Предыдущая запись http://proza.ru/2020/02/02/1300
30 марта 2019 года
Красоты Египта расписывать не буду, потому что мое слабое перо, то есть не перо, а шариковая авторучка не в силах передать их.
В самолете мое место было у окна, и когда летели в Хургаду, видела сверху пустыню и горы в пустыне. С пляжа эти горы можно было видеть не каждый день - только голубые очертания, и часто горы сливались с небом, растворялись в нем.
Когда летели в Берлин, пролетали ночью над Братиславой - очень красивые огни. Огни Берлина произвели на меня меньшее впечатление.
Петер был в Египте (в Хургаде) не в первый раз. И в этом отеле он был не в первый раз.
С самого начала он стал придираться к отелю и к сервису.
Когда вошли в комнату, он сразу сказал, что комната не superior, а standard, и все уверения в том, что комната superior, не смогли убедить его. Пошли в reception, и он заявил, что отказывается от комнаты и требует поселить нас в другой.
Другая комната была на порядок лучше. Недостаток ее - отсутствие балкона, но это не был существенный недостаток. А вот существенный недостаток - это то, что прямо под нашими окнами был навес, под которым по вечерам проходили развлекательные мероприятия и дискотеки.
Придирки Петера к сервису и персоналу сначала меня совсем не трогали, а потом стали раздражать. Так что я даже подумала, что хорошо, что я поехала с ним в Египет не на свои деньги, а на его. Иначе бы я не выдержала и поспорила с ним. А так - думала: его деньги, и пусть он за свои деньги самодурствует как хочет. Или отходила в сторону, или совала нос в книгу. Ничего не вижу, ничего не слышу.
Но не всегда это было возможно. Часто приходилось присутствовать, когда он требовал менеджера и отчитывал его. То нас обслужили не сразу, то почему на столиках вечером на террасе нет ламп или свечей - все время находил, к чему придраться.
Ко мне он не придирался. Серьезным тоном говорил, что нам нужно поговорить. Я внутренне напрягалась. А он один раз подарил духи и несколько раз объяснял мне, как он благодарен за то, что я согласилась сопровождать его.
Правда, два раза было такое, что он ненапрямую, но и ко мне придрался.
Когда Петер был в Египте раньше, без меня, он весь день с утра до пяти часов проводил на пляже, а в пять часов ложился спать, чтобы часа через два идти ужинать с новыми силами.
В этом же режиме он хотел проводить время в Хургаде и со мной. С пляжем получилось, а вот со сном в пять часов вечера не получилось.
Снизу раздавались крики, шум, громкий хохот, и весь этот шум на русском языке. Петер ругался в пространство перед собой, и мне казалось, что он и на меня тоже сердится. И очень хотелось сказать ему, что ни один нормальный человек не спит в пять часов вечера, нормальные люди в это время шумят и хохочут.
Телевизор в комнате показывал три немецкие программы и две российские.
У меня дома нет телевизора. Уже не помню, куда я его дела. Наверно, отдала кому-нибудь. Лет пятнадцать назад. Тогда я очень злилась и расстраивалась из-за телевизора и решила, что лучше обойтись без него, поберечь свои последние нервы.
Так что в промежутке времени между пляжем и ужином мы смотрели телевизор. CNN, немецкие каналы и российские. Я смотрела передачи на русском и пересказывала их Петеру.
С Петером, оказывается, очень интересно беседовать об истории и политике. Очень образованный он человек в этом отношении. Знает все факты, даты и фамилии и связывает события друг с другом. Ну, не все, конечно, но мне, с моими отрывочными и беспорядочными знаниями истории и политики, кажется, что он знает всё.
Петер вообще - человек контрастов. Может быть очень обаятельным и может быть очень противным (с египетскими служащими и обслуживающим персоналом). Отличается умом и эрудицией и в то же время любит самые глупые фильмы. И в естествознании он просто дремуч - но это уж я к нему придираюсь.
Один раз один такой фильм (американский исторический фильм с героями, восседающими на конях, почти вестерн, а вестерны я считаю глупыми) шел по египетскому каналу, с арабскими субтитрами, а я хотела слушать (больше слушать, чем смотреть) передачу на русском. И Петер проворчал себе под нос, что некоторые не хотят учить английский язык, вместо английского хотят лучше учить русский язык.
Я не стала огрызаться, решила, что "некоторые" - это не я и что сказанное под нос можно проигнорировать.
Это были два случая придирок ко мне со стороны Петера. А я придиралась к нему мысленно из-за его обращения с персоналом и из-за его манеры держаться за руки и т. п. Но старалась сдерживаться и не показывать своего раздражения.
На пляже я собиралась тогда, когда не купаюсь, читать свою Агату Кристи параллельно на двух языках - турецком и английском, а вместо этого приходилось держаться с Петером за ручки и обмениваться поцелуйчиками.
Но придиралась я к Петеру только мысленно и эпизодически, не постоянно. В основном наслаждалась и его обществом, и морем, и вкусной едой, и ароматом цветов ночью под звездным небом с улыбающимся месяцем.