Вечером дорога вывела к одинокой скале. Сейчас, даже под вечер она не была такой теплой, как в то утро. Солнце висело над самым горизонтом, подсвечивая все тонкости рельефа. Лес, уходил вдаль ровными изгибами холмов, иногда вздымая вверх старые выветренные скалы, изредка отступал перед возделанными квадратами полей, и черепичными крышами домов. В этом просторе уже чувствовалась осень. Деревья были подернуты желтизной, листва опадала. Дожди стали холоднее, настолько, что среди них иногда встречались и снега, все-таки здесь было взгорье. Валлиар спустился вниз по тропе и через минуту подошел к лесному дому.
Он был сложен из больших бревен сатилы, хорошего строевого дерева. Из-за широкого основания стены казались невысокими, а крыша, укрытая дерном, делала дом незаметным сверху. Когда-то светлые бревна были пропитаны отваром лесных трав и имели серо-зеленый цвет. Так что чужие, если бы они тут были, могли пройти и не заметить лесное строение. Но для Валлиара дверь была открыта, она легко подалась и впустила его внутрь. Шесть месяцев двадцать один день он был в дороге и делах, но сюда вошел, как домой. Здесь был приют для любого сильного, шедшего ли мимо, трудящегося ли на благо мира незримо, на одном месте, не важно. Тут было все, что нужно для жизни и трудов.
Валлиар показал Гараи защищенный от ветра и холода загон за домом, где было вдоволь сена. Он подсыпал в кормушку зерна и погладил верного друга по спине. Ручей шумел неподалеку, он нес свои воды по скалам, но здесь берег был пологий и песчаный. Потянулись дни ожидания.
Сейчас на земле не было зимы в каком-то одном месте, на всей ее поверхности становилось холоднее, когда она удалялась по своей орбите от солнца. Силы небесного океана имели свой ритм, и он был созвучен движению планеты. Холода длились пару месяцев, и дальше мир возвращался в умеренное лето. Удивительное время! Скоро не будет так богат лес. Исчезнут многие деревья, растения и травы, которые сейчас дают, пищу, лекарства и легкий материал для строительства. Камни станут тяжелее, многие металлы уйдут в глубину. Сколько сил тогда нужно будет затратить человеку для выживания. Восемь тысяч лет, как сказал Альен. Но для дакай это был не большой срок. Мысли текли как ручей за домом, гладя маленький песчаный берег, неторопливо и размеренно.
Вечером Валлиар заваривал чай из лесных трав и его тепло согревало руки и сердце. Днем он проходил к одинокой скале, оставляя следы в снегу и снова оглядывал бескрайнее море зимнего леса. Дважды в день он подсыпал зерна для коня и добавлял еще сена, потом проходил щеткой по курчавым бокам, обнимал друга за щеки и гладил по носу. Временный хозяин просиживал у камина иногда до утра, уносясь мыслями и тонкими телами в далекие места, исполняя обычные труды дакай. Запасов пищи в лесном доме для него хватило бы на год, а если выходить недалеко в лес, то они становились неистощимы. Но Валлиар радовался тому, что здесь можно было отдохнуть от обычной пищи, используя энергию высшего мира.
Два зимних месяца прошли в лесном доме. В дневные часы он иногда прогуливался по лесу, пополняя запасы еды. В этом он следовал общему правилу: если нуждаешься - возьми, если можешь - отдай. Так, следующий пришедший сюда сделал бы то же самое и дом всегда был бы готов помочь путнику. Иногда Валлиар брал коня, и поднимался к одинокой скале верхом чтобы Гараи не скучал от отсутствия движения. Он проходил немного вперед по тропе и через час возвращался. С дороги он оглядывал просторы леса. Теперь они были окутаны еле заметным зеленым туманом, на деревьях распускались новые листья. Капли дождя подолгу висели на ветках, пряча в себе отражение целого мира. Валлиар старался проходить так, чтобы не стряхнуть их без нужды. Как сверкающие жемчужины, они одевали лес в причудливое ожерелье, искрящееся в солнечных лучах. Однажды Валлиар почувствовал приближение путника. Так отзывался в душе только свой, дакай. Валлиар стоял наверху, у скалы, и остался там, чтобы дождаться нового хозяина. Он сразу мог бы сказать, ведь издалека узнал его, но все-таки не ожидал увидеть его хозяином лесного дома. Миладар шел пешком, в серо-зеленоватом плаще, ступая бесшумно в мягких сапогах.
- Добро тебе, путник!
- Добро, Валлиар! – приветствовал в ответ Миладар. - Хорошо, что ты остался тут, зима не лучшее время для дорог.
- Зима, время тишины и работы над полотном судьбы, - согласился Валлиар.
Они прошли по тропе вниз, к дому. На ужин был готов чай и суп из глании и зерна.
- Я ждал нового хозяина, - признался Валлиар, - но никак не рассчитывал увидеть тебя. Витания и Ортен останутся в городе?
- На год или полтора, - сказал Миладар. - Потом они придут сюда же, остальным наукам Ортен будет учиться в лесу. Людей ему достаточно, он хорошо понял их.
- Тебе пришло время сменить имя? - спросил Валлиар.
- Нет, мы не так давно живем в Альдоне. Можно было бы уехать в другой город, или село немного подальше. Но среди людей, без своего дела мне, признаться, наскучило. Конечно, я вносил вклад в благополучие города, но ты же знаешь, какие это мелочи.
- Зато теперь этот лесной пост станет втрое сильнее, и Ортену будет здесь хорошо.
- Да, мне предложили, и я согласился, а сын любит землю и лес, - улыбнулся Миладар. - Мне нужно будет сделать еще две кровати, для жены и сына.
- Я с радостью помогу, - не дожидаясь просьбы сказал Валлиар.
За четыре дня они вырезали из дерева и собрали две надежных кровати. Еще неделю потратили на то, чтобы украсить их резьбой. Как и дому, им надлежало служить не одну сотню лет. Новый хозяин пожелал разгородить общее пространство дома на три комнаты, одна предназначалась для Витании, другая для Ортена, третья для Миладара и так же была общей. Благо, окна позволяли сделать это, их было достаточно.
Не было нужды в камине, от силы хозяина и гостя в этой маленькой комнате, какую Миладар оставил себе, воздух шел волнами, он прогревался мгновенно, стоило только пожелать этого. Это тепло уходило за пределы дома, даже когда Валлиар был один, снег, зимой доходивший до колена, не приближался к дому на восемь саженей. Но все-таки иногда по вечерам камин зажигали. Смотрели на огонь, пили чай из лесных трав, вспоминали прошлое, смотрели в будущее.
- Я не слышал этого имени, - однажды после долгого молчания сказал Миладар. - Помню, что ответил тебе сразу, но за это время я перебрал в памяти все, что касалось Тафарии. Нет.
Валлиар промолчал, что тут было говорить, нечаянно оброненное слово стало нитью, но она оборвалась. Но если бы он узнал, кто такой Хогот, от этого на самом деле мало что изменилось бы.
- И все же, лучше знать, чем оставлять оборванные нити, - заметил Миладар, но без особой радости. - А почему ты решил, что он Тафариец?
- Одежда была похожа на тафарийскую.
- Он был равным тебе?
- Точно не скажу, - Валлиар попытался еще раз припомнить главаря, - не думаю, что равным. Я тогда не мог сопротивляться, а он не имел нужды действовать в полную силу, и все же думаю, что сильнее его. Но память он препарирует с полным знанием дела.
Валлиар не стал расспрашивать дальше, потому что видел, горечь утраты еще не отпустила его собеседника. Но Миладар продолжил сам.
- Память, память. Я многого не знал. Гаяте не успела рассказать мне ничего, я видел ее перед самым... - Он сглотнул упрямый комок в горле. - Рахим очень редко встречался со мной, опасаясь выдать себя и Гаяте. Была еще женщина. Из людей. Она узнала что-то важное, уверен в этом. Но все трое погибли через несколько часов, и унесли с собой свою память. Я не смог помочь им, на напали в это же время. Меня спасла Витания, если бы не силы, вложенные ей, не представляю, как бы я мог остаться в живых.
Не нужно было ничего говорить, Валлиар чувствовал его горечь так же, как свою, так же как он мог видеть глазами, или слышать ушами. И не было нужды выражать сочувствие, Миладар ощущал его как лучи солнца, согревающие снег, как дождь проливающийся над пустыней. Пустыня была огромна. В каждодневной борьбе ряды сомкнулись и место этих дакай заняли их соратники, но в сердце каждого, кто их знал, вот уже столько лет была, нет, не пустота, но память, ставшая на долгое время неживой.
- Я думал, предложить Феонилу построить для него каменный дом, - Миладар пытался заговорить на другую тему. – Но, когда снова увидел лесной пост, еще раз убедился, что здесь не нужен камень. Мы с Витанией строили башню в Тафарии. Конечно, подходящего камня там не было, приходилось создавать на месте. Мы жили в маленьком шатре в лабиринте, Витания подготовила чертежи, потом я сложил башню, а она занялась узорами, письменами, и прочими украшениями, у нее это всегда отлично получалось. И даже я в Альдоне, учился у нее, - Миладар улыбнулся, - но не смог достичь ее тонкости. В Тафарии торопиться было некуда, я мог бы встречаться с Гаяте и Рахимом хоть каждый день, но в таком случае враги могли быстро выследить их. Я и сейчас не знаю, что их выдало. Их обнаружили.
Валлиар слушал не перебивая, хоть и знал эту часть событий.
- Мы остались с Витанией одни во всей Тафарии. Тяжело? Не особо. Во многие процессы не было прав на вмешательство, поэтому, не тяжелее, чем везде. Около восьмидесяти лет мы были хранителями, потом нас сменил гаури, принесший камень. Мы хотели вернуться в Последнюю крепость.
- Но узнали, что в мире есть место для еще одного дакай?
- Да, и уехали на окраину Альдоны. А теперь переходим сюда. Древним искусствам дакай Ортен будет учиться тут.
- Добро, - сказал Валлиар и, несмотря на печаль памяти о потерях, радость снова тронула его сердце.
Работа была окончена, весна уже пробудила новые листья и бутоны цветов, дорога звала вперед. Настала пора двигаться дальше. Еще раз поблагодарив нового и старого хозяина, Валлиар отправился в путь. Он поднялся до одинокой скалы, вернулся немного на юг и свернул вниз. Это был выход на общую дорогу. Наверное, даже в далеком прошлом эта дорога не была хорошей. Теперь от пути осталась только тропа, а здесь, в горном лесу и вовсе направление. Но все же был смысл держаться этой исчезнувшей дороги, она миновала все непроходимые места и быстрее всяких скитаний по лесу выводила к Риату, самой верхней деревне в этих местах.
От Риату уже шла хорошая дорога вниз, на западный тракт. Валлиар не стал останавливаться в селе и проследовал сразу на дорогу. Здесь можно было ехать быстро. И хоть путник никуда не торопился, коня, застоявшегося за зиму в лесном приюте, не осаждал. Гараи мчал, радуясь простору, своей силе, небу над головой, и версты только успевали улетать за плечи. Поселения здесь встречались нерегулярно, когда чаще, когда реже, но на ночь обычно попадалось какое-нибудь село.
За восемь дней дорога довела до поворота на Белые Туры, не многим меньше занял бы путь в предгорьях. Валлиар раздумывал, стоило ли свернуть и сократить путь по горным тропам, как он проходил, по дороге к одинокой скале. Тогда пришлось бы снова ночевать под открытым небом. Дакай мог вполне безбедно жить в лесу и зимой, но время не стесняло. И он снова поехал по обычной дороге. За шесть суток, уже к вечеру, он добрался до озера. Дорога шла недалеко от его берега, а село и дом Рамина стояли со стороны гор.
Солнце освещало скалы и лес с запада, и в кристально чистой и спокойной воде местами было видно дно. Каменные пласты уходили вглубь, где-то выступали островами, где-то образовывали отмели. На островах виднелись кусты октарин, величественные рииты, кое где на отмелях лежали большие валуны. Дальше вода в отражении повторяла контур гор, великолепие залитых золотым солнцем вершин, еще увенчанных снежными шапками. В этом свете Валлиар увидел путника, легко сорвавшего коня в галоп и мчащегося навстречу. Не было даже сомнений, кто был этим путником!
- И деревья, и травы, и сама земля давно говорили о твоем приближении! - сказала Вилириана, - Как же я могла не встретить тебя?
- Благодарю! Ты настоящая дочь своего народа!
- Как твоя дорога? Она привела тебя к победе? - спросила маленькая гаури.
- Да! С твоей помощью, и с помощью многих других, и сильных, и слабых, то, что должно было, теперь исполнено.
- Это было на двадцать третий день, как ты оставил меня?
Валлиар пересчитал дни дороги и согласно кивнул. Как же она изменилась! За эти полгода она подросла, и хоть по-прежнему казалась младше человеческих детей того же возраста, изменился ее взгляд, речь и несомненно мысли. Все от того, что ей было разрешено быть собой.
- Я знаю, что случилось с Исколь, - сказал Валлиар по дороге к имению.
- Тебе не нужно для этого смотреть в прошлое?
- Нет, не нужно. И ты тоже знаешь, думаю, Рамин рассказал тебе и о порядках, и о самой Исколь.
- Однажды жители обнаружили, что замок пуст, - проговорила Риана. - Усмотрев в этом недобрый знак и, не желая существовать без опеки власти, они ушли и примкнули к другим поселениям.
- Все так. Здесь, в Горном Ключе, глава человек, он имеет достаточно знаний и сил для того, чтобы поддерживать безопасность и благополучие деревни. Но все же он человек. Рамин проживет около двухсот лет, но потом покинет этот мир. Если на его место не придет другой, жители останутся без высшего покровительства, без власти и защиты государства.
- Но пока длится последняя светлая эпоха, все поселения будут и под властью, и под нашей защитой, - напомнила Риана скорее себе, чем Валлиару.
- Но потом мы должны будем уйти.
К дому у озера подъехали уже на закате. Рамин был несказанно рад возвращению Валлиара. И его жена и сын на этот раз приветствовали дорогого гостя вместе с ним. Стол был накрыт будто к празднику, тонкие серебряные приборы, изящные тарелки, замысловатые блюда, поданные с роскошью. На столе стояло множество свечей и было довольно светло. Валлиар с интересом слушал хозяина, потому что не знал ничего, кроме своего пути на полуостров.
- Я встретил одного из дакай в трактире, когда сам искал путь в Последнюю крепость, - продолжал Рамин свой рассказ, - но увидев, что начато настолько важное и тайное дело, для которого один из великих оставил свою память, я поспешил домой.
- По дороге ты не мог не встретить темных, - заметил Валлиар.
Рамин поморщился, припоминая.
- Они отпустили меня. Признаться, я им порядком надоел. Моя обязанность присматривать за всеми селами до Яглы, к тому же есть надобность проезжать эти же дороги и по другим делам. В селах я появляюсь довольно много раз за год. В памяти каждого осмотренного ими человека самым частым и обыденным воспоминанием о встреченных путниках был я. Поэтому последний раз на меня даже не взглянули.
- Не могу назвать эти встречи приятными, - согласился Валлиар, - я попадал к ним четыре раза, но скучать по этим молодцам не буду.
- Они не заходили в села, дежурили в основном на дорогах, - сказал Рамин. - И обыскивали не всех, только тех, кто вызывал их подозрение.
- Да, - поддержала его жена, - из наших жителей никто не жаловался на них, хотя многие встречали группы в черных плащах.
- Но им пришлось обратиться за помощью, - напомнил Рамин.
- Некоторые мучались с головной болью, - согласилась Линара, - мы с Рианой помогли, чем было возможно. Этого было достаточно, но в остальном...- она посмотрела на Валлиара и он понял безмолвную просьбу.
- Им не нужно было приближаться, чтобы обшарить память людей, - сказал он, - и не все из них действовали аккуратно и умело. А ты еще не окончила обучение лекарскому делу, так ведь?
- Только начала, и моих знаний не хватает. Риана очень помогла, если она останется на несколько лет, то все будет в порядке, - улыбнулась девочке хозяйка. - Хорошо, что тебе удалось избежать их, моя дорогая.
- Риане удалось избежать не только их, - заметил Валлиар и улыбнулся широкой улыбкой победителя.
Праздничный ужин продолжался за неспешной беседой. Когда еще можно было встретить за одним столом, под одной крышей людей, гаури и дакай! Валлиар надолго запомнил это время, проведенное в доме Рамина. Ему словно передалась беззаботность человека, понимавшего, что и его жизнь, и жизнь его детей и внуков пройдет в светлую эпоху, где добро первично, как в древние времена. Дальше в будущее он просто не мог заглянуть. Валлиар, глядя на Рамина, пытался всеми фибрами души перенять, впитать, запомнить его удивительное внутреннее торжество. Сохранить его в памяти, как чудесной красоты картину. На мгновение у него получилось забыть, сколько времени еще впереди у него самого. Это он, дакай, неизбежно увидит конец этой эпохи, конец последующей и многих других. Это он уйдет вместе со своим народом в высшие слои, но даже там будет трудиться на благо мира. И там он будет помнить всю свою жизнь, всю бездну времени. Он как будто пытался понять необыкновенно красивую бабочку, жившую всего один день, и почувствовать себя на ее месте. Так можно было сравнивать жизни дакай и людей.
Вилириане здесь было хорошо. Рамин понемногу передал ей все знания, какие она могла бы получить от человека. Сыну Рамина несколько дней назад исполнилось шесть лет, и вся семья, включая его, любила маленькую гаури как родную. Валлиар задержался здесь. Он пересмотрел жителей, помог всем и оставил много советов Линаре, исписав толстую стопку бумаги. Она могла бы воспользоваться ими через несколько лет, когда лекарское дело будет освоено ей до конца.