В петербургском университет на биологическом факультете собралось странное, но интересное сообщество, людей – трудно сказать, скорей, индивидуумов. Молодые люди и девушки от 17 до 20 лет по своей психологии занимали несуществующее в эволюции место между животными и человеком. Но ничто человеческое им (нам) было не чуждо, и в выходные дни они (мы) веселой студенческой ватагой с гитарой выезжали на озера под Ленинградом на чью-то дачу, чтобы слиться с природой и выпить свой биологический тост: «За любовь к природе. За природу любви. И за любовь на природе».
В уже закрывающиеся двери отходящего поезда влетела запыхавшаяся девушка Юля. Ее растрепавшиеся кудряшки прилипли к раскрасневшемуся от бега лицу и все время попадали в рот, мешая объяснять причину опоздания: «Позвонили из зоопарка, тьфу, казуар - поросенок, тьфу, отказался завтракать, тьфу, выходные – два дня, тьфу, помрет не дай бог, тьфу, побежала покормить из соски, тьфу…»
Хм, задумалась я, а кто такой – казуар? В голову лезла черепашка из "Алисы в стране чудес" по имени Квази, что-то из латыни – «кауза – причина», но все это не складывалось в единый образ, который нужно непременно кормить из соски.
Мы весело провели 2 дня на берегу ноябрьского озера, с гитарой, вином, сложными любовными коллизиями и прогулками по романтическим пейзажам. Были и долгие беседы у костра, но снова поднять тему о казуаре так и не удалось, получилось только напроситься в гости в зоопарк к Юле.
Биологу, пусть всего три месяца пребывающему в Ленинграде (Петербурге), было неприлично совсем ничего не знать о зоологической мекке Северо-Запада - Зоопарке, и справки в библиотеке, которой заканчивалась галерея 12 петровских коллегий, были наведены:
«В 1865 г. в Санкт-Петербурге на территории Александровского парка Петроградской стороны Петербурга Софья и Юлиус Гебгардты открыли частный зверинец.
С 1873 по 1897 г. владельцем зоосада был Эрнест Антонович Рост. При нем зоосад был оборудован по последнему слову техники: провели канализацию, устроили электрическое освещение. Коллекция содержала 200 видов и 1200 экземпляров зверей, птиц и рептилий.
В приобретение новых животных своего частного предприятия Э. Рост вложил более 14000 рублей. Чтоб не остаться в убытке после этих инвестиций, им был устроен духовой, а позднее и симфонический оркестр, который играл в театре на 500 мест, в саду работал ресторан «Зоология».
Содержание питомцев осуществлялось за счёт доходов ресторана, театра, а позже и этнографической выставки, которые располагались в коммерческой части сада.
Из наиболее редких животных Ростом были приобретены: жираф, козерог, золотистый заяц, летучие собаки. Из кошачьей породы в Зоологическом саду находились несколько львов, львиц, тигров, ягуаров и леопардов, а также пантера, тигровая кошка и рысь. Из толстокожих – слон. Медведей было очень много, в том числе один белый. Так же в Зоосаде жили обезьяны. Самым богатым отделом у Э. Роста был отдел птиц - множество разнообразных попугаев, большой сыч из восточной Африки, кондор, черный лебедь, курчавый журавль, серебристые и золотистые фазаны, несколько павлинов и казуар…».
Другая выдержка из истории зоопарка давала еще немного сведений:
«Многих ценных животных эвакуировали в Казань уже 7 июля 1941 года. Среди них были самка носорога, зебры, антилопы, тапиры, кенгуру, чёрные лебеди и пара страусовидных казуаров». Видимо, казуар был знаком питерцам довольно давно…
День Юлей был назначен выходной для посещения зрителей, но очень рабочий для сотрудников зоопарка, - понедельник.
В нашем студенческой квартирке тоже был рабочий день, точнее аврал – приезжала суровая соседка, и надо было выстирать все, что возможно на ее стиральной машинке. В машинку летело бельишко, свитера и брюки и даже мой прекрасный синий плащ. Собираясь на свидание с казуаром, я с ужасом обнаружила, что идти в зоопарк мне не в чем. И просить помощи не у кого, девчонки, с которыми мы делили квартиру, уже убежали в универ.
Надев на худенькое тельце что-то из остатков непостиранных вещей, в качестве верхней одежды пришлось все-таки позаимствовать ленкин павлюченкин плащ, симпатично подпоясанный светло-коричневым поясом. Студенческий закон – если что-то быстро вернуть на место не испорченным, то это взятым без спроса не считается, и все ок. Ну, думаю, казуар, что бы он за зверь ни был, вряд ли задержит меня надолго, я точно успею прибыть домой до возвращения девчонок.
Вы ходили когда-нибудь в театр за кулисы? Так вот, зоопарк для сотрудников – это что-то очень похожее.
Двери все время хлопают, в них забегаю-выбегают заполошные сотрудники. Звери и птицы, явно недовольные наскоро сделанными прививками (уколы все-таки!) или принудительным кормлением, орут на все голоса, и найти кого-то в этой суматохе не представляется возможным. Я резонно подумала, что если Юля может где-то и бегать по зоопарку, получая – выполняя задания заведующего, то казуар должен быть все-таки на месте, и стала искать казуара. Это непросто – искать того, кого не знаешь «в лицо». Но Юлю я в лицо знала, знала и в спину, ее и обнаружила в отделе «Хищные птицы» – спину, согнувшуюся над сероватой кучкой перьев в клетке под вывеской «Казуар. Новая Гвинея» и еще что-то помельче. Увидев меня, Юля обрадовалась: «Заходи прямо в клетку, - сегодня казуар в хорошем настроении!»
«Познакомьтесь, а я пока в отдел быстренько… Я вас закрою, чтобы он не выбежал, такой шкодливый – он малыш, ему полгода, считай, птенчик… Ой, ты мой хороший!» - и двери хлопнули за Юлей.
Из кучки коричневато-серых перьев на меня смотрели два любопытных глаза. Ничего, подумала я, симпатичный, на киви немного похож, только покрупнее. И тут эти два глаза стали возносится вверх на кожистой шее и кучка перьев – подниматься на ногах. В результате «птенчик» стал мне почти до пояса. И глаза оказались на кожаной голове с каким-то синеватым наростом. Как индюк, что ли, - успела подумать я, а мозг услужливо подкинул справочную информацию: «Название птицы происходит от папуасского kasu weri, что в переводе означает «рогатая голова».
Я примирительно протянула казуару раскрытую ладонь, чтобы сразу знал, что у меня нет дурных намерений, впрочем, еды тоже нет… «А вот это зря!» – прочиталось в глазах казуара. И вдруг я сама стала объектом пристального интереса древней в эволюционном плане и, судя по табличке, хищной птицы на предмет «чего б схватить». Он клюнул меня в ладонь довольно ощутимо, ну что ж вы хотите – птица! Я попыталась погладить его по лысенькой голове с пробивающимися кожаными рожками – ему не понравилось. Казуар отыскал мою руку и попробовал хватать пальцы отдельно, скоро я уже знала все подробности полости его клюва, - языкатый… Как с детьми я присела, чтобы быть с казуаром на одном уровне, и он не чувствовал себя униженным моими размерами. Но он не чувствовал – мое приниженное положение давало ему возможность теребить мои волосы, потом он добрался до уха… «Ну да, оно немного похоже на улитку, которую ты кушаешь на родине, но это не повод оставлять меня без органа слуха» - сказала я и встала, еще успев подумать: «Хм, ресторан «Зоология».
Казуар принял это за новую игру, резво обежал меня вокруг и обнаружил два конца завязанного на плаще пояса. Он даже взвизгнул от удовольствия (и я вспомнила юлино «казуар-поросенок») и ухватился за один конец. Я пыталась не терять самообладания, ласково отнимая пояс: «Ну что ты, не надо, птенчик, плащ не мой, я взяла его у Ленки на часок только, чтобы увидеться и познакомиться с тобой». Но вытягиваемый из клюва пояс его только раззадорил, он ухватился за пояс покрепче сделал пару глотательных движений и полпояса оказались в его глотке. Я уже ясно видела надвигающуюся катастрофу и тоже уперлась и ухватилась за остаток пояса двумя руками с твердой уверенностью, что человек – царь природы и если не сильнее, то умнее любого животного. Со стороны мы, наверное, являли собой карикатуру на перетягивание каната, удача улыбалась то мне, и пояс был вытянут из казуарьей глотки на 3/4, то ему, и пояс наполовину исчезал в его глотке и желудке. Казуару мешало добиться большего успеха то, что пояс был обвязан вокруг моей талии, впрочем после взаимных побед туда-сюда, он затягивался все туже, казуарья часть удлинялась, а талия моя приближалась к совершенному объему в 50 см… Мою же победу затрудняло то, что, побывав в глотке казуара, пояс становился все более слюнявым, склизким и вонючим и нещадно выскользал из рук.
За этим интересным занятием нас застала Юля, при спасительном звуке поворачиваемого ключа я на секунду повернулась к двери, казуар немедленно доглотал пояс до узла и замер, прижавшись ко мне как родной. Юля даже умилилась, - ах, как вы подружились, ну пойдем, Лена, я покажу тебе яйцо казуара, мы выводим ему братика…
«Я с удовольствием пойду смотреть яйцо, только не могу… Он не пускает!». И тут Юля увидела, что казуар надежно сидит на моем поясе, как рыбка на крючке… И мы стали вместе спасать, я – пояс, Юля - казуара, при этом приговаривая: «Ну отдай, ты думаешь – это змейка? Ну попробуй на вкус, это не змея, а глупый человечий тряпочный пояс…» «Но-но! – подумала я, не такой уж глупый! Еще пять минут назад он был даже немного красивый…»
Удвоенная физическая сила девушек не помогала – казуар держал «добычу» не на жизнь, а на смерть (последнее было нежелательно, слишком дорого этот птиц стоил). Но победил интеллект, - Юля пощекотала казуара потерянным в схватке со мной пером где-то в раскрытом клюве, и его стало «неудержимо рвать на родину». Вылетел и конец моего пояса в ошметках завтрака и вчерашнего обеда казуара. От напряжения или досады рогатый гребень на его голове налился кровью, расправился, слегка посинел и встал довольно агрессивно. Юля тоже заметила эту метаморфозу: «Ах ты, какой молодец! Повзрослел, малыш!».
Из клетки я вышла со смешанным чувством гордости за удачно исполненную роль тренажера для взросления казуаров и отвращения к перепачканному «глубоким содержанием» очень древней птицы поясу, который мне пришлось нести двумя пальцами и в автобусе терпеть недоуменные и неодобрительные взоры сограждан. Уходя, я бросила последний взгляд на надпись над клеткой, – слово помельче было «Змееяд», эх, знать бы это раньше!
К моему ужасу Лена уже была дома, когда я вошла в квартиру не только в ее плаще, взятом без спроса, но и с пояском в зеленоватой-серой слизи. На ее немой вопрос, я выдала тираду: «Лена, ты становишься обладателем раритета! Твой пояс послужил науке и помог отечественной биологии вынуть то, что таилось тысячелетиями у самой эволюционно древней птицы зоопарка – Казуара! Неси скорее пробирки и предметные стекла, сейчас мы раскроем эту тайну!». Лена медленно поднялась из кресла, прихватив гигиенический пакет из самолета, услужливо оказавшийся на газетном столике: «Сложи-ка сюда этот бесценный артефакт». Я повиновалась, а Лена быстро вышла во двор и вернулась без пакета: «Пусть эту тайну анализируют ночью кошки, а утром дворник».
На мои робкие «Лена, а пояс? А твой плащ?» она патетически возвестила: «Отныне мой плащ будет без пояса. «Causa Казуар est!», что я перевела как «Причина - твой паршивый казуар».