Прошлое

Трое закадычных друзей молодости – Кнут, Джон и Вилли, – устроили в загородном доме встречу после долгой паузы в отношениях. Чтобы хоть па-ру дней, забыв о тесных семейных путах и служебных авралах, провести на свежем ветерке былой безмятежной жизни. Вместо удушливого офиса, ав-топробегов с детьми по школам и садикам, СМС-дуэлей с требовательными женами из-за списка покупок на выходные их ожидала – пустая болтовня о «крутых тачках», рыбалке (удачной с точки зрения выпитого), о музыкаль-ных дисках, других «мужских» вещах и, конечно – о старых знакомых, чьи имена вспыхивали за теплой беседой, как спички, освещая общее прошлое.
– Недавно вернулся Скотт из-за границы, видел его на улице, – обронил без задней мысли Джон, не догадываясь, что после этой фразы атмосфера их ностальгической встречи резко изменится.
– И мы случайно пересеклись, выпили по кружке пива в баре, – задум-чиво произнес Кнут, как будто что-то вспоминая про себя.
Организатор сходки Вилли, как выяснилось, тоже не избежал короткой встречи с навестившим родину товарищем по безбашенной молодости, тот приехал к нему прямо в офис, без звонка, по старинке – узнать новости.
– И что он сказал тебе? – напряженно спросил Джон с таким чувством, как будто боялся развивать эту тему.   
– Ничего хорошего, – мрачно ответил Вилли и погрузился в размышле-ния.
Мужчины были уже не молоды – около сорока, кому-то чуть больше, но это не шло в расчет. Они все также называли себя «парнями». Кнут – самый высокий и худой из «лихой троицы», трудился журналистом в местной газе-те. Невзрачный коренастый Джон – музыкант средней руки с богатым по-служным списком выступлений в дешевых пабах. Его, как, впрочем, и биз-несмена Вилли, жизнь наградила (с опережением возрастного графика) лы-синой на две трети головы, которая сначала стала традиционной темой для шуток, а потом утратила этот статус. Приятели не теряли друг друга из ви-да, но давно лелеяли мечту «хорошенько посидеть», чтобы наличие свобод-ного времени соответствовало запасам алкоголя. Желание их материализо-валось в доме Вилли, все трое были рады «излить душу», но выпорхнувшее в разговоре (как кролик из-под кустов на охоте) имя Скотта разрушило идил-лию.
Напольные часы в комнате Вилли мягко тикали, а собравшиеся за сто-лом люди, чьи отношения раньше не знали недомолвок, продолжали сидеть тихо. Беспечный мужской разговор, ради которого друзья собрались, похе-рив все важные дела, по неясным причинам зашел в тупик, скомкался, дал опасную трещину. Если бы в этот момент рядом с троицей находились по-сторонние, они точно не поняли бы – в чем причина затянувшейся напря-женной паузы. Но приятели даже по молчанию друг друга интуитивно до-гадались, что перебило их настроение, вызвав некую растерянность и смя-тение. Это мог быть только обнаруживший себя в городе Скотт.
Собственно говоря, он никогда и не был «своим в доску» для мирно си-дящих за бутылкой коньяка Кнута, Джона и Вилли. Парень таскался вместе  с компанией по барам, музыкальным клубам, часто ночевал у друзей после ночных неугомонных пьянок, одалживал деньги, сам брал взаймы, пользу-ясь абсолютным доверием, спал с девушками из общей тусовки. Но вряд ли кто понимал тогда, что Скотт – человек «себе на уме», и он смотрит на все происходящее как бы со стороны, не принадлежа залихватской компании до конца, «с потрохами».
Скотт почти двадцать лет назад уехал за границу на заработки, да так и остался в другой стране. А теперь вот по непонятной причине объявился на оставленной давным-давно территории, хранящей «милые сердцу» следы молодости. В прошлом – неформал и бездельник, закончивший с проблема-ми гуманитарный колледж, Скотт занимал сейчас руководящую должность в одном из коммерческих издательств и сильно гордился своим социальным статусом. Заскочив «недели на две» в родной город, Скотт успел повидаться с основными дружками и поболтать о жизни. Но когда Кнут, Джон и Вилли проговорились об этом вроде бы безобидном факте, колесо разговора вдруг соскочило с оси – скрытое недопонимание приятелями чего-то глобального, затрагивающего общие интересы, вынудило их уйти в себя. Затянувшаяся пауза напрягала, создавала дискомфорт, требуя от участников встречи до-полнительных умственных усилий ради попытки разобраться – что с ними случилось? У всех троих одновременно родилось ощущение, что они только спустя годы составили ясное представление о друге молодости Скотте.
– С нами что-то произошло после встречи со Скоттом, – робко произнес Джон, не надеясь, что его слова найдут понимание у приятелей.
– Не что-то, а конкретная вещь. С его приездом к нам насильно верну-лось прошлое, оно как будто подменило собой настоящее. И произошло это автоматически, без нашего согласия, – уверенный голос Вилли заставил си-девшую за столом парочку настороженно переглянуться.
Разговор окончательно потерял живость и раскованность, лица парней помрачнели, стали озабоченными, каждый углубился в какую-то только ему понятную думу. Но всем троим показалось, что случайно поднятая в беседе тема приезда Скотта невидимым облаком зависла над столом, распростра-няя в комнате давящее беспокойство и тревогу, от которых взрослые парни не в состоянии были увернуться. Это выглядело массовым наваждением.
– Время не может двигаться вспять, прошлое не возвращается, как бы мы того не хотели. Человек всегда живет в настоящем, – твердо высказался Кнут в пику словам Вилли. – Зачем нагонять мистику на случайную встречу со Скоттом. Когда он уедет, все встанет на свои места…
– Ах, вот как! – всполошился Джон, – ты сам себе противоречишь. Зна-чит, пока он здесь, все идет не так, как раньше, а с отклонениями от есте-ственного состояния…
Кнут опустил глаза, чувствуя себя безоружным перед железной логикой приятеля. Осознав важность разговора, участники сходки налили в стаканы по двойной порции спиртного и сразу выпили – требовалось «развязать» язык.
– О чем говорил Скотт, когда вы встретились? – перешел к форме до-проса Вилли, будучи уверен, что испытанные годами захмелевшие «кореш-ки» поддержат его желание разобраться с проблемой.
Нужно сказать, что в молодости у приятелей не было никакого интереса к обсуждению личности Скотта. Но стоило им при встрече затронуть эту тему, как сразу стало ясно, что именно они хотят сказать и услышать друг от друга.
– Он спрашивал о вас, кто чем занимается в жизни, – задумчиво отве-тил Кнут. – Когда речь зашла о тебе, Вилли, Скотт предположил с издевкой, что ты, наверное, снимаешься в порнухе…
О хозяине дома гостям было известно все: Вилли имел свою книготор-говую фирму и с лихвой обеспечивал семью, ничем сомнительным не зани-мался, даже не помышлял. Скотт зря его оговорил. Хотя сам Вилли как буд-то ждал такого ответа, слова Кнута не расстроили его, не оскорбили, а на-оборот – раззадорили, утвердили в какой-то еще невысказанной догадке в адрес Скотта.
– Да, еще ему не понравилось, что я бегаю трусцой по утрам, – добавил вдруг Кнут. – А сам жирный, ему бегать-то нужно…
– Отлично, Кнут, это я и хотел услышать. А ты, Джон, можешь вспом-нить беседу со Скоттом?
– Накануне он виделся с Кнутом и сказал мне, что с ним теперь вообще нельзя общаться. Якобы парень травки перекурил, стал тупым, неадекват-ным. Кнут, извини, но мы сами начали копаться в этом дерьме…
Кнут и раньше не скрывал от друзей, что изредка балуется травкой, но этот грешок водился за ним в той же степени, что и за другими парнями и даже – за самим Скоттом.
– Остался Джон, – произнес Вилли с улыбкой, как будто хотел объявить приятеля победителем лотереи. – Кто-то наплел Скотту о твоих личных не-урядицах. Так вот, Джон, – Вилли нарочно вкладывал иронию в свои слова, – Скотт убеждал меня, что от такого «тормоза» и «ханжи», как ты, любая де-вушка уйдет.
Джон погрустнел, но ответил сходу, удивив приятелей новой для них информацией:
– Так от него первого жена сбежала. И жаловалась подругам, что Скотт импотент, но понукает ей и ставит ниже себя. Якобы он умнее… Я знаю это на сто процентов.
Компания за столом вновь затихла и погрузилась в тягостные размыш-ления. Невидимое облако под потолком, проецирующее на себя тему разго-вора трех мужчин, вдруг обрело физические очертания: это Вилли затянул сигарету прямо в комнате, и скопившийся дым создал над фигурами серую непроницаемую завесу. После очередной затяжки владелец дома, уже сми-рившийся с ролью ведущего «вечера встреч», продолжил рассуждать вслух.
– Мне все равно, что говорит о нас Скотт. Важнее понять, как связаны его слова с нашим ощущением подмены времени, возникшим после приезда этого типа. Прошлое буквально свалилось нам на головы, вытеснило собой настоящее. Виноват в этом Скотт! – голос Вилли выдавал, насколько он озабочен «хронологическим сдвигом», застигшим компанию врасплох.
– А меня удивляет, почему все люди, окружавшие нас в молодости, из-менились с годами, а Скотт – остался прежним, засох внутренне, вроде му-мии, – добавил Джон. – Парень и тогда говорил о каждом из нас гадости за спиной, и сейчас. Но мы поняли это только через двадцать лет, когда Скотт вернулся в город и открыл рот. По-моему, я догадался, что с нами происхо-дит…
– Продолжай, Джон, – поддержал выступление приятеля Вилли, почув-ствовав, что его мысли развиваются в правильном направлении.
– Ситуация серьезная. Скотт с помощью прошлого хочет завладеть на-шим настоящим, и он почти добился своего. Стараниями парня мы перене-слись на двадцать лет назад, – обрисовал печальную картину Джон.
– Ты говоришь моими словами, приятель. Только мне непонятно, зачем Скотту это нужно?
Вилли притушил сигарету, разлил в стаканы коньяк и стал потягивать, явно не торопясь с ответом. 
– А может, это не ему нужно? Вдруг кто-то другой специально подослал Скотта к нам, забросил из прошлого в настоящее этого вечно недовольного типа, чтобы использовать его гнилые особенности, – придал размышлениям неожиданный поворот Кнут.
Переговорщики взяли очередную паузу, чтобы обуздать скачущие в их головах сумасбродные мысли. Но Вилли не дал застояться разговору:
– Вспомнил забавный случай, не рассказывал вам? Скотту были нужны деньги взаймы, я дал и попросил его о встречной услуге. Спустя время па-рень пришел ко мне домой вернуть долг. Но мою просьбу он не выполнил и даже намекнул с самодовольным видом, не говоря прямо, кого имеет в ви-ду, что отказал одному приятелю в одолжении, «потому что он дурак».
Джон и Кнут прыснули от смеха, давая понять, что такие номера в ис-полнении Скотта им хорошо знакомы. А чтобы не отставать от Вилли, при-ятели сами порылись в прошлом, как в бабушкином сундуке, и извлекли на свет божий пару несправедливо «забытых вещиц». Кнут вспомнил, что рва-нувший на заработки знакомый раньше называл Джона «лысым дураком». В свою очередь Джон, не желая оставаться в долгу, искусно парировал бо-лезненный укол: по домыслам Скотта, Кнут «в жизни не читал ничего, кроме рекламных объявлений».   
– И все равно, один человек не может сделать так, чтобы мы втроем, словно по команде, провалились в яму прошлого. Все вокруг меняется в те-чение жизни: люди, идеи, обстоятельства, кроме этого говнюка, – недоуме-вал Джон.
– Получается, что может, если с приездом Скотта наше настоящее при-обрело черты прошлого. Это похоже на западню! И в действиях парня точно угадывается чей-то злой умысел. Я не знаю, кто и зачем решил вернуть нас на двадцать лет назад и держать там, как в законопаченном ящике. Но оставлять это без ответа нельзя, – решительно закончил Вилли, по очереди взглянув друзьям в глаза.
Кнут и Джон молча кивнули в ответ, как бы заранее соглашаясь с при-говором, который сию секунду вынесли общему обидчику.
– В нашей задаче только одна известная величина, я говорю о Скотте. И нужно вытрясти из него все, что может быть известно о попытке сделать прошлое нашим вечным состоянием, – резюмировал Вилли.
Родившееся у троицы желание вызвать на открытый разговор Скотта, не было предусмотрено сценарием их тихой приятельской встречи. Однако настроение у парней изменилось с благодушного на воинственное, и чтобы подготовить себя к экстремальному продолжению дня, Джон, Кнут и Вилли изрядно накачались коньяком. Затем, обсудив некоторые детали, они вста-ли из-за стола и поехали вместе за человеком, который беспардонно распо-ряжался их настоящим.

Примерно через час в центре той же комнаты, вместе с Джоном, Вилли и Кнутом, с угрюмым видом сидел привязанный к спинке стула Скотт. Руки у парня были крепко стянуты веревками, ноги – ремнем. Под левым глазом виднелся увесистый красный синяк, на губе – запекшаяся кровь. Один рукав рубашки оторван, брюки – вымазаны в грязи. Судя по внешнему ви-ду, гость навестил компанию вынужденно. 
– Почему ты не хотел ехать с нами? – ехидно спросил у побитого Скотта его друг молодости Джон. – Мы не сделаем тебе ничего дурного, только вы-ясним нужные обстоятельства.
Кнут взял еще один стул, сел на него верхом, положив руки на спинку, как это делают копы во время допросов в голливудских фильмах, и в упор посмотрел на связанного приятеля.
– Скотт, мы знакомы с тобой черт знает сколько лет. В компании к тебе всегда относились по-братски, с уважением, правда, взаимностью ты не отвечал ни в молодости, ни сейчас, – Кнут говорил это таким вкрадчивым голосом, словно хотел залезть в душу сидевшему перед ним человеку и вы-вернуть ее наизнанку, чтобы отыскать давно затерявшийся предмет. – Ме-жду нами не может быть недомолвок. Просто ответь, зачем ты хочешь под-менить наше настоящее прошлым?
– Вы долбанные идиоты, – в сердцах выпалил Скотт и сплюнул сгустки крови изо рта. – Я не знаю, что за бред вы несете. Развяжите меня!
Кнут, Джон и Вилли переглянулись между собой, выражая недовольство реакцией их знакомого на просьбу поделиться нужной информацией.
– Ну вот, опять нас назвали идиотами, – зло заметил Джон. – Скотт, не пойму, почему ты смотришь на нас свысока. И вообще, ты не любишь лю-дей. В каком-то интервью я слышал от тебя эти слова, мне они непонятны. Ставишь себя выше всех…
– Да, Скотт, – вмешался стоящий рядом Джон, – я не хотел этого вспо-минать, но ты позволял себе такие дикие выходки, на которые другие люди не способны. Зачем ты обоссал памятник писателю в нашем городе? Выра-зил таким способом презрение к живущим здесь людям? Глупый поступок.  По молодости он меня не задевал, но теперь, когда ты решил вернуть нас в прошлое, памятник стоит перед моими глазами.
Вилли дождался конца обвинительной речи Джона и вслед за ним тоже напомнил Скотту о «былых грешках». Хозяин дома процитировал скандаль-но известную статью Скотта (он публиковался в журналах), в которой ав-тор иронично сравнил оппонента с обитателями Марса – такую непреодолимую дистанцию выбрал Скотт между собой и им, чтобы выразить небрежение.
– Скотт, подумай еще раз и расскажи прямо сейчас все, что знаешь об этих странных играх со временем. Мы втроем по твоей милости оказались в прошлом, и это скверный сюрприз, Скотт, радости он не доставляет. От-веть по-хорошему, как объяснить происходящее? – Вилли пригвоздил суро-вым взглядом испуганного парня, надеясь произвести эффект.
Но Скотт в ответ на просьбы и упреки вдруг стал резко дергать руками и ногами, прыгать вместе со стулом, пытаясь освободить конечности от ве-ревок, не позволявших ему двигаться. Похитители быстро вскочили с мест, подбежали к пленнику и уняли его свободолюбивый порыв. А Кнут что есть мочи ударил бывшего друга кулаком в живот – тот загнулся от боли и скри-вил гримасу.
– Говори, на кого ты работаешь, козел!
Скот что-то пробурчал, пытаясь спрятаться от новых ударов Кнута, но деться ему было некуда.
– Мы ничего не добьемся от него, – сложив руки на груди, по-деловому произнес Джон. – Нужны радикальные меры. Чтобы вырваться из прошлого в настоящее, мы должны избавиться от Скотта навсегда, иначе он будет преследовать нас всю жизнь. Лучше убить парня…
У Скотта глаза вылезли из орбит, он стал дергаться на стуле еще силь-нее.
– Помогите! Убивают! – истошно заорал пленник, не имея возможности вырваться из пут. – Идиоты, отпустите меня. Я ничего не знаю…
Кнут без раздумий снял висящее на спинке стула кухонное полотенце и заткнул им рот Скотту. В комнате сразу стало тихо.
– Я тоже думал, что смерть решит проблему, но не осмелился сказать, – поддержал идею об устранении Скотта Джон. – Уверен, пока он жив, мы не вернемся в настоящее.
Внутри троицы всегда наблюдалось равноправие, но события этого дня вывели на роль главаря Вилли, от мнения которого теперь зависело многое. Предложение убить Скотта пока только прозвучало устно, в виде одного из вариантов развития событий, но оно не нашло окончательной поддержки в лице хозяина дома.
– Парни, вы мыслите верно, но тут есть подводные камни, о которых я должен сказать, – рассудительно начал Вилли. – Дело вот в чем. Пока Скотт находится в городе и говорит за нашими спинами все, что взбредет в голо-ву, мы будем жить в его гнилом прошлом. Убивать сейчас нельзя! Если убь-ем и перескочим обратно в настоящее, которое сейчас является для нас бу-дущим, то станем постоянно мучиться угрызениями совести. Каждый день будем возвращаться к сегодняшней встрече и казнить себя за то, что от-правили на тот свет приятеля молодости. Мы не вылезем из воспоминаний, прошлое нас никогда не отпустит.
Кнут и Джон слушали и понимающе кивали.
– Точно, Вилли! Мы еще больше увязнем в болоте прошлого, чем сейчас. Так спасение не обрести, но что теперь делать? – растерянно спросил Кнут.
Связанный и трясущийся от страха Скотт понимал, что от этих рассу-ждений зависит его участь – страдалец ловил каждое произнесенное слово. Мнение Вилли вдруг вселило в него робкую надежду на милость со стороны бывших друзей, затеявших смертельную игру.
– Нас может спасти только будущее, – продолжил главарь.
Все, кто находился в комнате, с удивлением, но доверчиво смотрели на хозяина дома.
– Человек может формировать свое будущее, и в этом случае оно точно наступит в виде ожидаемых образов, – пустился в откровенное философст-вование Вилли. – Мы убьем Скотта немного погодя, в будущем, которое са-ми создадим сегодня, здесь и сейчас. Возмездие состоится через месяц, год или позднее – без разницы. Главное избежать расправы в прошлом, чтобы больше не возвращаться в него. Только так мы сохраним постоянную связь с настоящим и избавимся от ненужной чепухи прожитых лет, которая свя-зала нас по рукам и ногам, как веревки несчастного Скотта. Отпустим его, и будем действовать по плану.   
– Ты гений, – сказал Кнут.
– Вилли, ты всегда был самым умным из нашей компании, и я горжусь, что дружу с тобой, – искренне произнес Джон.
Лоб Скотта покрыли мелкие капли пота. Но после туманных слов Вилли «обвиняемому» как будто стало легче, ведь его расхотели убивать, по край-ней мере, сию минуту.
– Освободите парня, – произнес Вилли.
Кнут подошел к Скотту, развязал веревки на руках, вынул кляп изо рта и похлопал по плечу. Ремень на ногах пленник ослабил сам.
– Скотт, ты слышал о нашем решении. Можешь идти, но помни, что от возмездия не скрыться, – сказал на прощанье Вилли.
Любое промедление было сродни гибели для обретшего свободу Скотта. Не проронив ни слова, он выскочил из дома и бросился наутек подальше от страшного дома, в котором его только что хотели казнить. И не кто-нибудь, а друзья молодости, чьи слова о неминуемой расплате огненными буквами отпечатались в мозгу сотрудника издательства…

Сняв на время болезненный вопрос, недавние мучители Скотта – Кнут, Джон и Вилли, – снова уселись вокруг стола и продолжили пить, оживленно делясь между собой несусветными глупостями, которые способны были вы-держать уши только проверенных друзей. Хорошего вина в доме под сугубо мужской разговор было предостаточно.
И все же встреча не могла длиться вечно. Большая часть вечера и ночи ушла на выуживание признаний из уст бедняги Скотта, который так ничего и не сказал. Время было потеряно, и полыхнувшее в окна дома утреннее солнце застало Вилли и его гостей врасплох. Впрочем, хозяин жилища сразу смекнул, что в эту минуту требуется. Он спокойно встал с любимого кресла и подошел к стоящему в углу комнаты темному железному шкафу, похоже-му на сейф. После мягких поворотов ключа одна из дверок открылась. Вил-ли достал из арсенала два пистолета Беретта одинакового калибра, а затем дробовик Ремингтон. Владелец без слов раздал оружие вместе с патронами приятелям.
– Будущее уже наступило. Этого момента мы и ждали, – рассудительно сказал устроитель вечера. – Предлагаю начать охоту на опасного и хитрого зверя. Покажем, кто в нашем городе распоряжается временем!
Кнут и Джон осушили напоследок стаканы, взяли оружие и вперед хо-зяина вышли из дома.
– Этот говнюк далеко от нас не уйдет, – как бы подбадривая себя про-изнес Джон.
Оказавшись на крыльце, Вилли запер входную дверь. А спустя минуту черный внедорожник BMW плавно вырулил на дорогу. Сидевшая в нем от-чаянная троица, совершив обратную рокировку во времени, тронулась по следам Скотта. Чтобы «разрядить в него стволы и освободиться от шальных образов прошлого», – так объяснил свои намерения друзьям Вилли.