Они подходили уже к кабинету Пеньковой, когда Саша сказал:
- Всё же надо допустимое расстояние от железнй дороги проверить.
- Вы думаете? – насторожилась Биатриса Михайловна.
- Да. Наверно нельзя рядом с ней строить жилье. – озвучил внезапно охватившее его сомнение Саша.
- Так у нас и не жилье, - оставаясь, как всегда спокойной до самого последнего момента, успокоила Биатрисса Михайловна.
- Надо будет проверить. На совещании позвали Голубеву. Она пусть и скажет нам, как профессионал по генплану.
- Да, она быстро тут наведёт порядок, - согласилась Биатриса Михайловна.
Они входили в кабинет Пристроева. Каждый раз, когда Саша проходил сквозь эти спаренные двери, ему казалось, что все эти годы, так быстро пролетевшие мимо него, были каким-то кошмарным сном. И, что сейчас, когда он переступит этот порог, за ним всё окажется так, как и несколько лет назад, при Пристроеве, да и сам он будет сидеть в своем кресле, встречая грозной гримасой. Которая раньше, так не нравилась Саше, оставляя отпечаток в памяти на целый день. Но тогда он не понимал, как она наиграна, и что нет ничего более добродушного, и жизнеутверждающего, чем это грозное лицо, заботящегося о вверенных ему подчиненных директора. За которых он отвечал, поэтому и придавал себе серьезности, словно Урфин Джус, который разговаривал с пришедшими к нему за советом людьми, из-за страшной маски, стоящей у него в зале для приема.
Но, сегодня, там внутри была всего лишь Пенькова.
- Добрый день Ирина Игоревна, - поздоровался Саша.
- Добрый, - таинственно улыбаясь, с такой интонацией, словно сейчас всем предстоит полный разгром, произнесла она.
Рядом с пустующим, но уже отодвинутым стулом, во главе стола, сидел Исходов, с которым Саше еще не доводилось общаться напрямую. И сегодня это было первая их совместнае рабочая встреча.
- Добрый день Антон Давыдович, - поздоровался Саша с успешно развивающим бизнес человеком.
- Добрый день, - сдержанно ответил тот.
Так же за столом сидели уже Правова, Голубева, и Давыденко. Одним словом, все были в сборе, не хватало только Саши и Биатрисы Михайловны.
Все остальные так же поздоровались с вошедшими.
- Слава Богу, она здесь! – шёпотом, сказал Саша, на ухо Биатрисе Михайловне, своим взором, пытаясь направить её, несколько затуманенный, но не погасший, в сторону восседавшей за столом Голубевой.
- И, всё же меня сильно безпокоит тот бычок! Я все время о нём думаю! – тихо, тихо, словно заклинание, на ухо Саше прошептала Биатриса Михайловна.
- Какой бычок!?
- Ну, тот самый, о котором я вам рассказывала, что лежит на самом верху всех вынесенных на балкон мною ненужных вещей.
- А-а-а! Тот! Ну его нафиг! – наконец понял Саша.
- Нус. Начнём коллеги, - бодренько сказала Пенькова.
За эти последние годы Саше удалось сделать вывод о том, что люди, употребляющие при общении с коллективом слово КОЛЛЕГИ, как правило, очень далеки от него, и от процесса, в котором находятся в данную минуту. Откуда пришло это слово, так успешно паразитирующее во всех отраслях? Заменившее собой многие другие варианты обращения, более официальные, или просто шуточные. Например, такие, как: - «Друзья мои!», «Соотечественники», или «Соратники». Вся страна разделилась на подразделения коллег. Они, хоть и объединяли между собой одичавшие стада представителей различных отраслей, но, при этом зарождали непримиримую ненависть между собой.
- Добрый день! – сказал ввалившийся в кабинет Мышкин, пришедший вместе со своим ГАПом, Федоровым Женей который, так же вел ТПУ, буквально на днях переданное в институт для разработки, заказчиком.
Женя, будучи очень спокойным, и исполнительным человеком, являлся правой рукой Толи, и тот, в свою очередь делал на него большие ставки. Уезжая на долгие месяцы за границу, оставлял всю мастерскую на него, приваливая нерешёнными, вялотекущими проблемами главного архитектора института, не беря их с собой в отпуск за ненадобностью.
- Опаздываете! – сделала замечание исполоняющему обязанности главного архитектора Пенькова.
- Ничего страшного, - нагло успокоил, всегда такой милый и интеллигентный Толя Мышкин.
Пенькова ничего не ответила, а только искоса посмотрела на него сквозь свои очки, которые придавали суровости вместе с лишними десятью годами возраста.
Не прошло и пары секунд после того, как Толя закрыл дверь, а в неё, по-деловому вошла Ответняк, с телефоном и блокнотом в руке.
Пенькова уже открыла рот, чтобы толкнуть приветственную речь, но её опередила Правова со своим вариантом таковой.
- У Оксаны очень много объектов, все ДОУ, за ней, поэтому она слегка припоздала. Я думаю, ей можно простить это, – защитила близкого к себе по духу человека Правова. А что ей ещё оставалось делать? Разогнав всех хоть сколько-нибудь думающих людей, она окружила себя опытнейшими сотрудниками, до сей поры тщательнейшим образом скрывающими свои знания, и только благодаря ей, получившими возможность на их реализацию в настоящем деле.
- Это наше первое совещание по данному ТПУ, с торговым комплексом и апартаментами. Как вы знаете, институт делает много адресов ТПУ, но в них, нигде не присутствует жилье. Поэтому, мне хотелось бы, чтобы проектировщики второй мастерской отнеслись к нему со всей серьезностью!
Исходов сидел молча, не задавая никаких вопросов, и только лишь что-то постоянно записывал в своём раскрытом ноутбуке, словно Российский премьерминистр на совещании. Саша не удивился бы, даже если узнал, что он играет в world of tanks
- Итак, у кого есть какие-то предложения, или замечания по поводу представленного нам Мишулиным, буклета? – спросила Пенькова.
- Мы тут просмотрели документацию Мишулина, и нашли следующие моменты, которые могут привести к принципиальным изменениям в концепции. А именно, отступ от железной дороги слишком мал, об этом мы хотели бы поговорить с Голубевой. И инсоляция, которой нет. А точнее проектируемые апартаменты полностью закрывают солнце расположенному на другой стороне дороги общежитию, что противоречит нормам, - доложил Саша.
- Зона отчуждения нужна. От железной дороги сто метров. А там и пятидесяти нет, как мне кажется. Можно прямо сейчас замерить, - тут же ответила Голубева.
- И это только до самого торгового комплекса, который находится в стилобатной части. А апартаменты теперь должны будут отодвинуться на самый его край из-за инсоляции. Но у нас нет пока предложения. Мы только что это обнаружили. Но, я думаю, что это самые принципиальные ошибки, с которых и нужно было начинать проектирование еще год назад. Ведь, насколько я знаю Мишулин приступил к работе примерно тогда? – сказал Саша.
- А мне говорили, что у него все проекты такие. Он успешный архитектор. Имя его на языке вертится у всех. Зачем его только Венерова на эти ТПУ привлекла? Нет, пошёл он нафиг! Будем менять концепцию так, как прежде всего было бы удобно нам! – поддержала Сашу Пенькова.
- Успешный человек сначала делает, потом думает. И уж после всего этого боится последствий.
Реакция мгновенна! Взгляд пронзителен! Ум чист!
Человек же мыслящий вынужден поступать от противного, по причине его загрязнённого мыслями ума.
То есть он сначала боится, потом думает, и только потом, действует. Результаты его стратегии не так бросаются в глаза, в первые минуты. Но, потом они оказываются куда более перспективны и осмысленны во времени, на много лет вперёд, - попытался пошутить Саша.
- Так, коллеги, давайте не будем отвлекаться на второстепенное! Хотел бы вас всех попросить об этом! - произнёс, глядя на Сашу, словно он в чём-то провинился, как непослушный ребёнок в группе продлённого дня – демонстрируя свою великолепную сдержанность, Исходов.
- Давайте ближе к делу. Согласен. Я думаю, что мы, прежде всего, прочертим этажи стилобатной части, и попытаемся достать планировки затеняемых корпусов общежития. Но их можно добыть только заказывая официальным путем для раздела инсоляция, который мы будем иметь в составе проекта, - подавив в себе накопившееся за последнее время злорадство, рассказал о своих дальнейших действиях Саша.
- Хорошо. Все понятно. Теперь давайте рассмотрим самый главный вопрос. Опирание на строящийся вестибюль существующей станции метрополитена, - объявила Пенькова.
- Насколько я понимаю, мы должны проработать сразу два варианта опирания. Первый – по краям вестибюля станции. Второй - непосредственно на неё.
В случае опирания на вестибюль нам придётся согласовывать его с метрополитеном. Что, как я думаю, невозможно. В случае, если мы не будем опираться на него, нам придется городить дорогостоящие конструкции ферм, или делать наимощнейшую систему бетонных балок, высота которых составит не менее двух метров.
Поэтому у меня только один вопрос. Каким именно путем мы пойдем? – спросила Давыденко, прежде всего, как конструктор, а не руководитель мастерской, в которой ей приходилось быть всем сразу.
- Да уж. Вопросик хороший. И у меня нет на него ответа. Что будем делать? – спросила Пенькова у всех здесь присутствующих, действительно не зная, как можно выйти из данной ситуации.
- А мне кажется, что надо разрабатывать сразу два варианта, - как и подобает заму по развитию, предложил чрезмерно активный Исходов.
- Да, но тогда мы потерям кучу времени на все эти варианты. Ведь, и расчеты придется делать на два варианта! - сказала Давыденко.
- Да, и архитектура будет при этом примет вид двух, совершенно разных концепций, - предупредил Саша.
- Подождите товарищи, а почему нельзя написать для начала просто письмо в метрополитен, и когда они ответят, у нас хотя бы на руках будет какой-то документ, на основании которого мы сможем двигаться дальше, - предложил опытный в таких делах, практически главный инженер института.
- Точно! Давайте так и сделаем. Оксана, я прошу тебя составить письмо, и мы вместе, потом с тобой его отредактируем, - обрадовалась тому, что решение найдено, заместитель по производству.
Ответняк, не без помощи Правовой была назначена комплексным ГИПом по такому серьезному объекту. Только это и объясняло присутствие в кабинете Пеньковой, ВРИО главного инженера, старающегося помочь своему юному, но перспективному другу. Теперь Ответняк, наконец, могла воспользоваться скрытым не показываемым никому ранее опытом, который наверняка был спрятан где-то глубоко внутри, и она, как раз пыталась найти это сокрытое от посторонних глаз место.
- Хорошо. Ирина Игоревна, я подойду к вам с макетом письма, - ответила Оксана с видом советника президента Российской федерации.
Да, она и вполне могла бы быть им, если бы всего лишь отпустила пшеничные усы, в которых видимо и таилась вся та мудрость, соответсвующая данной должности. Хотя ей их пришлось бы наклеивать, как женщине.
- А скажите, пожалуйста, как мне быть с генпланом? Ведь край проектируемого здания проходит впритык по границе участка. Это немыслимо! Я так никогда ещё не работала! Как же мне обеспечить пожарные проезды? Куда я их засуну!? Да, и потом сама разгрузка! У меня нет места под допустимые радиусы разворотов пускай и маленьких грузовичков, типа «Газели»! – возмущенно спросила Голубева о том, что интересовало её прежде всего, как генпланиста, и вертикальщицу.
- Попробуйте занять существующие проезды, а мы, уменьшим здание, как только можем, чтобы при этом остаться в площадях, которые заявлены в задании на проектирование, - сказала Биатриса Михайловна.
- Но, где мне разместить недостающие гостевые, парковочные места!? Господи, за, что мне такие объекты! – наигранно причитала Голубева, набивая себе цену, ведь опыт проектирования говорил о том, что ей приходилось выкручиваться и не из таких проблем.
Это была женщина, желающая оставаться лидером при любых обстоятельствах, несмотря ни на какие проблемы. И уже по её глазам было видно, что она раздавит, разотрёт в порошок всех, кто встанет на пути к разруливанию проблем, словно паровоз, двигающийся по чугунке, в сторону ближайшего транспортно пересадочного узла.
Саша ни капельки не сомневался в том, что вопрос с генпланом решаем. Сама специфика современного проектирования заранее говорит о том, что архитектор, победив все проблемы, связанные с рождением архитектурно-планировочного образа здания, как правило смотрит на требования генплана сквозь пальцы, что в итоге и приводит к озлобленности со стороны генпланистов. В данном случае, сама архитектурная концепция здания была придумана Мишулиным. А он всегда был непоколебим в своих ошибках, как и подобает успешному архитектору в наши дни.
- Я вот снимаю квартиру тут недалеко на Тверской, кажется дом семь. Там прекрасно разворачиваются все «Газели», потому, что они, при этом заезжают на разгрузку под землю, - встрял в разговор Исходов, рассказав, как надо грамотно проектировать, мимоходом обратив внимание присутствующих на статус снимаемого им жилья. Ведь развиваться надо начинать прежде всего с самого себя, и в этом деле огромное значение имеет само место и дом.
Да. Мальчик самоутверждался. И с этим ничего поделать было нельзя.
- Но, мы не можем лезть в подвал из-за потери машино-мест. У нас каждое на счету, - возразил Саша, арендатору элитного жилья.
- Тогда прирежьте часть торговых площадей под гараж. Что я вас должен всему учить, в конце концов!? – с оттенком утончённой нервности, изобразил он раздражение от такой пустяковой проблемы, которую попытались повесить на него, человека, взятого на эту проклятую работу вовсе не для этих целей.
Он, мастерски умеющий лепить цветные графики в Экселе, обладающий способностью выявлять чужие промахи на бумаге, посредством каких-то немыслимых схем, но не умеющий принимать решения на основании простейшей логики, вытекающей из опыта реального проектирования, полностью отсутствующего у него, был постоянно обижаем всем этим неуправляемым, отсталым и диким коллективом, которым был поставлен руководить.
- Ещё, мне бы хотелось именно сейчас поднять вопрос о СТУ. Объект очень сложный. Лифты идут из общего с торгово-развлекательной зоной – гаража. Это не то, что не просто будет согласовать в экспертизе, а практически невозможно без данного раздела. А на его изготовление и согласование, уйдет как минимум три месяца. Поэтому, я считаю, что тут нужен пожарный специалист проектировщик высокого уровня! - сказал, уйдя с предыдущей темы, чтобы не злить такого раздражительного молодого человека - Саша.
- Подождите со своими СТУ! У меня и так голова идет кругом, а вы о каком-то СТУ, говорите. Давайте сначала хотя бы разберёмся с опиранием на вестибюль существующей станции метрополитена, наработаем планировки, а уж потом будем говорить о нём! – сказала Пенькова.
- Ирина Игоревна, мой опыт говорит о том, что пожарный должен присутствовать в проектировании. Поймите, без него мы не сможем ничего сделать правильно. Объект очень сложный, - не согласился Саша.
- Архитектор сам должен знать все нормы проектирования. Я считаю, что СТУ, здесь не нужны. Мне приходилось делать и не такие проекты, и мы справлялись сами прекрасно! – уверенно сказал, Исходов. И Саше представилось, как Исходов, в форме офицера МЧС, с указкой в руках, защищает проект спецтехусловий, выполненных им, среди маститых генералов с лампасами на штанах.
Саша сдержал улыбку. Такой уверенности и хладнокровию руководителя оставалось только позавидовать! Но, причина данных черт характера Исходова, на самом деле, заключалась не в этом, а в полнейшей его глупости и самовлюблённости.
- Ну, нет Антон. Не знаю, как, и где вы работали, но я не считаю нужным вообще затеваться здесь без работы над своим разделом, пожарного! - сказал Мышкин, который даже позеленел от того ужаса, в который только что попытался всех загнать Исходов.
- Хорошо. Мы вернёмся к этой теме на следующем совещании, а пока попросим поработать с пожарными фирмами по вопросу стоимости проекта, - посмотрела в сторону Ответняк Пенькова, словно уставший от сложного и запутанного дела судья, пытаясь разрулить непонятную ей ситуацию, не вникая в суть проблем. О чём говорили её колючие, но пустые, тёмно-карие глаза.
- Что!? А! Хорошо! - не сразу поняв суть услышанного, так, как в данный момент писала какое-то сообщение в мобильном телефоне – Ответняк.
- Вы можете делать, что хотите. Но я против. Нам не нужен этот раздел, - настаивал на своем бесшабашно-спокойный ребенок с планшетом в руках.
Но, на его настойчивую некомпетентность уже никто не обращал внимания.
Ситуация постепенно прояснялась, и Пенькова, выдержав шквал проблем по ТПУ, проектируемому второй мастерской, постепенно подошла к мастерской, номер десять, с её проектом ТПУ, который вел Евгений Федоров.
- Коллеги будем двигаться дальше. Какие вопросы мы имеем, по-вашему, ТПУ? – спросила Пенькова, Мышкина.
Совещание продолжило свой бег. Что-то опять доказывала Инесса Васильевна. Её громкий голос то возрастал своими клокочащими децибелами, то сладко убаюкивал окружающих, тихим бормотанием. Всем было отчётливо ясно, что для разруливания всех возникших при проектировании проблем здесь не нужны были, ни Исходов, ни Пенькова. Вопросы решились бы и без них. Они же, наоборот, только запутывали ход диалога, всеми силами стараясь помочь вызванным ими сюда профессионалам договориться между собой.
Те же старались делать это несколько наигранно, чуть громче обычного, сгущая краски. Поэтому процесс проектирования становился ярче и теотральнее. Одним словом, все, присутствующие здесь проектировщики, словно сговорившись между собой, играли пьесу. И только Пенькова с Исходовым не имели в ней ролей, являясь зрителями, поверившими от всей души в то, что они театральные критики.
После совещания Саша зашёл к себе передохнуть на пару минут, и собраться с мыслями.
- Ты посмотри Сергей, как начинает всё всплывать. И именно в то время, когда мы столкнулись с таким низким уровнем проектирования. И инсоляция у них не проверена, и отступа от железной дороги не хватает, - обратил внимание на происходящее Саша.
- Да, так всегда. Чем хуже ситуация, тем больше становится видно, - сказал Сергей, который уже был в курсе нового Сашиного объекта, так, как они иногда общались по этому поводу, обсуждая всяческие интересные нюансы.
- Прямо, как в новостях.
- А ты смотришь телевизор?
- Сергей, ты же знаешь, что у меня его нет. Я подсел на один канал экономический. Смотрю его в YouTube.
- И, что же тебе видно? – с хитрой улыбкой спросил Сергей.
- То, что всё рушится. Страну подготавливают к сдаче.
- К какой сдаче? Просто это всеобъемлющая глупость. Так было всегда. Вспомни Брежневский застой? Да и при Сталине, несмотря на репрессии. Глупость не истребить!
- Я с тобой не согласен. Это уже не глупость. Это сознательная, масштабная катастрофа. Неужели ты не просматриваешь её на самой схеме развала нашего института?
- Нет Саш, не просматриваю. Глупость вижу. А вот, чтобы, что-то делалось специально? Не думаю.
- А мне вот, как раз кажется, что всё делается умышленно и планомерно. Иначе, как ещё объяснить происходящее?
- А ты не объясняй Саш. Согласен. Их не остановить. Но это лишь глупость. В России всегда так было. Страна огромная.
- Надо бежать отсюда.
- Куда? Куда бежать-то? Некуда бежать.
- Да, я не про страну, а про институт.
- А, ты в этом смысле? Это да. Самое время. Тут уже ничего не будет. Подёргаются ещё годик, два. Попыжатся, и всё. Только я посижу тут, посмотрю, чем кончится. Куда спешить?
- А я хочу бежать. Кстати знаешь, чем кончился-то мой поход в ПИКи?
- Чем?
- Они даже ГАПом не могут взять!
- А ты, как думал? Наше время кончилось.
- В каком это смысле?
- А в том, что мы никому не нужны уже. Ну, если еще, как исполнители, не больше.
* * *
- Александр Александрович, ваш буклет очень понравился патриарху! Он был так рад! Меня даже прохватила гордость за наш институт! – сказала Дедова Саше, когда они случайно встретились в коридоре. Позвонить ему она просто и не смогла бы, имея такой бешеный рабочий график. И слава Богу, что смогла вот так вот вымолвить пару предложений, когда они проходили мимо друг друга по коридору института.
Дедова и не надеялась уже на такой благополучный исход данного визита к патриарху, хотя и понимала, что та архитектура, которая была сделана остатками коллектива разрозненной Разваловым Сашиной мастерской, вполне логична и достойна того, чтобы быть воплощённой именно в патриаршьем подворье. Люди давно уже работали вопреки всем тем препонам, которые придумывало так часто меняюшщееся и не ведающее чего творит, руководство.
- Надо же!? И, что теперь? – удивился Саша, не ожидая, что всё будет именно так. Ему казалось, что патриарх, имея у себя в резиденции нелепую и разнообразную застройку, отвергнет его, такое логичное решение, только лишь потому, что оно хоть как-то пыталось успокоить собой всю эту какофонию архитектурных стилей.
- А ничего. Всё. Вы задачу выполнили. Он всё равно строить это не будет. Сказал: - «Ну, это наверно так дорого? Пусть пока полежит у меня. Если я надумаю, то мы закажем у вас проект». Развалов кстати, был очень рад, что именно его усилиями удалось показать Венеровой, что он ещё что-то может, несмотря на её, иногда возникающий гнев по отношению к нему, - В этот момент у Дедовой зазвонил телефон.
- Извините Александр Александрович, - только и успела она еще добавить к сказанному.
Это мимолетное явление, в коридоре института, слегка обнадежило Сашу, но нисколько не уменьшило желание бежать, которое постепенно росло день ото дня, и крепло, несмотря на такие приятные моменты, ещё происходящие с ним в этих стенах.