Ее память подвергалась многим испытаниям, много перемен было в ее жизни. Это и переезд в Москву из родного Красноярска в седьмом классе, когда, как потом стало понятно, образ родного города сформировался раз и навсегда, затем замужество и переезд на южную окраину Москвы, потом переезд на север Москвы и еще один переезд, разъезд с сыном, стоял на очереди. Друзья со школьной парты после пятидесяти стали либералами и в 2014 с презрением, как быдло 82%, покинули ее, вычеркнув из памяти 37 лет. Мужчины тоже оставляли ее без претензий оставить о себе память. Дом под Москвой, куда ее семья приехала из Красноярска, на семейном совете был отдан одной из ее сестер. No Mercy - вспомнилось ей название одного американского фильма.
Память ее после пятидесяти столкнулась с проблемой - что вспоминать, а что лучше не надо, и видимо запутавшись в этих можно и нельзя, да еще за неимением вещественных артефактов и очевидцев событий ее жизни стала задавать себе вопрос, а нужна ли она вообще, как собеседник в дружеском разговоре, как указатель в переплетении улиц, как быстрый архив для воспоминаний? Память под угрозой отказать стала требовать от нее бережной жизни, и она испугалась, не поздно ли? И у нее было только несколько самых любимых воспоминаний в жизни, и она надеялась, что их хватит, чтобы ее память успокоилась и не бунтовала, но память была сварливой старушкой и не так-то легко поддавалась на уговоры. "Не выйдет из тебя путёвой старухи! - твердила память. - Предупреждаю в последний раз!"
Она поняла, что память живет по своим законам, несколько даже отдельно от нее, сама оценивает условия своего существования и сама принимает решения. Эти решения память не посчитает нужным ей сообщить своевременно и от этих решений ей не поздоровится. Память может сбежать, как от Федоры убежали грязные тарелки в "Федорином горе". Как же невелико было Федорино горе, как просто помыть тарелки и как трудно сберечь память!
Иллюстрация: С.Ю. Жуковский "Брошенная терраса" 1911 г. Тульский областной художественный музей