В начале 90-х мы мало понимали, что происходит.
В конце 80-х было некое послабление, появилась возможность взять кредит, встать на очередь на машину. Я решил всех обхитрить! Прочитал технические журналы, узнал, что скоро должна выйти новая модель Запорожца. Её потом назвали «Таврией». Но тогда названия не было, была только марка ЗАЗ-1102. Я пришёл в наш Профсоюз и попросил меня записать на эту модель. Мне сказали, что такой записи нет. Я сказал:
– Вот и отлично! Я буду первым! И председатель достала тетрадь (36 листов), с записами, прелистнула страницу и записала меня первым.
Забегая в перёд, расскажу, что года через два-три нам сообщили, что на завод пришли 10 «Таврий». Я побежал в профсоюз и с удивлением узнал, что я в очереди 12-й! Ха-Ха! И когда на завод пришла следующая партия, и мне сказали, что я могу получить, я отказался. У меня уже был жигулёнок, и я собирался увольняться.
Но зато я успел взять кредит - 5 тыс. А уже через год выяснилось, что билет на трамвай стал стоить дороже чем стоимость тех денег, которые мне надо было заплатить, чтобы погасить этот кредит.
У меня был жигулёнок, и я по потихонечку начал «бомбить» по ночам. Я жил рядом с заводом, на котором работал. И в 5 часов я уже был дома. Ел и ложился спать, а в 9 выезжал «бомбить». Мне нравилось ездить по ночной Москве и подбирать парочки или одиноких пассажиров, которых тогда было много, настолько много, что можно было выбирать: понравились – не понравились, в сторону дома – или нет. Уже трудно вспомнить, сколько я зарабатывал тогда, но помню точно, что то, что мне платили в месяц, я зарабатывал за ночь. У нас даже сколотился небольшой коллектив тех, кто также бомбил. Мы собирались в определённом месте, туда обычно подходили те, кому нужно было уехать куда-нибудь или за водкой в Таксопарк. Это место мы называли «точкой».
Как-то ребята с нашей «точки» рассказали, что есть одно место, куда набирают водителей для частного извоза, и что оплата там очень приличная по тем временам: 2.5-3.5 тыс. руб. в мес. Это было невероятно, потому что все как обычно получали 140-160 руб. на своих работах. Как это может быть? А оказалось, что всё просто: з/платы были 600-900 руб., что само по себе уже прилично, а остальное платили как амортизацию за машину. Здорово! Почему бы не попробовать. Тут ещё был интересный момент. Я ведь был тогда алиментщик. А с амортизации машины и расходов на топливо алиментов не брали. Не знаю, наверное, это меня не красит, но платить алименты сыну, которого мне и видеть не давали, как генералу, мне показалось слишком.
Наконец я уволился, и стал работать водителем. Поначалу было, конечно, унизительно – из инженеров превратиться в извозчика. Можно говорить, что я и без этого «бомбил». Но это другое дело – хочу работаю, хочу нет. Хочу везу – хочу не везу, а тут хош - не хош – везёшь.
Но мне повезло с «конторой». Тогда был период, когда фирмам и организациям, стало не выгодно содержать машины, платить з/плату водителям. Легче было заключить договор и заказывать машин – сколько хочешь. И наши водители были прикреплены: кто к солидной фирме, кто к ЦК Профсоюзов, даже у Российского телевидения было несколько наших машин, мне и там довелось поработать. И вот меня прикрепили к какой-то съёмочной группе.
Съёмочная группа - это режиссёр, оператор, пом. режа и директор картины.
Снимали разное: и художественные фильмы, и рекламу, и документалку.
И вот поступил заказ снять фильм о "Киномеханике Сталина". Помните было такое? Так вот оказалось, что людей, которые это утверждали, было аж 6 человек. Мы объехали всех! И каждый бил себя в грудь! И показывал всевозможные фотографии и документы. Рассказывал всевозможные истории. Мы переглядывались, пожимали плечами и иногда понимали, что человек сочиняет, а некоторым хотелось верить. Да и вероятно, в разное время были разные «механики» – Сталин-то правил 32 года. Но самое смешное оказалось, что этот фильм снимали для Америки, я его потом видел, он был смонтирован на английском (и дублирован на русский). И вот оказалось выбрали не того, кто говорил правду, а того, кто согласился говорить плохо о Сталине. Все остальные наотрез отказались порочить вождя.