Дребезжащий ветеран разбрызгивал в темноту талую воду, редкие фонари рисовали жёлтые круги на узких улицах. Холодные потоки гуляли по салону. На остановках врывался мокрый воздух, покрывая всё тонким слоем влаги. Одежда постепенно впитывала влагу и меня опять начал бить озноб.
Кондуктор без азарта ругалась с двумя пьяненькими работягами, отказавшимися платить
за проезд, им, дескать, полгода не платят зарплату.
- На водку нашли и за проезд найдёте.
- Неразумная ты тётка, шабашку я за бутылку срубил. Во, гляди, - он сунул под нос кондуктору свои руки.
- Тридцать лет токарем. Любую железку могу выточить.
Тут троллейбус тормознул и если б не друг, поймавший его за воротник, токарь полетел бы в сторону водителя. Воротник затрещал, но выдержал.
- Видал! Доперестроечное пальто. Советское! Внуки носить будут.
На остановке мужики вышли, а кондуктор всё бухтела, что сейчас никому не платят, даже им, хотя они каждый день сдают «живые» деньги. И что же теперь делать?
Вспомнился сперва жидкий ручеёк, – директор с главным экономистом, с одной просьбой, бюджетные зарплатные суммы перевести на новый счёт от трёх месяцев до полугода. Доходом, кроме законных банковских процентов, они готовы поделиться. Закона запрещающего такие махинации не существовало и все причастные, прекрасно существовали. Главное быстрее свою долю обменять на доллары. Инфляция бодро шагала по стране.
Участвовать в этом было противно, но я прекрасно понимал, что без меня система будет работать как смазанная.
Следак, по этой теме не задал ни одного вопроса.
Родная кровь
- Кто там?
- Свои.
Под щёлканье открываемых замков, - свои дома сидят, телевизор смотрят.
Фраза из мультика, давно ставшая обязательной в нашей семье.
Сестра в домашнем халатике замерла с рукой прикрывающей губы. В глазах полыхает тревога.
- Сбежал?
- Ты, что, Кошка, из изолятора ФСК? Тьфу, ФСБ. Теперь они так называются. Нет. Законно. Отпустили погулять.
Хотелось её обнять, вдохнуть родной запах её волос, но как-то не принято это было у нас.
- Снимай этот ужасный пиджак. Давно я не слышала, твоё любимое «законно». Я в детстве не понимала, у пацанов на улице «законно» значит - «отлично, восхитительно», а у тебя - «правильно» или «начальство в курсе». Как сейчас понимать?
- Погоди, смою тюремный дух, – всё расскажу.
Она заметалась между кухней, шкафами, полками антресолей желая найти чистое бельё и накормить.
Перед освобождением меня водили в душ, но разве можно сравнивать, здесь, даже вода, кажется другой. Горячая вода не только отогрела и очистила, но и смыла, пелену безразличия и апатии владевшую мной в изоляторе. Нужно действовать, а для этого необходим план. Тактика и стратегия.
Бывшие «коллеги» могут установить плотную опеку. Наружку и прослушку. Значит, пасти меня будут у сестры, у банка, может у квартиры, ну и у Клавы. Если уцепятся, стряхнуть будет не просто, опыта у меня никакого. Скорее всего, с завтрашнего утра. Деться мне вроде больше некуда. Зачем? Может, я сам не понимая, выведу на лица, оставшиеся в стороне их следствия. Можно не обращать внимания, но так у меня не останется шансов действительно, чего-нибудь узнать. В тюрьму сильно не хотелось, а, следовательно, ночевать здесь нельзя, а в тех местах, где меня могут «подхватить», продумывать маршруты ухода.
Начинать придётся с разговора с Клавкой – изменщицей. Где я могу с ней спокойно поговорить? Нужно подумать. Возле банка, в кафе, куда сотрудники ходили обедать, на парковке. Всё не годилось. Укрыться негде и лишних глаз предостаточно. Думать, хорошенько поразмышлять.
В дверь постучали.
- Олег, Тут бельё и твои вещи, я из твоей квартиры собрала. Хотела в узилище передать, - не разрешили. Что погладить, брюки с рубашкой, или джинсы?
- Джинсы.
Коли переходить на полулегальное положение, экипироваться нужно соответственно. Бог знает, где лазить придётся. С моим ростом и запоминающейся внешностью, трудно остаться незаметным, но не броско одеться, я смогу.
Под жаренную с луком картошку, рассказал всё, что посчитал нужным, а на вопрос, - как ты мою одежонку собрала? - неожиданно получил важную инфу.
- Обычно, открыла дверь, порылась в шкафах, загрузила в твою любимую парашютную сумку.
- Печать с двери сорвала?
- Не было никакой печати.
- Может, не заметила?
- Я, конечно, совершала в жизни ошибки, но не такая дура, чтоб не заметить днём бумажную полоску с печатями. Машины твоей на месте не было, и с чего ты решил, что ваш банк закрыли. Я специально ездила, даже внутрь заходила. Обычная банковская суета.
- Следак, сказал, что всё моё имущество конфисковано, банк закрыт. Меня через месяц расстреляют через повешенье, тело измельчат на корм для бездомных собак.
- Фу!
- Вот сволочь, а таким душкой подкатывал, погоди, а тебе что сказал?
- Что ты присвоил и увёл из банка несколько миллиардов, по нынешнему курсу около миллиона долларов.
- Занятно. Что же он для банковских придумал? Клавка по телефону так орала, до сих пор в ушах звенит, а её так просто не разведёшь.
- Может она всё и провернула, а тебя подставила. Чего рот кривишь! Одного предала, предаст и другого.
Без особого азарта попробовал поспорить,
- То муж, а тут деньги. Преступление.
- Самому не смешно? Мужу клялась, в книжке торжественно расписалась, а как тебя увидела, всё клятвы забыла. Нечего ухмыляться, подумай лучше. Может она тогда уже всё задумала и муженёк её в курсе.
А что? Складно. Действительно, всё так. Закрутилось у нас всё стремительно, но про развод ни разу не заикалась, хотя говорила, что у мужа кто-то есть и он совсем не против.
По любому, начинать с Клавдеи нужно.
Антон, муж её законный, худая жердь с меня ростом, ни словом, ни жестом, своего отношения к нашей связи не показывал. Он был тоже профи, с Клавкой они с института.
Кстати, валютные счета он и курировал.
- На диване тебе постелю?
- Нет, Кошка, ночевать я у тебя не буду. Примем, что с утра я под надзором, телефон твой само собой. Если что, смотри почтовый ящик, - записку кину.
- Деньги есть?
- Во, это ты правильно спросила.
Зимняя финская куртка отвисалась на вешалке. Во внутреннем кармане имелся секретный карманчик, а в нём заначка в двести долларов. Вообще заначки - это мой пунктик. Если не знал на что потратить, небольшие суммы прятал в квартире, машине, скручивал в трубочки и скрывал в одёжные швы. Наверное, внутренне никогда не верил, что задержусь в банке надолго, вот и страховался. Да и жизнь разные штуки подбрасывает, а сотня другая «бакинских» никогда не помешают.
- Кошка, а тебя как с деньгами, сможешь сотню на рубли поменять?
- Я тебе и так дам.
- Что за новости, с каких пор библиотекарь спонсирует банкира.
- Ты всегда смеялся над моей зарплатой, она хоть маленькая, но платят регулярно, без задержек, а мне одной много ли нужно.
Я подошёл к чуду японской холодильной техники, - двухстворчатому монстру Шарп.
Три штуки, незначительно отличающиеся друг от друга, достались мне за смешные деньги, после презентации этой марки. Каким ветром к нам занесло японца с этой техникой, и переводчиком-алкашом, но я со своим знанием полсотни японских терминов и понятий пришёлся очень кстати. Японец увлекался карате, я взял его в оборот, потащил на тренировку в свою секцию. Обалдев от почти полной идентичности и довольно высокого уровня технической подготовки ребят, он и списал агрегаты, якобы вышедшие из строя из-за скачка напряжения в сети. Один я забрал себе, два других пристроил сестре и Клавдеи.
Морозильное отделение было отключено, а в холодильном горсточка творога и кусочек сыра, нет, конечно, что-то молочное, яйца имелись, ну а на мужицкий взгляд кушать было нечего.
- Магазин внизу работает?
- Не думай! Сейчас тебе деньги нужны.
Высвободив капюшон, скрытый под воротником куртки, оделся.
- Вот тебе сотка, завтра обменяешь, а мне давай всё, что у тебя есть из рублей.
В магазине не только набрал сумку продуктов, но и поменял на рубли оставшуюся сотню долларов.
Вернувшись, оставил себе несколько банок тушёнки и рыбных консервов, кофе, бутылку водки, палку колбасы.
- Всё, к автономке готов.
- Ребят тебе подтянуть нужно, каратистов. Там у тебя менты есть, юристы, подскажут чего. Мы же с тобой в этих делах ни уха, ни рыла.
От этого «мы» грудь стиснуло. И, правда, чего это я. Ну при аресте, мне стало так стыдно, словами не описать. Я такой умный, сильный ловкий, а выходит вокруг пальца обвели и отреклись. Бражка эта банковская. Своим я там так и не стал. Вроде никого кроме Клавкиного мужа не обижал. Хотя, может кража не против меня, просто совпало, или момент такой выпал. Всё проверить придётся, а в одиночку не потянуть.
- Пора мне, скажи, Кошка, как вид у меня, внимание не сильно привлекаю.
Я крутанулся пару раз, одел капюшон.
- Честно? Куртка дорогая и сам, оглобля коломенская. Тебя хоть в рубище одень, не спрячешься.
С друзьями
В сапогах и тёплой куртке, после любимой жареной картошки серый мир заиграл другими красками. Косой дождь со снегом разогнал народ, даже молодёжь не попадалась. Без сопровождающих и приключений добрался до одного из своих учеников. Адыгеец Алик снимал квартиру недалеко от сестры. Как-то отмечали у него успех на соревнованиях. Пяти минут хватило обзвонить нужных людей, объявив сбор по тревоге.
Душу согрело, что никто откосить не попытался. Пока я резал сыр, колбасу, солёные огурцы, Алик подготовил спальное место, написал от руки доверенность на свой «Москвич -412». Появилась идея выехать пораньше - перехватить Клавдию до работы в гараже. Нужно проскочить раньше топтунов.
Через сорок минут кое-как вчетвером разместились за столом. Двух минут мне хватило рассказать, всё что знаю. Милицейский дознаватель Пиф прочитав мою справку, cпросил
читал ли я.
- Нет, расписался в каком-то журнале и положил в карман.
- Так вот, семпай, тут говориться, что твой паспорт, номер…. до таково-то находиться у следователя ФСБ Мандрыкина, т.е. выходит, никто тебя не арестовывал, а, скорее всего, задержали, а для чего не знаю. Может в рамках какого-то уголовного дела или в интересах следствия, временно изолировали. Фейсы ребята такие. Всегда могут сослаться на секретность. Судья санкцию даст, и вникать не будет. Без материалов дела, номера уголовной статьи трудно что-то сказать. Подписку о невыезде давал?
- Нет.
- Занятно.
- Тогда что, можно не париться?
- Нет, расслабляться нельзя. Инкриминировать, то есть предъявить статью могут в любой момент.
- Там мне намекнули, что главное найти деньги.
- Там тебе много чего наговорили.
- Может попытка перехватить банк? – спросил опер.
- Сомнительно, мы же филиал.
- Нужно выяснить, как поживает головной, может его тоже атакуют.
- Это легко.
- А, не на тебя ли, конкретно, наезд.
- Нет смысла. У меня годичный договор, не продлят с нового года и всё, гуляй Вася. Банковские шума не любят.
- А что ты собираешься делать и чем, мы можем помочь?
- Чёткого плана нет. Ну, встречусь кое с кем из банка, просто прояснить обстановку, второе, не хочу, чтоб фэйсы на пятки фонари повесили.
Опер Миха оживился, - вот тут я смогу помочь. Назовёшь место, я подскажу, как подойти, или оторваться. Деньги есть?
- Добуду. Сестрёнка сказала, что куртка у меня приметная, что делать?
- Наши, по размеру тебе не подойдут. На рынке пуховик китайский нужно купить и шапку вязанную, будешь с собой в кульке носить. Раз! Внешность поменял. Только шапку бери приметную, с яркими полосками.
Будешь мне звонить на службу, место назовёшь, где можешь засветиться. Подскажу, как отходить и место определю, где не сложно рассмотреть, нет ли «хвоста».
- А если будет?
- Сниму, отвлеку. У хорошего опера много всяких «штучек» в запасе.
- И чего, Мишань, так легко со службы уйти, - поинтересовался Алик.
- Должен же я со своими осведомителями-барабанами встречаться.
Не люблю полагаться на чужое умение, только без хорошего прикрытия мне не обойтись. Ребят знаю несколько лет. Тренировки, соревнования, семинары, травмы, совместный отдых. В спортзале я знал о них всё.
Алик и Михаил по южному взрывные, не любящие проигрывать, Пиф обстоятельный, упорный. С Михой они были друзьями детства, учились в одном классе, после армии пошли в одно отделение милиции, поступили в юридический, только Мишка на заочный, а Пиф на вечерний. Карате, по-моему, его не очень интересовало, хотя, наверное, по привычке он старался. Мне кажется, что на тренировки он ходит из-за друга.
Не торопясь, откусывая кусочки сыра, подумал, не зря ли я затеваю эту бодягу с играми в шпионов. Может сидеть на стуле ровно, просто пойти в банк, поднять всё, что я подписывал за полгода, попытаться найти какую-нибудь нелогичность. Но это не в моём характере, да и скучно. Правильно я поступаю или нет, время покажет, но винить я буду только себя. Это как в поединке. Можешь атаковать, - атакуй, не можешь наступать, - защищайся, не можешь защищаться, - беги. Не хочешь бежать, - готовься к смерти.
Попробую атаковать, а кому и на сколько доверять, увидим.