ТАЛАНТ, КОТОРЫЙ НЕ РАСЦВЁЛ
(Из книги «О людях и для людей»)
На областной выставке самодеятельного творчества в тульском Дворце профсоюзов акварели Владимира Королёва привлекли внимание многих художников, в том числе и профессионалов. Но с особенным интересом знакомились с его работами косогорцы, ведь многие из них, в том числе и в среде косогорских профессиональных художников, к его таланту и творчеству относятся серьёзно и с должным уважением. Кроме того, среди жителей посёлка у него немало друзей.
– Помню, – вспоминает сегодня один из его близких друзей и тоже художник Александр Марков, – встретился нам после той выставке твой брат, тоже художник- профессионал довольно известный в Туле, Валерий Бочаров, и говорит: «…Великолепно! Цвет очень хорошо чувствуешь! Редко, наверное, кто сегодня в Туле, как Королёв, зальёт так пейзаж акварелью…». И это очень верно подмечено, лучше тут и не скажешь, его работы, особенно акварельные, были просто великолепны, если к тому же учесть, что Владимир тогда был ещё очень молод и профессионально рисованию не обучался, это был у него природный дар и из души…
Уходит время, а в памяти моей этот молодой художник не забывается, остаётся, хотя в заводском музее его картин нет, лишь несколько его работ хранятся у его друга-художника Александра Маркова. Но все, кто знал его лично в своё время, или видел его работы, единодушно отмечают необычность этого человека. Помнится мне один зимний морозный вечер, за окном полуподвального помещения в клубе имени Ленина на Косой Горе темно, а в комнате кружка изобразительного искусства ярко горит свет, где тесно, впритык друг к другу, стоят мольберты-«хлопушки», а за ними склонённые над листами ватмана ребячьи головы. У всех сосредоточенные и напряжённые лица. А против мольбертов – гипсовая фигура. Здесь, также как в обычной средней школе, строго соблюдаются уроки и перемены. Но занятия и перемены здесь проходят только без шума и гама, тихо и с экономией времени, даже во время перемен ребята рассматривают работы друг друга, и темы их разговоров касаются в основном только искусства. Здесь тихо и сосредоточено внимание только на работу потому, что сюда учиться насильно ребят никто не тянет, не заставляет, они занимаются здесь добровольно и увлечённо тем, что они любят и хотят научиться делать – рисовать! Вот потому эти быстротечные часы занятий здесь просто для них священны! Не до баловства тут, а пошалить можно и после занятий во дворах и на улицах посёлка.
Рисунки Владимира Королёва в этом кружке всегда были одними из самых грамотных и чётких– лучшими.Они всегда были легки и воздушны, и выполнить рисунок так, как делал он, редко кто мог! Рисование давалось ему легко, без особых усилий, впрочем, как и всё, за что он брался. Карандаш, уголь, масло, акварель. И, особенно, акварель! Не выделяя ни кого среди своих учеников, Сергей Иванович Романов, всё-таки, с явной симпатией относился к нему, как к лучшему своему ученику. Внимательно он вглядывался в его работы, помогая советом, знаниями и опытом.
Но эта лёгкость в обучении и данная Богом одарённость, к сожалению, не были со всей серьёзностью и полнотой поняты им самим. Он не понял и не ценил должным образом данный ему Богом талант и своего призвания. Неосознанность своего таланта лишило его возможности дорожить им и мешало добиваться успеха в целенаправленном труде. Ему ничего не стоило, например, написать красивый этюд, а потом месяц вообще не браться за кисть! Это и воспитало в нём легкомысленное отношение к своим способностям, быть бесцельно расточительным в своём даре, хотя он и был крайне самолюбив, честолюбив и любил успех. Быть первым во всём. Он был красив и довольно умён, знал о своём таланте, но не дорожил им. Думая, что раз это дано свыше, то и не нужно кропотливо трудиться, работать над собой. Известность и внимание, особенно девушек, избаловало его. Казалось, что сама судьба благоволит ему, его молодости, силе и красоте. Это был просто местный сорви-голова, стройным и физически сильным, смелый, да удалой, в любых драках он мог постоять за себя против численно превосходящих противников. Глядя на него со стороны, нельзя было не любоваться им, его стати, мужеству и бесстрашию. Что порой даже казалось, что и песня Булата Окуджавы о Лёньке Королёве написана именно о нём. В какой-то степени, он и был «королём» Косой Горы и оправдывал свою фамилию, Он был предводителем ребят с «опушки» леса, то есть, с окраины посёлка, и ни кому не прощал своих мальчишеских обид.
Всё это занимало у него немало времени, отвлекало от серьёзных занятий рисованием. Кроме того: он увлекался всем, чем можно было, и у него всё неплохо получалось, как будто он спешил жить. Занимался велосипедом – прекрасно! Боксом – очень хорошо! Замечательно рисовал и даже писал стихи. И всё это разнообразие интересов разрывало его, эмоции захлёстывали, а резкость характера и неумение видеть собой, что главное в жизни, бросало его из стороны в сторону. В конце-то концов всё это и не позволило ему даже окончить среднюю школу. И поэтому, а может быть, и по трудным материальным жизненным обстоятельствам, он рано пошёл работать. Всё это, в конечном по счёте, и помешало ему поступить в дальнейшем в художественное училище.
Самолюбивый и гордый, горячий и неустрашимый, он утверждался среди сверстников не только успехами в спорте или рисовании, но порой и кулаками. Хотя в общении с людьми был интересен, характером справедлив, честен и добр, отзывчивым и щедрым, и это не могло, у тех кто его знал, не вызывать к нему чувство уважения и симпатии. Вспоминая его сейчас, приходится просто сожалеть, что его человеческое обаяние, бездна нераскрытого таланта, его сила характера, прямота и смелость в достижении цели, широта интересов не смогли без посторонней помощи найти правильного русла и должного применения. Что рядом с ним не нашлось человека, сумевшего помочь бы ему преодолеть все эти трудности его непростого характера и должного восприятия мира, и указать ему путь в большое искусство. И очень жаль, что ещё один наш земляк, Владимир Королёв, не смог состояться, как большой художник и возможно потому он так рано ушёл из жизни. И памятью о нём было бы просто замечательно, если бы его работы, сохранившиеся у родных и друзей, нашли бы достойное место в нашем заводском, а может быть, со временем, ставшим краеведческом поселковом музее.
А.Бочаров
1992.