Приснилось под утро. Реальнее, чем наяву. После фильма о человеке, который умер в 2011 году, а 37 лет назад я сидела на его концерте и не понимала, как можно так однообразно мрачно воспринимать мир ... Мне было 23, ему за 50. Фильм показал его в последние годы жизни, ничего не изменилось в манере пения. А я ощутила себя тогдашней - вздорной, смешливой, ещё ничего и никого не потерявшей. А во сне был провал - сюжетный, с диалогами, смехом, спором. Лет 200-250 назад. Костюмы соответствовали, причёски, обстановка. Провал, пребывание и возвращение. Но возвращение было во сне, всё старалась не забыть, что видела.
Когда начинаешь собирать материал и копать подробности вокруг определённого события, может наступить состояние провала в ту же точку, но другого уровня. Вернее, другого витка спирали времени. До мельчайших подробностей, звуков голосов, деталей костюмов, предметов, которым никогда не знал применения, мест, где никогда не бывал. Это мгновение открывшегося люка, случайное совпадение годового (? - или, может быть, векового) кольца. Возвращаешься также мгновенно, но осадок какое-то время будоражит: что это за «кусок реальности»? Чей он, почему тебе достался, куда его вставить ... Наверное, так создаются идеи иного масштаба, чем рассчитанные на одну единицу бытия. Или это иная форма «перста», указующего движение повседневности. Вероятно, так визуализируются фантазии в творчестве.
Когда это во сне происходит, ещё куда ни шло: и не такое может мозг учудить. А когда во время экскурсии? Вообще, кто-нибудь фиксировал материализацию сказанного одного и того же факта?
Если в повествовании ещё можно варьировать стиль, степень подробности, увязку с другими событиями, то в описании конкретного предмета или факта биографии личности, практически, ты привязан одним и тем же текстом. Сколько раз в год ты рассказываешь о крещении Моцарта у купели в соборе? От 150 до 300 в среднем. Иногда, мне начинает казаться, что львы, на которых покоится чаша купели, мурлычут тебе в сопровождение. Как кот Матроскин: - Прааавильно говоришь, быыыло такое, сами не знаем, почему не здесь, но быыыло, быыыло ...
Или переключения собственного контроля за речью для других в проговорённое тобой же только для самого себя, только тебе со стороны эта мысль сейчас предназначена. Кем? Кто захотел тебе твои же слова отзеркалить? Мистика, подумаете вы со стороны, «птички в голове» петь начинают. Сакральные откровения, эффект проповедника. Как ни назвать, но происходит. А есть «места силы», так там и вовсе перезарядка уготована: думаешь, вот сейчас пауза, отдохну и снова прожурчу свою песенку с вариациями. Никакого отдыха: толпой, шеренгами как полк идут образы и тени людей, о которых рассказываешь. Ведь ты их оживляешь, по много раз - они тебе уже ближе, чем соседи, чем родственники, уже как члены семьи. Или ты сам? Кто в ком воплощён?
Когда подобное связано с друзьями и любимыми, покинувшими этот мир, это знакомо всем: нет-нет, да и отзовётся болью любимое место человека, его ускользающий контур, его слова, интонация, с ним связанная мысль. Но когда город для тебя переполнен людьми прошлого, их материальным наследием, их зависимостью друг от друга в невообразимых пересечениях, когда ты судишь о них ежедневно (именно, суд устраиваешь их судьбам - одних милуешь, оправдываешь, других казнишь, вновь и вновь обвиняешь в содеянном) - ведь ты не отпускаешь их души.
И творишь молитву в благодарность им всем - что были, что наградили этот город, это место своим бытием когда-то, что прожили, как умели, не слившись с безликостью и посредственностью, что оставили следы в добре и во гневе своей власти. Что дают повод их помнить.
Алла Чурлина, Зальцбург
31.01.2020