, как влиять на людей и добиваться успеха стали настольными не только в деловых кругах. Их используют дипломаты и наши разведчики.
- Я горжусь популярностью своих книг, – ответил Дэйл Карнеги.
- Мне приятно с тобой беседовать, Дэйл, потому, что скоро я собираюсь выступить в Конгрессе. Речь почти готова, но, иногда, последняя корректировка необходима, – пояснил Ален Даллес.
- Сейчас для нашего мирового господства главным препятствием является Россия.
- Для Германии она тоже была главным препятствием!
- Все военные действуют слишком грубо и прямолинейно! Они не учитывали фанатизм русских, надеялись, что СССР рухнет к ногам Гитлера, но этого не произошло. Даже наши аналитики из разведки не могли предположить, что промышленные предприятия, переброшенные на Восток, начнут выдавать военную продукцию через несколько месяцев.
- Но Англия и наша страна помогали России техникой и продовольствием!
- Мы просто торговали за золото. Наши корпорации торговали не только с Россий, но и с Германией. Они неплохо заработали на этой войне, хотя и поставляли только серийное вооружение.
- Я слышал, что русские совершенствовали наше и английское вооружение.
- Да, Кулибины и мастера в России не перевелись.
- Откуда они черпали квалифицированные кадры?
- Имели программы ускоренной подготовки. Да и практически постигали всё очень быстро. Кроме того, проявляли патриотизм и героическое желание выполнить поставленную задачу любой ценой. Чего только стоит схема перегонки наших самолётов из Ванкувера, через скованную морозами Чукотку и Сибирь. Такая операция вообще уникальна. Мы надеялись, что большинство этих «Аэрокобр» просто не долетит до места назначения. А они долетали и воевали на Восточном фронте.
- Теперь мы обладаем атомной бомбой и сможем диктовать свои условия всем странам. Так думает даже наш президент Гарри Трумэн.
- Это ненадолго! Русские уже близки к созданию своей атомной бомбы.
- Значит, они смогут на нас напасть?
- Никуда они не собираются нападать, хотя своими коммунистическими идеями продолжают заражать многие страны. Там устанавливаются коммунистические режимы.
- Да! Их лидер Ленин писал, что идея становится решающей силой, когда овладевает массами.
- Я с этим не совсем согласен! Бывает, достаточно, чтобы идея овладела авторитетным руководителем! – заметил Даллес, раскуривая трубку, – Внешним воздействием Россию не победить! Её нужно разрушать изнутри.
- Используя вашу агентуру? Абвер уже пытался это сделать, но Сталин выставил против них организацию СМЕРШ. Говорят, ею командовал человек, не имеющий даже полного среднего образования! Но действовали они очень решительно и беспощадно. Зачастую расстреливали предателей без суда и следствия.
- Это так, но много агентов было перевербовано, они стали работать на СМЕРШ, и эффективность агентуры Абвера не достигла цели. Массово забрасывать агентуру – не мой метод. От вербовки и перевербовки отказываться нельзя, но можно сделать так, чтобы человек работал на нас, даже не подозревая об этом. Благими намерениями выслана дорога в Ад. Поэтому, нужно помочь прийти к власти таким людям, которые в силу своей тупости и амбициозности будут принимать решения, разрушающее всё вокруг. В России до сих пор любят вождей и верят в них беспредельно. У них есть поговорка: «Чтобы узнать человека, надо дать ему власть!» Но, когда таким людям дают власть, потом не могут отобрать. Лидер окружает себя, подобными ему людьми, создаёт систему руководства, а также воспитывает себе подобных.
- А что будете делать вы, разведчики?
- Будем подкидывать информацию, или дезинформацию для принятия нужных нам решений.
- Для такой работы нужна серьёзная структура, координаторов и аналитиков!
- Безусловно, Дэйл! Мне очень нравятся твои умозаключения: «Виновный обвинит кого угодно, но не себя», «Улыбка ничего не стоит, но дорого ценится», «Успех – это получить желаемое. Счастье – это желать полученное», «Выражение, которое вы носите на лице, куда важнее одежд, которые вы одеваете на себя» Для нас с тобой это норма жизни. Спасибо за общение! Теперь у меня окончательно сложилось представление о тои, что мне сказать в Конгрессе.
Вскоре Ален Даллес выступал перед конгрессменами:
- …. Мы бросим всё, что имеем, всё золото, всю материальную помощь на соболезнование и оболванивание русских… Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые…. Мы найдём своих единомышленников в самой России… будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле народа…. Литература, театры, кино – всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать…. так называемых творцов, которые станут насаждать….в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма….словом всякой безнравственности.
Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодёжь, станем разлагать, растлевать, развращать её. Мы сделаем из молодых – циников, пошляков, космополитов…
Речь произвела на конгрессменов неизгладимое впечатление. Они одобрили создание специальной структуры для осуществления этого плана. В 1947 году было создано ЦРУ(центральное разведывательное управление) во главе с Аленом Далесом.
Глава ЦРУ любил шахматы, но ещё больше он любил разыгрывать партии из реальных людей. В интересах Америки нужно было убрать Сталина. Физическому устранению очень мешал генерал Власик. Для осуществления плана нужна была очень близкая к Сталину фигура. Выбор пал на Берию. Потомок грузинских мусаватистов он идеально подходил для этих целей. Вскоре удалось убрать генерала Власика, а потом, через английскую агентуру, донести до Берии идею сбора досье на всех членов Политбюро, с целью их дискредитации. Солидная часть этого досье посвящалась деятельности бывшего Наркома внутренних дел Ежова и культу личности Сталина. Вскоре план был запущен в работу. Тайная папка Берии существовала в одном экземпляре, и её содержание никто полностью не знал, а из отдельных эпизодов было трудно создать общую картину.
Тайная война никогда не прекращалась, но вскоре её затмила горячая война в Корее. Эта страна была оккупирована Японией. 10 августа 1945 года СССР и США договорились разделить Корею на сферы влияния. В декабре этого же года страны подписали договор о временном управлении Кореей до момента её объединения. Но окончательно договориться не смогли. В 1948 году из Кореи официально выводятся советские и американские войска, но остаются инструкторы и консультанты.
Большая политика и «подковёрные» игры были далеки от гвардии главстаршины Николая Васильевича Шпакова, хотя и начинали влиять на страну-победительницу во Второй Мировой войне. Он свято верил в Партию Ленина-Сталина и своих командиров.
Глава 8
Гражданская жизнь
Политотделом Краснознамённой Амурской Флотилии в 1945 году был издан сборник очерков о лучших людях флотилии. В сборник вошёл и очерк Александра Фролова «Парторг корабля» о Н.В. Шпакове.
Боевого парторга-гвардейца часто выбирали делегатом на различные партийные конференции и совещания. И он не был там простым статистом, делился опытом работы, изучал опыт других партийных руководителей. В 1945 году Николай окончил годичную партийную школу, и сдал экзамены на «отлично».
На флоте многое менялось. Приходило молодое пополнение, выросшее без отцов в свободной уличной среде, не признающее дисциплины, а только право сильного. Это требовало особого подхода к воспитанию.
На корабле сменился командир, И.А.Сорнев ушёл на повышение. Николай сильно переживал разлуку с командиром. Но, однажды они встретились на краевой партийной конференции. Взаимная радость была неописуемой. Сорнев подарил Николаю проспект, выпущенный в честь Героев Советского Союза. На обратной стороне, сложенной вчетверо бумаги он сделал памятную запись.
Поговорили о дальнейшей службе. Николай Васильевич рассказал, что намерен уволиться в запас и уехать к жене Нине в посёлок Новобурейский Амурской области, которая очень ждала его уже несколько лет. 28 февраля 1945 года у них родился сын Виктор. Назвали его так в честь богини победы, Виктории. Сыну нужен был отец постоянно.
Нина, вместе со своей мамой Марфой Ерофеевной и маленьким сыном, жили в небольшом домике в центре посёлка Новобурейский, куда они переехали из села Свободного Бурейского района.
Марфа Ерофеевна с мужем Григорием Максимовичем перебрались в Амурскую область из города Сретенск Читинской области по плановому переселению. Семья была большая: четыре брата и две сестры. Кроме них было ещё четверо детей, умерших в младенчестве.
Жили дружно, трудились на земле, но в 1933 году, при невыясненных обстоятельствах был убит глава семьи Григорий Максимович. Жить стало трудно, и семья переехала в посёлок Новобурейский, где активно развивался Бурейский леспромхоз.
Старшие братья Василий и Сергей завели свои семьи, а все остальные ютились в домике с одной комнатой и кухней.
Младший брат Михаил заболел в детстве скарлатиной. Лекарств не было, болезнь протекала тяжело. Ребёнок выжил но полностью ослеп.
Марфа Ерофеевна решилась отдать его в город Свободный, в спецшколу для слепых, где учили игре на музыкальных инструментах.
Успешно окончив школу, Михаил работал в детском садике посёлка Новобурейский. Кроме того, он научился отлично играть в шахматы. Не однократно побеждал на шахматных турнирах района и области. Его талантливые шахматные партии вошли в учебники шахматной игры, а некоторые турниры проводились в его честь.
Брат Володя успешно закончил учёбу и работал Уполномоченным по переселению Бурейского райисполкома.
Сестра Валентина работала учителем начальной школы и рисования.
Подавая рапорт на увольнение в запас, Николай указал адрес Нины. Праздник 7 ноября он провёл ещё в части.
Но вот, уже получен расчёт, воинское требование заменено на проездной билет, а сердце предательски сжалось.
Всю жизнь он прожил в казённых коллективах и семейной жизни себе не представлял. Бросив прощальный взгляд на родной корабль, стоящий у зимнего пирса, повернулся через левое плечо и решительно зашагал к железнодорожному вокзалу. Через сутки вышел из вагона на станции Бурея и, с непривычки, поёжился от холода.
В Приморье не было сильных морозов, а здесь лежал снег.
Домик, где жила Нина, отличался от других домов своей ухоженностью. Внутри дома вкусно пахло едой и выпечкой. От всего простого убранства веяло такой чистотой и уютом, что старшина, привыкший к «флотскому порядку» немного оторопел.
Встретили его хорошо, а Нина, заметив его скованность, ненавязчиво взяла в свои руки всё управление. В ней было достаточно мудрости и такта, чтобы не ставить Николая в неловкое положение.
Три дня пролетели, как один миг. Николай пошёл в райком партии, чтобы стать на партийный учёт и получить направление на работу.
Его направили в Райисполком на должность заведующего районным отделом культуры. Прежний заведующий пустил эту работу на самотек, и вся его работа свелась к показу кинофильмов и организацию праздничных застолий. Председатель райисполкома не раз его критиковал, а однажды прямо спросил:
- Когда эти пьянки прекратятся?
- Пьянки, это когда выпивают без начальства, а с начальством, это называется культурным гулянием. А мы и есть отдел культуры, – нагло ответил начальник отдела.
- Что-то часто «культура» стала пошатываться! Не твёрдо стоит на ногах. На многих сельских клубах висят ржавые амбарные замки, размером с помойное ведро. Кино крутят только кинопередвижкой. Позор!
- Если я не устраиваю, найдите другого «массовика-затейника». Меня в другой район пригласили.
Обнаглевшего работника выгнали, и его обязанности временно исполнял заместитель председателя райисполкома.
С первого дня, Николай ушёл в работу «с головой». Нина его понимала, хотя понимала, что так надо. Муж охотно делился планами организации своей работы, успехами в их реализации. О недостатках старался не говорить.
Нина Григорьевна считалась педагогом «от бога». По окончании в 1937 году Благовещенского педагогического училища, она работала учителем начальной школы. Взаимная любовь детей и учителя не осталась не замеченной. Её назначили завучем по начальным классам.
В 1963 году Нине Григорьевне Шпаковой, среди первых педагогов Бурейского района присвоили звание «Заслуженный учитель школ РСФСР». Она неоднократно избиралась в органы местного самоуправления, была председателем Райкома профсоюза учителей, депутатом Новобурейского поссовета, депутатом Бурейского районного Совета депутатов трудящихся, являлась заседателем Бурейского народного суда. Была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне 1941-1945 г., медалью «За трудовое отличие».
Летом их домик утопал в красивейших цветах, а плоды, овощи, фрукты становились украшением не только собственного стола, но и районных выставок. Она легко делилась секретами с соседями и радовалась их успехам.
Вместе с Николаем они жили для людей и среди людей, но с горячей любовью друг к другу.
Николай не любил кабинетных совещаний, предпочитал индивидуальную работу на месте. В первую очередь начал с самодеятельности на предприятиях и организациях Буреи и Новобурейска. Быстро нашёл общий язык с руководителями партийных и профсоюзных организаций. В это время создавались духовые оркестры на Бурейском механическом заводе, пожарной части, локомотивном депо. Труднее было на селе. Директора совхозов не считали возможным организацию самодеятельности, хотя в каждом профкоме имелся баян, аккордеон, гармонь, балалайка, гитара или другой музыкальный инструмент.
Николай хорошо читал стихи и пел. Однажды в конторе совхоза устроили чаепитие по поводу дня рождения бухгалтера. Николай Васильевич предложил спеть «Катюшу». Песня звучала так задорно и душевно, что в профком потянулись все конторские работники и стали подпевать. Заглянул и запел даже сам директор совхоза. Когда песня закончилась, Николай улыбнулся и сказал:
- Будем считать, что первая вокальная группа в художественной самодеятельности создана! Солиста подберёте своего.
Так, с личным примером создавались творческие коллективы художественной самодеятельности.
Николай добился внесения показателя участия в художественной самодеятельности, в условия Социалистического соревнования. Коллектив, не имеющий самодеятельности, исключался из претендентов на призовое место. Поощрялось личное участие руководителей в хоровом пении.
Был объявлен районный конкурс творческих коллективов. На каждом предприятии и в организации прошли самодеятельные новогодние концерты. К ним активно привлекались школьники.
В людях просыпались дремлющие таланты, организовывался общий культурный досуг. Теперь гармошки и баяны играли не только на свадьбах и праздниках. Самодеятельные коллективы выступали на полевых станах, летних лагерях и фермах во время коротких перерывов.
15 марта 1947 года на областном смотре сельской художественной самодеятельности Николай Шпаков удостоился почётной грамоты.
Через два года на пятом областном конкурсе художественной самодеятельности Бурейский район выступил ещё лучше. Многие номера вошли в заключительный концерт конкурса.
В этом же году произошло ещё одно радостное событие. Родилась дочка Галина. Забот в семье прибавилось. Николай старался не задерживаться на работе, а сразу спешил домой.
Культурно-массовая работа приобретала всё большую политическую направленность. Благодаря активному вниманию заведующего отделом культуры, на селе не осталось закрытых клубов. Многие ветхие здания заменялись новыми. В них устанавливалась современная кинопроекционная аппаратура. Кинопроекторы «Украина» оставались только на предприятиях.
Но и для этих аппаратов Николай Васильевич старался достать интересные материалы художественного и воспитательного характера, а не только технические фильмы по охране труда. Партийная преданность и убеждённость, умение правильно сформулировать и логически построить доклад не остались не замеченными. В январе 1951 года решением бюро РК ВКП(б) Николая назначили заведующим кабинетом политпросвещения райкома партии. Имея большой опыт партийной работы, новый заведующий быстро расставил всё по полочкам, оказывал реальную помощь секретарям первичных партийных организаций. Им заинтересовался даже Амурский обком партии. Но, когда стали изучать его личное дело, не нашли нужных документов об образовании.
- У вас на должности заведующего кабинетом политпросвещения работает человек без высшего и даже среднего специального образования! Немедленно это исправьте! – заявил секретарь обкома партии.
- Конечно, немедленно исправим! Но кого мы поставим? – оправдывался первый секретарь райкома партии.
- Мы вам пришлём выпускника Хабаровской высшей партийной школы.
В марте Николая Шпакова перевели заведующим отделом партийных, комсомольских и профсоюзных организаций Бурейского райкома ВКП(б). Пришлось изучать суть новой работы. Нормативов и регламентов в ней не было, отчётных и учётных параметров, подлежащих контролю тоже. Прежний руководитель просто отправлял справки, меняя на них только даты. А, чтобы это было не так явно, имел два варианта.
Формализма Николай Васильевич не терпел никогда. Прочитав один из отчётов первичной организации, устроил проверку на месте и выяснил, что никакие мероприятия не проводились. Не было даже планов их проведения. Пришлось написать докладную записку на бюро райкома ВКП(б). Это не вызвало восторга у членов бюро райкома партии. Выносить этот вопрос на обсуждение, значит признать и свою вину в попустительстве. Вопрос решили отложить, ещё лучше изучить, а Николаю Васильевичу поднять работу на должный уровень. Пришлось составлять планы для первичных организаций, согласовывать их и добиваться исполнения.
Поначалу работа шла с «большим скрипом», но потом первичные организации поняли, что возврата к прежней методике отчётов не будет и стали даже проявлять инициативу.
Глава 9
Снова армейская служба
В Военно-морской академии царило оживление. Слушатели знакомились друг с другом и преподавателями. В аудиторию вошёл вице адмирал Виссарион Виссарионович Григорьев. Отыскав глазами Сорнева И.А., направился к нему.
- Я ведь тоже до войны служил на канонерской лодке «Пролетарий» помощником командира корабля, – сказал он, улыбаясь, – Очень рад встрече с командиром, который сделал корабль гвардейским и проявил героизм при взятии крепости Фуюань.
- Я тоже рад этой встрече, товарищ вице адмирал.
- А как тебе удалось тогда подойти к крепости, буквально на пистолетный выстрел и ударить по форту точно по амбразурам. Это был такой манёвр? Ведь на это нужно крепкие нервы и мужество!
- Крепкие нервы и мужество проявил мой секретарь партийной организации. Он и меня в партию принимал. Тогда Николай Васильевич Шпаков действительно, оказался в нужное время и в нужном месте.
Игорь Андреевич подробно и откровенно рассказал Григорьеву В.В. о том знаменитом бое и высадке десанта.
- После высадки десанта мы поддерживали огнём наступающих, сколько могли, а потом получили новый приказ. Я подошёл к Шпакову, протянул ему руку, чтобы крепко пожать, но он свою правую руку за спину спрятал, а мне протянул левую. Я потребовал показать правую, а у него во всю ладонь кровавый лопнувший волдырь. Это он её обжёг, когда горячую масляную трубку в два сложения зажимал. Это ж надо было такую боль вытерпеть! Настоящий коммунист и краснофлотец! Я его сразу в санчасть отправил, а он отшутился: «Кости целы, а мясо нарастёт!»
- Выходит, в твоей Золотой Звёздочке и его лучик есть! – заметил вице адмирал.
- Я его представлял к «Ордену Отечественной войны», но дали «Орден Красной Звезды».
- А почему?
- У других политработников и такого не было. Посчитали, хватит «Красной Звезды» и гвардейского звания.
- Да! Завистников и бюрократов на войне тоже хватало.
- Я уже ушёл на повышение, а у него с новым командиром корабля отношения не заладились, да и прежнюю любовь встретил.
- А где он сейчас?
- Уволился в запас, уехал к любимой жене и сыну!
- Да! Таких политработников, настоящих коммунистов, у нас очень не хватает! Он же ещё молодой! Можно попробовать вернуть его на службу.
- Да, теперь у него, наверное, семья, дети!
- Вместе с семьёй призовём!
- Это можно только офицерам с семьёй жить, а он старшина!
- Так отправим на ускоренные курсы, присвоим офицерское звание!
- При условии, что он сам пожелает служить!
- Надо обязательно попробовать! Коммунисты настоящие на вес золота.
- А как его найдём?
- Через партийные органы! В райкомах партии учёт коммунистов налажен хорошо.
- Хорошо, попробуем! Нам такие люди, действительно, пригодятся!
Поиски коммуниста Шпакова Н.В. не были долгими. Местные партийные органы не возражали. Нина Григорьевна восприняла известие спокойно. Война уже закончилась, а выживать в трудных ситуациях она умела. Вскоре военкомат выписал мобилизационное предписание, и гвардии главстаршина Шпаков Н.В. убыл на место службы. Сначала в Хабаровск.
Здесь, в штабе Дальневосточного Военного Округа ему зачитали приказ о присвоении звания младший лейтенант и выдали новые документы. Затем отправили в одну из войсковых частей города для обмундирования и получения проездных документов до города Южно-Сахалинск.
На южном Сахалине можно было легко заметить остатки японской культуры. По дорогам ездили не только советские, но и американские, и японские автомобили. Многие корейские рабочие, привезённые на остров, остались трудиться на местных предприятиях. Так что в городе было полное смешение местных и приезжих наций и народностей.
Курсы усовершенствования политсостава Красной Армии рассчитывались на шесть месяцев и располагались в бывших армейских казармах.
Центральная улица носила имя И.В.Сталина, но на остальных домах окраин ещё сохранялись иероглифы.
Занятия на курсах проходили интенсивно по всем военным дисциплинам. Среди курсантов были не только участники Великой Отечественной Войны, но и совсем молодые офицеры, не имевшие опыта партийной работы.
Николай увлечённо изучал новые предметы и щедро делился знаниями и опытом, которые имел.
Во время стрельбы из личного оружия, неизменно оказывался победителем.
- Да у меня мушка сбита на пистолете! – жаловался один из офицеров.
- Разреши, я попробую из твоего ТТ выстрелить! – попросил Николай.
- На, попробуй!
Николай взял оружие, и тремя выстрелами выбил 28 очков. А потом объяснил нерадивому стрелку его ошибки. Советы внимательно слушал не только Семён, но и другие офицеры. Эффект оказался неожиданным. Во втором подходе не было «троечников», а Семён выбил 25 очков. Он даже сам удивился.
- Ну, что? Мушка встала на место? – спросил Николай
- Похоже, точно встала! – радостно улыбнулся Семён.
В январе 1952 года учёба закончилась. Курсанты разъехались по своим войсковым частям.
Николаю Васильевичу присвоили звание лейтенант и отправили в одиннадцатый отдельный рабочий батальон Дальневосточного военного округа на должность заместителя командира по политической части. Хотя воинская часть занималась обустройством военных городков, сами строители жили почти по-цыгански. Офицеры с семьями ютились в дощатых, продуваемых всеми ветрами бараках, поэтому Николай не рискнул перевозить семью. В части он активно развивал самодеятельность, и к первомайской демонстрации у них даже был свой духовой оркестр.
Солдаты любили нового замполита и обращались к нему по самым разным вопросам. Он тоже любил своих солдат, видел в них людей, которым, при необходимости, придётся защищать Родину. По опыту прежней работы, знал, что из «своенравных раздолбаев» часто получаются настоящие герои, способные самостоятельно принимать решения в критической ситуации.
Умело проводя воспитательную работу, ему удавалось нарушителей воинской дисциплины спасать от дисциплинарного батальона. А потом они сознательно и строго соблюдали воинские уставы.
После демобилизации солдаты писали личные письма своему замполиту со словами благодарности, рассказывали о себе и своей семье.
За выдающиеся успехи в боевой и политической подготовке, в соответствие должности, ему присвоили звание «Старший лейтенант»
Очередной отпуск Николай провёл в Новобурейске с семьёй.
Каждый день они ухаживали за растениями в огороде, ходили рыбачить на Бурею или что-нибудь мастерили по хозяйству. В семье царила любовь и взаимопонимание.
Отпуск закончился быстро, и нужно было возвращаться в часть.
Время службы летело стремительно. К зиме торопились закончить начатые объекты, чтобы к Новому году переехать в новые квартиры. Осень и зима выдались суровыми. Из-за нехватки строительных материалов, сдача объектов затягивалась.
Получая краткосрочный отпуск на несколько дней, Николай Васильевич снимал военную форму, переодевался в гражданскую одежду и приезжал в Новобурейск. К людям в военной форме в пути проявлялось повышенное внимание.
К маю Николай Васильевич планировал перевезти семью на место службы. Холодная зима заканчивалась, появлялись первые проталины. Газеты писали о болезни И.В. Сталина. 5 марта 1953 года радио сообщило о смерти вождя. Страна погрузилась в траур.
В городах проходили многотысячные траурные митинги. Временно главой государства стал член Политбюро Георгий Маленков.
Николаю не верилось, что медицина не смогла спасти великого вождя. В памяти всплыло «Дело врачей», о котором раньше писали все газеты. Но приходилось верить официальной версии о причинах смерти.
Лаврентий Берия не рискнул брать власть в стране сразу. Это могло породить ненужные слухи после опубликования материалов тайной папки. Да и власть в стране уже практически принадлежала ему. Большинство фабрик и заводов находились в подчинении НКВД. В том числе те, которые занимались производством и испытанием атомного оружия.
Берия начал подготовку населения к информации, что лично Сталин виновен в жесточайших репрессиях накануне войны. Была объявлена большая амнистия заключённых. Многие политические дела были прекращены, стройки и лагеря закрыты. Во время похорон Сталина случилась большая давка, погибли тысячи, ни в чём не повинных людей. И это, Берия тоже планировал поставить в вину жестокому правителю Сталину, который даже после смерти душил людей. Можно было также обвинить Георгия Маленкова в плохой организации похорон вождя.
Ален Даллес понимал, что в случае захвата власти в СССР Берией, угроза безопасности США значительно возрастёт. Он сможет применить атомное оружие против США. Гарри Трумэн имел реальные планы бомбардировок важнейших стратегических объектов СССР атомными бомбами. Но никто не давал гарантии, что ни одна русская атомная бомба не упадёт на территорию США.
«Мавр» сделал своё дело и должен был уйти. Судьба Берии была решена.
В близком окружении Сталина находился ещё один человек, которого не все воспринимали всерьёз. На дачу Сталина, при неофициальных встречах он приезжал в «вышиванке», лихо танцевал гопака и всячески выражал искреннюю преданность вождю. Во время репрессий на Украине и «чистке партийных рядов» настолько жестоко расправлялся с «врагами народа», что пришлось охлаждать рвение Хрущёва лично Сталину. Никита Сергеевич Хрущёв мечтал о расширении своей власти, но очень боялся Берии. Через украинских националистов Даллес переправил Хрущёву информацию о секретной папке Берии и его стремлении занять место Сталина. К информации была приложена копия одной из страниц папки, а также номер телефона для связи. Прочитав листок, Хрущёв понял, что приход к власти Берии означает физическое уничтожение членов Политбюро. А перед этим пройдёт дискредитация большинства её членов, включая Хрущёва, с обвинениями в культе личности Сталина, и необоснованности репрессий. Многие разделят судьбу Ежова.
Нужно было немедленно арестовывать Берию и завладеть его папкой. Позвонил по указанному телефону, договорился о встрече.
Украинские националисты обещали выдать место хранения тайной папки, но взамен просили прекратить борьбу против ОУН и «Головного провода» на Украине. Хрущёв согласился и начал вести подготовку к свержению Берии. Нужен был авторитетный человек с большим доверием военных. Выбор пал на Г.К. Жукова, который командовал в это время Свердловским военным округом. Наделённый огромными полномочиями при испытании атомного оружия, он всё-таки имел большую личную обиду на Берию и НКВД за расправу над ним и многими военноначальниками после войны.
В случае успеха, Хрущёв обещал Жукову должность заместителя Министра обороны, с последующим переводом Министром обороны.
26 июня 1953 года Берия был арестован, обвинён в карьеризме, связях с мусаватистами и английской разведкой. После получения заветной тайной папки Берии, он был расстрелян. Ликвидировали даже тех, кто добывал папку или просто к ней прикасался.
После этого «Кремлёвского переворота» главой Партии и государства безраздельно стал Никита Сергеевич Хрущёв.
Хрущёв внимательно изучал содержимое папки, тщательно удаляя из неё то, что касалось лично его «грехов». Работа над документами проходила тайно, после официальных мероприятий, зачастую ночами.
Партийные органы на местах продолжали работать по прежнему, с оглядкой на центр и НКВД.
Авторитет Николая Васильевича Шпакова возрастал с каждым годом, и в марте 1955 года его избрали секретарём партийной организации батальона. Министром обороны СССР стал Г.К. Жуков. Началась серьёзная перестройка в Советской Армии. В ноябре этого же года часть была реорганизована и вошла в состав 16 отдельного рабочего батальона Дальневосточного военного округа. На партийном собрании части его снова избрали секретарём партийной организации.
В феврале 1956 года в Москве открылся знаменитый 20-й Съезд КПСС. После нескольких дней работы, 25 числа, на закрытом заседании Н.С. Хрущёв прочитал доклад с критикой культа личности Сталина.
Доклад имел эффект разорвавшейся бомбы. Никто не осмеливался даже подумать о том, чтобы свергать такую личность с пьедестала. Это было новостью для членов Пленума ЦК и институтов Марксизма-Ленинизма, которые обычно готовили доклады для съездов и пленумов. Хрущёва знали, как балаганного шута, и такого самостоятельного доклада от него никто не ожидал. Во избежание волнений в стране, доклад решили не публиковать в газетах и не транслировать по радио. Сокращённая форма доклада была отправлена закрытым письмом в обкомы и крайкомы партии. С полным докладом страна ознакомилась только во второй половине 80-х.
Но в американских и английских газетах перевод доклада появился на следующий день после закрытия 20-го Съезда КПСС. Дипломаты и торговые представители за рубежом прочитали газеты и перевели доклад снова на русский язык. Этот переведённый доклад распространялся по стране в виде машинописных листочков.
У Николая доклад о культе личности Сталина вызвал множество вопросов. Но главным был вопрос: «Почему это так произошло?»
Большинство членов Президиума ЦК КПСС не поддержали самостоятельность Хрущёва, в осуждении культа личности Сталина, и готовились его сместить. Хрущёв вынес вопрос на Пленум ЦК КПСС, а не на Президиум. В результате его поддержали большинство делегатов Пленума ЦК, особенно военные во главе с Г.К. Жуковым.
Антипартийная группа была осуждена, а наиболее активные её члены исключены из Партии и освобождены от занимаемых должностей.
Постепенно Хрущёв расправился и с остальными членами «антипартийной группы». Не нужным стал и маршал Г.К. Жуков. Его тоже освободили от должности Министра обороны СССР и отправили на пенсию.
А в стране уже наступила «хрущёвская оттепель». Повсеместно проводилась десталинизация, реабилитация жертв сталинских репрессий, расширялась демократизация в КПСС и общественных организациях.
Глава 10
Возвращение в Бурейский район
В августе 1956 года Николай Васильевич Шпаков уволился из рядов Советской Армии и снова возвратился в Бурейский район.
Все события происходили в стране и партийных органах, когда Николай Васильевич Шпаков уже работал заведующим партийным кабинетом Бурейского Рудоремзавода.
Уровень официального образования Николая Васильевича Шпакова становился препятствием дальнейшего продвижения по службе. Пришлось поступить в вечернюю школу рабочей молодёжи.
В мае 1957 года Николай получил аттестат о среднем образовании и его избрали секретарём партийного бюро завода. Авторитетный, опытный партийный руководитель быстро поднял партийную работу на более высокий уровень. Авторитет и влияние коммунистов на заводе постоянно росло, увеличивалась численность партийных рядов. Николай заочно учился в Благовещенском политехническом техникуме по специальности техник-электрик. Учёба проходила успешно, пригодились знания, полученные в ФЗУ и практические навыки эксплуатации корабельного оборудования.
Местное партийное руководство стало опасаться, что на очередной партийной конференции коммунисты района выберут его первым секретарём Бурейского райкома партии. Многие знали Николая по прежней работе в Бурейском районе. В условиях «хрущёвской демократии» это вполне могло произойти.
Секретари партийных организаций предприятий автоматически избирались делегатами конференции, а остальные на партийных собраниях. По ходатайству руководства завода, решением общего партийного собрания в ноябре 1959 года Николая Васильевича направили работать сменным мастером Кранового цеха на освоение новой продукции.
По идее директора завода Н.М. Суряева, отделы главного конструктора и главного технолога разработали проект новой поточной линии по производству балок электромостовых кранов. Производство разместили в промежутке между двумя соседними цехами. Строительные и монтажные работы закончили за летний сезон. Осталось сформировать три бригады для организации круглосуточной работы на новых стапелях. Комплектацией бригад занялся мастер Шпаков Н.В. Через неделю, из цеха вывезли первую несущую балку электромостового крана. Поточная линия начала работать в две смены. При этом бригады мастера Шпакова Н.В. стали опережать производство в основном цехе. Началось реальное соревнование между бригадами и сменами. Производство новой продукции увеличилось в 2 раза, предприятие значительно перевыполнило годовой план.
Авторитет Н.В. Шпакова на Бурейском механическом заводе был настолько высок, что его избрали бы делегатом на районную отчётно-выборную партийную конференцию с вероятностью 100%.
- Отправьте его на какие-нибудь курсы повышения квалификации! – предлагал обком партии директору механического завода.
Ссориться с обкомом совсем не хотелось, и Николая Васильевича отправили на учёбу в Свердловский институт термической обработки, учиться на мастера сталеплавильщика.
Успешно закончив учёбу, Николай Васильевич получил диплом специалиста среднего специального образования. На Бурейском механическом заводе имелся свой литейный цех, в котором изготавливались стальные отливки для горно-шахтного оборудования.
В цехе стояли две электродуговые печи, на 2,5 и 3,5 тонны. В качестве сырья использовался металлический лом. Плановая экономика этого периода имела немало парадоксов.
Бурейский механический завод часто испытывал нехватку в металлическом ломе для литейного цеха и одновременно имел план на его отгрузку на завод «Амурсталь» в Комсомольск- на Амуре.
За невыполнение плана отгрузки, налагались огромные штрафы. Кроме того происходила задержка поставки листового металла с этого завода.
Литейный цех имел огромное значение для Бурейского механического завода. Невыполнение плана по ГШО(горно-шахтному оборудованию) лишало его призовых мест и премии за общее перевыполнение плана. Отливки проходили механическую обработку, закалку и готовыми изделиями отгружались потребителям. Причины периодического появления раковин в отливках никто не мог определить. И новому мастеру это удалось. Оказалось, что «холодильники» (рубки круглой стали), устанавливаемые в опоку, перед заливкой жидкого металла, не всегда имели нужный размер и, не редко, были покрыты слоем ржавчины. Это приводило к появлению усадочных и газовых пузырей. Теперь «литейка» отливала по две заготовки шестерни «Зет 109» в сутки, каждая по 3 тонны. Коллектив цеха стал победителем социалистического соревнования и стабильно получал премии. Семья была счастлива.
Сын, Виктор, окончил школу и поступил учиться в Хабаровский политехнический институт на автодорожный факультет. У жены, Нины, тоже произошли изменения. Ей присвоили почётное звание «Заслуженный учитель школы РСФСР».
Николай Васильевич никогда не демонстрировал свою исключительность и незаменимость, всегда готовил себе достойную смену. Возможно, это осталось от прежней флотской жизни.
В ноябре 1963 года Николая Васильевича Шпакова избрали председателем заводского комитета профсоюза. За очень короткое время ему удалось активизировать работу заводского комитета по всем направлениям. Товарищеский суд, различные комиссии существовали теперь не только на бумаге. Самодеятельные коллективы завода неизменно занимали призовые места на районных и областных конкурсах. На танцах в парке играл заводской духовой оркестр. Многие профсоюзные работники района удивлялись, как Шпакову на всё хватает времени, да ещё готовить дипломную работу в техникуме.
- А мне его и не хватает! Просто у нас дружная команда активистов, а «гуртом и батьку можно победить».
13 октября 1964 года на Пленуме ЦК КПСС Н.С Хрущёв был обвинён в дезорганизации жизни страны, единоличном принятии волюнтаристских решений, касающихся жизни страны. Припомнили Совнархозы, увлечение кукурузой, сокращение в Советской Армии.
Первым секретарём ЦК КПСС стал Л.И. Брежнев, а Председателем Совета Министров А.Н. Косыгин.
В сентябре 1965 года Николая Васильевича вновь избрали секретарём партийного бюро завода. В 1966 году он успешно защитил диплом в Благовещенском политехническом техникуме. Теперь уровень официального образования не был препятствием для работы на любой должности.
На предприятиях и организациях района стали создаваться стенды, уголки трудовой славы и даже настоящие музеи.
Глава 11
Музей
Николай Васильевич Шпаков не терпел формализма в любой работе, поэтому к созданию музея подошёл основательно. Был создан Совет музея, которому поручили на первом этапе заняться организационными вопросами и сбором материалов. Кроме желания и пустой комнаты в доме культуры ничего не было.
История завода начиналась в военном 1943 году. Члены совета составили план-перечень и приступили к сбору материалов. Одни работали с архивом, другие записывали воспоминания ветеранов и их родственников. Пришлось разыскивать материалы в районном и областном архивах, а также архиве Хабаровского края.
Огромную консультативную помощь оказали научные работники Хабаровского историко-краеведческого музея. Всё это, несомненно, способствовало плодотворной работе тех, кто был увлечён благородным стремлением воссоздать славное прошлое, показать сегодняшний день родного завода. Рубрику так и назвали: «От колосника до портального крана!»
Сбор материалов – сложная, трудная, кропотливая и основная работа совета музея в организационный период. К этому благородному делу активно подключились ветераны труда, старые коммунисты, передовики производства, продолжатели славных трудовых династий, десятки комсомольцев, профсоюзных активистов. Многие экспонаты воссоздавались руками тех, кто продолжал работать на заводе, но помнил о прошлых изделиях. Так были воссозданы армейские лыжи, которые выпускал деревообделочный цех во время войны.
Наиболее активными участниками сбора материалов стали Н.М. Суряев, В.П. Зайцев, К.И. Шургалин, А.Т. Кабаченко, В.И. Рябухина и многие другие.
Парторг искренне радовался каждому экспонату, фиксировал историю его появления, чтобы потом рассказывать об этом посетителям музея.
Для художественного оформления собранного материала была организована группа художников-любителей из числа работников завода. Возглавил её Н.М. Чёрный, инженер предприятия по эстетике.
Николай Васильевич Шпаков начинал и заканчивал свой рабочий день в музее. Все вопросы по обеспечению необходимыми материалами решались немедленно.
Для посетителей, двери музея открылись к 50-летию Великого Октября. Партийные и хозяйственные руководители Бурейского района с большим интересом и восторгом рассматривали экспонаты музея, слушали объяснения экскурсовода.
Первый секретарь райкома партии Варлашин А.Ф. снова почувствовал себя не уютно. Обком партии не планировал его повышения по служебной лестнице. А в Бурейском районе он считал себя полноправным хозяином. В случае не переизбрания на очередной срок, его ждал полный крах в партийной карьере и второстепенные роли в «народном хозяйстве». Секретарь парткома Бурейского механического завода «дышал в затылок», хотя и не рвался к районной партийной власти. Начались тайные интриги против потенциального кандидата.
Заслуги Н.В. Шпакова просто не замечались, а из мелких просчётов делались трагедии. Такое отношение не могло не отразиться на его здоровье. Работать секретарём парткома Бурейского механического завода стало невыносимо трудно.
Проверки следовали одна за другой, а на бюро райкома партии периодически выносились вопросы об якобы упущениях в работе руководства партийной организации Бурейского механического завода. Николай Васильевич Шпаков написал заявление, с просьбой освободить его от обязанностей секретаря парткома по состоянию здоровья. С 1 декабря 1970 года его назначили мастером обрубочного отделения литейного цеха.
Николай Васильевич «с головой» ушёл в новую работу. Вскоре в обрубочном отделении появились новые воздушно-дуговые резаки. В отличие от бензорезов, они были более производительными и экономичными. Не требовалось бензина и кислорода. Через пустотелый графитовый электрод продувался сжатый воздух. Расплавленный электрической дугой металл, просто сдувался сжатым воздухом. Это значительно ускорило удаление «прибылей» на отливках. Для тех, кто не знаком с литейным производством, поясняю, что «прибылями» называются приёмники жидкого металла, служащие для его пополнения в изделии во время кристаллизации и остывания.
Прошло меньше месяца и Николая Васильевича Шпакова перевели мастером кранового цеха. Предстояло выяснить, почему на поточной линии выявился брак в изготовлении балок мостовых кранов.
Производственный опыт подсказал, что причину нужно искать в стапелях. Провели нивелировку опор стапелей и выявилось значительное отклонение по высоте. Фундаменты опор не были глубокими и «гуляли» от морозного пучения.
Через 3 дня Николая Васильевича Шпакова перевели в отдел главного технолога для разработки новой технологической карты изготовления главных балок, с ежесменным геодезическим контролем. После решения важной производственной задачи, его бросили в «другой прорыв».
В литейном цехе снова стал появляться брак на отливках. 12 февраля Николая Васильевича Шпакова назначили мастером в литейный цех, заниматься конкретно шестернями «Зет -109». Причина выявилась быстро. Формовщики нарушали дозировку жидкого стекла в формовочной смеси. Это приводило к образованию газовых пузырей. А электропечи уже готовились к демонтажу. Требовалось только выполнить оставшиеся договорные обязательства по выпуску деталей горно-шахтного оборудования.
По плану реконструкции Бурейского механического завода, литейное производство и цех тяжёлых поковок подлежали ликвидации.
Во время встречи Нового 1973 года, вспомнили, что это год тридцатилетия Бурейского механического завода. Заглянули в музейную комнату. Вид был невзрачный. Чувствовалось, что в музей давно никто не заглядывал. Секретарь партбюро и председатель профкома только пожимали плечами. Стенды и экспонаты нужно было создавать заново. К этой работе снова привлекли Николая Васильевича Шпакова. Его идею, установить в музее действующую модель контейнерного козлового крана поддержал директор завода. Стоимость модели оказалась даже дороже оригинала. Управлялась модель из натуральной кабины машиниста крана, установленной рядом с моделью, и её можно было использовать, как тренажёр, или экзаменатор для крановщиц.
Благодаря энергии и организаторским способностям Николая Васильевича Шпакова, музей был создан заново.
В один из январских дней 1974 года в торжественной обстановке состоялось открытие возрождённого музея.
В двух залах музея размещалось более 400 экспонатов. В каждом из них – живое свидетельство жизни завода. Экспозиции музея открывались обращением: «Товарищ! Остановитесь на минуту, ознакомиться с историей нашего завода, посмотри на героев! Всё, что ты увидишь, это небольшая часть сделанного коллективом, где есть доля твоего участия».
И здесь же, рядом на стене, облицованной речными камнями, размещалась экспозиция посвящённая человеку труда. На ней начертаны слова В.И. Ленина «Человек будущего в России – рабочий».
В первом зале музея были собраны материалы, отражающие историю завода в целом, и каждого его цеха в отдельности. Здесь находилась копия приказа №1 от 8 октября 1943 года о строительстве и эксплуатации Рудоремонтного завода комбината «Хабаровск-уголь». На фотографиях были показаны лучшие люди, а также динамика роста продукции. Один из стендов убедительно показывал технический рост завода. В то время на заводе было всего 12 единиц технического оборудования, а через 30 лет – более 400. Годовое потребление электроэнергии возросло с 130 тысяч киловатт-часов, до 14 миллионов киловатт-часов.
На специальных стеллажах размещались образцы продукции, которая выпускалась 30 лет назад, и изготавливается на момент открытия музея. На стенде, посвящённом кузнечному цеху, на образце продукции показано, как совершенствовался технологический процесс – от свободной ковки, до горячей и холодной штамповки.
Образно говоря, здесь можно было почувствовать биение сердца завода. А его история вызывала законное чувство гордости, побуждала приумножать трудовую славу коллектива.
Экспозиция второго зала музея открывалась стендом, документы и фотографии которого знакомили посетителей с пятилетками завода. В 1975 году производство промышленной продукции, по сравнению с 1945 годом увеличивалось в 122 раза.
Огромное впечатление на посетителей производили стенды, посвящённые ветеранам труда, участникам Великой отечественной войны.
Привлекали и экспонаты, рассказывающие об изобретателях и рационализаторах, активистах общественниках, работе общественных организаций.
Небольшая по форме, но яркая по оформлению и содержанию экспозиция «Кадры завода» показывает, что 1943 году на предприятии работало 15 инженерно-технических работников и среди них только один с высшим образованием, остальные – практики. Через 30 лет на заводе работало 229 инженерно-технических работников, в том числе, с высшим образованием 43, средним специальным – 157.
Большое воспитательное значение имели стенды: «Коммунисты завода», «Орденоносцы», «Наши умельцы».
Особый интерес посетителей вызывала новая экспозиция «Мастерство, знания, опыт – молодым!» Мысль о её создании возникла во время работы 17 съезда ВЛКСМ. Выступая на нём, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев сказал: «В рабочем классе зародилось новое, замечательное движение – движение наставников молодых рабочих. Наставники – это кадровые рабочие, обладающие высоким мастерством, богатым жизненным опытом, я бы сказал, талантливые педагоги… Следует пожелать, чтобы движение наставников стало массовым, охватило все уголки страны, все заводы, фабрики, шахты, рудники, стройки, колхозы и совхозы. Это замечательное, благородное дело, товарищи! Мы призываем поддержать его».
Руководствуясь этими словами, совет музея решил обобщить опыт работы наставников молодёжи, который имелся на заводе. Показали фотографии лучших наставников: И.Д. Слободчукова, П.П. Корнеева, Н.Т. Савочкина и других. Здесь же были размещены памятки молодому рабочему, шефствующему над подростком, напутствие молодому рабочему, рабочая путёвка.
Глава 12
Из цеха в музей
Музей начал работать по заявкам, а Николая Васильевича Шпакова с 28 января 1974 года перевели контролёром ОТК. В его обязанности входил входной контроль поступающих материалов и комплектующих деталей грузоподъёмных кранов.
К своим обязанностям Николай Васильевич всегда относился добросовестно. Каждый случай поставки некачественных материалов и комплектующих рассматривался на планёрке, с оформлением рекламаций нерадивым поставщикам. Однако, половину рабочего времени приходилось проводить в музее. Без него жизнь в нём замирала.
Однажды на Бурейском механическом заводе заключили договор на поставку мостового электрического крана, грузоподъёмностью 2 х 5 тонн, с микро скоростями, во взрывобезопасном исполнении с кислотоупорным лакокрасочным покрытием, закрытой кабиной и кондиционером. Заказ был очень дорогой и важный. Подобные краны и раньше приходилось выпускать. Необычность договора заключалась в том, что заказчик обязывался принять кран на месте, с полной оплатой в течение 3-х дней. На себя он брал обязательства даже по оформлению отгрузочных документов.
Кран был готов в установленные сроки и на завод прибыл представитель заказчика. Мужик оказался весьма дотошным и проверял каждую мелочь.
Проходя по цеху, Николай Васильевич услышал громкий разговор руководителей Кранового цеха с приёмщиком:
- Наш завод изготовил для вас лучший кран, можно даже сказать, экспортного исполнения, а ты ещё «пальцы гнёшь», принимать не хочешь! – возмущался высокий, худощавый П. И. Жариков.
- Мне нужен кран надёжный, на долгие годы эксплуатации!
- Мы такой и сделали!
- А если что-то выйдет из строя?
- Купите запчасть! В паспорте указаны поставщики комплектующих изделий.
- А вот эти крепления рельсов к мостовой балке кто поставляет?
- Называются они «петушки», и мы их сами штампуем!
- А они могут оторваться?
- Только теоретически! Но их можно снова приварить.
- А если они упадут?
- Такого не бывало!
В это время к начальнику Кранового цеха подбежал начальник транспортного цеха Василий Архипович Липунов.
- Будь другом! Дай десяток «петушков»! На «третьем номере» опять рельсы под грузовыми тележками вывернуло.
- Наверное, снова двадцати тонный контейнер поднимали?
- Не угадал! Тридцати тонный!
- Совсем очумели! По паспорту 2х5, то есть 10 тонн, а вы его гробите перегрузкой!
- Да он сделан с огромным запасом! Мы же контейнер только за один край поднимали с передвижкой!
- При косом натяжении тросов? Вот и причина отрыва крепления рельсов!
- Может, и так. Я сам не присутствовал на выгрузке. Так «петушков» дашь?
- Возьми у сварщика во втором пролёте! Скажи, что я распорядился.
Василий Архипович убежал, а приёмщик хитро сощурился.
- Мне тоже дашь таких крепежей!
- Ладно, сейчас принесут.
- Так их же надо потом красить!
- Хорошо, дадим банку специальной эмали вашего колера!
Приёмщик довольно улыбнулся и полез выискивать недостатки.
- А почему этот шов проварен не полностью?
- Какой? – удивился начальник цеха.
- Вот этот!
- Так это прихватка на люке выхода на мост крана, она потом срубается зубилом. Её делают только на период транспортировки, чтобы не брякала.
- Каким зубилом?
- Кузнечным зубилом, с ручкой!
- А у нас такого нет!
- Хорошо! Дам тебе одно зубило.
- А почему такой люк маленький?
- Всё по чертежам! Вот, смотри сам!
Приёмщик внимательно рассмотрел чертёж, достал из кармана рулетку и полез на кран. Спустившись вниз, изрёк:
- Всё-таки люк маловат, хоть и чертежу соответствует!
- Так мы же делаем для крановщиц, а не для буфетчиц! – раздражённо ответил мастер цеха.
В это время над их головами зазвенел звонок и проехал мостовой кран. Он остановился в конце пролёта, и с него спустилась крановщица Валя. Стандартный рабочий комбинезон только подчёркивал её точёную фигуру. Улыбаясь, она подошла к спорщикам и спросила?
- Кирьяныч! А этот кран, когда на погрузку пойдёт?
Приёмщик тоже широко улыбнулся, восхищённо глядя на крановщицу. Начальник цеха изменился в лице и заорал:
- Нет! Крановщицу не дам! Даже не проси!
От этой неожиданной фразы захохотали рабочие, стоявшие рядом и сами собеседники. Приёмщик не стал больше придираться и подписал акт приёмки.
Николая Васильевича Шпакова всё чаще отправляли проводить экскурсии в заводском музее, и он постоянно планировал работу по его расширению и развитию.
В конце концов, директор согласился, чтобы председатель совета музея занимался только музеем, и получал зарплату по прежней должности.
В то время часто применялась такая практика. Секретари больших партийных организаций, председатели профсоюзных комитетов, секретари комсомольских организаций не «дотягивающие» численностью до освобождённой должности, содержались предприятием по рабочей сетке. Безусловно, это было нарушением, но выполнять общественную нагрузку параллельно с основной работой было просто невозможно. Количество бумажных документов и отчётов непрерывно росло. Компьютеров и принтеров в то время не было и документы печатались на печатных машинках.
Николай Васильевич аккуратно писал свои бумаги ручкой. Почерк у него был ровный и разборчивый. Машинистки, с удовольствием брали у него документы на перепечатку.
Председателя Совета музея часто приглашали на различные мероприятия района. Руководители предприятий и организаций хотели, чтобы история их развития тоже нашла отражение в музейных экспонатах.
Решением райисполкома от 8 августа 1974 года, музей сделали районным, с историей всех предприятий работающих в Бурейском районе, хотя Бурейскому механическому заводу отводился самый большой отдельный зал.
Совет музея пополнился новыми членами из предприятий района. Они сразу активно включились в работу.
Теперь экспонаты принимали строго по тематике будущих или существующих стендов. Иногда делали специальный тематический поиск.
Входной контроль экспонатов осуществлял Н.В. Шпаков. Если экспонат не «вписывался» в тематику, то человека, принёсшего его, просили подождать и оставляли адрес и контактный телефон.
Напряжённая работа развернулась в музее во время подготовки к 30-летию Победы в Великой Отечественной Войне. Под лозунгом: «Всё – для фронта, всё – для Победы!» создавался и работал завод.
Трудно приходилось молодому коллективу завода в годы войны: десятки квалифицированных рабочих отправились на фронт. И всё же завод с честью справлялся с возложенными на него заданиями. Об этом свидетельствуют приказы, о премировании. В военное время премирование производилось не к праздничным дням, а за успешное выполнение определённых заданий ордерами на промышленные товары. Под стеклом выписка из приказа директора завода: «Моему заместителю по рабочему снабжению тов. Бутырскому П.Н. выдать ордера на промтовары следующим работникам: Шестопалову – отрез на рубаху – 2, 25 м, Олейникову – то же, Коновалову – отрез на кальсоны и наволочку, Бутиной – отрез на платье и три куска мыла..»
В годы войны на заводе работали 2 комсомольско-молодёжные бригады по выпуску продукции для фронта. Бригаду по выпуску десантных лыж возглавил комсомолец Ваня Слободчуков. Позже он стал начальником деревообрабатывающего цеха, обучил более 40 столяров, изготовил массу сложнейших моделей для литейного производства. Второй бригадой, которая выпускала ящики для мин и гранат, руководил комсомолец Павел Одинцов. Он тоже остался работать на заводе, и к моменту празднования Юбилея Победы продолжал работать модельщиком.
На завод вернулись почти 150 фронтовиков. Многие из них продолжали трудиться.
Николай Васильевич Шпаков встретился с каждым из них, чтобы увековечить в музее трудовой и боевой славы завода. Они передавали в дар музею боевое оружие, награды, личные вещи. Особый интерес вызывали две благодарственные грамоты от Маршала Советского Союза Г.К. Жукова: Бондаренко Л.М. – за овладение зданием рейхстага в Берлине и Королькову А.Т. в связи с демобилизацией из действующей армии 7 июня 1945 года.
Среди заводчан-фронтовиков 7 защищали Ленинград, 9 били гитлеровцев под Москвой, 17 участвовали в Сталинградской битве, 11 человек воевали на Орловско-Курской дуге, 53 сражались против империалистической Японии.
С каждым годом всё более глубокими по содержанию становятся формы и методы работы с посетителями музея. На первом плане – экскурсии. Совет музея подготовил несколько экскурсоводов, в том числе из школьников старших классов. Но лучшим экскурсоводом оставался Николай Васильевич Шпаков. Когда он подходил к отделу «Они защищали Родину», перед его глазами вставали не только те, кто находился на стенде, но и его боевые товарищи. Описание боёв и подвигов земляков было настолько реалистичным, что по телу пробегали мурашки.
Глава 13
Центр притяжения
Музей становился авторитетным общественным учреждением в районе. Ежегодно его посещало более 4 тысяч жителей и гостей района. Большинство оставляли восхищённые записи в Книге гостей и отзывов.
В стенах музея принимали в Комсомол, вручали комсомольские путёвки.
Отсюда провожали в Армию новобурейских призывников. В музее часто проводились лекции военно-патриотической направленности «Дорогой отцов», «Бурейцы в годы Великой Отечественной войны», «Здесь России рубеж» и другие.
Среди активистов в военно-патриотическом воспитании молодёжи были директора школ: Харькова Галина Николаевна, Лукьянченко Елена Самуиловна, Евтушенко Нина Николаевна, ответственный секретарь общества «Знание» Теплова Маргарита Алексеевна, участник Великой Отечественной Войны Володин Фёдор Алексеевич.
Музей располагал документами для проведения бесед и лекций, которые использовались на уроках мужества в школах, на пограничных заставах.
Одним из ценнейших экспонатов музея была живая Книга славы. Воспоминания ветеранов сначала записывались на магнитофонную плёнку, а затем переносились на виниловые пластинки в студии грамзаписи в городе Хабаровске.
При участии членов совета музея проводились тематические вечера, посвящённые Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота, «голубые огоньки» для ветеранов к 9 мая, конкурсы «А ну-ка, парни!», вечера военной песни. Часто проводились совместные мероприятия с районным Домом культуры и Домом культуры машиностроителей. Член совета музея Владимир Васильевич Матюхин руководил работой клуба будущего воина.
Николая Васильевича Шпакова наградили медалью «Ветеран труда» и избрали председателем районного совета ветеранов. К каждой знаменательной дате его награждали памятными медалями и почётными грамотами. Но не только положительные моменты случались в его жизни. Из газеты «Красная Звезда», которую он читал с военных лет, узнал, что 2 октября 1982 года скоропостижно скончался его настоящий друг и боевой товарищ И. А. Сорнев. Под его началом Николай Васильевич служил на канонерской лодке «Пролетарий». С разными вопросами к Шпакову приходили участники войны в течение дня. И не только уплатить членские взносы, сфотографироваться на стенд, но и рассказать о своём житье-бытье, узнать о предстоящей встрече с молодёжью. Ежемесячно в музее проходили встречи под названием «Как поживаешь, фронтовик?».
Заметно активизировалась работа музея в связи с подготовкой к празднования 40-летия Великой Победы.
В отдельном зале был открыт клуб фронтовых друзей. В нём размещались стенды «Новобурейцы – участники Великой Отечественной Войны», «Амурцы – герои Великой Отечественной Войны», полные кавалеры ордена Славы». Почётное право открыть клуб фронтовых друзей предоставили Герою Советского Союза Василию Ивановичу Суворову, удостоенного высокого звания за форсирование Одера.
По инициативе Николая Васильевича Шпакова были изготовлены таблички для обозначения места жительства участников Великой Отечественной Войны. По решению райисполкома был открыт специальный отдел в магазине №17 ОРСа Бурейского леспромхоза для ежемесячной продажи продуктовых наборов для участников Великой Отечественной Войны.
В это время дефицитными оставались многие продукты питания. В свободной продаже не было тушёнки, сгущёнки, консервов сайры натуральной, лосося, копчёных и варёных колбас, гречневой крупы. Сказывались последствия не эффективного руководства ЦК КПСС в сельском хозяйстве.
Немало интересных мероприятий было проведено в клубе фронтовых друзей за годы его существования. Это встречи ветеранов с комсомольским активом района и завода, с учащимися старших классов, огонёк для женщин – участниц войны и тружениц тыла. Совместно с районным Домом культуры проводились встречи с ветеранами «От всей души».
Совет клуба фронтовых друзей возглавлял Георгий Михайлович Галанцев – ветеран Великой Отечественной войны и труда. Семьи Галанцевых и Шпаковых жили рядом. Надежда и Нина дружили. Существовало негласное соревнование по украшению усадьбы цветами и вазонами летом. Эти семьи не раз становились победителями выставок плодов и цветов. Соседи часто устраивали на веранде совместные праздничные обеды. Женщины делились рецептами блюд. Мужчинам тоже было, что вспомнить из фронтовой и производственной жизни.
С комсомольскими организациями Бурейского района в музее была составлена картотека участников Великой Отечественной Войны.
К 40-летию Победы выпустили альбом «Подвиг, запечатлённый в письмах, статьях, рассказах», иллюстрированный фотографиями военных лет. Появлялись новые экспонаты. Так, участник Великой Отечественной войны Степан Яковлевич Блохин принёс фотографии, кобуру пистолета, планшет и компас военного времени.
Труженики завода приняли активное участие в движении «40-летию Победы – 40 ударных недель». В музее были собраны сувениры, красочно оформленные рапорты каждого цеха и подразделения ветеранам о ходе «Вахты Памяти».
В музее хранилось памятное знамя ЦК ВЛКСМ, два вымпела ЦК ВЛКСМ, дипломы, грамоты, свидетельства. Здесь же рассказ о делегате Восемнадцатого съезда комсомола Анатолии Терзове, его друзьях, носящих звание молодых гвардейцев пятилетки.
Отдельная экспозиция была посвящена депутату Верховного Совета РСФСР, крановщице Бурейского механического завода Купченко Клавдии.
На одном из партийных собраний завода Николай Васильевич Шпаков предложил построить в Новобурейске, на центральной площади мемориал в честь памяти земляков павших на полях сражений Великой Отечественной Войны 1941-1945 г.
Проекты памятников для посёлка Бурея, центральных усадеб совхозов уже существовали, а некоторые даже были осуществлены.
Николай Васильевич Шпаков советовался со специалистами-архитекторами по проекту памятника. Площадь была небольшой и мемориал из чистого бетона сюда не годился. Решили, что наиболее подходит рельефная чеканка из листового металла.
Выполнить чеканку по металлу мог местный художник Пётр Романович Малынов, работающий учителем черчения и рисования в средней школе №3. Ему обещали помочь художники- дизайнеры Бурейского механического завода.
В Бурее на центральной площади памятник тоже был комбинированным из бетона и металла.
Бурейский механический завод специально заказал листовую медь. На лист наносился контурный рисунок, затем лист отжигался паяльными лампами и подвергался чеканке. Готовые листы крепились на бетонные блоки. Пятиконечную звезду для «Вечного огня» и стилизованное пламя чеканили из листов нержавеющей стали.
Мемориал получился компактным, но очень торжественным и красивым. Во время открытия мемориала, в бетонном блоке была замурована капсула с письмом для потомков. Место замуровки обозначалось гравированной табличкой из нержавеющей стали, на которой была указана дата вскрытия письма. В составлении текста письма приняла активное участие комсомольская организация Бурейского механического завода и совет краеведческого музея.
В музее широко освещалась спортивная жизнь Бурейского механического завода, хранились завоёванные кубки и дипломы, рассказывалось об олимпийском чемпионе Сергее Савельеве, жившем в посёлке Новобурейский и работавшем на БМЗ.
Услугами музея пользовались не только школьники, но и студенты. Больше десятка курсовых работ по краеведению они составили и защитили на основе материалов, собранных в Новобурейском музее.
Глава 14
Школьный памятник
Накануне 60-летия ВЛКСМ – в октябре 1978 года в Новобурейской школе №1 состоялось собрание, на котором решили: для увековечивания памяти учеников и учителей школы, погибших в годы Великой Отечественной войны, установить на территории школы памятник.
Средства на памятник зарабатывали на субботниках во внеучебное время. Собирали и сдавали металлический лом и макулатуру.
Помимо сбора средств устанавливали имена погибших. Делали запросы в архивы, разыскивали родственников.
Многие из задач, стоявших перед школьными поисковыми группами, были выполнены. В начале поиска мало было известно о Борисе Скибоке, Фёдоре Коломейцеве, Валентине Беляеве, Семёне Салтовском. Следопыты написали письма. Первой откликнулась сестра Бориса Скибока - Галина Григорьевна. Она писала, что Борис из всех пятерых в их семье учился в школе хорошо, отличался примерным поведением, был активным комсомольцем, занимался планеризмом. Семнадцатилетним в июне 1941 года он добровольцем ушёл на фронт и погиб под городом Великие Луки в январе 1943 года.
Добровольцем ушёл на фронт редактор школьной газеты, член школьного ученического комитета Валентин Беляев. Родственники сообщили, что Валентин геройски погиб, защищая Сталинград.
- Наш младший брат Федя бредил небом, – рассказывал брат Фёдора Коломейцева, Василий. – Он был страстным книголюбом, но большее предпочтение отдавал книгам об авиации. Его мечта осуществилась. Окончив школу, он был призван в Советскую Армию и направлен в авиашколу, откуда в мае 1942 года убыл на центральный фронт, где и погиб в воздушном бою под Курском, в августе 1943 года.
В ходе поисковой работы следопыты школы не только собрали материалы о неизвестных страницах биографии выпускников, но и приобрели умение и навыки самостоятельной обработки собранного материала, в оформлении альбомов, раскладок, страниц устных журналов.
Материал и деньги были собраны, но со строительством памятника дело не шло. Обратились за помощью к председателю Районного Совета Ветеранов.
Николай Васильевич Шпаков часто бывал в Хабаровске. Коллеги из Краевого краеведческого музея рекомендовали ему обратиться к одному из местных скульпторов.
Личная встреча состоялась в Доме художников. Договорились о цене и сроках изготовления эскизного проекта.
Скульптор горячо взялся за новую работу, обещал закончить всё к 40-летию Победы в Великой Отечественной Войне. Вскоре позвонил и сообщил, что эскизы готовы.
На следующий день Николай Васильевич уже был в Хабаровске, в мастерской художника. Они пили чай, который заварила жена, и говорили о важности увековечивания памяти героев войны.
С собой Н.В. Шпаков увозил маленькую модель памятника. Она ему была нужна не только для отчёта о потраченных деньгах на эскиз, но и для того, чтобы показать школьникам, собиравшим средства и материалы, как будет выглядеть натуральный памятник.
Модель решили пока оставить в музее. Посмотреть на маленькую мечту приходили учителя и ученики первой и третьей школы.
Проходили недели, месяцы, а от скульптора не было никаких вестей. Николай Васильевич выехал к нему в Хабаровск. По домашнему адресу ему никто не открыл дверь. В Доме художников сказали, что Бориса никто давно не видел. Один из ваятелей сказал:
- Он, или в творческом процессе, или в запое!
- А у него такое бывает? – с тревогой спросил Николай Васильевич.
- У всех творческих талантливых людей такое бывает!
- А как же крылатая фраза, что талант не пропьёшь?
- Это пустые слова! Талант теряют вместе со здоровьем и творческой мотивацией.
Николай Васильевич решил не уезжать из Хабаровска, пока не выяснит всё. Вернулся к дому, в котором жил скульптор и сел на лавочку. Твёрдо решил ждать его появления. Наступил вечер и в окнах загорелся свет. Это вселяло уверенности, что встреча состоится. Несколько раз подходил к двери, звонил, но никто не открывал. Звонил из ближайшего телефона-автомата, но никто не поднимал трубку. Решил ночевать на лавочке. Ночь была тёплая, без дождя, но донимали комары. Находясь в полудрёме, вспоминал свои флотские ночные вахты. Там нельзя было сидеть, зато можно было прохаживаться по палубе в пределах поста. Николай Васильевич встал и размял затёкшие ноги. Небо начинало светлеть, потянул свежий ветерок с Амура. Появилось ощущение важности этого утра, как тогда, перед штурмом крепости Фуюань. На улице совсем рассвело, уже пошли автобусы, когда из подъезда дома вышла какая-то женщина. Николай Васильевич с трудом узнал в ней жену Бориса.
- Елизавета Васильевна! – окликнул её Шпаков
Она вздрогнула и повернулась в сторону Николая Васильевича.
- Что с Борисом?
- С ним беда приключилась! – тихо ответила женщина.
- Какая беда? – с тревогой в голосе, задал вопрос Шпаков
- Он набрал много заказов, получил авансы и все растратил и пропил. Теперь впал в депрессию и никого не хочет видеть, продолжает похмеляться. Я иду в магазин, а потом вернусь к нему. Нужно что-то приготовить.
- Я пойду с вами, а потом вместе попробуем привести Бориса в чувство.
Три дня Николай Васильевич вместе с женой Бориса, приводили скульптора во вменяемое состояние. Наконец наступило время воспитательной беседы. Николай Васильевич говорил о том, что это бесчеловечно обманывать детей, которые до кровавых мозолей таскали металлолом, чтобы заработать деньги на памятник погибшим ученикам своей школы. Скульптор плакал и клялся, что постарается выполнить заказ. В завершение разговора дал чертежи фундамента под памятник.
- Фундамент мы сами зальём, только сделай блоки памятника.
- Всё, Николай Васильевич! Ты меня к жизни вернул! Сделаю памятник!
Перед отъездом, Николай Васильевич сунул в руку Елизавете Васильевне конверт.
- Что это? – тихо спросила хозяйка дома.
- Деньги за проживание!
- Но здесь много!
- Оставьте себе, берегите Бориса и настройте его на работу.
Фундамент по чертежу был залит быстро. А дальше дело застопорилось. Перед зимними холодами привезли только блоки с фамилиями погибших. Но и на них имелись ошибки. Пришлось снова ехать в Хабаровск, встречаться со скульптором. Возмущению Николая Васильевича не было предела. В марте и начале апреля привезли из Хабаровска нижние блоки памятника. Верхний блок с головой солдата обещали привезти к концу апреля. Наконец, верхний блок привезли. Скульптор приехал поездом. Он уже сильно болел и не мог выдержать дорожную тряску.
Николай Васильевич развернул защитную накидку и ахнул. Памятник явно не подходил для школьного двора. Приехал скульптор и сразу направился в музей. Увидев Шпакова, достающего таблетку нитроглицерина, спросил:
- Что случилось? Ведь памятник на месте!
- На месте! Но не тот памятник! Почему на нём воин с усами? Школьникам было по 17 - 18 лет, а здесь сорокалетний дядька! Что теперь делать?
- Буду срубать усы, и делать лицо молодым. Только у меня с собой инструментов нет.
- Мы тебе на заводе любые резцы и зубила изготовим, только нарисуй чертёж. Домой мы тебя не отпустим, пока памятник не доделаем!
С раннего утра и до позднего вечера в школьном дворе кипела работа. Прервалась она только на 9 мая. Азарт помощников и энергия Николая Васильевича Шпакова давали дополнительные силы больному Борису. Работал он с душой, с задорным блеском в глазах. И болезнь замерла, даже немного отступила под натиском человеческих эмоций. Ошибочные строчки на камнях решили срубить и написать временно краской. Знамя оставить без изменения цвета. Серый бетон раскрасили под мрамор.
На деревьях уже распустилась листва, когда работа была закончена. На прощание Борис сказал:
- Знаешь, Николай Васильевич, я и сам уже не верил, что закончу этот памятник. Вероятно, это моя последняя и самая лучшая работа.
- Я тоже чуть не потерял надежду, но добивался поставленной цели.
- Нет! В тебе какой-то настоящий партийный стержень скрыт.
- Может быть, армейская флотская косточка.
- Много у нас было трений и обид. Теперь всё позади!
- Нет! Всё впереди! Жизнь памятника только началась! Он ещё долго будет служить людям.
На благоустройство подножия памятника использовались бетонные подоконные плиты, которые выделило строительное управление №11, занимавшееся реконструкцией Бурейского механического завода.
На торжественное открытие памятника собрались не только школьники, но и ветераны Великой Отечественной Войны, первые секретари Райкомов КПСС и ВЛКСМ.
Действительно, памятник стал украшением не только школьного двора, но и центральной площади посёлка Новобурейский.
В «Лихие девяностые» мемориал на площади был разграблен. Сначала исчезла звезда и стилизованное пламя из нержавеющей стали, а потом и медные листы с чеканкой. Вандалы так и не были найдены.
Но школьный памятник уцелел и даже прошёл реконструкцию по благоустройству и замене списков погибших. Теперь они выбиты на полированных гранитных плитах.
Около памятника проходят торжественные мероприятия, от него уходят в рейд краеведческие группы, и возвращаются с победами. К нему возлагают цветы в дни торжественных мероприятий.
Недавно у памятника фотографировался Гражданско-патриотический клуб «Бурейский навигатор»
Глава 15
Зал природы
В Бурейском районе с лесом и деревом работали многие предприятия, совхозы выращивали сою, злаковые культуры, которые отсутствовали на приусадебных участках. Природа района уникальна тем, что здесь произрастали растения Приморья и северной тайги.
Обойти вниманием такое богатство было невозможно. Сначала в музее появились небольшие брёвнышки различных пород дерева, их шишки и семена. Напротив стояли снопы пшеницы, ячменя, сои, гречихи, ржи, рапса и других сельскохозяйственных культур. В больших коробках, под стеклом, размещались коллекции жуков и бабочек. Некоторые охотники передали настенные чучела голов животных и их рога.
У Николая Васильевича Шпакова возникла идея наполнения зала природы полными чучелами животных, так, как это было сделано в краеведческом музее Хабаровска. Идею поддержал райисполком и местное Общество охраны природы.
Николай Васильевич пригласил для работы таксидермиста из Хабаровска. Договорились о ценах за работу и поставках необходимых материалов.
Райисполком принял специальное распоряжение на добычу животных, птиц и рыб для музея.
Случалось, что добытых животных привозили сразу в музей. Таксидермисту редко приходилось работать с «парными шкурами». Работа шла быстро, и чучела получались, как живые.
Огромную безвозмездную помощь музею, в создании «Зала природы» оказали заведующая аптекой №8 Наталья Васильевна Чайка, директор Госпромхоза Иван Семёнович Емельянцев, директор лесхоза Валерий Александрович Шишленин, директор леспромхоза Николай Петрович Черняк и многие другие.
При очередном заказе, Наталью Васильевну спросили в Благовещенске:
- Куда вам столько формалина? У нас мединститут заказывает меньше!
- Есть потребность от клиентов!
- Неужели мавзолей открывать будут в Новобурейске?
- Не мавзолей, а музей!
Оконные проёмы заложили кирпичом, а в образовавшихся нишах, устроили диорамы с животными. Подсветка производилась скрытыми лампами дневного света. Ощущение «окна в природу» получалось потрясающим.
Наученный горьким опытом, Николай Васильевич старался готовить местных специалистов по изготовлению чучел зверей и птиц.
Выполнив несколько удачных работ и получив за них деньги, таксидермист уехал в Хабаровск и запил. Николай Васильевич приложил немало усилий для завершения начатой работы. Бывало, неделями жил в Хабаровске, приводя в чувство специалиста по чучелам. И труд увенчался успехом.
Школьники реально могли увидеть и даже потрогать дикого кабана, волка, косулю, кабаргу, благородного оленя и даже медведя.
Краеведческий музей знакомил посетителей почти со всей флорой и фауной Приамурья. В одном зале размещалось 38 чучел зверей и птиц и 32 вида рыб, огромная витрина с насекомыми, множество экспонатов пород деревьев, рельефная карта района и дары тайги.
Это были не только грибы, ягоды, орехи, лекарственные растения и корни, но и продукты их простой переработки: кедровое масло, пихтовое масло, пантокрин.
Особое место занимала в зале отрасль пчеловодства. В музее хранилась рамка с надписью «Слава труду», читаемой по запечатанным воском ячейкам.
Детей часто фотографировали с животными. Чучела были настолько реалистичными, что казалось, что вся эта «лесная братия» может мгновенно прийти в движение.
Рыбы размещались в огромных аквариумах, заполненных формалиновым раствором.
Применение спиртовых растворов было пожароопасно и требовало больших средств.
Добыть такое разнообразие рыб за короткое время без дефицитных сетей было невозможно. Обратились к начальнику ОРСа Леспромхоза Рубису, и вскоре сети приобрели. Но это было запрещённое орудие лова. Пришлось заручиться бумагой райисполкома на применение сетей для добычи потенциальных экспонатов краеведческого музея.
Консервация рыб в растворе формалина имела свои особенности. С рыбы следовало удалять слизь, иначе раствор не обрабатывал шкуру. Внутрь формалин вводили проколами медицинского шприца. Чем крупнее рыба, тем больше проколов нужно было делать. Для экспонатов годилась только самая свежая рыба, без повреждения чешуи.
Вооружившись сетями и молочными бидонами с формалиновым раствором, бригада рыбаков на двух лодках выехала в низовье Буреи.
Первая постановка сетей оказалась не очень удачной, поймали только несколько чебаков и одного леночка.
- Ничего! В следующий раз поймаем больше! – успокоил Николай.
- Надо на косе поставить около фарватера! Там точно поймаем! Рыба этот ход русла выбирает! – предложил Пётр, со знанием дела.
После расстановки сетей, расположились на берегу и развели костёр. Уха уже закипала, когда вдали послышался звук приближающейся моторной лодки. Она стремительно неслась прямо на поставленные сети.
Вся компания рыбаков бросилась на берег, заорала и стала махать руками.
- Сети! Сети! Сети!
Лодка замедлила ход и повернула к берегу. Вскоре она ткнулась носом в берег и из неё выпрыгнули трое мужчин в «энцефалитках». Один из них быстро привязал лодку к береговой коряге, а другой сразу задал вопрос:
- Что вы кричали?
- Сети!
- Где сети?
- Там, на косе!
- Чьи они?
- Наши!
- Значит, используете запрещённые орудия лова? Будем оформлять протокол о нарушениях, а сети конфискуем! Я – старший инспектор Рыбнадзора, а это мои помощники.
- Так мы же не для себя ловим, а для музея! Вот, Райисполком даже бумагу дал, что мы не браконьеры. У нас даже фляги с формалином с собой взяты.
Инспектор открыл крышку бидона. Ему приходилось заниматься фотографией и обрабатывать фотоснимки дубильным раствором. Он сразу уловил привычный запах формалина.
- Это для музея Николая Васильевича Шпакова? – спросил инспектор, закрывая крышку.
- Да!
- Тогда совсем другое дело! Мы очень уважаем и его самого, и краеведческий музей! Удачи вам! Не пуха ни пера! Точнее, ни чешуи, ни хвоста!
Лодка отчалила от берега, аккуратно обошла сеть и умчалась вниз по течению. Уха переварилась, но съели её с большим аппетитом и удовольствием.
Улов в этот раз оказался значительно разнообразнее и больше. На удаление слизи шли бумажные салфетки и фланелевые пелёнки.
- Сильно не прижимай, чешую сдерёшь! – предупреждал друзей Николай.
- Да мы не сильно! Просто после укола формалином, слизь снова выделяется!
- И долго на воздухе не держи, сразу опускай в бидон!
Едва закончили обработку рыбы и разложили сетки на просушку, как на реке снова послышался звук моторной лодки. Никто не побежал на берег, потому, что сетей в речке не было. Звук мотора стих, и лодка причалила к берегу.
- Что вы гостей не встречаете? – раздался знакомый голос инспектора Рыбнадзора.
- Только закончили обработку рыбы.
- А мы к вам не с пустыми руками. Пойдёмте, примете подарок!
В моторной лодке инспекторов лежал целый ворох сетей, прямо с застрявшей рыбой.
- А это что за паутинка?
- Китайская сетка из лески. Ловит хорошо и просушки не требует!
- Откуда она у вас?
- С другого берега Амура. То ли наши купили у китайцев, то ли сорвало и течением принесло, но сняли уже в устье Буреи.
- Спасибо за дорогой подарок!
- Да не за что! Передайте большой привет Николаю Васильевичу!
Инспекторы умчались по своим делам, а рыбаки остались чистить и перебирать сети. Большинство рыбин из новых сетей, не годилось для консервации, но пошли на ужин.
Николай Васильевич Шпаков был рад быстрому пополнению экземпляров рыб. Формалиновый раствор немного мутнел, но это его не расстраивало. Рыб вполне было видно, а в природе прозрачная вода – редкость.
На стеклянной поверхности аквариума с формалиновым раствором наклеили бумажные полоски с названиями рыб. Были среди них рыбки самых разных размеров. Некоторые посетители видели их впервые и очень удивлялись, что в Бурею тоже заходила кета на нерест.
Зал «Природа» открыли в 1977 году, и музей получил название «Бурейский народный музей». Общая площадь составляла 292 кв. м, функционировало два зала: 1) природы, 2) истории района и Бурейского механического завода.
Развитие музея продолжалось, количество экспонатов росло, и Николай Васильевич Шпаков мечтал о том, чтобы музей стал самостоятельной единицей Министерства культуры.
Наименование музея не имело ничего общего с его статусом. Сам Николай Васильевич Шпаков с 22 января числился электрослесарем клуба Бурейского механического завода, а с 1 марта 1980 года мастером ЖКХ БМЗ.
В профкоме завода относились к музею сдержанно. С одной стороны – отдать «чужому дяде» не хочется, всё-таки музей создавал завод. Авторитет, престиж.… А станет музей районным – и придётся многим чисто заводским экспонатам потесниться в пользу района. А с другой стороны. Музей занимает площадь в доме культуры, здании постройки 1958 года. На ремонт здания средств не было и в ближайшее время не предвиделось. Даже материалы на очередную реконструкцию собирали «с миру по нитке».
«Голубой» мечтой Николая Васильевича стало присвоение музею почётного звания – «народного». Представление о присвоении этого звания уже посылалось в Министерство культуры РСФСР ещё в 1982 году. Но шло время, и всё оставалось по-старому. Да, почётное звание «народный музей» не даёт этому учреждению культуры никаких особых прав и полномочий, но оно выделяет его из числа других, как наиболее заслуженный.
В то время в Амурской области было паспортизировано 30 музеев на общественных началах. Например, в паспорте Белогорского музея было записано, что он основан 17 октября 1961 года и подчинён отделу культуры Белогорского горисполкома. Что методическую помощь ему оказывает Амурский областной музей, где находится на учёте 7 музейных предметов из Белогорска. Что музей расположен в 8 отдельных комнатах в пристройке к жилому дому, и их общая площадь 300 квадратных метров. Что для хранения фондов имеется подвал. Что из 6000 экспонатов, 4200 подлинных. Что руководит музеем Александра Петровна Макарова, основное место работы которой – гороно.
Казалось бы, всё, как надо. Но и у этого музея, оказывается, не менее горькая судьба, чем у музея в Новобурейске.
Из 30 музеев на общественных началах, в области в то время, не было ни одного народного! Потому, что бывшие народные музеи в Зее, в Свободном, в Тынде, Шимановске и Албазино стали филиалами областного Государственного музея и содержались за счёт государства.
Руководители в Архаре, Белогорске и Новобурейске просили сделать их филиалами областного музея. Через статус «народного музея» это было гораздо проще.
Новобурейский музей посещали многие московские гости, приезжавшие в Амурскую область. Они просто поражались тому, что в далёкой глубинке создана такая красота и насыщенность информации.
Вот, запись в книге отзывов старшего методиста Министерства культуры РСФСР Лавровой К.Т. от 30 октября 1975 года: «Выражаю глубокую благодарность за прекрасную экскурсию в прекрасном музее. Великое счастье для людей иметь такой богатый материал. Сердечное спасибо всем, кто его создал и создаёт».
Побывал Новобурейске и директор Хабаровского краеведческого музея, видный краевед Всеволод Сысоев. В книге отзывов осталась его запись: «В музее завода и зале природы поражает огромное количество собранных уникальных документов и других экспонатов. Прекрасно, в доходчивой форме показана история завода, связь её с настоящим временем и делами, которые имеют огромное воспитательное значение».
Для многих чиновников Министерства культуры РСФСР, Министерства тяжёлого и транспортного машиностроения было удивительно, что человек, создавший и развивающий этот музей, не имел специального краеведческого образования.
А Николай Васильевич Шпаков просто вкладывал душу в каждый экспонат, дарил людям частичку своего сердца.
Глава 16
Рука хозяина
Первый секретарь райкома КПСС А.Ф. Варлашин очень гордился краеведческим музеем и часто водил туда гостей. Рядом со входом в зал «Природа» стояло чучело медведицы.
К нему подходили ребятишки сфотографироваться. Рядом, на дереве располагались соболя. Один красавец размещался на сучке, а другой выглядывал из дупла. Внизу, расправив крылья, стояло чучело лесного орла.
Замечая восхищение гостя, Анатолий Фролович говорил, что он тоже охотник и хорошо стреляет. Фраза произносилась с таким апломбом, словно все звери, находящиеся в музее добыты лично им.
Николай Васильевич Шпаков не всегда присутствовал во время экскурсий потому, что ему было неприятно бахвальство первого секретаря райкома партии. С некоторых пор он перестал уважать этого человека.
Однажды к нему в музей заглянул Леонид Семёнович Власенко, бывший заведующий общим отделом райкома КПСС, а теперь работающий начальником первого отдела Бурейского механического завода.
- Что так не весело смотришь, Леонид Семёнович? – удивился Шпаков.
- Варлашин квартиру отбирает!
- А почему? Ты же её законно получал, как участник войны и боевых действий за рубежом!
- Он правду не любит, и мстит до конца. В райкоме партии я высказал своё мнение прямо в глаза, меня убрали из аппарата. Устроился на работу в 1 отдел БМЗ, а ему это не понравилось. Сегодня вызвал меня и потребовал, чтобы я отдал со склада мобрезерва металл на основное производство. Завод план не выполняет по кранам.
- Так это же государственное преступление!
- И я ему про это говорил, но он и слушать не хочет! Грозится отобрать партийный билет за невыполнение его распоряжений. Видать, директор завода ему что-то пообещал за такую услугу.
- А ты что?
- Не на того напал! Сказал ему, что не ты его мне давал, не тебе и отбирать! А документы на металл не подпишу. Если сами возьмут, немедленно доложу по инстанции. Он сказал, что я об этом пожалею.
- Так надо судиться, отстаивать свои права!
- Был я у Марии Фёдоровны!
- И что она сказала?
- Показала мне записку, на которой рукой Варлашина было написано: «Мария Фёдоровна! Сделайте всё возможное и даже невозможное, чтобы отобрать у Власенко квартиру!» Я прочитал, а она мне говорит: «Это не законно, но не выполнить мне указание, значит обречь себя и свою семью на месть Варлашина».
- И что будешь делать?
- Будем с женой жить в домике на земле, пока силы есть, а потом дочка квартиру получит с зятем от железной дороги. Надеюсь, к себе возьмут на старости лет.
Друзья расстались, а Николай Васильевич прошёлся ещё раз по залам музея, намечая новые планы его модернизации. Были планы, привлечь для этой цели Дирекцию строящейся Бурейской ГЭС.
У Николая Васильевича давно сложились очень дружественные отношения с её руководителем Большаковым. Весна всегда вселяла в Шпакова надежду на перемены к лучшему, а лето приносило яркие краски и эмоции.
Директор строящейся Бурейской ГЭС, бывая в Новобурейске, обязательно заглядывал в музей. Приносил фотографии, макеты и другие экспонаты для музея. В этот раз он пришёл со свежей информацией.
- Николай Васильевич! Дайверы института «Ленгидропроект» нашли на Ладожском озере затонувшую канонерскую лодку «Бурея», которая была построена на средства жителей Бурейского района. Она успешно воевала, но была потоплена фашистской авиацией. Поднимать всю лодку не будут, но можно поднять якоря.
- Это просто замечательно! А как их доставить в наш музей?
- Привезём вместе с оборудованием для ГЭС на Талакан, а оттуда машинами до Новобурейска.
- А по каким делам в Новобурейске?
- Так я здесь теперь живу, около 1 школы.
- А в Талакане?
- Там не очень комфортно из-за недопонимания с управлением «Зеягэсстрой». Они совершенно не хотят исполнять проект организации строительства.
- Но они же успешно выполняют и перевыполняют планы по освоению средств. Решением партийного съезда намечены сроки пуска первых агрегатов.
- Эти сроки будут сорваны!
- Почему!
- Благодаря политике «Зеягэсстроя», которую поддерживают областные партийные органы. Для них сегодняшнее выполнение плана по строительству, подарки от руководства «Зеягэсстрой», важнее завтрашнего дня и интересов государства.
- А что же они делают не так?
- Постараюсь объяснить просто, но доходчиво.
- Я внимательно слушаю.
- Проектом организации строительства было предусмотрено возведение в Талакане сборно-разборного завода домостроения. Чтобы развернуть строительство, нужны люди, а им нужно где-то жить. Временный посёлок со щитовыми и деревянными домами расширять некуда, нужно строить постоянный посёлок. Постоянный посёлок начали возводить из панелей старого завода домостроения Зейской ГЭС, который почти выработал свой ресурс и гонит брак. Схема доставки панелей сложная и затратная. Деньги осваиваются, а стройка движется медленно. Для того, чтобы пустить первый агрегат, нужно уложить 800 тысяч кубометров гидротехнического бетона. На сегодняшний день не создано ни нужных производственных мощностей, ни людских ресурсов. На стройке должно работать 7 тысяч человек, а на Талакане живёт меньше 5 тысяч вместе с детьми и не работающими на строительно-монтажных работах членами семьи. Строители начинают новые объекты, собирают на них «сметные сливки» и бросают. Мы входили в положение строителей, но они только больше наглеют и усугубляют ситуацию. Кончится тем, что они не смогут осваивать деньги, выделяемые на строительство, и им уменьшат финансирование по фактическому выполнению плана. Это задержит стройку на десятилетие. Не завершённые и не законсервированные объекты начнут разрушаться и придут в негодность. Ложе водохранилища снова зарастёт деревьями, а на новую лесоочистку никто не выделит денег. Нужно строить бетонно обогатительное хозяйство и дробильно-сортировочную фабрику, а не выбирать речные косы с подходящей фракцией. Сейчас Щупляков попросит подписать форму 2 по новым объектам базы. Работы ещё не сделаны и это откровенная приписка. Я отказался. Меня вызвал Варлашин. Через полчаса пойду к нему, постараюсь объяснить ситуацию.
- Зайди ко мне после беседы!
- Зайду обязательно! Обсудим вопрос по строительству в Новобурейске какого-нибудь нового здания, чтобы потом передать его под музей решением райисполкома.
Большаков, действительно, зашёл к Шпакову в музей, но разговаривать с Николаем Васильевичем долго не стал. На его вопрос:
- Что ответил на доводы первый секретарь?
Тихо произнёс:
- Обматерил самыми последними словами, обозвал саботажником и пообещал исключить из партии, если не подпишу форму 2. Ему нужно отчитываться в области, а с невыполнением плановых показателей, он будет плохо выглядеть. Сегодня я не готов к новым разговорам, поговорим в другой раз.
Утром Большаков, вместе с женой делали пробежку по стадиону первой школы. На втором круге, глянув на здание райкома КПСС, Большаков, словно запнулся. Инфаркт остановил сердце замечательного человека и коммуниста. Сердце не захотело биться без партии, которой он служил и в которую верил.
Николай Васильевич очень переживал потерю друга. Его отправили на родину в Красноярский край поездом в багажном вагоне. Жена тоже уехала на этом поезде.
Целый день музей не работал. Но жизнь продолжалась, и нужно было завершать начатые дела.
Войдя в зал «Природа» обнаружил, что исчезло чучело медведицы. Вызвал милицию и заявил о краже. Следователь долго осматривал место, где стояла медведица, осматривал замки, писал бумаги, брал объяснения с работников Дома культуры. Через несколько дней из музея исчезли соболя, причём вместе с деревом. Снова приходил тот же следователь и так же всё осматривал и записывал.
Прошла неделя, но Шпакову никто не звонил. Тогда он сам пошёл в милицию. Следователь был в отпуске. Николай Васильевич поинтересовался у начальника милиции, как продвигается дело по хищению из музея. Пролистав книгу регистрации уголовных дел, начальник милиции заявил:
- Такого дела у нас нет!
- Как нет? Почему? – возмутился Николай Васильевич
- На балансе завода этих экспонатов нет! И ни на чьём балансе их нет! Оценить ущерб невозможно! А если ущерба нет, в возбуждении уголовного дела отказано.
Такого поворота событий Николай Васильевич не ожидал, поэтому сразу пошёл в райком партии. Варлашин был на месте и принял Шпакова.
- Анатолий Фролович! В музее экспонаты пропадают, а милиция даже расследовать не хочет! Надо срочно узаконить музей, поставить экспонаты на баланс.
- Хорошо! Примем меры, усилим охрану! Но это функция райисполкома и Бурейского механического завода.
- Так здесь же был заместитель Министра культуры РСФСР, обещал помочь. Позвоните ему! Он же вам визитку оставлял.
- Хорошо, позвоню! А сейчас мне нужно ехать в Успеновский совхоз, – заявил Варлашин, вставая из-за стола.
Шпаков вернулся в музей, а в памяти всплыл недавний разговор в музее с заместителем Министра культуры РСФСР.
- Да! Анатолий Фролович, замечательный у тебя в районе музей! Звери, как живые!
- Я тоже охотник и стреляю хорошо!
- Если охотник, то почему у тебя дома ничего такого нет?
- Мне и этого хватает! Достаточно через площадь перейти!
- А у меня такого нет, но хотелось бы иметь что-нибудь подобное на даче или даже в квартире. Я бы даже купил, но такого не продают.
В голове шевельнулась подозрительная мысль. Решил съездить в товарную контору, проверить подозрение. Начальник товарной конторы знал, что Шпаков работает на Бурейском механическом заводе. Когда Николай Васильевич вошёл в кабинет и прикрыл за собой дверь, услышал необычную фразу:
- Механический завод совсем обнаглел! Вы же три дня назад покупали у нас железнодорожные накладные!
- Да, я по другому вопросу!
- Какому?
- Хотел узнать, не отправлялся ли на Москву контейнер?
- От кого и кому не имею права говорить посторонним.
- Да мне нужен только факт!
- По факту, да, недавно отправлялся трёхтонный контейнер с домашними вещами на Москву.
- Что ещё?
- Больше ничего! Спасибо! До свидания!
Вернувшись в Новобурейск, пошёл к своему другу Власенко в 1 отдел.
- Леонид Семёнович! У меня есть подозрения по поводу пропажи чучел из музея.
Подробно рассказав историю о встрече с заместителем Министра культуры РСФСР в музее, и заместителем начальника станции Бурея по грузовой работе, услышал ответ:
- Всё может быть! Такой человек, как Варлашин, давно ставит личные амбиции выше общественных.
- А как же «Моральный кодекс строителя коммунизма»?
- Да у него вообще никакой морали! Только угодничество перед верхами и ненависть к «низам». Помню, один из старых коммунистов, получил значок «50 лет пребывания в КПСС». Корреспондент какой-то попросил сравнить старых и современных коммунистов. И знаешь, что он ответил?
- Что?
- Прежние коммунисты жили по-ленински, с Лениным в сердце, а эти его «в гробу видали».
- Крепко и метко сказал! А что это за история с железнодорожными накладными?
- Эта история началась давно, ещё при директоре Бондаренко В.И. В то время часто случались задержки отгрузки продукции из-за нехватки платформ. Однажды на складе готовой продукции скопилось больше 10 кранов. Выполнение плана по реализации продукции стало под угрозой. Производство останавливалось. К решению вопроса подключилась Москва. Чиновники обещали прислать платформы с других железных дорог СССР.
«А мне что делать? У меня люди без зарплаты! Из-за картотеки на расчётном счёте, не могу рассчитаться с поставщиками металла и комплектующих!» - орал по телефону директор завода.
Мин Тяжмаш ответил, что оплатит краны «авизовкой», как только увидит отгрузочные документы.
Платформ хватило не под все краны, накладными отчитались, что их отгрузили, и в Москву улетел представитель завода. Через три дня деньги поступили и напряжённая обстановка разрядилась. С тех пор этой схемой стали часто пользоваться. Железнодорожные накладные стали выписывать на краны, которые даже не стояли на стапелях.
- То есть занимались припиской?
- Да!
- Но эту приписку нужно было отрабатывать за бесплатно?
- Поначалу так и было! А потом, набрались наглости и предъявили счета погрузочным участкам-грузополучателям. Те оплатили, ни о чём не подозревая. И завод зажил на широкую ногу.
- Но ведь это обман государства? И райком партии об этом знал?
- И райком партии, и обком партии знали, но закрывали глаза. Их устраивали хорошие цифры в отчётности и подарки к праздникам.
- И много «набегало»?
- За год, почти на месячный план по контейнерным козловым кранам.
Потрясённый Шпаков в эту ночь долго не мог уснуть. Неужели, коммунисты совершали подвиги и шли на смерть ради такого будущего страны?
Ради денег, ради наград партийные руководители идут на преступления против своего народа, развращают его воровством и приписками. «А может быть, это только в Бурейском районе, а в Хабаровском крае такого нет? Нужно съездить к сыну и подумать, как сделать Бурейский музей филиалом Хабаровского краеведческого музея» С этой мыслью Николай Васильевич и уснул.
Поездка в Хабаровск, принесла радость общения с близкими людьми и вселила надежду на будущее музея.
После возвращения в Новобурейск, его снова вызвал Варлашин.
- Ты что себе позволяешь? Ведёшь переговоры за моей спиной о передаче музея в Хабаровск! Я в районе хозяин и сам буду решать эти вопросы!
- Так нужно узаконить экспонаты районного краеведения и зала «Природа»!
- Этим вопросом займутся заинтересованные люди, а ты проводи экскурсии и читай лекции!
- Так я ездил в Хабаровск узнать методику оценки экспонатов, чтобы брать их на баланс.
- Когда понадобишься, тебя позовут, а пока иди и работай!
Глава 17
Закатная тоска
Пережитые события ножом резанули по сердцу. Но Николай Васильевич понимал, что только напряжённая работа может вывести человека из уныния и депрессии. Выступая с трибуны, он заряжал аудиторию верой в светлое будущее и то, что добро и правда, нужны людям. Анализируя прошлое, лучше понимаешь день сегодняшний.
Ему хотелось многое успеть. Прихватившее внезапно сердце, подхлёстывал таблеткой нитроглицерина.
Первый секретарь райкома партии решил лично изучить вопрос передачи материальных ценностей на баланс музея и сделать его филиалом Амурского областного краеведческого музея. Для этого пригласил к себе в кабинет районного прокурора.
- Виктор Иванович! Какие могут быть нюансы в передаче музейного имущества на баланс областного Краеведческого музея?
- Я пока не готов ответить на этот вопрос! Мне нужно разобраться!
- Тогда встретимся через три дня, в это же время.
Прокурор изучил вопрос до полной глубины и предстал перед первым секретарём райкома партии во всеоружии.
- Чтобы передать экспонаты, их надо оценить и оприходовать, если они не стояли на балансе организации. Они не могут взяться из воздуха. Некоторые из них принадлежали предприятиям и организациям района. Но документов на их приобретение нет, значит, они были похищены, – начал своё объяснение прокурор.
- Но они были списаны на предприятиях!
- Никаких документов и маркировок, что это брак не составлялось. А на такой случай есть статья в уголовном кодексе, квалифицирующая хищения путём создания излишков.
- И как это будет выглядеть?
- Можно квалифицировать статьёй Уголовного кодекса РСФСР «Хищение государственного имущества в особо крупных размерах, совершённое группой лиц по предварительному сговору». Виновным грозят большие сроки наказания. Вас тоже по головке не погладят за столько уголовных дел по коммунистам-руководителям.
- Так что же делать?
- Оставить всё, как есть, или полностью передать музей на баланс областного Краеведческого музея и потихоньку, частями приходовать экспонаты актами инвентаризации, в разумных пределах.
- Тогда оставим всё, как есть и не будем больше шевелить этот вопрос.
Музей продолжал работать с прежней интенсивностью, но ощущение деградации партийной и комсомольской работы на предприятиях ощущалось всё острее.
Несмотря на то, что руководящая и направляющая роль КПСС была узаконена шестой статьёй Конституции СССР, авторитет партии стал падать.
В работе партийных и комсомольских органов появилось много формализма и очковтирательства.
Инженерно-технические работники вступали в партию, чтобы их включили в резерв руководителей предприятий.
Бурейская ГЭС не выполнила план строительно-монтажных работ и пуску первых агрегатов. Решения съезда Партии не были выполнены по многим показателям, оставшись суммой добрых пожеланий. Предприятия и организации не выполнили планы последнего года пятилетки.
Бурейский механический завод тоже лихорадило. Директора менялись ежегодно. Производство они не понимали, в технологии были полными профанами, а самое главное, не очень ценили кадры специалистов.
Трудовые династии разрушались. Закрылся филиал техникума, повысилась текучесть кадров.
Каждый директор посещал музей, восхищался экспонатами, но никакой реальной помощи в осуществлении планов Николая Васильевича Шпакова не оказывал.
Приходилось действовать через общественные организации, в которых Николай Васильевич оставался председателем: Районный Совет ветеранов, Районное общество «Знание», Совет наставников БМЗ. Некоторые вопросы приходилось решать через Депутатский запрос. Это очень выматывало силы и отражалось на здоровье Николая Васильевича. Сердце уже ныло постоянно. Оно не хотело мириться с таким положением дел.
Ежедневно, по привычке он приходил в музей и заставлял себя работать на будущее, используя прошлое.
Его уже редко приглашали на встречи и мероприятия.
Он так и умер в музее, за своим рабочим столом 4 сентября 1986 года.
После его смерти полтора года музей вообще не работал. Он оказался не нужным ни партийной, ни профсоюзной организации механического завода. Позже авария системы отопления в Доме культуры уничтожила многие уникальные экспонаты музея. Их увезли на свалку.
В 1989 году началась новая жизнь музея. Он стал филиалом Амурского областного Краеведческого музея.
Известный российский политик говорил: «Не надо стрелять в прошлое из пистолета, потому, что будущее выстрелит в тебя из пушки!»
Интересную и насыщенную жизнь прожил на земле Николай Васильевич Шпаков. И хотя не был верующим христианином, в жизнь вечную не верил, но остался в памяти потомков вечно живым.