ЭХО

               

         К своим сорока годам Павел Ильич Дорохов был вполне обеспеченным и

 счастливым человеком.

У него был прибыльный бизнес, любимая жена и десятилетняя дочь, которая

 радовала своими успехами.

      Он неторопливо ехал по городу, чтобы забрать супругу от магазина, где

 она присмотрела красивые шторы для их нового загородного дома.

Остановив свой мерседес напротив гостиницы, куда должна была

 подойти жена, Дорохов слушал музыку.

В отрытое окошко со стороны пассажира заглянули две девушки и, улыбаясь,

спросили, не желает ли он провести с ними вечер.

Извинившись, Павел Ильич вежливо ответил, что ожидает супругу.

Девушки отошли.

Лицо одной из проституток показалось ему знакомым.

Но, видимо, просто так показалось, потому что девушек лёгкого поведения

 он  обходил даже когда не был женат.

Такие контакты всегда пугали его непредсказуемыми последствиями.

Дома он снова вспомнил о девушке.

Где-то он её всё-таки видел.

Но память ничего не подсказывала.

Ночью он проснулся от какого-то толчка.

Ещё не понимая, что произошло, он долго лежал, пытаясь проснуться

 окончательно.

И вдруг, он вспомнил, откуда знает эту девушку.

Ему стало нехорошо до тошноты.

      
     …Это было лет пятнадцать тому назад, когда он целый месяц, приехав в

 Москву по служебным делам, жил у своей родственницы в коммунальной

 квартире.

В соседней комнате жила бабушка с внучкой, родители которой работали на

 севере.

Девочке было лет  двенадцать - тринадцать, но выглядела она намного

 старше.

Звали её Таня.

Однажды, когда она училась у стенки в коридоре делать стойку на руках,

Павел Ильич, совсем не желая  этого, схватил её за ноги, а когда она встала

 на них, прижал её тело к себе и стал покрывать её лицо и шею

 беспорядочными жаркими поцелуями.

Одновременно он тискал её тело и уже достаточно большие груди.

К его удивлению девочка не испугалась и не обиделась.

Он даже был уверен, что это ей нравится.

Павел Ильич c большим усилием оторвался от девочки и ушёл в свою

 комнату, отметив при этом, что Таня, как ни в чём не бывало, продолжила

 свои упражнения.

Никогда и ни с кем он не переживал такую гамму ощущений, какую ощутил

 от этого короткого приключения.

Его будто магнитом тянуло в коридор.

Он снова вышел и, решительно подойдя к девочке, прижал её к себе всем

 телом и снова стал её целовать и тискать.

Он потом не мог объяснить самому себе, как они оказались в его комнате, и

 как он уговорил её ласкать себя руками и ртом до тех пор, пока не упал на

 спину удовлетворённый и обессиленный.

Он задремал и даже не помнил, как Таня ушла.

Он только помнил свой страх, когда проснулся.

Но ничего не произошло, и на следующий день он проделал с ней то же

 самое.

Ему даже казалось, что ей приятно чувствовать себя взрослой.

Так продолжалось  до самого его отъезда.

Он понимал, что это нехорошо и даже преступно, но старался убедить себя,

что она уже большая, а он не самый худший вариант для её первого опыта.

Обычно весёлая Таня, прощаясь с ним, заплакала.

-Подрастёшь, приеду и женюсь на тебе – пообещал ей Дорохов.


     ...Он постарался забыть эту историю,

Особенно после того, как в прессе и обиходе появилось жуткое слово

«педофил», которым называли растлителей малолетних.

Уж очень противным и страшным было это слово, чтобы себя с ним

 отождествлять.

И Павел Ильич постарался навсегда вычеркнуть из памяти эту историю,

убедив себя, что не такая уж маленькая была эта Татьяна.

А может он и не первым мужчиной был в её жизни.

Так было легче всё забыть и продолжать жить не оглядываясь.

Мало ли у кого, что было в прошлом.

По пришедшей в страну моде он стал ходить в церковь и искренне

 верил в то, что перед Богом и людьми он чист и безгрешен.

И вот на тебе.

В уличной проститутке он узнал девушку, которую в молодости развратил.

Он придумывал разные оправдания.

Даже пытался убедить себя в том, что быть проституткой или идти работать

 поваром – это только её решение.

И дело совсем не в нём, а в наследственности и воспитании, которые она

 получила от родителей.

Но ничего не получалось, и Павла Ильича мучила совесть и терзал страх, что

 жить с этим он уже никогда не сможет, как прежде.

Особенно теперь, когда у него всё хорошо и он, подводя итоги, считал свою

 жизнь удачной, честной  и правильной.

Особенно его пугали будущие отношения со своей дочерью.

А вдруг, через пару лет, он станет на неё смотреть такими же

 глазами, как смотрел когда-то на Таню.

Слово «педофил» буквально не выходило из головы.

От этого ужаса не хотелось жить.

К удивлению жены и коллег он стал выпивать, чего раньше за ним не

 замечалось.

Но без спиртного жизнь становилась невыносимой и страшной.

Он решил поговорить с отцом Александром, которому часто

помогал по церковным делам.

Выслушав Дорохова, батюшка, бывший морской офицер, посоветовал ему

 попросить прощения у девушки и помочь ей устроиться в жизни.

Это несколько успокоило Павла Ильича.

Во всяком случае, появилась возможность что-то предпринимать, а не только

 терзаться своими мыслями и страхами.

Он стал проезжать мимо гостиницы, где встретил Таню, но среди стоящих

 там девушек её никогда не было.

Тогда он решился поговорить с кем-нибудь из них и остановился там, где, как

 он заметил, останавливались их клиенты.

Когда девушка, которая была тогда с Таней села в машину, он спросил её, где

 её подруга.

Девушка ответила, что у неё нет времени на пустые разговоры.

Дорохов дал ей двести долларов.

-Нету её и больше никогда не будет.

-Уехала?

-Повесилась! – спокойно сказала девушка.

-Господи! Это я виноват в её смерти!

Как же мне жить теперь с этим?

Павел Ильич попытался объяснить девушке, как он страдает и переживает

 оттого, что произошло между ним и Таней много лет тому назад.

И что повесилась Таня, в конечном итоге, из-за него.

Но девушка с нескрываемым презрением сказала:

-Ну, да! Из-за тебя, такого красивого!

Много чести будет вешаться из-за таких уродов.

Спид у неё был.

Запущенный.

Так что не парься.

Можешь и дальше спокойно кататься на своём мерседесе.

И, уже выходя из машины, с глумливой усмешкой добавила:

-Если, конечно, тоже не удавишься…