– Что ты хочешь ещё знать? – с усталой улыбкой повернулся ко мне мой собеседник. – Я вроде бы тебе уже все рассказал.
– Нет, не все. – запротестовал я. – Расскажи мне, есть ли у них лето?
– В Петербурге?
– Да.
– Лето? – он расхохотался, но затем почему то улыбка слетела с его лица, и он твёрдо ответил:
– Да. Особенно хорошо прочувствовать это можно миновав подземные пролеты и пролетев сквозь город под его многотонной твердью.
«По всей видимости, речь шла о метро», – подумал я.
– Особенно, – продолжал мой рассказчик, – Если день выдался замечательный.
Помню я один такой, свой летний день в Санкт-Петербурге. На крышах домов пели птицы, я вышел днём, а город резво проснулся около нескольких часов назад и уже жил своей полной, воодушевленной жизнью.
Летом, когда оно хоть сколько-нибудь удается, Петербуржцы стараются сделать этот короткий отрезок времени очень значительным и весомым в своей жизни.
Жители пытаются сделать то, что не удавалось сделать на протяжении многих месяцев, а то и сезонов. – он округлил глаза, а я, внимая каждому слову, невольно проделал тоже самое.
– Ходят в короткой и легкой одежде, проводят дни загородом, едут на море или же довольствуются размеренной, спокойной, деревенской жизнью на близлежащих озерах.
В тот день центр города кипел не расходованной тогда, годами, энергией. Люди появлялись отовсюду. Стояли толпами у всех существующих в Санкт-Петербурге соборов, и даже забирались на их крыши.
Невский пестрил обилием велосипедистов и людей на роликах, которых было настолько много, что некоторые из них выезжали даже на проезжую часть.
Самые смелые цеплялись за проезжающие мимо машины и разгонялись вместе с ними до той скорости, до которой не могли сами разогнаться.
Практически через каждые триста метров у более-менее открытого места и известной, например достопримечательности, топтались уличные музыканты.
Сей склад людей можно выделить отдельно. Не именно уличных музыкантов, как таковых, а тех же художников или актеров... «Артистов Петербургских улиц», как их можно назвать. – здесь он многозначительно помолчал, и я не рискнул перебивать его своим нетерпением.
– Их оснащение обычно весьма скудное, лишь несколько инструментов; как не редко бывает и один, когда на улицы выходит один музыкант. Несколько холстов и множество баллончиков с краской, стоящих около складах стульев, в ряд.
Знаю, что для музыкантов неизменным является обязательный чехол из-под гитары, раскрытый перед ними. Вокруг можно наблюдать от нескольких людей, до обширной толпы завороженных слушателей.
Нередко, когда исполняемая музыка нравится Петербуржцам настолько, что они готовы отвлечься от своих дел, многие останавливаются, а некоторые из них даже начинают танцевать.
Неподалёку от шумных музыкантов застыла маленькая толпа, наблюдающая как на их глазах художники создавали картины прямо «на коленях».
– И знаешь, что самое главное во всем этом? – он многозначительно посмотрел на меня.
Я не осмелился предполагать, поэтому просто задал тот же вопрос.
– Блеск в глазах этих маленьких артистов, когда они вклиниваются в поток такого оживлённого города и заставляют своим творчеством прохожих оста-но-вить-ся.
В этот момент мне безумно захотелось оказаться на Невском, подняться по широкой лестнице и опереться на парапет, остановившись именно перед такой толпой собравшейся талантливых энтузиастов.