Стул рассохся, скрипел, сидение проваливалось, но выбросить его было жалко.
Он был привезен из Мантурова, и когда-то вместе с тремя своими братьями украшал зало.
Оле нравилось, что по размерам он был не громоздок, изящен, легок, обивка спинки и сиденья в зеленый кирпичик на темном фоне.
Он соответствовал её вкусу, и никогда уж более она не встречала таких удобных и долговечных стульев.
Но вот и он отслужил свой век. А век его был не коротким. Сейчас ей 50, а на стуле этом она сидела ещё тогда, когда ходила в школу.
«Весной увезу его на дачу и сожгу», - подумала она.
Но стул мешал, а лоджия была завалена, и от хлама хотелось освободиться.
Делая очередную уборку, она попросила мужа вынести стул к мусоропроводу, и он, как ни странно, вынес сразу без всяких пререканий.
Но стул не отвезли на свалку, видимо кого-то привлек вполне приличный внешний вид стула.
На следующий день, подходя к дому в обеденный перерыв, она увидела стул, стоящим на дороге.
Кругом лежал снег, а стул казался одушевленным, он ждал её, на что-то надеялся, одинокий, покинутый.
Он служил ей верой и правдой столько лет. Им пользовались в праздники и в будни, на нем сидела мама, брат, отец, сестра.
Он связывал её с детством, с тем светлым и счастливым временем, и был самым любимым в нынешней квартире среди громоздких тяжелых (как её жизнь) стульев.
Стул выброшен, и сейчас стоит на снегу, как укор ей: «Что же ты со мной сделала, Оля?».
Сердце её сжалось, и тоска нахлынула…
Она прошла мимо.
Через месяц, когда снег начал сходить, гуляя с внучкой, они залезли на грязную обледенелую горку во дворе.
Спуская ребенка, она увидела вмерзшую в лед обивку от стула и клочок ваты.
Сердце её сжалось от ужасной смерти стула и от собственного предательства.
2005г.