Как это ни удивительно, но когда-то на костанайской земле, в нынешнем Узункольском районе, побывал последний император России Николай II Романов, расстрелянный летом 1918 года в Екатеринбурге. С детства я слышал отголоски воспоминаний об этой поездке. Оказалось, что в свите наследника были известные в Петербурге люди – князья Кочубей, Барятинский, барон Таубе и другие. Князь Ухтомский даже издал роскошную книгу, в которой описал путешествие на Восток. В своих поисках я исходил из того, что нужно искать первоисточник. Зная, что Николай писал дневник день за днем, начиная с 13-летнего возраста, я попытался найти его записи в фондах московского архива Октябрьской революции. Шансов найти документ было немного – часть царского архива была вывезена колчаковской контрразведкой на Дальний Восток и пропала бесследно. Впрочем, некоторые бумаги оказались в Европе и успешно продавались на различных аукционах. Другая часть осела в фондах архивов, где я и разыскал нужный документ.
Вот о чем написал Николай Романов жарким вечером 19 июля 1891 года, сидя за столом в огромном каменном доме купца Василия Кладенова в станице Пресногорьковской.
пятница.
…после кофе простился с этими дамами и с отличным свежим утром поехал в путь – дороженку. Скоро приехал из 11 военного отдела в район 1. Завтракал в поселке Новорыбинском, где казаки вместе с хлебом – солью поднесли мне серебряную фигуру одного из отличившихся урядников в Кокандской экспедиции. Тут же с почетным караулом стоял взвод казачат самаго мелкага калибра при значке с надписью: они меня конвоировали молодцами до следующей станицы Пресновской, а 13 летний мальчик со значком пожелал проводить меня до границы войска: он на двух лошадях проскакал расстояние в 108 верст до моего ночлега в станице Пресногорьковской, куда я приехал в 9 часов вечера в сопровождении
По случаю последняго дня моего пребывания в Сибирском войске в этой станице было приготовлено угощение населению и вечером иллюминация.
Остановился в хорошем каменном доме одного казака: у подъезда стояло два почетных караула: от полусотни льготных и георгиевских кавалеров 1 отдела. Обедал в 9 1\2 часа.
20 июля
Уехал в 8 часов, до самой границы меня провожала вчерашняя ватага и казачек со значком. На границе была построена Арка и столб. За ними начиналась Оренбургская губерния. Тут встретили командующий войсками Казанского военного округа ген.-ад. Мещеринов, наказный атаман Оренбургского казачьего войска генерал Маслаковец и депутация от войска…
От Пресновки до Пресногорьковки конвой будущего императора несколько раз останавливался для перепряжки лошадей. В Пресногорьковке у дома Кладенова было оживленно – с правой стороны подъезда дома стояли представители станицы с хлебом – солью, участники Хивинского похода Матвей Авксентьевич Зенепрецов и командир ракетного артдивизиона Никита Дмитриевич Успеньев. Рядом стояли ученики школы с учителями. По другую сторону крыльца выстроился почетный караул из льготных казаков с ординарцами, здесь же стояли георгиевские кавалеры, бравшие Коканд и Андижан.
« Эти почетные старики, украшенные знаками отличия военного ордена и медалями, положительно привлекали к себе внимание всех приезжих, а их было так много, что площадь перед квартирой Цесаревича была буквально переполнена народом» (очевидец).
Поезд цесаревича въехал в Пресногорьковку, когда солнце закатилось за Татарский лес. Рядом с его коляской скакал парнишка - казачек из Новорыбинки, держа в руках значок, сшитый учительницами Рыбалтовской и Катанаевой. О них будущий император пишет в дневнике.
«Выйдя из экипажа, Его Высочество поздоровался с почетным караулом; приняв затем ординарцев, Государь осчастливил и стариков: «Здорово, молодцы!» - прозвучал его чудный голос. «Здравия желаем Вашему Императорскому Высочеству!»- как один человек, ответили кавалеры, и затем их могучее, боевое «ура», слилось вместе с криками народа» (очевидец). После принятого хлеба с солью, цесаревич подошел к детям, которые встретили его народным гимном.
На обед в «хороший каменный дом одного казака» были приглашены все начальствующие лица и есаул Назаров с сотником Д.С.Калачевым, который украсил площадь перед домом гирляндами, вензелями и транспарантами с инициалами императорского дома. По периметру площадь была украшена флагами различных размеров.
На столах, расставленных в разных местах площади, началось угощение народа чаем с печеньем, сластями, пивом и медом. «Всюду слышен был говор, веселье. По временам раздавались перекаты «ура». Его Высочество еще не окончил обедать, как станичники собрались в кружок и затянули свои родные мотивы; их примеру последовали и казачки, - они составили хоровод. Несколько в стороне кто-то отхватывал «казачка» под скрипку с бандурой и трензелем. Только ближе к дому, молча, без шапок, стояли глубокие старцы; они не принимали участия в общем веселье, оно их не занимало; их мысли были сосредоточены на окнах дома, в котором находился наследник престола. Они его ждали и не напрасно, после обеда цесаревич вышел на крыльцо. Каким могучим «ура» встретил его народ и как были счастливы эти убеленные сединой старики…»(очевидец).
Народ, собравшийся на площади, немедленно разошелся, после того как было объявлено о том, что цесаревич намерен опочивать.
Утром на квартиру были вызваны все участники, сопровождавшие поезд цесаревича и были награждены. Так, историк Г.Е.Катанаев получил портрет с надписью «Николай». В конвое цесаревича находился пресногорьковчанин, полный георгиевский кавалер, Панкратий Воропаев.
«Около 7.30 часов утра цесаревич, при восторженных криках народа, выехал дальше; до границы Оренбургского войска оставалось около 30 верст. Весь этот путь за коляской цесаревича снова скакал Бородавкин со значком на второй своей лошади.
Кроме конвойных взводов, с половины дороги приняли участие в сопровождении наездницы – казашки в своих национальных костюмах. Замечательно красивую картину представляли эти степные амазонки! Тут же мчались станичники, казачата, казачки, крестьяне, кто верхом, кто на телегах, кто дорогой, кто полем, обгоняя друг друга, лишь бы скорее добраться до границы» (очевидец).
Полдесятого утра цесаревич вышел из экипажа, остановившегося у юрт, выставленных по распоряжению Акмолинского губернатора в ста шагах от границы. После 10-минутной остановки цесаревич проследовал к триумфальной арке, воздвигнутой оренбургцами на самой границе, где его ожидало начальство Оренбургского края. Приняв хлеб-соль, цесаревич направился к почетному караулу и поблагодарил за теплый прием.
«Долго еще казаки оставались еще на месте, смотря в след удалявшемуся поезду, и только когда последний экипаж скрылся из виду, они мало-помалу стали расходиться по степи, чтобы поделиться друг с другом впечатлениями незабвенных дней» (очевидец).
Воспоминаниям очевидца можно доверять - им был тогдашний атаман Первого военного отдела полковник Н.Симонов, отвечавший за прием цесаревича непосредственно в подчиненном ему отделе и получивший благодарность за отличное состояние станиц.
Встречу на границе снимал шадринский фотограф Прибылев. Пока не найдено ни одной фотографии из его архива, но надежда всегда есть, ведь рукописи не горят… Дом Василия Васильевича и Елены Григорьевны Кладеновых на Казачьей площади стоял невредимым до 9 ноября 2006 года, потом сгорел. Сегодня время и люди добивают остатки кирпичных стен. Последний владелец дома, Яков Васильевич Кладенов(1885 г.р.), был раскулачен в январе 1930 года, а в конце года расстрелян в Кургане за «подготовку вооруженного восстания» по ст.58/10. Судьба Татьяны Васильевны Кладеновой(1877 г.р.) неизвестна. В Кургане, в частной коллекции, хранится серебряная кружка с инициалами, подаренная цесаревичем жителям Песчанки на окраине поселка.
Арка и столб стояли в 4 верстах от Песчанки (ныне Узункольский район), позже были перенесены в ст. Звериноголовскую.
Удивительно, что при дальнейшем следовании по Уйской линии в Троицк, цесаревич пил чай в доме Николая Томина, отца знаменитого красного комдива, освободившего 13 августа 1919 года Курган от белогвардейцев. Будущему комдиву было всего четыре года…
Местная топонимика сохранила название «царская дорога», которая когда-то имела идеальное состояние. Сохранилась и песня, продиктованная мне в 90-х годах прошлого века внучкой Матвея Зенепрецова, вручавшего хлеб-соль цесаревичу. казачкой Томской. Ее с успехом исполняет известный в Европе омский ансамбль «Звонница».
Вот, пожалуй, и все что осталось от события вековой давности.
В статье использованы материалы книги автора «Живая старина Пресногорьковской линии»,-Курган,2012