Первый калькулятор – как первая женщина. Обстоятельства прикосновения к нему запоминаются на всю оставшуюся жизнь. В 1985 году калькуляторы в Советском Союзе были диковинкой, особенно в школах. В нашем классе это чудесное электронное устройство имелось только у одного человека – у Вовки Костяжко. Учился Вовка ниже среднего, был почти раздолбаем, но, несмотря на это, калькулятор ему родители всё-таки купили. И даже разрешили брать эту дорогую вещь в школу. В то время калькуляторы только-только стали появляться у советских школьников. Строгие учительницы математики запрещали владельцам калькуляторов приносить их в Храм науки и пользоваться этими шайтан-машинами. Учителя и родители полагали, что калькулятор отучает школьников умению устного и письменного счёта. Для нахождения сложных величин (тригонометрические функции, квадратные корни, логарифмы, радианы и т.д.) мы должны были пользоваться «таблицами Брадиса», о которых речь пойдёт ниже.
Короче говоря, наши учителя всячески препятствовали прогрессу, что было с их стороны абсолютно бессмысленным занятием. Ведь прогресс затормозить, конечно, можно. Но остановить – никак нельзя. Особенно силами среднестатистической советской училки («учихи» - как мы их называли). И поэтому проникновение калькуляторов в учебный процесс медленно, но уверенно осуществлялось.
Вовка Костяжко иногда приносил в школу свой калькулятор. В основном – чтобы похвастаться им перед остальными бескалькуляторными одноклассниками. Я воспринимал его калькулятор, как инопланетное чудо. Калькулятор завораживал свечением цифр, мелькающих на небольшом экранчике. Я ни разу не касался калькулятора, только смотрел на него.
И вот как-то сидим мы на уроке украинского языка. И кому-то вдруг понадобился Вовкин калькулятор. И Вовка попросил меня передать калькулятор однокласснику. И дал мне его. И я прикоснулся к нему, впервые в жизни. Я взял калькулятор очень бережно, двумя руками, как младенца. После чего передал его дальше. Моё первое общение с калькулятором длилось пару секунд, но эти секунды продолжались целую вечность. Я передал калькулятор дальше, но до конца урока сидел, как оглушённый. Думать об учёбе не было никакой возможности. Я находился под сильнейшим впечатлением от контакта с чем-то ТАИНСТВЕННЫМ, НЕВЕДОМЫМ и почти ЗАПРЕТНЫМ. Таким же таинственным и запретным, как книжки о половом воспитании, которые мои родители тщательно прятали от меня в шкафу. И которые я регулярно находил и просматривал, при этом мало чего понимая из написанного суконным советским языком.
МОЙ КАЛЬКУЛЯТОР
Через год – к моему переходу в девятый класс – мои родители расщедрились и купили мне калькулятор. Он назывался «Электроника Б3-36» и стоил целых 70 рублей! Это была дорогая покупка, что ни говори. Кстати, к моему переходу в 9-й класс мне купили ещё и дипломат (такой чемоданчик для бумаг) с замочками и ключиками. Дипломат был обит дерьмонтином. С этим дерьмонтиновым кирпичом я ходил в школу в 9-м и 10-м классах. И даже на первом семестре в институте я носился с дипломатом. Но потом понял, что гораздо удобнее сумка через плечо. А ещё позднее оказалось, что самый удобный дипломат и портфель – это пакет, который можно носить подмышкой.
Но вернёмся к калькулятору. К моему девятому классу наши учителя (и Министерство образования СССР) вдруг прозрели и поняли, что весь мир уже давно ушёл вперёд, а мы до сих пор считаем котангенсы по «таблицам Брадиса» (о них – ниже) и елозим логарифмическую линейку. У меня, кстати, была логарифмическая линейка. Мне её купили, но она мне не пригодилась. Хотя я что-то даже высчитывал с её помощью. Так вот, Министерство образования СССР дало добро на проведение в школах уроков информатики, а также разрешило школьникам пользоваться калькуляторами на уроках алгебры и геометрии. Действительно, калькулятор был хорошим помощником при расчётах. Мы ведь уже учили логарифмы, интегралы, производные и другую ересь, рассчитывать которую без калькуляторов было настоящим мучением.
Я очень хотел, чтобы мне купили программируемый калькулятор. В те годы в журнале «Наука и жизнь» появилась рубрика для владельцев калькуляторов. В ней объясняли правила работы на программируемых устройствах, а также печатались программы для игр и разнообразных расчётов. Для меня до сих пор загадка – как можно играть на таком калькуляторе? Впрочем, даже на своей «Электронике Б3-36» я пытался типа играть, хотя он и не был программируемым. Мой калькулятор имел мощный блок питания и три огромнейших аккумулятора, которые я регулярно подзаряжал (пока они не вытекли). Я всегда удивлялся той скорости, с которой калькулятор производит расчёты невероятно больших или малых величин. Особенно меня поражало то, как он высчитывает факториал. Например, факториал числа 60 калькулятор считал 2-3 секунды: в течение этого времени калькулятор «думал». И это было удивительнее всего, ведь ещё недавно я полагал, что ДУМАТЬ мог только человек. А оказалось, что машина тоже умеет думать.
Потом наступили 90-е, и калькуляторы заполонили всё вокруг. Они резко подешевели, сначала уменьшились, а затем и увеличились в размерах. Уже к концу 90-х пользоваться калькулятором не умел разве что младенец или глубокий старик. Параллельно с распространением калькуляторов в бывшем СССР появлялось всё больше компьютеров, которые к настоящему времени стали привычным предметом домашнего и какого угодно обихода. Потом наступила эра мобильников, которая продолжается и сейчас.
А мой калькулятор «Электроника Б3-36», кстати, жив до сих пор. Правда, у него не работают почти все клавиши. Но он всё так же включается и его экранчик излучает приятный ностальгический зелёный свет.
БРАДИС
До появления калькуляторов в советских школах при сложных математических расчётах пользовались «таблицами Брадиса». Вообще-то они назывались «Четырёхзначные математические таблицы». Их автором являлся советский математик Владимир Модестович Брадис, поэтому их чаще всего называли «таблицами Брадиса». Впервые они были изданы ещё в 1921 году как «Таблицы четырёхзначных логарифмов и натуральных тригонометрических величин» и с тех пор регулярно переиздавались. У «таблиц Брадиса» имелись две основных особенности:
1. Они были нифига не понятными;
2. Их нигде не было.
Действительно, в продаже (во всяком случае, в нашей местности) их не было. Они имелись только в школьных библиотеках и в математических кабинетах. На уроках алгебры нам раздавали эти потрёпанные брошюрки (изданные, наверное, лет за двадцать до нашего рождения), причём, по одной на парту. В конце урока мы должны были «таблицы Брадиса» сдать учительнице. Позднее «таблицы Брадиса» появились в школьной библиотеке и я, кажется, взял себе одну такую книжку – «почитать»)))
«Таблицы Брадиса» являлись своего рода калькулятором на бумаге. С их помощью можно было рассчитать натуральные логарифмы, точные произведения двузначных чисел, дроби вида 1/n, квадратные корни, кубы чисел, синусы и косинусы, тангенсы и котангенсы, логарифмы тригонометрических функций и другие важные штуки. Точность вычисления в «таблицах Брадиса» - до четвёртого знака. Полезная вещь, скажу я вам. Конечно, нынешнее школоло посмотрит на «таблицы Брадиса» как на динозавров из Юрского периода. Нынешнему разбалованному племени не понять, как мы корпели над этими брошюрами, выискивая такие нужные нам значения тангенсов и логарифмов. Сегодня каждое школоло имеет телефон, в котором помимо телефона, телеграфа и видеотелефона есть мощный компьютер, библиотека и даже фотоаппарат. И это правильно. Так и должно быть, ведь прогресс неумолим. Его, конечно, можно притормозить, но помешать его торжеству – никак нельзя.
2020