Тайна картины Верещагина. Часть 1

               
                КОМАНДИРОВОЧКА.
    Задание было простое - слетать во Фрунзе, взять пакет на предприятии, отвезти его в Ташкент и передать его ребятам, которые там ждут, чтобы увезти на объект для работы. Курьерская работа.
Самолёт с Питера во Фрунзе не летает.  Еду поездом в Москву.  С утра хлопочу насчет билета, покупаю на завтра и к Гарику на ул. Кирова.  Гарик это мой флотский друг.  Подъехал Володька.
С ним пересекались на Соловках, когда оттуда во время караибского кризиса Фиделю на Кубу отослали ”бобики”  (МПК, большие противолодочные корабли или просто охотники).  Володька ходил на Кубу, привёз оттуда кучу впечатлений и открыток с красивыми кубинками.  Мы тогда удивлялись, почему они такие красивые, а потом, когда побывали в отпусках, увидели, что и наши не хуже.  Просто за время нашей службы в моду вошла косметика.  Отметили встречу. Шура, подружка Гарика похлопотала с закуской.  Утром улетел во Фрунзе.   Устроился в шикарную гостиницу “Киргизстан”.  Дорого, бухгалтерия не пропустит, но ладно из своих денег доплачу.  Номер хороший, на трёх человек, сосед один. Вечером вышел на террасу. Этаж высокий, а внизу дворик с рестораном. Люди хорошо одеты, девчонки симпатичные, узкоглазые, а на горизонте горы, а за горами Китай и там тоже девчонки и тоже с узкими глазами.  Забавно. Пошёл спать.  Ночью разбудила этажерка (дежурная по этажу).  Вас к телефону.  С какого перепуга?  Оказывается, звонит Гайя, татарчонка с питерской компании.  Она работает телефонисткой на улице Большой Морской и дежурит ночью.  Нашла же хулиганка.  Потом долго не заснул.  А утром съездил на производство,  получил пакет компактный, но тяжёлый - трансформаторное железо. Выписался из гостиницы и полетел на вокзал.  Касса закрыта. Не знаю что делать.   И тут подошёл милиционер.
Меня всё время почему-то проверяет милиция.   Что-то преступное, наверное, во внешности. Предъявил документы, успокоил милицейского.   Тот объяснил, что поезд на Ташкент ходит только по чётным числам. Надо же. Сегодня 31, а завтра 1. Милиционер посоветовал ехать на автовокзал как можно скорее.   Рванул и успел на автобус.  Поехал.  Отдыхаю. Наслаждаюсь. В окнах мелькают пейзажи такой незнакомой, но не менее привлекательной азиатской природы и я как будто не в удобном автобусе, а лечу над землёй, наблюдая её перемены. Однако потянуло в сон. Задремал. Ах, эта Гайка, не дала нормально выспаться. Очнулся от тихого разговора где-то сзади. Говорил мужчина: “Посмотри, мы едим через ворота Тамерлана. Здесь между гор был узкий проход, и он заставил войско его расширить, прорвался и неожиданно обрушился на Самарканд.  Пролилось много крови.   Не жалели ни женщин, ни детей. Ужас!” 
Тамерлан?  Что-то я об этом слышал.  Вроде связано с Золотой ордой.   Автобус  нырнул в ущелье.
Внизу протекала речка, а вокруг скалистые горы. Кое-где на них надписи типа – “Паша плюс Маша” равно любовь или “ Здесь был …”.  Позже я вычитал, что там существовали и древние надписи на персидском языке, но сейчас я видел эти безобразные послания белой краской большими буквами.  И как только смогли так высоко забраться, чтобы увековечить своё тщеславие?
Вырвались из ущелья, и я снова задремал.
  Очнулся я, когда автобус остановился, и люди толпились на выход.  На улице было темно.  Подхватив пакет и чемодан, я тоже выскочил наружу и взглянул на остановку автобуса.  На ней была крупная надпись САМАРКАНД.  Вот это да.  Поискал взглядом собеседника для общения и заметил парня в халате и в тюбетейке.
- послушай друг, как это я, поехав в Ташкент, оказался в Самарканде ?
Узбек улыбнулся.
- это остановка так называется, а ты действительно в пригороде Ташкента.  Только сегодня ты в город не попадёшь.  Автобус будет только утром.
Тогда ещё один вопрос,
- где тут вокзал, камера хранения и гальюн, а то я натерпелся в дороге?
Тут даже не один вопрос, а несколько.
Узбек задумался с широко открытыми глазами, если такое возможно сказать об узбеках.
Потом он медленно произнёс – гальюн.  А ты что служил во флоте?
Северный флот, Полярный – заученно ответил я.
Пинск, учебный отряд – вторил мне узбек.
После этого мы решили все мои проблемы, и узбек предложил – а давай выпьем?
- давай, только где взять спиртное в такое время?
Пошли – сказал узбек, и мы двинулись к каким-то строениям.  Там мы ходили от дома к дому, он что – то говорил на своём языке, ему что-то отвечали на его языке, но, видимо, везде был отказ.
В конце концов, остановились у какого-то глиняного забора и узбек, привалившись к нему, достал откуда-то из одежды маленький сосуд из   какого-то сушёного овоща. Взглянув на меня, он вынул затычку из сосуда, вытряхнул на ладонь зелёную травку похожую на морскую капусту ту, что иногда продают в магазинах и опустил всё это в рот.  Предложил и мне.  Я отчаянно замотал головой.  Он начал жевать свою траву. Глаза его прикрылись, и он как-то обмяк.
 Я понял – это опиум какой-то, и боком, боком удалился от своего нового знакомца. Нашёл автовокзал, дождался утра и выехал в сам город.
    В городе всё начиналось прекрасно.  Без труда нашёл квартиру, где меня ожидали ребята из нашей организации.  Она располагалась в многоэтажном доме на втором этаже недалеко от знаменитых ташкентских “голубых куполов”.  Квартира мне понравилась.  Там были – цветной телевизор, холодильник, три кровати и что-то из посуды. Сразу подумал, что неплохо тут передохнуть денёк, а на следующий день отправиться в обратный путь.  На столе откуда-то появилось какое-то местное вино, фрукты.  Отметили встречу и ребята стали собираться в дорогу.
Им надо было ехать на какую- то газоперекачивающую станцию с железом, которое я привёз. Поехали все вместе весело и шумно.  Обратно на квартиру я ехал один. Ключ мне передали. Ехал в полупустом трамвае.  Позади меня в ряду одиночных кресел ехал какой-то подозрительный тип, о котором позже я вспоминал с отчаяньем.  Всё дело в том, что у меня из заднего кармана джинсов пропал кошелёк, в котором были деньги. Это были не все мои деньги, но их было достаточно, чтобы столкнуться с неожиданными проблемами. В квартире я подсчитал свой баланс  и пришёл к печальному выводу, что на самолёт в Москву мне уже не мечтать. Что делать? Впереди выходные.
Звонить в бухгалтерию или кому-то из знакомых – моветон, да и займёт немало времени. Что делать? Стоп! Вспомнил.  Ведь есть же у меня знакомый в этом Ташкенте. Лихорадочно листаю записную книжку. Есть!  Вот он адрес.  С этим приятелем я познакомился тоже в командировке в Воронеже. Жили в одном номере в гостинице, по вечерам играли в шахматы и вели задушевные беседы. Иногда незнакомому человеку доверяешь самое сокровенное, зная, что вряд ли ты с ним встретишься ещё раз. Он находился в Воронеже от какого-то авиационного завода в Ташкенте и поведал мне, что они на своём самолёте иногда летают и в Питер. Обменялись адресами. Авиагородок я нашёл только к вечеру. Открыл двери сам мой знакомый и даже не удивился нашей встрече. Я объяснил ему ситуацию, просил помочь или деньгами или другим способом, обещал оставить в залог чековую книжку. Потом разберёмся. Он выслушал меня, напоил чаем и обещал что-нибудь предпринять завтра. А пока они с женой постелили мне на полу и уложили спать. Проснулся я не рано. Комната была залита солнечным светом и в клетках приятно пели канарейки.  Жена приятеля хлопотала на кухне, но самого его дома не было. Он появился, когда я пил чай. Сразу заявил – всё. Я договорился. Есть самолёт, но только до Москвы. Полетишь?
Конечно.  Москва это пригород Ленинграда - хвастливо заметил я.
Тогда поехали. Машина на улице.               
Мы бросились к машине, сели и помчались в аэропорт.  Это был не аэропорт, а какое-то поле, на котором стоял большой самолёт.  К  открытой двери был подогнан трап. 
Правда, вдали виднелись какие-то самолёты.  Я ничего не понимаю в них. Недалеко от самолёта, к которому мы подъехали, стояла каменная будка похожая на трансформаторную.  Вот за эту будку меня поставил приятель и велел ждать, а сам побежал к самолёту, где на трапе стоял какой-то летун. Летун на моём собственном сленге это человек в лётной форме и с фуражкой на голове. Они о чём-то говорили, показывая руками в мою сторону, а я обречённо сидел за будкой на своём чемодане.  Потом приятель подбежал ко мне и торопливо сказал,
- извини, но мне надо бежать. Ещё надо заехать на работу, а тебя позовут. Потом добавил,
- у тебя есть хотя бы деньги на коньяк для пилотов. Я утвердительно закивал головой. Простились, и приятель убежал к машине.  Вскоре летун замахал мне с трапа. Я подхватил чемодан и помчался к нему. Он провёл меня в самолёт. Справа было большое помещение, и на распорках стоял огромный контейнер. Слева находился салон. Дверь была раскрыта, и оттуда доносились голоса.
Летун поставил меня за контейнер, и сказал,
- ты постой пока здесь.  Должен подъехать директор. Он что-то забыл передать секретарше.  Она летит с нами.  Я слышал, как подъезжала машина, какие-то голоса, отъезжает трап, закрывается дверь. Шум моторов, взлетаем. Подходит лётчик – ты, что здесь стоишь, проходи в салон, давай я поставлю чемодан в кабину пилота. Проходим в салон. То, что я там увидел слегка, удивило меня.
Несколько человек болтались по салону, двое играли в шахматы с часами за столиком, остальные подсказывали ходы с двух сторон, приговаривая – шахматы игра коллективная  и смеялись при этом. Дверь в кабину пилота была открыта, и на её пороге сидел лётчик, взявший у меня чемодан. Он о чём-то разговаривал с пилотом, сидевшим за штурвалом справа.  А в лобовое стекло виднелось нежно-голубое небо с белыми, пушистыми облаками под самолётом. Я притулился в уголке, ни с кем не вступая в разговоры. Так и летели, пока самолёт не пошёл на посадку. Сели мы на периферии какого-то аэропорта.  Подвели трап, народ начал высаживаться и я за ними.
На краю поля заметил какие-то низкие строения. Бегу туда. Нашёл магазинчик. Вот верхняя полка с алкоголем, но коньяка нет. А вот бренди с красивой этикеткой, на которой сфинкс.  Пойдёт.  Покупаю бутылку и опять бегу к самолёту.  Там опять какой-то летун.  Отдаю ему бутылку, он выносит мой чемодан, и я бегу, ищу выход с этого места посадки.  Не помню, как я добрался до столицы нашей родины - автобус, метро, станция КИРОВСКАЯ, главпочтамт, на другой стороне дом Гарика.  Квартиру мне открыла Валентиша.
Валентиша это маленькая старушка пенсионерка, живущая во второй комнате по коридору от входа. А в первой живёт какой-то известный теннисист, к которому как-то зашёл тоже известный артист Шалевич. Потом Гарик всем хвастался тем, что в их квартире писал сам Шалевич. А квартира была коммунальная с длинным коридором, большой кухней и двумя туалетами в ней.
Комната Гарика была в самом конце коридора. Валентиша меня знала и, вообще, она знала кажется всё, что происходит в мире. Но однажды она меня удивила. Она спросила – вот Гарик сказал, что вы живёте на Васильевском острове, а как вы переживаете наводнения, которые часто бывают в Ленинграде? Как Робинзон – буркнул я, а сам подумал- это она так шутит вредная старушка, или действительно у неё такие представления. Гарик дома – сообщила она и добавила – он сегодня сердитый. Наверное, рассорился с Шурочкой. Прошу добро-бодро заявил я вваливаясь в комнату к Гарику. Он сидел за столом и мрачно уплетал из вскрытой консервной банки голубцы в томатном соусе. Входи и повествуй – ответил он вместо приветствия. После моего повествования Гарик как-то оживился и предложил всё, что осталось от командировочных безжалостно пропить. Я согласился, отметив при этом, что на дорогу домой придётся кое-что оставить. Ерунда - сказал Гарик. – Валентиша нам поможет, позвоню Володьке. Может и он приедет не пустой. Побежал к телефону в коридоре. От Валентиши пришёл совсем уже бодрый, и с двумя помидорами в руке. Сбегали в гастроном, купили выпивку, кое-что досталось и закуске. Приехал Володька не пустой. Началось застолье. Когда всё, что можно было выпить, было выпито, а всему, что можно было съесть, был нанесён значительный урон, я скомандовал – Всё, братва, суши вёсла, летим на три вокзала. Домой хочу. На Ленинградском вокзале нас ждало разочарование. Билетов на сегодня в кассах не было. Печально - вздохнул я. Что там печально, печально -  возразил Володька. Вон стоит поезд “Москва - Ленинград”, двери вагонов открыты,  и проводники с проводницами около них топчутся.  Эдгар, на абордаж!  И Гарик бросился в атаку.
Мы бросились за ним.  Выбор пал на ближайший вагон, где дежурила молодая и симпатичная брюнеточка – проводница. 
 Тут надо отметить одну особенность Гарика.  Он как-то умел расположить к себе человека, умел завязать знакомство. Конечно, это касалось исключительно симпатичных женщин.  Однажды на дистанции я наблюдал за его действиями.  Я стоял на выходе из метро, а Гарик по ступенькам бросился догонять одну симпатичную женщину.  У той сначала был испуганный вид, потом она слегка заулыбалась, а потом они оба залились хохотом.  После этого женщина достала из сумочки записную книжку, что-то там записала, вырвала листок и вручила его Гарику. Они разошлись, а Гарик вернулся ко мне, торжественно размахивая её телефоном на этом листочке. Но вот однажды у него получился сбой.  Об этом он сам мне рассказывал.  Дело было в гастрономе. На этот раз он пытался разговорить  девушку, стоящую впереди его в очереди. И как он только не старался.  Использовал все коронные шутки и домашние заготовки.  Девушка была непоколебима, стояла сама неприступность.  А когда Гарик вышел из магазина, он заметил её в кругу молодых людей, которые стояли и жестикулировали пальцами рук.  Это глухонемые – резюмировал Гарик.  Но на этот раз это был не тот случай.  Проводница уже ломалась от хохота, но на предложение взять меня зайцем отрицательно качала головой,  очевидно принимая это за шутку. Так продолжалось до того момента пока не раздался лязг поезда и ступенька вагона медленно поплыла в сторону города двух революций. И тут же мой чемодан полетел в тамбур вагона, а вслед за ним и я не без помощи мощной руки Гарика.  Проводница тоже вскочила в проём дверей.  Вид у неё был растерянный.
Выкинут из поезда и сдадут в милицию только в Бологое – подумал я. Больше остановок по пути не будет. Поезд шёл всё быстрее и быстрее.  Проводница закрыла двери и повернула ко мне своё разгневанное лицо,
- Придурок!  Ты знаешь, куда ты попал?  Это же международный вагон.  Тут одни иностранцы.
Потом её взгляд слегка смягчился. Видимо какая-то свежая мысль пришла в голову.
- сиди в вагоне и не высовывайся, пока я что-нибудь не придумаю.
Затем протолкнула меня в вагон, а мой чемодан в своё служебное помещение.
Я последовал её инструкциям, постоял в коридоре, полистал буклеты со стен вагона.
В коридоре было полно народу.  Они стояли и смотрели в окна.  Постояв немного, вышел в тамбур покурить.  Там уже стоял молодой человек и курил сигарету. Я потянулся к нему, чтобы прикурить, но он протянул зажигалку.  Поблагодарив, я попытался завести разговор, но вспомнил, что вагон международный и тут одни иностранцы.  Тем не менее какой – то диалог состоялся. Я узнал, что он из Югославии, от какой – то комсомольской организации был в Москве и сейчас едет на экскурсию в Ленинград.  Докурив, иностранец скрылся в вагоне, а его в тамбуре сменила проводница.  Она приказала мне пройти в её купе, лечь на верхнюю полку и не высовываться.
Я покорно выполнил её указания, а она вдобавок  ещё задёрнула полку белой занавеской.  Очутившись в замкнутом пространстве,  под  мерный стук колёс я погрузился в глубокий сон.
Когда я проснулся, поезд уже приехал и стоял на платформе в Ленинграде.  Народ уже вышел.
В купе на полу стоял мой чемодан, на нижней полке сидела проводница и надевала сапоги.  Один сапог она надела, а другой был у неё в руках.
Давай расплачивайся – сурово приказала она.
Я протянул ей деньги.  Их было ровно столько, сколько стоит билет до Ленинграда на проезд в общем вагоне.
Что! -  протянула проводница.  Да ты знаешь, как я рисковала.
У меня больше нет – промямлил я.
Иди ты. …   Тут пошла ненормативная лексика.
 Она даже замахнулась ещё не надетым сапогом.
Я, подхватив чемодан, пулей вылетел из вагона. На платформе меня разобрал смех.
Вот это командировка!