"При всех превратностях судьбы,
самое тяжкое - быть счастливым в прошлом"
Мы с подругой давно не виделись, и, словно, уловив на расстоянии мои мысли, Айша предложила встретиться. Договорились посидеть в кафе. Нам не нужен был настрой. Встречались мы с удовольствием, убегая на два-три часа от наших повседневных дел. Говорили обо всём: о моде и погоде, о новинках в кулинарии, немного о политике, делились возрастными проблемами, примеряя опыт старших и непременно рассказывали о детях. Они и в сорок для нас всё ещё были детьми. На «самых старших», как мы шутливо называли супругов, чаще всего не хватало чуточку времени.
Мы любили это кафе с отгороженными столиками на двоих. Днём здесь тихо играла музыка. Со вкусом подобранные мелодии приглашали к тёплому общению, тонко и бережно поддерживая настроение посетителей.
В этот раз, под старое танго мы с упоением унеслись в воспоминания, коими полна была наша совместная работа в прошлом, к былым невозвратным дням. Наговорившись вдоволь и погрустив, собрались уходить, но Айша вдруг попросила выслушать её.
Она долго молчала. Копалась в сумочке, будто в ней можно найти нужные сейчас слова. Я не торопила её.
"Бывает так, что видишь человека почти каждый день, знаешь Его, но не замечаешь, - задумчиво заговорила Айша и будто не мне, а самой себе. - Как и многие, отметив Его подтянутость, улыбчивость, энергичную походку, спешишь дальше. Общаешься по работе, обсуждаешь общие моменты, споришь, не соглашаешься, поругивая про себя Его упёртость и настойчивость.
Ты же помнишь, как быстро месяцы поглощали дни, приходило полугодие с большим объёмом дел, и тебя захватывала круговерть, в которой обязательно поджимали сроки.
Не надеясь на точность при телефонном общении, вновь "бежишь" в очередной отдел для выяснения, проверки, сверки.
И вот так, в суете, ты вдруг сталкиваешься с Ним на углу. Неважно на каком. Близко. Неожиданно. Встречаешь взгляд. Осторожный, любопытный. И сама вглядываешься так, будто видишь Его в первый раз. Улыбаешься невольно, смущаешься, неловко делая шаг в ту же сторону, что и Он. Он успевает поддержать. Бережно. Уверенно.
Извинившись, уходит, а ты, замедляя шаги, останавливаешься, стараясь унять волнение. Дивишься мыслям. Неожиданным, смелым. Они новы. Что это? Почему? Откуда?
Два коротких Его взгляда в следующую встречу. Потом ощущаешь Его долгие взгляды. Они удивительно желанны. Уходишь от Его попыток поговорить.
Радостное томление селится в душе, живёт в тебе и живёт. Оно и пугает, и греет. Жизнь становится двойной. Ты стараешься не выдать себя, больше молчишь. Ты не хочешь терять то, чем наполнилась душа, но и хранить нет сил. Ты боишься уменьшить её значимость в чужих осуждающих словах.
Вскоре, как ты знаешь, я уволилась по собственному желанию. Его " эх, что же Вы делаете?!" слышу до сих пор вместе с горечью и сожалением Его интонации. Мы так и не перешли на "ты". Я не знаю от чего и почему я бежала. К семье? От самой себя?
Желание согреться, прислониться к чьему-то плечу, почувствовать сильные руки так и остались во мне.
Несколько лет назад Его не стало".
Окантованный музыкой рассказ увлёк меня в другой, непознанный мир, где блуждали неприкаянные чувства, и я втягивалась в поиск иного завершения, выхода, всё пытаясь вернуть, изменить время, пытаясь задержать в тумане лет не случившееся …
Мы продолжали сидеть, задумчиво слушая музыку. Беспокойный кларнет будоражил душу, то ласково, то напористо, вызывая озноб, разливая по телу дрожь, и, обессиленный, устало застонал в последних аккордах, тягуче и монотонно закругляя звуки.
Скажи, это глупость? - спросила Айша.
Я не знала, что ответить.