Всегда, когда мы возвращались на улицу Сан-Хосе, глупый мальчик был у ворот своего дома, сидевший на стульчике и смотревший на то, как мимо проходят другие. Он был из тех бедных детей, к которым никогда не приходит ни дар речи, ни дар благодати; радостный ребёнок, и на него грустно смотреть; все для его матери и ничто для остальных. Однажды, когда на белую улицу пришло злое чёрное поветрие, я вдруг не увидел ребёнка у своих ворот. Пела птица на одиноком пороге, и я вспомнил Курроса, больше отца, чем поэта, что, когда он остался без сына, то попросил о нем галисийскую бабочку:
- Расправь крылья, золотая бабочка.
В час, когда приходит весна, я думаю о глупом ребёнке, что с улицы Сан-Хосе ушёл на небо. Он будет там, сидя на своём стульчике, под сенью несравненных роз, смотреть своими глазами, открытыми снова, золотые сокровища небес.