КРЫМ.
За последние тысячу лет Крым населяло много различных народностей и владело им множество государств. Данная работа посвящена периоду завоевания Крыма и Причерноморского побережья Российским государством и охватывает события, происходившие в основном в XVIII веке.
В 1433 году в результате распада Золотой Орды образовалось несколько отдельных ханств, в том числе Крымское ханство. К концу XV века Орда настолько ослабела, что полностью потеряла контроль над Крымом, и местные эмиры создали независимое самостоятельное ханство. Первым независимым правителем стал Хаджи Гирей (Гиреи считались потомками Чингиз-хана), но эта независимость продлилась недолго.
В 1475 году на южном берегу Крыма высадилось Османское войско, и через некоторое время Османская империи установила свой протекторат на всём Крымском полуострове. Слабый Крым стал вассалом сильной Турции, имевшей могучий флот и хозяйничавшей на Чёрном море. Крымские эмиры не смогли оказать османам никакого сопротивления, и протекторат просуществовал 300 лет. Это «сотрудничество» оказалось взаимовыгодным. Субтропическое южное побережье и район нынешней Керчи Крыма принадлежали Турции, остальная территория осталась во власти крымского хана. Хану подчинялись и ногайские причерноморские орды. Много лет Крымское ханство находилось под защитой турецкого султана. На северном побережье Чёрного моря турки возвели целый ряд сильных крепостей: Кинбурн, Очаков, Бендеры, Аккерман, Измаил, Хотин – элементы очаговой системы обороны. Огромные полупустынные пространства между крепостями, выжженные беспощадным южным солнцем, были отданы во власть кочевых племён, таких, как, например, Буджакская орда.
Главным товаром внешней торговли Крымского ханства были рабы, которых татары добывали на Севере. В основном это были славяне из Польши и Литвы (с 1569 года Речи Посполитой), Украины и южных областей Московии. Кроме того, они нападали и на Бессарабию, и на Венгрию и другие отдалённые страны. Нашествие татар почти 300 лет было страшным бедствием для народов, населяющих территории, лежащие к северу в относительной близости от Крыма. Так называемое «Дикое поле», земли между реками Южным Бугом и Днепром, и далее вдоль Азовского побережья в сторону Дона на несколько сотен километров от Чёрного моря были совсем не заселены. Хотя там были плодородные земли, но люди боялись там селиться из-за татарских набегов, которые происходили почти ежегодно. Татарская конница иногда доходила и до Багдада, и до Вены, и до Киева, и до Москвы. Центром невольничьей торговли стал город Кафа, нынешняя Феодосия.
Крымские татары предлагали также свои услуги в качестве воинов-наёмников. Например, они приняли участие в восстании крестьян и казаков на Украине под предводительством Богдана Хмельницкого (1648-1654) и во многом способствовали его успеху. Дважды приглашал их на Правобережье гетман Украины Пётр Дорошенко. Их услугами пользовались поляки и украинцы вплоть до XVIII века, до периода, когда начали создаваться регулярные, обученные, дисциплинированные, профессиональные армии. Правда, татарские наёмники, преследовавшие только одну цель – наживу, были очень ненадёжными, своенравными и непредсказуемыми в своих действиях. Они могли покинуть поле боя в самый ответственный и решающий момент.
Крым, в свою очередь, страдал от набегов украинских казаков. В XVI –XVII веках гетманы Пётр Конашевич-Сагайдачный, а также Запорожский ата-ман Иван Сирко неоднократно совершали ответные набеги на Крым и Турцию, грабили их города, убивали их лидеров, освобождали пленников. На своих лодках, чайках, они выходили в море, доходили до Дуная, до Константинополя, до Керчи. Казаки нападали на пригороды столицы Турции, брали Бахчисарай, столицу татарского ханства, захватывали Кафу (один раз Сагайдачный и дважды Сирко). Правда, на море небольшие запорожские лодки (чайки) не могли противостоять мощному турецкому флоту, и при встрече с ним, как правило, терпели поражение и разбегались.
В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей даже сжёг Москву и захватил рабов! Были набеги, когда татары захватывали в плен огромное число людей, десятки тысяч невольников. Некоторые историки пытались подсчитывать число пленников: называют от 1 до 3 мииллионов человек пленных (с Московии и Малороссии), за всю историю этого страшного и жестокого периода.
Русские пытались сдерживать татар разными способами: посылали послов с подарками, которые те называли законной данью; строили на южных рубежах многокилометровые заграждения, завалы из деревьев и вкопанные в землю заострённые брёвна, которые назывались «засеками»; вели ожесточённые бои, пытаясь предотвратить проникновение вглубь территории, но ничего не помогало. Турецкие набеги продолжались, потому что это был главный источник их доходов.
С конца XVII века Россия стала использовать против турок и татар свою регулярную армию.
В 1687 и 1689 годах, в правление царевны Софьи, были совершены походы на Крым российских войск, усиленных украинскими казаками под руководством гетманов Самойловича (1687) и Мазепы (1689). Надо признать, что эти походы, под общим руководством русского князя Василия Васильевича Голицына, были неудачными. Войска не выдержали летнего зноя, недостатка воды и корма, дошли до Перекопа и повернули обратно, практически не вступая в сражения. На полуостров так и вошли.
Успешнее были походы под предводительством царя Петра I, который в короткие сроки создал первые регулярные армейские подразделения (Семёновский и Преображенский полки) и построил с нуля флот. В 1695 году поход на турецкую крепость Азов был неудачным, а в 1696 году Азов с помощью галерного флота, спешно построенного в Воронеже, был взят. Флот отсёк снабжение крепости Азов со стороны моря, и крепость пала. Пётр понимал, что дальнейшее развитие страны без выходов к морю, невозможно. Сначала он боролся за выход к Чёрному морю (Азовские и Прутский походы), а потом к Балтийскому. Если на Чёрном море он успеха не добился, даже Азов пришлось вернуть туркам, то на Балтике ему удалось «прорубить окно в Европу».
Попытка пробиться к Чёрному морю была совершена и при императрице Анне Иоанновне, которая объявила войну Турции (1735-1739). Турция в это время была занята войной с Персией и ей пришлось воевать на два фронта. Русскими было создано две армии: Донская, под руководством фельдмаршала П.Ласи, и Днепровская, под руководством Фельдмаршала Б.Миниха. В 1736 году фельдмаршал П.Ласи вернул Азов, но выйти в Чёрное море из Азовского было невозможно, так как Керченский пролив, соединяющий эти моря, контролировали турки. Поэтому в том же году Днепровская армия под командованием фельдмаршала Б.Миниха пройдя от Переволочины до низовьев Днепра с боями и громоздким обозом прорвалась через Перекоп и проникла вглубь Крыма. Была взята татарская столица Бахчисарай и большинство других городов. Всё было сожжено и разграблено, а пленники освобождены. Внезапно началась эпидемия, от болезней стали умирать солдаты. Миних потерял почти половину армии (30 тысяч человек), из них боевых потерь было всего 2,5 тысячи. Остаться в Крыму в таких условиях, в отрыве от наших баз снабжения, русские не рискнули и покинули Крым. Можно было потерять всю армию: турки вполне могли пройти маршем от Дуная до Перекопа и блокировать русские войска на полуострове.
Миних стремился вместе с Крымом к России присоединить хотя бы часть северного побережья Чёрного моря. Он двинул свою армию из Крыма вдоль побережья на запад. В 1737 году был взят Очаков, в 1738 году неудача постигла русских под крепостью Бендеры, в 1739 году Миних нанёс сокрушительное поражение туркам под Ставучанами. На этом пришлось остановиться. Неожиданно из войны вышла Австрия, и заключила с Турцией мир, Россия, тоже уставшая от войны, присоединилась к этому миру. По мирному договору результаты войны были достаточно скромными. Россия приобрела в итоге только Запорожье и Азов, причём она была обязана срыть вокруг города оборонительные рвы. Иметь флот России, по-прежнему, было запрещено. Однако эта война показала растущую мощь и умение русской армии, показала, что турок можно побеждать, если победить жару и болезни. На смену Австрии, в авангард борьбы с Турцией, вышла Россия. Против Турции наметилась коалиция Пруссия – Россия – Австрия.
В правление Елизаветы Петровны (1741-1761) Россия была занята войнами с Пруссией и Швецией, а на Чёрном море боевые действия не велись.
Только в правление российской императрицы Екатерины Второй (1762-1796) на Чёрном море произошли решительные перемены. Россия смогла выиграть у Турции две войны, присоединить Крым и завоевать северное Причерноморье, чем обеспечила себе выход к морю.
Императрица Екатерина понимала, что России крайне необходимо пробиться к Чёрному морю, но объявить Турции войну не решалась. Случилось так, что в 1768 году Турция сама объявила войну России. Поводом к войне послужило вмешательство российской императрицы в польские дела, что вызвало недовольство Турции, которая тогда граничила с Польшей. Первые месяцы войны с Турцией 1768-1774 годов были в основном «организационными»: противники накапливали силы. Турция заключила союз с польскими конфедератами, которые обязались выставить против России 100-тысячную армию. Но это были только благие пожелания, реально поляки смогли выставить не более 17 тысяч человек. Запорожские казаки объявили о своём нейтралитете. Планы турецкого командования были грандиозными, они предполагали значительно расширить территории на север: планировали захватить Азов и большой плацдарм в Приазовье, взять Астрахань на Каспии и захватить Киев.
Россия организовала две армии: 1-я армия из 80 тысяч человек под командованием Александра Голицына, была сосредоточена в районе крепости Хотин в Подолии, и 2-я армия из 40 тысяч человек под командованием Петра Румянцева прикрывала Украину на Крымском направлении.
Зимой 1768-69 годов крымский хан Кырам-Гирей с 70-тысячной конной армией вторгся в Новороссийскую губернию и разгромил переселенцев с Балкан, Славяносербию, которая находилась южнее современного Харькова. Разрушив свыше тысячи домов, захватив 20 тысяч пленников и угнав скот, они вернулись в Крымские пределы. Можно сказать, что татары начали войну традиционным грабительским набегом. Из этих пленников до Крыма дошла только 1 тысяча человек, остальные погибли в дороге, так как турки гнали их пешком от самого Харькова, привязанными, как скот, верёвками к своим лошадям.
Главные события этой войны произошли на северном направлении, в зоне действия 1-й армии. Это были Хотинская операция, битвы при Рябой Могиле, Ларги, Кагуле, Бендерах, Силистрии и Козлудже. В этих сражениях блестяще проявили себя русские полководцы П.А.Румянцев и А.В.Суворов.
В начале 60-х годов Г.А.Потёмкин был мало кому известным младшим офицером, который волею случая принял участие в качестве агитатора в перевороте и возведении на трон Екатерины II. Новая императрица умела быть благодарной и никогда не забывала оказанных ей услуг. Вахмистр Потёмкин был награждён лично ею воинским званием подпоручика, переступив через звание корнета, и другими наградами. Часто появляясь при дворе, и всеми силами стремясь обратить на себя внимание императрицы, в 1768 году Григорий был произведён в действительные камергеры, и отчислен из полка для исполнения придворных обязанностей. Хотя эта должность приравнивалась к воинскому званию генерал-майора, Григорий быстро понял, что при дворе на лакейской должности ему карьеру не сделать. Г.А.Потёмкин, с личного позволения императрицы, решил принять участие в войне с Турцией, и совершил головокружительную карьеру в составе 1-й армии. В 1769 году за участие во взятии Хотина Голицын присвоил ему звание генерал-майора, перепрыгнув через несколько ступеней по служебной лестнице! В дальнейшем, уже под командой Румянцева, Потёмкин принял личное участие практически во всех вышеперечисленных сражениях 1-й турецкой войны в должности командира бригады, и проявил себя с самой лучшей стороны. В 1771 году он стал генерал- поручиком, в 1773 году - генерал-адъютантом.
Далее генерал Потёмкин был вызван в Петербург. Императрица давно его приметила, курировала его продвижение по службе, и наконец, его час настал. Императрица не могла официально выйти замуж из-за вражды между окружающими трон группировками, поэтому фаворитизм стал основным «официальным» способом её личной жизни. Эти группировки были очень сильны, она от них зависила и не могла им противостоять. Для Потёмкина наступил «звёздный час», с 1 января 1774 года до середины 1776 года он был очередным официальным фаворитом императрицы Екатерины II, и безвыездно находился в столице.
На второй год русско-турецкой войны, 26 ноября (7 декабря) 1769 года, для поддержания боевого духа войск, императрица Екатерина II учредила Орден «Святого Георгия», со знаком отличия «Георгиевская медаль» и Георгиевской лентой. Это была высшая награда России, которая вручалась офицерскому составу и генералитету за подвиги исключительно при ведении боевых действий. Было учреждено 4 степени Георгиевского Ордена. Первыми кавалерами этого ордена стали генералы, участники первой и второй русско-турецких войн и покорители Крыма: П.А.Румянцев, А.Г.Орлов, П.И.Панин, Н.В.Репнин, В.М.Долгорукий, А.В.Суворов, М.И.Кутузов, адмирал Ф.Ф.Ушаков.
Первым военачальником, получившим Орден Святого Георгия Победоносца Первой степени (минуя все начальные степени), не считая императрицы Екатерины II, которая возложила его на себя по праву учредительницы, был генерал-аншеф П.А.Румянцев.
Первым, получившим «Георгия» всех четырёх степеней, был фельдмаршал М.И.Кутузов.
В 1807 году императором Александром I, внуком Екатерины, был учреждён «солдатский Георгий», в простонародье «Егорий», которым награждались низшие чины, вплоть до рядового солдата.
Обладание Орденом Святого Георгия и Георгиевским крестом считалось в народе признаком настоящей воинской доблести и геройства.
Но вернёмся к 1-й русско-турецкой войне. Не будем подробно останавливаться на сражениях армии П.А.Румянцева, скажем только, что туркам был нанесен ряд ощутимых поражений и в целом действия 1-й армии были успешными; а обратимся к интересующим нас событиям в Крыму.
Весной 1771 года на полуостров Крым двинулась 2-я русская армия под началом генерал-аншефа Василия Долгорукого, который сменил на этом посту Петра Панина. Этому командующему дорога была знакома, он участвовал 25 лет назад, ещё в 1736 году, в Крымском походе Миниха, и тогда, одним из первых, взошёл на Турецкий вал. Василий был тогда рядовым содатом, а за этот подвиг ему было присвоено сразу офицерское звание, минуя несколько сержантских ступеней.
14 июня 1771 года турецкая крепость Ор-Капу пала, турецкие войска обратились в бегство и Перекоп был взят русскими в очередной раз. Русские устремилась в Крыму прежде всего по направлению к Керченскому проливу. 27-тысячная русская армия Долгорукого смело напала на 95-тысячную армию турок под Кафой и нанесли им ощутимый ущерб. Турки, не ввязываясь в серьёзные боевые действия и трезво оценив обстановку, погрузилась на стоявшие в бухте корабли, и покинули Крым. Решился вопрос и с татарским ханом, когда русские войска, действовавшие в южном направлении, подошли к Бахчисараю, Селим-Гирей на корабле из Ялты сбежал в Константинополь под защиту турецких сабель. При этом коренной народ татары продолжал жить в Крыму, хотя некоторые русские военачальники, в лице генерал-майора князя А.А.Прозоровского, вошедшего в Крым в составе 2-й армии, предлагали полностью выселить их из Крыма. За успешные действия в Крыму Долгорукому был вручён Георгиевский крест 1-й степени, сабля и табакерка в алмазах. Кроме того, было высочайше разрешено добавить почётную приставку к фамилии "Крымский". К слову сказать, не смотря на большие заслуги, Василий Долгорукий был безграмотным, с трудом читал и писал, он был прост в общении и позволял расписываться за него адъютантам.
Под бдительным оком российских представителей был избран новый татарский хан Сагиб-Гирей, который назначил своим заместителем брата Шагин-Гирея. Это произошло впервые без утверждения Стамбула. Шагин был человеком, дружелюбно настроенным по отношению к России. Шагин, в переводе с турецкого, значит "сокол". Всех рабов православного вероисповедания надлежало выпустить на волю. Чтобы не раздражать хозяев, русские вначале стали платить за каждого освобождённого выкуп: за мужчину 100 лёвков, за женщину – 150. Так было выкуплено 1200 невольников. Но вскоре обстановка настолько улучшилась, что невольники в количестве около 10 тысяч человек просто сбежали от своих хозяев и укрылись в русских лагерях.
Осенью 1772 года российский представитель и татарский хан подписали Карасубазарский договор. Крым стал независимым государством, уже не под протекторатом Турции, которая его покинула. Все бывшие турецкие земли передавались хану, кроме крепостей Керчь и Еникале. Эти крепости, охранявшие Керченский пролив, оставались непосредственно под властью русских. Шагин-Гирей был отправлен послом ко двору российской императрицы. Он был, вернее сказать, не послом, а скорее всего заложником.
По Карасубазарскому договору а 1773 году российская армия покинула независимый Крым, что привело к резкому осложнению обстановки на полуострове. Население Крыма разделилось: одна часть людей выступала за поддержку отношений с Россией, другая часть - с Турцией. Турецкий хан мечтал о возвращении Крыма, а турецкие корабли периодически курсировали вдоль его берегов, нагнетая напряжённость.
10 июля 1774 года 1-я Русско-Турецкая война победоносно для России закончилась, турки были здорово побиты и подписали с большими потерями Кючук- Кайнарджийский мирный договор. Согласно этому документу Крымское ханство становилось независимым от Турции. Дикая степь между Бугом и Днепром, а также часть Азовского побережья и крепости Керчь и Еникале на Керченском полуострове отходили к России. Таким образом, Керченский пролив между Азовским и Чёрным морями переходил под контроль русских и Россия получала Азовское побережье от Азова до Перекопа. Кроме того, к России отошла и крепость Кинбурн. Российские суда получили право свободного плавания по Чёрному морю и возможность прохода в Средиземное море через проливы Босфор и Дарданеллы. На последнем достижении надо остановиться отдельно, оно связано с победами русских на море. Российские корабли в то время на Средиземное море не ходили, дорога из Балтики в Средиземноморье была русским не знакома. Поэтому турки никак не ожидали появления русских кораблей у себя в подбрюшье. В общей сложности за всё время войны на этот театр военных действий было направлено из Петербурга 5 российских эскадр. Численность вышедших из Кронштадта моряков составляла 5500 человек, а дошло до Эгейского моря только 4 тысячи человек, 1,5 тысячи заболели и были высажены на берег, или умерли. Переходы были очень трудными, кормёжка гнилая, одежонка - худая, корабли ненадёжные, старые да дырявые, к тому же датчане, англичане и венецианцы, мимо которых шли русские корабли, вершили всяческие препятствия. Русские, с большими потерями, но всё же дошли! Турки не могли поверить, что это произошло. Главнокомандующим объединённой русской флотилией был назначен граф Алексей Орлов, который был младшим братом Григория Орлова, бывшего фаворита императрицы. Задачи стояли перед ним грандиозные, прямо скажем, невыполнимые.
Екатерина Вторая мыслила масштабно, стратегически, и мечтала о полном разгроме Турции, приобретении господства на Чёрным море, овладении обоими стратегическими черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы со свободным выходом кораблей в Средиземноморье, освобождении Балкан от турецкого ига, прежде всего, освобождении от католицизма православной Греции. Она мечтала создать новое государство, которому даже уже было придумано название, Дакия, объединив Валахию, Молдавию и Бессарабию. Во главе этого государства должен был встать её любимец, князь Г.А.Потёмкин. Один из её внуков, следующий за Александром, Константин Павлович при благоприятном стечении обстоятельств мог сесть на правление в бывшей столице Турции! Имя Константин, созвучное с названием столицы Турции Константинополем, дала мальчику она, бабушка-императрица, с дальним прицелом! Екатерина считала, что турки владеют Константинополем незаконно уже 350 лет, и пора с этим покончить, пора освободить страдающих православных христиан от гнёта католиков-турок. Эти её планы были вполне серьёзными.
Исходя из этих грандиозных планов, нужно оценивать и задачи, которые были поставлены перед Алексеем Орловым: захватить под контроль Эгейское море; освободить Грецию, начав с южного полуострова Мореи и островов Греческого архипелага; захватить пролив Дарданеллы и лишить Турцию возможности выхода из Чёрного моря в Средиземное.
Орлов сделал попытку освобождения полуострова Морея, но взять его ему не удалось. А вот блокировать пролив Дарданеллы и установить контроль над транспортным сообщением между Чёрным и Средиземным морями он смог. Русский флот полностью овладел Эгейским морем, благодаря тому, что 24-26 июня 1770 года в Чесменской морской баталии был уничтожен весь турецкий флот. Весь, без преувеличения! Остался целым только один корабль, который достался русским! Если коротко: то русские моряки заперли турецкий флот в Чесменской бухте и с помощью брандеров, кораблей-поджигателей, подожгли несколько турецких кораблей. Дул сильный, в благоприятном для русских направлении, ветер, а корабли стояли в бухте так плотно друг к другу, что сгорел весь флот. Осуществили эту операцию адмиралы Г.А.Спиридов и С.К.Грейг. За эту победу граф Алексей Орлов был пожалован к своей фамилии приставкой Чесменский. Полная потеря флота и потеря контроля над проливом Дарданеллы вынудили турок дать русским по итогам войны большие привилегии на море.
После окончания войны, в Крыму обстановка оставалась неспокойной. Мусульмане столкнулись с православными. Хотя Кючук-Кайнарджийский мир и подтвердил независимый статус Крыма, турецкий султан, как повелитель правоверных, по-прежнему назначал в Крыму судей и мусульманское духовенство. А православные греки, как истинные христиане, начали проводить службы в 12-ти церквах и бить колокольные звоны. Борьба за ханский престол сопровождалась курсированием турецкого военного флота вдоль южного побережья Крыма, высадкой десантов, которые требовалось подавлять, и восстаниями татар. Многие татары ждали возвращения турок. Самая большая неприятность для большинства крымчан была отсутствие притока новых невольников, что полностью подорвало экономику ханства.
Как только Россия по Карасубазарскому договору вывела свои войска, так сразу в Крыму вспыхнуло восстание за восстановление старых порядков. Прорусский хан Сагиб-Гирей вынужден был бежать из Крыма. В 1774 году протурецкий хан Девлет-Гирей высадил десант в Алуште, где получил своё первое тяжелое ранение в правый глаз подполковник М.И.Кутузов.
Ответ Екатерины был быстрым и беспощадным. Через Перекоп немедленно вошла в Крым армия генерала Прозоровского, а через Керченский пролив переправились верные Шагин-Гирею ногайцы. Восставшие, которые ратовали за возвращение турецкого султана, разбежались, не оказав сопротивления, и попрятались в горах.
17 декабря 1776 года под начало Прозоровского в Крым прибыл генерал-поручик А.В.Суворов с полками Московской дивизии. 23 марта 1778 года Суворов сменил Прозоровского на посту Командующего войсками Крыма и Кубани. Суворов предпринял ряд серьёзных оборонительных мероприятий по защите Крыма и Кубани от турецких десантов. В частности, он осмотрел Бахтиярскую бухту, и высоко оценил её преимущества для устройства базы флота, будущего Севастополя. Наместник Новороссии князь Потёмкин, по приказу императрицы выселил из Крыма христиан армян и греков. 18 тысяч греков принудительно выселили в только что основанный Мариуполь, а 12 тысяч армян – в Нахичевань-на-Дону, окраина нынешнего Ростова. Христианское население Крыма перешло в российское подданство. Хан лишился ремесленников, купцов и фермеров, которые платили ему немалые налоги. Теперь они помогали Потёмкину строить Новороссию. Русские войска теперь спокойно покинули опустошённую территорию Крыма, который совсем пришёл в упадок.
Шагин-Гирей, ставленник России, стал новым ханом. Он, образованный человек, несколько лет проживший в России, стал по русскому образцу строить в Крыму новую жизнь: создавать независимую экономику, чеканить собственную денежную монету, создавать армию на европейский манер и т.д. Всё это вызывало недовольство местного населения, так как требовало больших денег и, как следствие, увеличение налогового бремени. Оставшийся в Крыму народ роптал. В итоге, в 1778 году возникло восстание, которое было подавлено русскими войсками под руководством Прозоровского.
10 (21) марта 1779 года Россия и Турция подписали Айналы-Кавакскую конвенцию, по которой Россия обязалась вывести войска из Крыма в течение 3-х месяцев. Турция за это признавала ханом прорусского Шагин-Гирея, подтверждала независимый статус Крыма и право свободного прохода через проливы Босфор и Дарданеллы для российских торговых судов. Россия оставила 6 тысяч человек в крепостях Керчь и Еникале и в середине 1779 года её войска покинули Крым. Суворов уехал в Астрахань для формирования ополчения, где заодно пытался наладить разрушившиеся семейные отношения с женой Варварой Прозоровской. В 1781 году в Крыму опять поднялся бунт. Потёмкин считал, что новое восстание - это результат "неминуемого и всегдашнего подстрекательства татар против России". Крымский хан Шагин-Гирей при поддержке вернувшихся в Крым русских войск под руководством генерал-поручика графа Де Бальмена, подавил восстание. При этом хан Шагин начал проводить жестокие репрессии против крымской элиты. Начались казни. Были казнены "побитием камнями" двое старшин и 10 мулл.
Турецкий султан из-за рубежа молча и с надеждой на возвращение потерянных территорий наблюдал за обострением ситуации в Крыму.
Российская императрица продолжала действовать в русле Греческого проекта, составленного её личным секретарём графом А.А.Безбородко, а именно, восстановить Византийскую империю со столицей в Константинополе и русским ставленником на троне. Южное побережье Крыма в 9-11 веках входило в состав Византийской империи, поэтому присоединение Крыма рассматривалось, как составная часть Греческого проекта.
В этой обстановке жестокой борьбы за власть и начинающейся гражданской войны некоторые влиятельные крымские мурзы обратились к русской императрице с просьбой о принятии Крыма в российское подданство, с целью наведения законного порядка. Но Екатерина медлила, она опасалась негативной реакции иностранных государств. Ей предстояло совершить беспрецедентные для Европы, огромные территориальные приобретения: не только Крым, но и большую часть северного Причерноморья. Хотя был прецедент: в 1768 году просвещённая Франция оккупировала и силой захватила остров Корсику, и все смолчали. Но то, что простили Франции, ещё не значит, что автоматически простят России. «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку».
Потёмкин ещё в 1776 году лично составил план «овладения» Крымом. Он забрасывал императрицу письмами с настойчивыми просьбами решиться на присоединение Крыма: «Поверьте, Вы сим приобретением бессмертную славу получите и такую, какой ни один государь в России не имел».
Наконец, после длительных колебаний и сомнений, решение было принято. 14 декабря 1782 года Екатерина направила Потёмкину секретнейший рескрипт с принципиальным согласием на присоединение Крыма. 8(19) апреля 1783 года Екатерина II издала Манифест о присоединении Крыма, Тамани и Кубанской стороны, а князь Потёмкин обнародовал Манифест, и привёл к присяге крымскую элиту. 28 июня (9 июля) 1783 года присяга состоялась на плато скалы Ак-Кея под Карасубазаром. Российской императрице присягнули мурзы, беи, духовные лица и простое население, которых удалось собрать. Потёмкин устроил по этому поводу грандиозный праздник, со скачками, музыкой, песнопениями и пьяными возлияниями. На это Потёмкин был большой мастак. 16 июля Потёмкин отправил императрице донесение с ходатайством о награждении участников Крымского проекта: Суворова, своего племянника Павла Потёмкина, Бальмена и Лошкарёва, русского резидента при татарском хане. Следующим шагом Потёмкин присоединил Кубань, где располагались две крупнейшие орды: Едисанская и Джамбулуцкая. Турция признала присоединение Крыма к России 28 декабря 1783 года при подписании "Акта о мире, торговле и границах между Россией и Турцией". В свою очередь, Россия признала принадлежность Турции Очакова и Суджук-Кале. После этого Россия офицально уведомила основные Европейские государства о состояашихся присоединениях.
Хан Шагин-Гирей оказался не у дел. Его судьба была печальной. Он сначала попытался остаться в Крыму, но был выслан в Таганрог, потом жил в Воронеже и Калуге. Прижиться в России он так и не смог, и выехал в Турцию, надеясь получить прощение султана. Но султан, припомнил все «грехи» стороннику российской императрицы, и его казнили, традиционно задушив шнурком.
Тогда же решилась участь причерноморских ногайских орд. По Манифесту 1783 года они утратили право на государственность. Буджакская орда откочевала в Бессарабию, на территорию и под защиту Османской империи. Едисанская, Джамбуйлуцкая и другие орды должны были переселиться за Урал, но не покорились императрице и восстали. 1 октября 1783 года они были разгромлены Суворовым. В итоге часть ногайцев откочевала в Башкирию, а часть – в предгорья Северного Кавказа. Огромные пространства на северном берегу Чёрного моря совсем опустели.
Все эти стратегические изменения больно ударили по населению Крыма. Если в 1700 году в Крыму проживало 707 тысяч человек, то в 1785 году численность населения упала в 7 раз и опустилась до 92 тысяч человек. Только после присоединения Крыма к России его покинуло свыше 300 тысяч человек, которые переехали в основном в Турцию. Для информации, в 1802 году в Крыму проживало уже 140 тысяч человек татарского населения.
Капитан второго ранга И.М.Берсенев на фрегате "Осторожный" после тщательного обследования выбрал место для базы Черноморского флота у посёлка Ахтияр, недалеко от Херсонеса- Таврического. Об этом было доложено императрице. 10(21) февраля 1784 года Екатерина издала Указ об основании у Ахтиярской бухты военного порта с верфью и крепостью под названием Севастополь. Потёмкин предпринимал отчаянные усилия для заселения этих территорий православными славянами. Он придумывал различные льготы и поощрения, освобождал переселенцев от налогов. Помещикам, которые перевозили на новые украинские земли 13 и более крестьянских семей, бесплатно давалось 1500 гектаров плодородной земли, и льготный налог на землю, всего 2,5 копейки за гектар в год. Украинцы, убедившись, что татарских набегов больше можно не бояться, с опаской, но переселялись, подальше от ненавистного польского гнёта. В причерноморские степи хлынули иностранные переселенцы, получавшие большие льготы. Например, немцам безвозмездно передавалось 65 гектаров плодородной земли, денежное пособие (подъёмные) и древесина на строительные нужды (дерево – дефицитный строительный материал в степных краях).
Потёмкин начал строить новые поселения, которые быстро перерастали в города. Так появились: Екатеринослав (ныне Днепр), Мариуполь, Херсон… В Крыму была заложена база Черноморского флота – Севастополь. Севастополь, Феодосия и Херсон были объявлены свободными городами, открытыми для проживания людей всех национальностей. Крепостное право в Крыму не вводилось. Указом императрицы от 2(13) февраля 1784 года была образована новая Таврическая область Российской империи, включавшая в себя Крым, северное Причерноморье и Тамань. Управляющим был назначен Екатеринославский и Таврический генерал-губернатор Г.А.Потёмкин.
Конечно, удивительно, но международных проблем не возникло. Екатерина выбрала удобный момент. Присоединение Крыма совпало с окончанием войны за независимость США. По итогам этой войны Англия и Франция были измотаны, впали в долги и не могли активно диктовать свои условия во внешней политике. Пруссия и Австрия были союзниками России по разделу Польши, поэтому тоже смолчали. А с мнением других государств тогда можно было не считаться. Только Париж ограничился вялым протестом, но активно настаивать не стал, памятуя незаконно захваченную им Корсику.
В 1782 году придворный поэт Гавриил Державин написал хвалебную оду «Фелица», в которой под царевной подразумевалась императрица Екатерина Вторая, просвещённая и разумная правительница вымышленного кочевого царства:« Богоподобная царевна, Киргиз-Кайсацкая орды…» Император Павел 1, который всё делал в пику своей ненавистной матери, понизил статус Таврии и 12 декабря 1796 года упразднил Таврическую область, образовав два уезда, которые присоединил к Новороссийской губернии. Его сын, Александр 1, в 1802 году создал отдельную от Новороссии Таврическую губернию, которая просуществовала до 1917 года.
Потёмкин, обласканный императрицей, был баловнем судьбы. Екатерина исключительно ему доверяла, он был её самым любимым фаворитом (правда любовь длилась всего два с половиной года, 1774- 1776). Но и после расставания и смены фаворита отношения между Екатериной и Потёмкиным сохранились на прежнем уровне. Она видела в нём надёжного государственного человека и своего помощника во всех державных делах.
Екатерина щедро одаривала своих любовников. Потёмкин получил от неё больше всех, вместе взятых, а именно 50 миллионов рублей. Это была баснословная сумма, для сравнения: тогда за 10 рублей можно было купить хорошую корову. На втором месте, с большим отрывом, по получению подарков был Григорий Орлов – 11 миллионов рублей, который с братьями посадил Екатерину на трон. Вся остальная «фаворитная шушера», а их было более 20 человек, получала обыкновенно по 1-3 миллиона рублей, кроме последнего Платона Зубова, «юного Платоши», который получил 5 млн рублей. Сравнив приведенные цифры можно понять, как относительно высоко ценила русская императрица услуги князя Потёмкина!
Конечно, это вызывало у многих претендентов и завистников большое недовольство, и Потёмкин при жизни имел огромное количество противников. Екатерине писали и наушничали, что Потёмкин транжирит и разворовывает бюджетные деньги, делает неразумные и невозвратные траты, в том числе используя их на свои личные нужды. Якобы он, будучи губернатором Новороссии, Астраханского и Крымского краёв, находясь в отрыве от Петербурга, неразумно распоряжается огромными средствами. Надо бы провести инспекционную проверку! Потёмкин тоже знал об этих докладах, и сам просил императрицу прибыть в Новороссию, чтобы увидеть воочию всё сделанное им своими глазами и развеять все сомнения.
Екатерина осталась очень довольна результатами поездки в Крым в 1787 году и тем, как князь Потёмкин там развернул свою деятельность. С точки зрения международной путешествие тоже было полезным: в нём родился русско-австрийский союз, ставший неожиданностью для Турции. Англия и Франция, представители которых также участвовали в этой поездке, воочию увидев российские Черноморские крепости и флот, с осторожностью стали высказываться о поддержке Турции.
Манифест русской императрицы о присоединении Крыма вызвал в Турции бурю негодования, ведь по Кючук-Кайнарджийскому миру, подписанному обеими странами в 1774 году, Крым должен был оставаться независимым государством. Турция, которая 300 лет безраздельно хозяйничала на Чёрном море, выразила протест, и потребовала вернуть Крым под покровительство Османской империи, а также признать Грузию своим вассалом. Турецкий султан сравнил свою страну с домом, у которого сорвали с петель входную дверь. На стороне Турции были европейские державы: Англия, Франция, Пруссия и Швеция. Россию поддержала только Австрия. Русско-Австрийские союзники стремились освободить от турок Балканы и создать там православную «Греческую империю». При этом император Австрии Иосиф II Габсбург мечтал расширить свою империю за счёт турецких земель. Получив отказ вернуть Крым, Турция 13 августа объявила России войну. Началась вторая русско-турецкая война 1787-1791 годов.
К началу 1788 года Россия создала, как и в первую войну, две армии: Екатеринославскую под командованием фельдмаршала Г.А.Потёмкина (82 тыс. чел.), и Украинскую, под командованием фельдмаршала П.А.Румянцева (37 тыс. чел.). Задачи армий были такими: Потёмкин с главной армией должен был овладеть Очаковом и, двигаясь вдоль побережья Чёрного моря, захватить территорию до устья Дуная, до крепости Измаил; Румянцев, находившийся севернее, должен был содействовать Потёмкину и атаковать турок из Подолии, двигаясь параллельно, на юг вдоль Австрийской границы.
В качестве союзницы России в войну против Турции вступила Австрия, которая направила в Молдавию корпус численностью 18 тыс. чел. под командованием принца Кобургского.
В союзе с Турцией открыто выступила Швеция, которая объявила войну России (1788-1790). Шведский король Густав II похвалялся, что захватит Петербург и сбросит конную статую Петра I с гром-камня на Исаакиевской площади, которую недавно установила Екатерина. В результате России пришлось воевать на два фронта.
У Потёмкина, на которого Екатерина надеялась, как на Верховного главнокомандующего, не было опыта стратегического руководства крупными войсковыми подразделениями. В предыдущую войну он командовал бригадой (2 полка общей численностью 2-2,5 тыс. чел.), а тут в подчинении целая армия! Да и единолично, самому, командовать захватом крупных крепостей ему не приходилось. Кроме того, Потёмкин не ожидал такого быстрого начала войны, считая, что ни армия, ни флот, находившиеся в его подчинении, не были ещё готовы к открытию боевых действий. В августе, перед самым началом войны, он писал: «Весьма нужно протянуть два года, а то война прервёт построение флота».
В этой обстановке Григорий Александрович дрогнул и можно сказать запаниковал. Масла в огонь подлило непредвиденное неприятнейшее событие, которое случилось с флотом. Потёмкин приказал контр-адмиралу Войновичу «произвести дело». Черноморской эскадре было велено идти к Варне, запереть, стоявшую там турецкую эскадру, и уничтожить её. На пути русские корабли были застигнуты страшной бурей, продолжавшейся несколько суток. Многие суда получили серьёзные повреждения. Это новое несчастье окончательно отняло дух у Потёмкина, и он пришёл в совершенное отчаяние. Любимое его детище, Черноморский флот, был почти уничтожен.
Он стал «бомбить» императрицу упадническими письмами:«Я стал несчастлив… всё идёт навыворот. Флот Севастопольский разбит бурею… корабли и большие фрегаты пропали. Бог бьёт, а не турки. Я при моей болезни поражён до крайности; нет ни ума, ни духу. Ей, я почти мёртв… хочу в уединении и неизвестности кончить жизнь, которая, думаю, и не продлится. Я прошу о поручении начальства другому. Теперь пишу к графу Петру Александровичу (Румянцеву), чтобы он вступил в начальство, но, не имея от Вас повеления, не чаю, чтобы он принял, и так, Бог весть, что будет». Екатерина успокаивала его, как маленькое дитя. Ласково, но настойчиво приводила своими многочисленными письмами его в чувство. Она дорожила этим бывшим фаворитом, единственным из большого числа её гражданских мужей, который был её надёжным и очень полезным помощником в государственных делах.
Слава Богу, что на этом театре военных действий были опытные, закалённые в боях полководцы, которые спокойно и умело начали делать своё дело. Это прежде всего П.А.Румянцев и А.В.Суворов, у которых когда то учился воевать Потёмкин.
Свой первый удар Турция решила нанести в северном Причерноморье, отбить у России земли между Днепром и Бугом, а затем пройти берегом на восток, захватить Перекоп и овладеть Крымом с севера. 1 октября турки высадили 5-титысячный десант на Кинбурнской косе. На их беду Кинбурнскую крепость защищал гарнизон (4 тыс. чел.) во главе с генералом Александром Васильевичем Суворовым. Кинбурнская крепость была плохо оборудована, земляные валы и крепостные стены слишком низкие, мало артиллерии и др.
Артиллерийским огнём русские отогнали турецкий флот от крепости в море, а затем внезапно, стремительно, в Суворовском стиле, атаковали турецкий десант, который беспечно готовился к нападению. Небывалый случай: гарнизон осаждённой крепости покинул крепость и напал на противника! Александр Васильевич, лично повёл в атаку русских бойцов. Турки не ожидали такой дерзости и смелости, и были смяты. Десант почти полностью был уничтожен. Потери турок составили 4,5 тысячи человек, русские потеряли 0,5 тысячи. В этом бою Суворов получил 2 ранения. В Очакове, на другой стороне Кинбурнского пролива стоит памятник Суворову, на котором в полный рост запечатлён генерал, увлечённый боем, указывающий пальцем в сторону Кинбурнской косы, и зажимающий левой рукой рану в левом боку. На постаменте – литые металлические доски с выдержками из его знаменитой книги «Наука побеждать».
Эта победа стала первым крупным успехом русских войск во 2-й русско – турецкой войне. Многие участники были награждены специально выпущенной медалью за отличие при Кинбурне. Эта победа отрезвляюще подействовала на Потёмкина и приподняла его боевой дух.
Начал успешно боевые действия и фельдмаршал Румянцев. Он, как и Суворов, начал активные наступательные действия навстречу туркам. 4 сентября 1788 года он взял Хотин, а к зиме занял северную часть Молдавии, и его армия остановилась в районе Яссы-Кишинёв, между Прутом и Днестром.
Самым крепким орешком была крепость Очаков. Это была сфера деятельности Потёмкина, но сам фельдмаршал находился в глубокой ипохондрии, а его армия находилась далеко от Чёрного моря, у Елисаветграда, готовясь к боевым действиям. Здесь уместно привести старую русскую пословицу: «Как на охоту идти, так и собак кормить». Война уже объявлена, а мы оказались не готовы! Значит, прав был Австрийский император, что вся эта показушная бравада Потёмкина, которая так понравилась Екатерине, была только внешним лоском, а по сути: ни армия, ни конница, ни флот вовремя выступить на войну не смогли. Многие современники обвиняли Потёмкина в медлительности и незначительности его успехов в первый год войны. Потёмкин обвинялся в небрежности, беспечности, даже в трусости и неумении «вести дело».
Потёмкин и раньше страдал меланхолией и ипохондрией, он мог неделями и даже месяцами без меры пить венгерское, никого не принимать, не вставать с дивана и не снимать своего любимого халата. По-видимому, и здесь, в самый неподходящий момент его сразила эта болезнь.
Императрица, основываясь на данных, представленных ей Потёмкиным во время её посещения Крыма, была уверена, что «в две недели все войска могут быть на своих местах». В ноябре 1787 года Екатерина ждала взятия Очакова. Но, как говорится: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Как уже было сказано: война была объявлена 13 августа 1787 года, а Потёмкинская армия появилась у Очакова почти через год, только в июне-июле 1788 года!
Турки за этот год тоже активных наступательных действий не проводили. Верные своей тактике очаговой обороны, они занялись укреплением крепостей, расположенных на северном побережье Чёрного моря, и снаб-жением их морским путём различными запасами: боеприпасами, питьевой водой, продовольствием и др., на случай осады. Например, численность гарнизона крепости Очаков была за этот год увеличена
с 4 тысяч человек до 15 тысяч (!). Упущенное время работало на турок. Турецкому паше Гассану неоднократно удавалось с моря высаживать войска для усиления крепости Очаков, он имел с ней постоянное сообщение при помощи флота. «Прилип к ней, как банный лист», - писал Потёмкин Румянцеву. Только 17 и 27 июня спешно организованная русская гребная флотилия под командованием контр-адмирала Нассау-Зигена (50 судов) дважды сразилась в Днепровско-Бугском лимане с турецким флотом под командованием Хасан-эль-Гаси (43 корабля). Сражения были ожесточёнными. Не смотря на поддержку турок со стороны Очаковских береговых батарей и на то, что турецкий корабельный флот был намного крупнее и мощнее русского гребного, русские моряки нанесли туркам тяжёлое поражение. Потеряв 15 судов, турки отступили. С этого момента крепость Очаков, наконец, была блокирована с моря. Возрождение флота – это была несомненная заслуга Потёмкина. Он писал Екатерине:«Вот, матушка, сколько было заботы, чтобы в два месяца построить то, чем теперь бьём неприятеля…».
Но Потёмкин по-прежнему действовал пассивно, он всего опасался: что у турок очень многочисленный гарнизон, что татары могут внезапно атаковать с суши, что наша флотилия слабее турецкой, что может не хватить хлеба для прокорма солдат и т.д. Он договорился до того, что предложил Екатерине оставить Крым! Императрица по-прежнему его утешала, подбадривала, и требовала взятия Очакова. Она даже пообещала Потёмкину: «Вот возьмёшь Очаков и даст Бог закончим войну».
В декабре неприступный Очаков пал! Слава Богу, Потёмкину и русскому солдату! Турецкий султан, получивший это шокирующее известие, впал в отчаяние, и через 4 месяца умер от сердечного приступа.
Ко времени взятия Очакова относится и первое столкновение между Потёмкиным и Суворовым. Это были совершенно разные по своему складу люди. Суворов был живой, порывистый, насмешливый, отчаянно смелый, прямолинейный и дерзкий. А Потёмкин – вольяжный, спокойный, рассудительный, осторожный, дипломатичный и взвешенный. Суворов не мог спокойно смотреть на медлительность Потёмкина, и не мог удержаться от критики и сарказма: «Не такими способами бивали мы поляков и турок, одним гляденьем крепости не возьмёшь. Послушались бы меня – давно Очаков был бы в наших руках». В письмах к Попову, секретарю " светлейшего", Суворов жаловался на Потёмкина, на его упрямство, неумение вести осаду, требовал более настойчиво бомбардировать крепость, чтобы была сделана в стене брешь!!!
Потёмкин же ревновал Суворова, завидовал его воинским успехам и подозревал, что «он всё себе хочет заграбить!».
27 июля Суворов не выдержал и решил воспользоваться вылазкой, сделанной турками, для того, чтобы без согласия Потёмкина завязать большое дело. Суворов хотел таким способом спровоцировать Потёмкина, заставить его решиться на штурм, или самому со своим корпусом на плечах турок ворваться в крепость. Но в самый ответственный момент Потёмкин не поддержал атаку Суворова, а стал выяснять, как это Суворов без санкции Верховного решился на такие серьёзные действия. В ответ Суворов передал: «Я на камешке сижу: на Очаков всё гляжу». Конечно, до Потёмкина дошёл этот дерзкий ответ, высмеивающий бездействие князя.
В результате, задуманное Суворовым не удалось, сотни русских солдат погибли напрасно, а многие считали тогда, что момент был очень благоприятный, и крепость можно было взять ещё тогда, 27 июля. Это говорит о серьёзных разногласиях в руководстве русской армии, об отсутствии единства мысли, дисциплины и доверия к командующему. Многим казалось, что у Потёмкина вообще нет никакого плана действий. Сам Суворов был ранен в этой стычке. Так же, мягко сказать, ревниво и недружелюбно Потёмкин относился к овеянному боевой славой, решительному и смелому командующему второй армией Петру Александровичу Румянцеву.
Теперь Потёмкин формально имел полное право обвинять Суворова в нарушении субординации, самовольстве и гибели большого количества солдат; мог даже предать его военному суду. В страшном волнении, дрожащей рукой Потёмкин написал Суворову записку. Вот её дословное содержание (выдержка): «Солдаты – такая драгоценность, что ими нельзя бесполезно жертвовать. Ни за что, ни про что погублено столько драгоценного народа, что весь Очаков того не стоит. Странно, что при мне мои подчинённые распоряжаются движениями войска, даже не уведомляя меня о том».
Суворов воздержался от ответа. Вскоре он был опять ранен при взрыве в лаборатории, после этого покинул Очаковский театр военных действий и уехал подальше от Потёмкина, во 2-ю армию, к Румянцеву.
А что Потёмкин?! Очень хочется верить в искренность его слов, которые говорят о том, что он сильно был озабочен сохранением жизни подчинённых солдат, и хочется именно этим объяснить его пассивность в ведении боевых действий при руководстве армиями. Это очень сложно: совместить обязанности полководца, призванного побеждать врага, с человеколюбием и заботой о сохранении жизней, как сейчас говорят, личного состава. Это очень трудносовместимые обязанности, наверное, это практически невозможно. Как это ни кощунственно звучит, но: «Лес рубят – щепки летят». А как там было в душе и голове у графа Потёмкина? Кто знает? Может быть, он действительно не торопился брать крепости, надеясь, что нервы у противника не выдержат, и он сдастся без боя?! Заманчиво! Ведь тогда жизни всех солдат, и своих и чужих, сохранятся! Ведь и свои, и чужие солдаты - это живые люди! Но тогда возникает вопрос: «А что делать такому человеколюбивому полководцу, если крепость не сдаётся?».
Как бы там ни было, но факт остаётся фактом, что Потёмкин очень долго осаждал крепости, это длилось месяцами, даже полугодиями.
Так же долго Потёмкин осаждал крепость Бендеры, с 21 июля по 3 ноября 1789 года. Три с половиной месяца! Тогда Потёмкин добился своего: крепость не выдержала осады и без боя капитулировала!
Теория Потёмкина – теория сбережения живой силы, тоже имела свои изъяны. От длительного многомесячного сидения в окопах, особенно в зимних условиях, без тёплого жилья и без хорошей тёплой одежды, солдаты заболевали простудными заболеваниями, и человеческие потери были не меньше, чем при штурме. Например, Потёмкин дал команду на штурм Очакова через 6 месяцев со дня начала осады, 6 декабря, когда температура воздуха опускалась до минус 23 градусов, и многие солдаты, испугавшись морозов, уже сами просили командующего начать штурм.
Потери русских при штурме Очакова составили 3 тысячи человек, а, как считают некоторые исследователи, в этой армии потери от болезней были не меньше. Действительно, потери живой силы в зимний период от болезней могли быть сопоставимы с боевыми потерями, просто эти потери мало кого интересовали.
Генерал, будущий генералиссимус, А.В.Суворов проводил в жизнь совсем другую тактику ведения войны: «Побеждать не числом, а умением». Он руководствовался своим знаменитый лозунгом: «Глазомер, быстрота, натиск». Всегда в военной теории считалось, что для победы число атакующих должно превышать число обороняющихся, как минимум, в 2 раза. Но Суворова никогда не смущала малая численность войск, находящихся в его подчинении. Почти всегда он атаковал меньшим числом солдат и побеждал! Он умел пройти с войсками труднопроходимыми тропами, быстро, проходя в сутки по 50 и более километров, объединять армии, и неожиданно для противника нападать с той стороны, откуда его никто не ждал. Фактор неожиданности и быстроты натиска приносил успех. Суворов считал, что задача полководца – бить врага и побеждать, а не беречь личный состав!
Хотя Суворов никогда не был кровожадным: «Бить и гнать врага штыком. Неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать».
Предоставляю Вам самим, уважаемый читатель, сравнить эти две доктрины ведения боевых действий, Потёмкинскую и Суворовскую, и сделать самостоятельные выводы, кто из них прав?!
Справедливости ради, надо сказать, что в дальнейшем эти два великих человека смогли наладить взаимоотношения. Судьба и императрица объединили их одним делом; они, как люди разумные и патриоты своего отечества, сочлись славою и смогли найти общий язык, ради достижения одной цели, ради достижения победы.
Суворов, как человек горячий и эмоциональный, в 1789 году так восторженно писал о Потёмкине: «Он честный человек, он добрый человек, он великий человек: счастье моё за него умереть!». Действительно, хотя бы внешне, но отношения наладились.
А вот с Румянцевым – не получилось! В 1789 году Потёмкин всё-таки избавился от талантливого и знаменитого полководца фельдмаршала П.А. Румянцева, который тоже критически оценивал деятельность Потёмкина. «Светлейший» добился в Петербурге разрешения на объединение обеих армий под своим началом, а знаменитый полководец Румянцев, оказавшийся не у дел, отправился в Киев продолжать исполнять свои генерал-губернаторские обязанности.
В дальнейшем Потёмкин занимался в основном общим руководством, а проведение войсковых операций поручал другим талантливым полководцам. Как справедливо писал историк А.А. Керсновский о Потёмкине: « Это был блестящий организатор, большой гуманист, но не военный в душе. Полководческих дарований ему не было дано».
Или вот ещё одна оценка Потёмкина-полководца: «Не умея частного подчинять общему князь небольшим отрядам (как например корпусу Суворова) предоставлял бороться с главными силами Порты, а сам со своими армиями терял дорогое время в занятии ничтожных пунктов. Такая печальная неумелость распоряжаться распределением сил на театре военных действий… бесплодно истощала материальные средства и приводила к потере времени».
При взятии Измаила в 1790 году фельдмаршал Потёмкин уже официально поручил осаду Суворову, при этом разрешил ему принимать все решения, а сам отошёл в сторону. Потёмкин предписал Суворову принять начальство над всеми собранными при Измаиле войсками, включая гребной флот. Сам Григорий Александрович всё ещё надеялся, что крепость сдастся без кровопролития. В письме на имя измаильского сераскира Потёмкин в случае бескровной сдачи крепости обещал отпустить войска и жителей за Дунай, а иначе – грозил участью Очакова. Это при взятии Измаила произошёл знаменитый диалог, который сохранила в памяти народная молва. 7 декабря Суворов отправил коменданту крепости предложение сдаться: «24 часа на размышление - воля. Первый мой выстрел – неволя. Штурм – смерть». Мехмет-паша, абсолютно уверенный в неприступности своих укре-плений, ответил: «Скорее небо упадёт на землю, и Дунай потечёт вспять, чем падёт Измаил!».
Суворов взял Измаил штурмом, это была самая жестокая битва из общего числа битв обеих русско-турецких войн. В течение 10 последних лет под руководством французского инженера де Лафит-Клове в этой крепости проводились серьёзные работы по её реконструкции и дополнительному укреплению. Вся Европа знала, что Измаил – неприступная крепость. Суворов построил в 6 верстах от крепости её фрагмент со стеной, валом и рвом, и по ночам тренировал штурм со своими солдатами. Глубина рва, на дне которого просачивалась вода, была 10-12 метров, а высота вала – 8 метров. Заготовленные для штурма лестницы длиной по 10 метров, которые в некоторых местах оказались коротки, пришлось связывать попарно в ходе боя. Гарнизон крепости состоял из 42 тысяч человек, а численность русских войск была 30 тысяч. Потёмкин, как всегда «экономил» - не давал Суворову большого количества бойцов. Штурмовать такую могучую крепость, как Измаил, при отрицательном соотношении сил было немыслимо и смерти подобно. Но всё это, включая козни, устраиваемые Потёмкиным, не могли остановить великого полководца Суворова с его «чудо-богатырями».
При штурме блестяще проявил себя будущий фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов, которого Суворов заочно назначил комендантом крепости Измаил. Кутузову было поручено нанести главный удар в сторону Килийских ворот. Кутузов по шаткой 10- метровой лестнице взобрался вместе с солдатами на крепостную стену и принял личное участие в рукопашной схватке. А ему ведь было тогда уже 45 лет! Большую помощь оказал адмирал Хосе Де Рибас, который штурмовал крепость со стороны Дуная. (Будущий основатель Одессы, в честь которого названа знаменитая улица Дерибасовская). Россия потеряла 4 тысячи человек убитыми и 6 тысяч ранеными, турки – 26 тысяч убитыми и 9 тысяч, включая раненых, попали в плен. Такое большое число погибших турок объясняется упорным сопротивлением гарнизона крепости, настолько упорным, что русские бойцы ожесточились, и в городе началась повальная резня. В Измаиле было много каменных домов, каждый из которых становился маленькой крепостью.
Суворов мечтал о воинском звании фельдмаршала, и резонно полагал, что после взятия Измаила, он его, наконец, получит. После штурма многих солдат наградили серебряными крестами, а офицеров золотыми орденами и медалями, одного только командующего штурмом Суворова обидели. Его Потёмкин не только не представил к присвоению звания фельдмаршала, а, практически, вообще не наградил, присвоив только символическое почётное звание подполковника Преображенского полка. (Императрица Екатерина была полковником этого полка).
Екатерина, очевидно, понимала сложность взаимоотношений между Потёмкиным и Суворовым. Она понимала, что Суворов, получивший в прошлом 1789 году Орден Святого Георгия 1-й степени за победы при Рымнике и Фокшанах, своей доблестью и трудом заслужил звание фельдмаршала, и, уже после смерти Потёмкина, в 1792 году присвоила Суворову это великое воинское звание, которое даётся только за действительно боевые заслуги.
Даже после падения Измаила Турция не хотела признавать себя побеждённой, и война продолжилась. Но князь Потёмкин больше не выдержал: то ли, его гуманистическая душа не могла больше выносить гибели десятков тысяч солдат, то ли, беспокоил заговор масонов в Петербурге, но в феврале 1791 года он оставил армию на попечение Николая Репнина, и выехал в столицу. Очевидно, больше всего его волновали проблемы потери своего влияния при императорском дворе, ревновал он императрицу к последнему фавориту Платону Зубову и поехал с целью «вырвать больной зуб». А, может быть, душа Потёмкина чувствовала близкий конец, и он поехал проститься: через 8 месяцев, 5 октября этого же года, он скоропостижно скончался прямо в Новороссийской степи, по дороге из Ясс в любимый им город Николаев.
Не рискнул «светлейший» оставить армию Суворову, побоялся. Интриган Репнин испугал Потёмкина: « Оставите Суворова: поведёт армию в Царь-град или сгубит! Вот увидите!». (Необъективно высказался фельдмаршал Репнин, ревность обуяла его: в 60 сражениях, которые Суворов провёл в своей жизни, он не получил ни одного поражения, во всех одержал победу!). Потёмкин пробыл в Петербурге до мая. Как говорится: «Война - войной, а обед –по распорядку». Он устроил там грандиозный праздник в Таврическом дворце в честь императрицы Екатерины Второй и побед русского оружия в русско-турецкой войне. Этот дворец был ранее подарен Потёмкину императрицей, но в 1790 году он продал его в казну за 460 тысяч рублей. В 1791 году Екатерина подарила Потёмкину Таврический дворец во второй раз, за взятие Измаила. Она любила делать богатые подарки за государственный счёт: один фельдмаршальский мундир Потёмкина, украшенный бриллиантами, стоил 200 тысяч рублей, тоже подарок императрицы. Суворова на этот праздник даже не пригласили, он был отправлен в Финляндию, инспектировать оборонительные укрепления. Все знали, что Суворов не любил этих массовых увеселительных мероприятий, балов, пикников и других подобных развлечений. Он не любил пьяных, да и трудно представить себе Суворова, танцующим с дамой. За это многие его считали чудаком, и поэтому никуда не приглашали. Но на праздник, посвящённый взятию Измаила, конечно, его, генерала, непосредственно руководившего этим штурмом, надо было позвать! Очень неуважительно поступили, обидели старика! Да, да, старика! Ему тогда уже исполнился 61 год!
Гавриил Романович Державин, придворный пиит, написал по заказу Потёмкина четыре оды, одну из которых композитор О.А.Козловский положил на музыку. После бала ещё долго во всей России распевали: «Гром победы раздавайся, веселися, храбрый росс…». Потёмкин потратил на этот праздник свыше 200 тысяч рублей, но останавливаться на этом не будем, так как «это уже другая история», выходящая за рамки нашего повествования. Летом Потёмкин вернулся на южный театр боевых действий, но от дальнейшего прямого участия в сражениях отстранился. Формально он оставался Главнокомандующим, но фактически командование было поручено фельдмаршалу Н.В.Репнину, а Потёмкин, находившийся в освобождённом районе Яссы-Кишинёв, проявляя свой дипломатический талант, готовился начать с турками предварительные переговоры о мире, но вскорости умер.
А война тем временем продолжалась. 26 июня 1791 года генерал Репнин устроил туркам очередной разгром в битве у города Мачина, чем вынудил Турцию всё-таки начать переговоры о мире. Но турки всячески затягивали переговоры, надеясь на победы своего могучего флота, состоявшего из 18 линейных кораблей и 17 фрегатов. Но эти надежды развеял русский контр- адмирал Ф.Ф.Ушаков, который с гораздо меньшими силами (16 линейных кораблей и 2 фрегата) разгромил турецкую эскадру у мыса Калиакрия, у Болгарского побережья. Это морское сражение произошло 31 июля 1791 года. Опасаясь нападения русского флота на Константинополь, султан Селим III поспешил с заключением мира с Россией.
Россия устала от войны, поглощавшей не только человеческие жизни, но и огромные финансовые средства. В дополнение ко всему в 1790 году умер австрийский император Иосиф II. Новый император Леопольд не стал проводить политику старого руководства и вышел из войны с Турцией, заключив мирный договор. В этой ситуации, когда в длившейся в течении 4-х лет войне Екатерина потеряла военного союзника Австрию, а также с учётом смерти князя Потёмкина, главного единомышленника, исполнителя своей воли и верховного главнокомандующего на Черноморском театре военных действий, она согласилась с предложением Турции о завершении войны.
29 декабря 1791 года в городе Яссы был подписан мирный договор. Волею господа, Потёмкин не дожил до этого великого победного дня, и договор со стороны России подписали другие люди.
По договору Турция признала присоединение Крыма к России, а также уступила России свои территории в северном Причерноморье между Южным Бугом и Днестром, где в 1794 году по Указу Екатерины началось строительство нового порта и города Одессы. Греческий проект оказался для России невыполнимым, но Россия получила полноценный выход к Чёрному морю, и навсегда избавила от татарских набегов свои южные рубежи, а заодно и Малороссию, и другие близлежащие страны.
А.В.Лысов, ноябрь 2019 г. - март 2020 г., Санкт-Петербург
БИБЛИОГРАФИЯ:
1. Брикнер А.Г. Светлейший князь Потёмкин-Таврический.- М.: Эксмо, 2014. - 288с. - (Русский Крым)
2. Дейниченко П.Г. Россия. Полный энциклопедический иллюстриро-ванный справочник. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. – 416 с.
3. Дилетант, журнал №035, ноябрь 2018. Крым мой. Авторы: М.Логинов, М.Кузахметов, М.Карчик, В.Кузнецов, М.Мусто – с.16-45
4. Живаго Артур, История присоединения Крыма к Российской империи. Интернет-публикация, Сайт "Проза. Ру"
5. Курукин И.В., под ред. Проф. Данилова А.А. История России, 8. Ат-лас. – М. «Изд. «Просвещение», 24 с.
6. Надеждина В. Великие русские полководцы.- Минск: Харвест, 2008. – 448 с.
7. Первушина Е.В. Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии. – М.: Цептрполиграф, 2017. – 383 с.
8. Пыляев М.И. Энциклопедия императорского Петербурга. – М.: Экс-мо, 2007. – 608 с.: ил.
9. Рубцов Ю.В. Генерал-фельдмаршалы в истории России. Жезлы на эполетах. М.: Вече, 2015. – 256 с.: ил. (Слава России).
10. Соротокина Н.М. Фавориты Екатерины Великой. М.: Вече, 2010. – 288 с.: ил. – (Тайны Российской империи).
11. Сукина Л. Семейные трагедии Романовых: Трудный выбор.- СПб.: Питер, 2018. – 384 с.: ил. – (Серия «Романтические страницы русской истории).
12. Тороп В.В. к.и.н. Контурные карты. История России, конец XVII-XVIII век. Новосибирск, ООО «Дрофа», 2019.- 16 с.
13. Шефов Н.А. Самые знаменитые войны и битвы России.- М.: Вече, 2002. – 528 с. (Самые знаменитые).