Аничков дворец. Бал-маскарад
Все гости поднимаются по лестнице, проходят мимо зеркала, смотрятся, отражаются в нем. Пушкин поднимается по лестнице, ведя под руку жену.
Он в мундире, она в костюме Психеи.
ГОЛОС ПУШКИНА
- « Государю неугодно было, что в письме о своем камер-юнкерстве отзывался я не с умилением и благодарностью».
Пушкин с женой останавливаются перед зеркалом. Позади них другие лица кривятся и отражаются в зеркале.
ГОЛОС ПУШКИНА
- «Но я могу быть подданным, даже рабом, - но холопом и шутом не буду и у Царя небесного»
Себя как в зеркале я вижу
Но это зеркало мне льстит.
Изображение потускнело, задернулось дымкой. Опять говор. Мелькают придворные, дамы. Наталья Николаевна поправляет прическу перед зеркалом.
- «Ах, как он «изысканно некрасив»!
- «Жена умного поэта и убранством затмевает других».
- «Я уверен, что Пушкин очень сердится за свой малый рост».
В зеркале отражается обер-камергер граф Литта Юлий Помпеевич. Он толст и огромен.
Предстает своей громадной фигурой в белом парике.
Пушкин тут же резко отворачивается от зеркала.
Литта уже раскланивается с другими вельможами в парике.
- Bon jour-bon jour.
ГОЛОС ПУШКИНА
- «Разговоры несносны. Слышишь везде одно и то же».
Он раскланивается с вельможами в париках и резко отходит от зеркала
.
Музыка затопляет, оглушает, вводит в водоворот вальса, такого грустно-щемящего и только туфельки Натали едва касаются паркета.
Видна рука Натальи Николаевны на плече партнера, ее локоны, ее туфельки.
Тени маскарада мелькают в зеркалах.
ГОЛОС ПУШКИНА (Почти шепотом)
- «Не кокетничай с Царем».
Как застывшие картины в рамах – старушки в кринолинах, первые красавицы ХVШ века. Среди них Голицына. Перед ней раскланиваются почтенные кавалеры.
Звучит кадриль.
Наталья Николаевна танцует уже с другим кавалером.
ГОЛОС ПУШКИНА
- «Хорошо, коли проживу я лет еще 25; а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили, как шута, и что их маменька ужас как мила была на Аничковских балах. Ну, делать нечего. Бог велик».
Пушкин проходит в другой зал, где уже собрались игроки за карточным столом.
Мелькают карты в руках, сходятся, расходятся, застывают и кружатся в неистовом водовороте кадрили.
Пушкин издали смотрит на них.
ГОЛОС ПУШКИНА
- «Моя Пиковая Дама в большой моде – игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой Графиней и княгиней Натальей Петровной (Голицыной) и кажется, не сердятся…»
Он проходит опять в зал, подходит к жене, окруженной поклонниками.
Разносят в этот момент лимонад и мороженое. Пушкин рядом с женой.
Шум, говор бала.
Наша современница проходит среди толпы, тоже в бальном платье.
НАША СОВРЕМЕННИЦА
Последний страшный маскарад в его жизни, где перемешались друзья и враги, все, все, все. Все! И хочется только одного - тишины… - Скрывается в толпе.
ГОЛОС ПУШКИНА
- «Мысль, что кто-нибудь нас с тобою подслушивает, приводит меня в бешенство. Без политической свободы жить очень можно, без семейственной неприкосновенности невозможно. Каторга не в пример лучше».
Наталья Николаевна поднимает взор, кажется, рассеянно смотрит на него.
- «Но будь осторожна…вероятно, и твои письма распечатывают: этого требует Государственная безопасность».
. Проходят медленно Бенкендорф с драматургом Нестором Кукольником. О чем-то беседуют, смотрят в их сторону.
- «Перед нами мерило человека; лучше чтобы он был на службе, нежели предоставлен самому себе». – Шепчет Бенкендорф на ухо Кукольнику. А затем громко.
- Государь, остался вами доволен. Такие рукоплескания. А сколько раз поднимался занавес.
Кукольник, кажется, отвечает что-то вполголоса, смущенно.
Они вновь скрываются в толпе ряженых.
.
На миг все на балу застывает для него, - Шум, говор, бал, лица. Это как бы живая картина. Лишь часы продолжают свой ход, и звучит музыка в пустом дворце.
Он идет с женой по холодному дворцу, где все еще гремит музыка, спускается по лестнице, еще раз смотрится в зеркало, но там ничего не возникает.
Лишь слышит вслед.
Голос дамы в голубом парике, лицо ее наполовину закрыто веером. Она проходит под руку рядом со своим спутником.
- «Бедная! Она так молода, а он такой ветреный, такой безнравственный… Есть что-то воздушное и трогательное во всем ее облике. Но эта женщина не будет счастлива, я в этом уверена!»
ПЕРЕД ДВОРЦОМ
И оказывается перед дворцом в снежную ночь, горят фонари.
Голос на морозе кричит.
- Карету графа Литта!
ГОЛОС ПУШКИНА
«О, вы увидите: я еще много сделаю! Ведь даром что товарищи мои все поседели да оплешивили, а я только что перебесился; вы не знали меня в молодости, каков я был; я не так жил, как жить бы должно: бурный небосклон позади меня, как оглянусь я…»
- Карету Пушкина! – Сочинителя!
Пушкин подсаживает в карету Наталью Николаевну.
Тот же голос выкрикивает.
- Карету Кукольника!...
Они опять обмениваются взглядами.
ГОЛОС ПУШКИНА
«Он кажется очень порядочный молодой человек. Не знаю, имеет ли он талант»
Кареты Пушкина и Кукольника разъезжаются в разных направлениях. На них сыплет снег, и светят фонари..
ЛЕТО. НАПРОТИВ ПЕТРОВСКОЙ ТЮРЬМЫ.
Из ворот показываются повозки, звенит колокольчик.
Пущин рядом с воротами прощается с отъезжающими, машет им вслед рукой.
НАША СОВРЕМЕННИЦА
С Петровской тюрьмой, где они провели долгих 6 лет, заканчивался срок каторги. Декабристы переходили на поселение по глухим селам необъятной Сибири.
В повозке, Волконская прижала детей, Мишу и Нелли, к себе, Волконский дремлет, глаза ее смотрят на дорогу.
ГОЛОС ВОЛКОНСКОЙ
- Ни деревушки, ни деревца, как безлюдно и дико. Но это еще хорошо, здесь вполне сносный климат. Я благодарю бога за это, за моих детей.
Мой муж заранее просил, чтобы его поселили вместе с Вольфом, - доктором и его старым товарищем по службе, я тоже этого очень хотела, желая обеспечить своим детям советы этого прекрасного врача. Мы были отправлены на поселение в Урик, недалеко от Иркутска, столицы Восточной Сибири.
ГОСТИНАЯ В ДОМЕ НА МОЙКЕ, 12.
Стоит, повернувшись к окну лицом, Наталья Николаевна, чуть приоткрыв занавеску.
Виден ее глаз и выгнутая бровь, она смотрит в окно.
Проезжает карета, занавеска опускается.
ГОЛОС ПУШКИНА.
«Ты, кажется, не путем искокетничалась».
Наталья Николаевна проходит к столику, где на доске расставлены шахматы.
Она переставляет на фоне окна шахматные фигурки, сидя вполоборота. Видны ее рука, длинная шея, локоны.
ГОЛОС ПУШКИНА
- «К чему тебе принимать мужчин, которые за тобою ухаживают? Не знаешь, на кого нападешь. Прочти басню Измайлова о Фоме и Кузьме».
Ее рука смешивает шахматные фигурки, она встает.
Стук в дверь. Входит, кланяясь, Смирдин, книгоиздатель.
- Входите! – Наталья Николаевна скрывается за ширмой. – Я тороплюсь одеваться.
Горничная подходит ей помогать одеваться. Из-за ширмы летят платья.
- Я вас для того призвала к себе, чтобы вам объявить, что вы не получите от меня рукописи, пока не принесете мне сто золотых вместо пятидесяти. Мой муж дешево продал вам свои стихи. В 6 часов принесите деньги, тогда и получите рукопись…Прощайте…
Она выходит в другом платье, скрывается за дверью.
- Прощайте. – Говорит Смирдин в пустой комнате.
Поклонился, пошел в кабинет Александра Сергеевича.
На пороге его встречает Пушкин. Он приветливо говорит.
- Что, Александр Филиппович?
С женщиной труднее поладить, чем с самим автором? Нечего делать, надо вам ублажить мою жену; ей понадобилось заказать новое бальное платье, где хочешь, подай денег…Я с вами потом сочтусь. А за эпиграмму не сердитесь.
- Как можно, Александр Сергеевич!
Смирдин уходит с поклоном.
РЕШЕТКА ЛЕТНЕГО САДА.
Лето. Голубое небо. В беседке спиной сидит пара. На берегу Невы стоит купальня.
По аллее прохаживается одинокий человек с тросточкой, в цилиндре.
Слышен плеск воды. Звучит голос Пушкина.
- Позвольте мне вам показать, как надо плавать, - вы не так размахиваете руками, надо по-лягушачьему.
Опять плеск воды.
Подошел Вяземский к купальне. Сел на скамейку рядом с Пушкиным..
- А, здравствуй, Вяземский!..
- Здравствуй, Пушкин.
- Ты, слышал Вяземский, о моей попытке выйти в отставку?
- Весь город слышал. Коли не повинишься, миром это не кончится.
- Да, на днях хандра меня взяла, подал я в отставку.
- Как ты мог вздумать?
- Кружусь в свете, жена моя в большой моде; все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения.
- Ты подумал о последствиях?
Пушкин встает, лицо его стало серьезно.
- Я знаю, Вяземский, даром мне это не пройдет.
Они выходят по аллее из Летнего сада.