Я часто думаю о Финляндии. У меня много различных воспоминаний об этой сказочной стране, заполненной дремучими лесами, зеркально-голубыми озерами, снежным зимнем ковром, и к тому же, родине Санта Клауса. Но я хочу рассказать об одной частной истории, которая познакомила меня с финнами.
Дело было давно, в середине девяностых годов. Мы с моим партнером Дмитрием тогда активно наращивали обороты своего молодого бизнеса, отыскивая новых партнеров в зарубежных странах. Занимался этим, в основном, Дима. Я поручил ему эту работу, учитывая то, что он горел желанием проявить себя в новом деле, имел уже некоторый опыт в контактах с иностранцами, и к тому же свободно владел английским языком.
Внешне он был хорош. Стройный, чернобровый брюнет с горящими карими глазами и застенчивой улыбкой. Женщины проявляли к нему интерес, но он к этому времени был уже женат.
Однажды Дима сказал, что он получил письмо из Финляндии с предложением о сотрудничестве. Финская юридическая фирма занималась тематикой близкой к нашей, поэтому финнам хотелось проникнуть на российский рынок, объединив усилия с нами. Я одобрил эту идею, и Дима активно занялся перепиской.
Время от времени он докладывал мне о своих успехах, при этом в его речи часто звучало имя Тарья.
- Кто эта Тарья? – спросил я.
- Точно не знаю, то ли партнерша шефа, то ли секретарь…но пишет все время она… и по телефону говорит по-русски.
- А у шефа имя есть?
- Да, его зовут Эско. Это Тарья мне сказала. Но он русским не владеет.
- Значит, она еще и переводчица?
- Ну, выходит, что так…
Спустя месяц, в хорошую летнюю пору, мы получили приглашение посетить Финляндию для личного знакомства и подробного обсуждения совместной работы. Мы это приглашение приняли с удовольствием.
Хельсинки от Петербурга находится не так далеко, поэтому было решено ехать на моей машине. Если посмотреть на эту машину глазами сегодняшнего дня, то ее и машиной назвать язык не поворачивается. Но в тот далекий 1982 год, когда я ее покупал, она была лидером советского автопрома. ВАЗ 2106, знаменитая «шестерка», цвета «Валентина» (смесь фиолетового с васильковым), наполняла меня, молодого водителя, гордостью и нежностью к ней, одновременно.
Однако, к моменту поездки в Хельсинки машине было уже двенадцать лет от роду, она сильно «постарела», а местами покрылась ржавчиной настолько, что ее и Валентиной назвать было нельзя. Но, другого варианта у нас не было, и однажды рано утром мы отправились в путь.
Что представляли из себя наши дороги, вплоть до границы с Финляндией, лучше не говорить. Моя шестерка дребезжала на каждом ухабе, сердце мое сжималось, а в голове рождались самые неприличные слова.
Проехали город Выборг. В нем я до этого не бывал, хотя путешествовал по Карельскому перешейку с детских лет. Вообще, весь этот перешеек вместе с Выборгом, не так давно целиком принадлежал Финляндии. Следы финского присутствия встречались на каждом шагу, от поросших мхом фундаментов бывших строений, до остатков военных укреплений линии Маннергейма.
Наконец, мы подъехали к границе, и встали в длиннющую очередь машин. Четыре часа прошло в томительном ожидании, пока мы достигли пропускного пункта нашей таможни. Не могу не сказать о том, что это ожидание для многих путников, особенно для женщин, сопровождалось просто тягостными ощущениями, так как по всей приграничной полосе не было ни одного туалета. И поэтому все мы были вынуждены бегать в лес, который был полностью загажен.
Кроме того, в этот жаркий день нас измучили тучи комаров, поскольку окружающий лес находился в болотистой местности, и за многие годы никаких осушительных работ здесь не велось.
И вот, наконец, мы на финской территории, на пограничном посту, удаленном от российского на 50 метров. И, о чудо! Комаров здесь нет. Почему? Я задал этот вопрос таможенному офицеру. Он объяснил, что болота здесь давно осушены на обширной площади, поэтому такая среда не подходит для жизни комаров. А когда мы покинули таможенный пост и, не торопясь, двинулись по лесной дороге вглубь финской территории, нас окружал удивительно красивый и чистый лес, вдоль которого выстроился ряд биотуалетов.
Самым ярким первым впечатлением, с непривычки удивительным, было состояние финских дорог. Даже та приграничная, однополосная дорога, ведущая в сторону Хельсинки, выглядела настолько хорошо, будто ее совсем недавно построили.
Но когда мы выехали на автомагистраль, ведущую к столице, я действительно понял, что мы находимся уже не в России. Такая комфортная, широкополосная дорога, с покрытием, обеспечивающим высокую скорость и безопасность движения, могла мне только сниться. К середине девяностых годов я изъездил на мотоцикле множество российских дорог, и ни одна из них не напоминала даже близко то, что я увидел.
Адрес финских коллег и схему проезда к их офису, Тарья подробно объяснила Диме заранее. Поэтому подъезжая к Хельсинки, мы свернули на кольцевую дорогу, и вскоре подъехали к громадному гипермаркету Итакескус, на пятом этаже которого располагался финский офис.
По винтовой дорожке мы въехали на стояночную площадку для автомобилей, расположенную над пятым этажом. Здесь моя задача состояла в том, чтобы поставить машину к стенке правым боком, на котором было отчетливо видно ржавое пятно. Уж очень не хотелось ударить в грязь лицом перед финнами.
Мобильных телефонов тогда еще не было, поэтому Дима пошел вниз искать офис. Но навстречу ему уже бежала Тарья, широко улыбаясь и приветливо помахивая рукой. Я отметил про себя, что она была очень изящно одета. Сдержанно поздоровавшись, она повела нас к своему начальнику, предупредив, что после краткого знакомства, она отведет нас в кафе позавтракать.
Офис состоял из нескольких комнат со стеклянными стенами. В каждой из них сидели по два-три человека. Когда мы вошли в кабинет начальника, я заметил, что сквозь стены из него были видны все сотрудники фирмы.
Когда Эско встал из-за стола, мы увидели широкоплечего мужчину лет сорока, слегка лысеющего, с серьезным выражением лица, но очень приветливо протянувшего нам руки.
Разумеется, нас усадили за общий стол, на котором стояли бокалы и бутылки с нарзаном. Начался общий разговор, смысл которого содержался в знакомстве. Тарья была переводчицей.
Мы с удовольствием узнали, что Эско имел два высших образования, полученных в Финляндии и в Англии. А Тарья закончила юридический колледж в Стокгольме. Моя ученая степень и Димин политехнический институт финнам тоже понравились. Поэтому вскоре начальный обмен мнениями закончился, и мы всей компанией отправились завтракать.
Угощали нас вкусными и по-фински обильными блюдами. За завтраком хозяйкой была, разумеется, Тарья. Она держалась официально-скромно и внимательно. Как переводчице ей приходилось поминутно говорить и слушать каждого из нас, и поэтому она была центром внимания. К концу завтрака Эско уже явно вел себя с нами по-дружески, а Дима не спускал горящих глаз с нашей хозяйки. Я про себя отметил его повышенный интерес к этой женщине.
Обсуждение деловых вопросов заняло большую часть дня. Мы с Димой с удовольствием слушали Эско, получая от него массу полезной информации о европейских практиках ведения бизнеса. В этом смысле он был, конечно, опытнее нас. В то же время ему хотелось понять, как и чем живет российский бизнес.
В результате, было высказано много дельных предложений, и к концу дня мы подписали договор о сотрудничестве, подготовленный заранее Тарьей.
На ужин мы поехали дружной компанией в один из ресторанов в центр Хельсинки. Эско был в нем почетным гостем, поэтому нас принимали с особой учтивостью. Должен напомнить, что Финляндия давно известна тем, что в ней запрещено пить крепкие напитки. В обычных магазинах продавалось спиртное не крепче, чем 4,7 градуса. Более крепкие напитки по сей день продаются только в специализированных магазинах Alko.
К счастью, в ресторанах этот запрет не действовал, поэтому широкая финская душа Эско подсказала ему провести наш торжественный ужин на высоком уровне. Он заказал две бутылки шампанского, и совсем уже собрался заказать коньяк Наполеон, но Тарья его остановила.
Очень мягким голосом она сказала:
- Эско, не надо…Это слишком много. Нашим гостям еще нужно отдохнуть, и завтра двинуться в обратный путь.
Я ее поддержал:
- Тарья права, Эско! Во-первых, я за рулем. А во-вторых, я вообще не пью крепких напитков…
Он согласился с нами с явным разочарованием.
Но тут возник мой друг. Он уже несколько часов не сводил пытливых глаз с Тарьи, поэтому, метнув очередной взгляд в ее сторону, он сказал по-английски:
- Господа! Мы, конечно, должны уступить женщине, тем более, такой обаятельной, и моему шефу, раз он за рулем. Но мы с Эско мужчины, и должны проявить себя в полной мере. Я предлагаю взять маленькую бутылку коньяка…
В общем, они оба крепко напились, причем Эско держался вполне прилично, а Дмитрий, пригласив дважды Тарью на танец, почти потерял контроль над собой. Я несколько раз одергивал его, но тщетно. Видимо ему казалось, что Тарье это нравится.
- Не пора ли Вам в отель? – наконец спросил Эско довольно твердым голосом.
И тут мы вспомнили, что отеля у нас нет. Мы его не успели заказать.
- Как это нет? – всполошилась Тарья. – И где же Вы собирались ночевать?
- Ночевать они будут у меня в Порво! – решительно заявил Эско.
В его голосе сквозил оттенок недовольства. Затем, смягчившись, он подробно рассказал о своем предложении.
Недалеко от Хельсинки, примерно в тридцати километрах, есть старинный шведский городок Порво. Когда-то в старину, когда Швеция владела всей этой территорией, Порво был ее столицей. Эско родился в этом городе, все его детство прошло в нем, и там до сих пор сохранился их семейный дом. Теперь он используется как дача, и туда его семья иногда приглашает своих друзей.
Заодно Эско рассказал, что Тарья тоже уроженка Порво, только намного более поздняя, и потому он пригласил ее работать в свою фирму.
- Я дам Вам ключи от дома, в нем вы найдете все для ночлега, а утром положите ключи в почтовый ящик.
Взяв ключи и записав адрес, мы откланялись, сердечно поблагодарив наших новых друзей и партнеров за гостеприимство.
Был уже поздний вечер, поэтому как мы доехали до Порво я плохо помню. Долго искали дом в темноте, потом пытались его исследовать. Но даже сквозь темноту я заметил, что внутри он был хорошо обставлен старинной мебелью.
Мы нашли две большие спальни, и Дима, едва раздевшись, первый завалился спать. Я лег в соседнюю спальню на широкую кровать, чтобы вкусить прелесть богатой жизни…
Утром проснувшись, мы быстренько привели дом в порядок, поели в соседнем кафе, и решили осмотреть город. Он был небольшим, и интерес представляла только центральная, старинная часть города. Пять–шесть узеньких, кривых улочек, с одноэтажными, деревянными домиками, в каждом из которых магазинчики и кафе привлекали прохожих смешными игрушками, вязаными изделиями, старинной посудой и вкусными запахами финской кухни.
Нам хватило получаса, чтобы все это осмотреть. Понравилась набережная небольшого канала, впадающего в Балтийское море, вдоль которой теснились крупные, старинные баркасы, и в них тоже жили горожане.
Но мне больше всего запомнился дом Эско, и улица, на которой он стоит. Утром мы рассмотрели довольно большой участок перед домом, с хозяйственными постройками, и небольшой спортивной площадкой. Мне этот дом показался каким-то задумчивым и одиноким.
По дороге домой мы горячо обсуждали результаты вчерашней встречи. Нам понравились и наши финские партнеры, и деловые договоренности с ними. Не обошлось и без упоминания некоторых подробностей. Я умышленно не касался поведения Димы по отношению к Тарье, но он сам затронул эту тему.
Немного помолчав, он смущенно спросил:
- Скажи, тебе понравилась Тарья?
- Странный вопрос. Конечно. У тебя есть сомнения?
- Нет. Она мне давно понравилась, еще до встречи. В процессе переписки и телефонных переговоров. Понимаешь, у нее есть редкая способность, проявлять женственность даже в деловом разговоре. А когда я увидел, как она выглядит, как чудесно звучит ее голос с милым, финским акцентом, я... даже не знаю, как это выразить… Я уже не мог отвести глаз от нее… Скажешь, что это смешно? И даже недопустимо?
Я грустно улыбнулся.
- Дим, это нисколько не смешно. Наоборот, это вполне понятно. Я тоже заметил все ее приятные особенности. Думаю, что любой мужчина ответил бы тебе так же. Но дело не в этом. Я заметил еще одно обстоятельство, которое, видимо, ускользнуло от твоего внимания…
- Какое? – удивился Дима.
- За завтраком Тарья уделяла нам с тобой естественное внимание, как хозяйка. Но я заметил, что Эско пользовался еще большим ее вниманием. Тогда я не придал этому значения, решив, что она, как сотрудница, просто льстит своему начальнику. Но за ужином, после большой дозы шампанского ее интерес к Эско стал более очевидным.
- Я этого не заметил, - удивленно сказал Дмитрий.
- Но это еще не все. Если помнишь, я тоже пригласил Тарью на танец, и во время танца мы оживленно и довольно откровенно разговаривали. Она рассказала, что Эско женат и у него две дочери. Но все они живут в Лондоне. Жена очень редко приезжает, в основном он живет один. А на мой вопрос о ней самой, она скромно ответила, что тоже живет одна.
- Ну и что из этого? – продолжал удивляться Дима.
- А из этого следует, что ты как молодой и еще не очень опытный юноша, да к тому же увлеченный женщиной, не видишь некоторых деталей, которые напрашиваются сами собой.
Если два человека, мужчина и женщина, связанные общим делом, каждый день сидящие рядом друг с другом в офисе, и при этом оба свободны… у него жена в Лондоне, а Тарья вообще одна…то само собой напрашивается очевидное предположение. Тем более, что Тарья, действительно, очень хороша. И по тому, как они оба без большого удовольствия восприняли твое откровенное восхищение ею, я боюсь, что это верное предположение.
Дима ничего не ответил, и молчал до нашего возвращения в Петербург.
Перед расставанием он все-таки заметил, улыбнувшись:
- Ты, конечно, опытный и мудрый человек, но позволь я проверю твою гипотезу на практике.
- Изволь! Ты человек свободный! Только не забудь, что на первом месте у нас интересы нашей фирмы…
По возвращении на работу всё быстро вошло в свою колею. Каждый из нас занялся своим делом, и мы больше не обсуждали деликатную тему о финском вояже.
Через день Дима позвонил Тарье и еще раз поблагодарил её за теплый прием. После чего они наметили план ближайших действий - прежде всего, рекламу. И уже через месяц начали появляться первые клиенты.
Сначала финский предприниматель выразил желание купить офшорную компанию за рубежом. К этому моменту у нас были налажены партнерские контакты в нескольких офшорных зонах, и Дима уже в совершенстве владел технологией приобретения таких фирм. Причем цены наших услуг были существенно ниже, чем в Финляндии.
Затем российский бизнесмен попросил нас помочь ему приобрести дом в Финляндии. Этими вопросами у Эско занимались другие сотрудники, и Диме пришлось взаимодействовать не только с Тарьей.
В общем, дела шли вполне благополучно, и временами я замечал победный взгляд Дмитрия в мою сторону. Эско звонил несколько раз, и неторопливым голосом выражал свое удовлетворение делами. У меня начало складываться впечатление, что, быть может, я поторопился со своими опасениями. Но последующие события показали, что это не так.
Через полгода Эско пригласил нас приехать к нему в гости на выходные дни. На этот раз с супругами, в его поместье в Порво. Я по какой-то причине не смог поехать, а Дмитрий с женой Ириной отправились в Финляндию.
Вернулся Дима какой-то не очень радостный. Из его рассказа я узнал, что отдыхали они впятером. Из Лондона приехала жена Эско, которая долгое время отсутствовала в Финляндии. Тарья была в их компании переводчицей.
Все бы ничего, но дома Дмитрию устроила скандал Ирина. Ей не понравилось, какое внимание оказывал её муж Тарье. Ирина была очень властной женщиной, а мужчины, Эско и Дима, оба поглядывали на Тарью весьма недвусмысленно.
Буквально на следующий день Тарья не вышла на работу. По телефону Эско грустным голосом объяснил, что она заболела. Я же предположил, что случилась коллективная неприязнь обеих жен по отношению к бедной Тарье.
Дима долго отмалчивался, но когда болезнь Тарьи надолго затянулась, в конце концов согласился со мной. Причем, жена Эско ему показалась еще более привередливой, чем его Ирина.
Эта грустная история привела к печальным последствиям. Переплетение личных мотивов этих людей оказалось настолько запутанным и серьезным, что выход из него последовал, как мне казалось тогда, неожиданным.
Работа с финской фирмой практически прекратилась, а по телефону Эско мне признался, что Тарья уволилась с работы. Дмитрий ходил хмурый, и почти не разговаривал. События последнего времени нас обоих просто травмировали.
Однажды он обратился ко мне с вопросом:
- Ты занимаешься эмиграцией в Канаду уже три года. Скажи, у меня есть шансы получить визу туда?
- А почему ты спрашиваешь? – насторожился я.
- Понимаешь, Ирина спит и видит уехать. И подталкивает меня...
- Ну, возможности получить визу у тебя, безусловно есть. Думаю, ты легко пройдёшь консульское тестирование. Но ты же знаешь, какой урон получит наша работа. Вместе с тобой исчезнет целое направление…
- Конечно, знаю. И мне очень неловко перед тобой. Но жизнь не стоит на месте, в ней происходят перемены. Вот и в моей жизни они настали. Не спрашивай меня о подробностях. Их трудно объяснить…
Я понимал, о чем идет речь. И если этот разговор состоялся, то отъезда Дмитрию не миновать.
- Хорошо. Если ты принял окончательное решение, то я договорюсь с нашим канадским адвокатом, чтобы он оказал тебе максимальную помощь.
В конце 1998 года Дмитрий с семьёй улетел в Торонто. Так закончилась наша шестилетняя дружба и сотрудничество.
ЭПИЛОГ.
Прошло семь лет. За эти годы я с семьей не раз ездил в Финляндию кататься на лыжах. Мы побывали на всех самых известных и раскрученных курортах – Химос, Вуокатти, Тахко, Рука, Юллас и Леви. Удовольствие от катания и проживания в уютных финских коттеджах, буквально сроднило меня с Финляндией. Но в памяти навсегда запечатлелась первая поездка в Хельсинки к нашим финским партнерам.
В 2005 году мы с женой поехали в СПА-отель в предместье Порво. И в первый же свободный от процедур день, мы отправились в центр города. Знакомые улочки и уютные кафешки промелькнули перед глазами, пока передо мной не оказался знакомый дом, на давно знакомой улице. Это был дом Эско.
Я остановился как вкопанный, пытаясь понять, что в нем изменилось. Общий вид этого малообитаемого дома остался прежним, но теперь он выглядел полуразрушенным. Крыша местами покосилась, окна были закрыты облезшими от времени ставнями, сквозь щели в заборе виднелся заросший кустарник, а ворота заперты амбарным замком. Я долго ходил вокруг дома, пытаясь найти хоть какие-то следы его хозяина, но ничего не нашел. А спросить было не у кого.
Жена уговаривала меня уйти, ведь ясно, что в доме никто не живет. Но я продолжал стоять у его ворот. Меня будто магнитом притягивало к дому.
Вдруг я заметил на соседней улице рекламу какой-то лавки, с причудливыми предметами на рисунке. Подойдя поближе, увидел несколько ступеней вниз, а спустившись, обнаружил антикварную лавчонку. В глубине ее сидела старая женщина. Я обратился к ней по-английски, и она, с большим трудом, но все же мне ответила.
- Вы знаете, кто владеет этим домом? - спросил я.
- Не знаю... Никто, - ответила она.
Я решил, что она не хочет говорить с незнакомцем, и поэтому мягко, очень вежливо продолжил:
- Я хорошо знал его владельца, Эско. Мы вместе работали.
- Да... Теперь его нет.
- Где же он теперь, знаете?
- Знаю... На кладбище...
Я замер от неожиданности...
- Как? Он умер?
- Да...
Я смотрел на женщину, хлопая глазами...
- А когда умер?
- Года четыре как...
Подумав, она добавила:
- Жена приезжала хоронить… И всё. Больше я ее не видела.
Наверное, вид у меня был такой потерянный, что женщина продолжила:
- Больше она не приезжала. Никогда. Но соседка мне сказала, что на могилу Эско приходит какая-то женщина. В черном платке. Лица не видно… Давно приходит…
Я поблагодарил старушку и ушел. Больше мне нечего было делать в Порво. Я понял, какая женщина приходит на могилу Эско.
История трагическая и почти бессмысленная. Ведь никто никому не хотел зла. Пока человек живет, в нем живут эмоции. Иногда очень сильные. И это невозможно предотвратить.
Я много раз проигрывал в голове эту ситуацию, и никого из ее участников не было повода обвинять. Эско и Тарья, очевидно, любили друг друга, и были очень близки. Пока не появился Дима, и, не ведая греха, пустил легкие круги по воде. Потом столкнулись две жены, и обе предъявили права на своих мужей. Ирина просто увезла своего Дмитрия в Канаду, а жена Эско покинула своего мужа.
Но главная героиня в этой трагедии была Тарья. Вот уж кого винить совсем было нельзя. Однако главная тяжесть выпала именно на ее долю.