Записки таксы Варьки
Как?! Вы не слышали про Муравьиную Балку? И ничего не знаете про её удивительных обитателей?
Ничего, ничего, правда? Тогда я просто обязана вам рассказать и познакомить с моими друзьями. И, уверяю вас, они и вам понравятся. Они такие, такие...
Но лучше всё по-порядку.
ИСТОРИЯ МУРАВЬИНОЙ БАЛКИ
Вначале не было никакой балки, а было обыкновенное русло весёлой и добродушной речки Алёски. Ах, какая вкуснейшая была в ней вода! какая мягкая... Её с удовольствием пили лесные жители, в ней жили многочисленные водные обитатели.
Но однажды, там, у истоков Алёски, люди решили, что речка течёт неправильно, попусту. Пусть, мол, поработает на нас. Вырыли котлован, новое русло, и заставили Алёску наполнить пруд. И назад не отпустили. Время от времени воду из пруда брали для своих хозяйственных нужд.
Загоревала гордая вольнолюбивая Алёска в заточении, но люди не дали ей зачахнуть: запустили в её воды доселе невиданных шустрых рыбок, берега засадили фруктовыми деревьями. А вскоре о новом водоёме прознали водоплавающие птицы. Стали часто навещать, а иные даже отваживались в прибрежных камышах строить гнёзда и выводить потомство.
Алёска смирилась со своей участью, и, как прежде, стала добродушной. Но весёлой, увы, не стала. Кто ж захочет веселиться в неволе?
Старое русло высохло. Местами дно и берега осыпались, местами заросли травой и мелким кустарником.
И только один участок, самый глубокий, долго сопротивлялся нашествию растений. Всё, бедняга, ждал, надеялся, что Алёска вырвется от людей и вернётся...
Не дождался - уступил. Обрадованные растения быстро заполнили все голые участки, без суеты и конфликтов, ходко пошли в рост: почва была добрая, состояла из ила, весьма полезного для растений.
Многочисленные роднички, что прежде резво сбегались к Алёске, точно цыплята на зов хохлатки, потеряв "мамку", растерялись. Некоторое время они суетливо бегали по ложбинкам, вдоль холмиков - искали, наконец, обессилев, потерянно растеклись в разные стороны. Так появились Кулички - лесные болота.
Раньше здесь жили трудяги муравьи, но вода заставила, бедняг, покинуть родные места, бросить обжитые муравейники. Муравьи перебрались в старое русло, где и обосновали свою многочисленную колонию. С тех пор и прозвали это место Муравьиная Балка.
Балка была широкой и длинной, так что свободного места предостаточно. Муравьи не претендовали на всю территорию, хоть и прозывалась она их именем.
ИСТОРИЯ БЕЛОГО ЁЖИКА
Первым соседом муравьёв стал Ёжик. Он был необыкновенный ёжик - думающий. И ещё он был ужасный сластёна. Ёжик думал много, обо всём, и делал это с огромным удовольствием. Но больше всего Ёжик любил, когда на ум приходили складные мысли. Стихи, проще говоря.
Почему же Ёжик поселился один в Балке?
Ой, как я не люблю рассказывать про грустное и печальное, но такова жизнь: они соседствуют с радостным и светлым. Вы и сами про это знаете.
Прежде Ёжик жил там, где берёзы стояли рядышком с соснами, а на опушках кучились заросли малинников. И семья у Ёжика была, большая, дружная. Правда Ёжик плохо помнит их всех, потому что пожил с ними очень короткое время.
А случилось вот что. Ёжик был ещё маленьким ежонком, когда все его чудные иголочки, не пожелали оставаться рыженькими, а стали белыми-белыми, как молоко у мамы-ежихи. Всё семейство всполошилось: такого никогда не было! такого не должно быть!..
Бедного Ёжика заставляли есть невкусные корешки и горькие травки. Но иголки оставались белыми.
Кто-то ляпнул чушь, другие подхватили и разнесли по округе. Вскоре уже все убедительно доказывали родителям Ёжика, что их меньшой болен. И, скорее всего, заразно.
Ёжика сторонились взрослые, перестали играть с ним даже сестрёнки с братишками, что уж говорить о бывших друзьях. Ёжика стали называть Белый, и звучало это очень и очень обидно. И ещё, больно.
Наконец, старшие не выдержали всеобщей нервотрёпки, и, опасаясь вспышки болезни, потребовали, чтобы родители Ёжика "убирались подальше".
Ёжик уже тогда был думающий. Вот он и подумал: зачем всем страдать из-за него, всем быть изгоями, лучше он один разделит изгнание.
И Ёжик сказал близким:
- Оставайтесь! Уйду я один. Не беспокойтесь за меня - не пропаду. Если я больной, всё одно, где закончить свои дни. А если не больной... то я обязательно к вам вернусь...
И ушёл. Один. Маленький беленький ёжик, едва иголочки окрепли. В неведомое...
Ёжик долго ещё слышал всхлипывания мамочки, горестное пыхтение папочки...
Так Ёжик, Белый Ёжик, оказался в Муравьиной Балке. Здесь ему всё понравилось, и он решил навсегда остаться.
ИСТОРИЯ ВИНИ
Потом пришёл Вини. Вернее, свалился. Он бежал, гонимый страхом, и вдруг земля под лапками оборвалась... и Мишутка полетел вниз. И свалился как раз рядом с Ёжиком, который сидел на мохнатой кочке и наблюдал за муравьями.
Когда я вспоминаю историю Вини, то у меня слёзы наворачиваются на глаза...
Вини сначала был, как и положено, Мишуткой. И была у него мама-медведица, и две сестрёнки.
Однажды зимой, когда все медведи спят в своих берлогах, спал и Мишутка в уютной хатке под тёплым маминым боком, рядышком с сестрёнками. И видел Мишутка удивительные сны про солнечную ромашковую опушку, где играл с бабочками в догонялки, а с сестрёнками в пятнашки, где с упоением слизывал с шёрстки сладкую пыльцу...
Внезапно, непонятно почему, потеплело. Да так, что растаял весь снег в лесу, и открылись все схроны. Семейство человека как раз в это время пришло в лес за дровами, и увидели они берлогу.
Другие бы прошли мимо, а эти нет...
Стали ворошить берлогу, будить медведицу. Проснулась мама-медведица, и встала на защиту жилья, но слабая, полуголодная она не смогла дать достойный отпор. И погибла от удара топора... Сестрёнок Мишутки люди поймали, опутав верёвками. А Мишутка убежал. Ему вслед летели плач сестрёнок и звонкий крик человеческого детёныша:
- Куда ты, вини? Не убегай! Глупенький, погибнешь..!
Мишутка убегал, и ему ещё долго казалось, что человеческие слова били его, будто булыжники, по голове...
С тех пор медвежонок не мог спокойно слышать своё имя: сразу вспоминалась мама, сестрёнки, и слова-булыжники, летящие в голову
Медвежонок не знал, что значит слово "вини", но он точно знал: он больше не Мишутка. Раз они считают, что он вини, что ж, пусть буду Вини. Так решил медвежонок, и больше к этому не возвращался. И я не буду.
Как хорошо, что Ёжик тогда не был в своей хатке! Он тоже почувствовал потепление и решил, что пришла Весна. И вылез наружу. Сидел на тёплой мохнатой кочке, грелся, смотрел на суету соседей, которые дружно занимались хозяйственными делами: открывали муравейники на просушку, выносили из них накопившийся мусор.
Ёжик, как мог, успокоил медвежонка. По обыкновению, подумав, не стал донимать расспросами. Просто сказал:
- Если тебе негде жить, будь моим соседом. И давай дружить, крепко и надолго.
Медвежонок в последний раз всхлипнул, смахнул слёзки, и сказал:
- Давай... на долго.
Ёжик помог Вини со строительством хатки. И стали они жить рядышком, ходить друг к дружке в гости, подолгу беседовать и мечтать. И ещё много чего вместе делали, но о том впереди.
ИСТОРИЯ ТРОШИ
Третьим появился лисёнок Троша. Он был очень слаб, и весь израненный. Вини с Белым пришлось изрядно повозиться с беднягой, приводя его в порядок.
Вини тихонько шепнул Белому, что сейчас лисёнок в таком же состоянии, в каком был он, Вини, когда свалился рядом с ёжиком.
Белый подумал, и согласился. Друзья не стали расспрашивать лисёнка, что с ним случилось, а удвоили внимание и заботу.
Когда лисёнок немного окреп, и раны его перестали кровоточить, он сам рассказал о своей беде. Его история была , странным образом, похожа на историю ёжика.
Пока лисёнок был маленький, и ещё плохо соображал, что к чему, жизнь его струилась светло и безмятежно. Малыш был окружён любовью и нежностью. Но однажды лисёнок увидел, как его обожаемая сестрица поймала неоперившегося птенца, упавшего из гнезда, и на глазах изумлённого Троши... съела. Троше стало дурно, дыхание сбилось, а все жилочки и суставчики больно-больно заныли. Уши резал последний вскрик птенчика...
С той минуты Троша понял, что больше никогда не станет есть мясо. И не стал. Он питался корешками, травками, ягодами и грибами. Близкие поначалу обеспокоились: уж не заболел ли? Выяснив, что Троша здоров, одни над ним подсмеивались, другие строго требовали прекратить "придуриваться".
Но Троша был непреклонен в своём решении. Вскоре, одно лишь упоминание о Троше у его сородичей лишало аппетита. А близкие, вообще, без раздражения не могли на него смотреть. Насмешки перешли в тычки и затрещины. Троша, если мог, давал сдачи, а когда не мог, мужественно терпел поражение.
Но, как известно, всякому терпению когда-то наступает конец. Первым терпение лопнуло у молодых сородичей. Они заявили, что присутствие Троши притягивает несчастье: их всё время преследуют неудачи на охоте. И ещё сказали: если и дальше Троша останется с ними, то они все скоро станут есть только грибы и перемрут...
И гусенице понятно, что причиной их неудач был вовсе не бедный Троша, а собственная лень, неумелость и бестолковость. Но кто ж сам об этом заявит, да ещё при всех?
В общем, изгнали Трошу, как паршивую землеройку.
И не просто прогнали, а устроили форменную охоту: чтобы себя потешить и изгнаннику побольнее сделать.
Так уж устроен этот мир: ну, не любят, когда кто-то выделяется, когда не такой, как ты! И норовят, не явно, так исподтишка, царапнуть, укусить, ужалить, напакостить...
Не дал себя в обиду Троша: многие до конца дней своих будут помнить его зубы и его коготки!
Загнали гонители беднягу в самые Кулички. Радовались, теша себя, что утопнет Троша в топях.
Но Троша прошёл по Куличкам, и вышел как раз к месту, где начиналась Муравьиная Балка. Лисёнок спустился вниз, и рухнул обессиленный под тенью торчащего из глинистой стены каменного козырька.
Здесь его и нашёл ранним утром Белый, когда вышел собрать росной водицы.
Здесь, под каменным козырьком и решил поселиться Троша. Как ни уговаривали его Белый с Вини перебраться поближе к ним, лисёнок ни в какую:
- Я хочу здесь. И так будет.
Такой уж был Троша: раз сказал "так"- перетакивать не станет.
Друзья не обиделись, напротив, очень зауважали нового друга. Тем более он сказал:
- Не бойтесь, я не стану букой оттого, что буду жить вдали от вас. Для дружбы расстояние не помеха. Так?
- Так, - согласились Белый с Вини.
А затем ёжик, неожиданно для себя самого, вдруг спросил:
- Крепко и надолго?
- Так! - серьёзно сказал Троша. И было видно, что он понял всё то, что осталось за словами ёжика: Белый очень боялся остаться один! Боялся, что однажды, внезапно, друзьям тоже покажется, что белый ёжик- это ненормально, это болезнь, и, наверняка, заразная...
Ёжик гнал эти нехорошие мысли прочь, ругал себя, что плохо гоняет, ибо они ухитрялись явиться тотчас, едва он просыпался. Только Белый собирался порадоваться солнышку, тихому ясному утру, а мысли тут как тут, роем жужжат: зззасмеют... зззатюкают...
- Кыш! - топнет ножкой ёжик, угрожающе встопорщит белые иголки. И "рой" спрячется, затаится. Выжидая, когда Белый забудется, расслабится, чтобы совершить очередной налёт.
К счастью, с появлением новых друзей эти негодные мысли налетали всё реже и реже, а потом и совсем исчезли. Должно быть, нашли другого бедолагу, чтобы мучить и терзать.