20. Москва Новосибирск. Встречи

   
Это, я посвистел моему самому, самому читателю. Владимиру Цинну.
Он единственный прочитал всё моё!

   Для начала не повезло – в мой любимый плацкартный вагон был только один билет. Боковая верхняя полка у туалета. Но кассирша на Белорусском вокзале попалась ответственная и, порывшись в компьютере, отыскала предпоследнее место в купейном вагоне. Я выбрал верхнее. Не люблю, когда на моём матрасе сидят посторонние все!

    День провел в столице результативно, хотя и с рюкзаком восьмикилограммовым, но дошел пешком от вокзала до Кремля и посетил, смог в этот раз, Оружейную палату. Купив билет, умудрился (а это было не просто) сдать в камеру хранения рюкзачок и, глянув на карту столицы, решил сделать круг размером с час. То есть перебраться по Каменному мосту на другой берег и по набережной дойти до Патриаршего моста, там посетить Христа Спасителя и вернуться уже бёгом к Боровицкой. Где и впускают туристов в Кремль. Москва город не для пешеходных прогулок. Здесь работают светофоры, а рядом стоящие пенты игнорируют их цветность и машут чёрно-белыми палками. В первую очередь пускают черные машины, идущие в Боровицкую башню – туда едут наши слуги. Быдло пешеходное, стоящее на обочине, и ждущее благосклонности вышеупомянутых пентов, может ждать разрешения на проход по пешеходному переходу и две и даже три минуты!!! Пентов на этом перекрёстке не меряно! Три машины с мигалками, и толпа одетых в форму. А сколько «Агентов» скрытых?

   Наконец я перешёл две дороги и взобрался по ступеням на Каменный мост. Колотун! Ветер сырой. Рысью перескочил на другой берег и, подождав 140 секунд, сумел перейти на другую сторону дороги. А там еще одна дорога. Уже без пентов, но со светофором циклом поменьше – всего 120 секунд.  Время ожидания у переходов не проходит даром –  наблюдаю жизнь кипучую москвичей, слышу как клаксонят жыпы плоским иномаркам – прочь с дороги! Лезут на тротуары – благо колёса у них вездеходные. Красный или зелёный цвет светофора им всё равно. А пентов тут не наблюдается. Они приедут только, когда этот быдляк на колёсах столкнётся в потоке или наедет на пешехода….
   Но вот я уже у какой-то церквушки  на набережной – Никольская, кажется. Подёргал дверь, не поддаётся. Вдруг распахивается с треском и оттуда вываливается полуэнтиллигент. Он в шляпе и сапогах резиновых. Рост под два метра – и туго открывающаяся для меня дверь для него не препятствие. Думая, что это местный торговец опиумом (среди попов такие хари не редкость – Кирюха тому пример), задаю ему вопрос – как называется эта церковь, и не могу ли я войти?

    - Это не церковь, а институт культуры! Со значением ответствует он, и семенит по полуразрушенным ступеням культурного заведения вдаль. Тут и я увидел чугунную табличку:

   Вот она где ютится в XXI веке – культура русского народа – в церкви!

   Любуюсь этой стариной и делаю фотографию. Тут же наблюдаю сцену любопытную. Четыре грузинообразных Gastarbeiterа пытаются разровнять лопатами и ломами приствольный круг старого дерева. Пятый грузинообразный раздаёт указания, а шестой Gast пытается arbeitовать на тракторе с ковшом. Похоже, что всем им привычнее орудие труда под названием «калаш» или рог с чачей. Ни хрена у этой шестёрки не выходит. Руки не оттуда растут.

   Время катастрофически убывает и я, прочитав на попутном шильде - «Болотная площадь» устремляюсь туда. У меня в Германии есть Вася. Он диссидент и, извините за выражение, блогер. Я ему пошлю фото с площади, где его единомышленникам не дали раскачать устои России.
   Долгий путь до площади, по причине клятых светофоров, съел моё время и я, постояв на краю Болотной, и видя, что с экскурсией в храм Христа обламываюсь, тут же ринулся назад. Но «ринулся» легко писать, а ведь опять пришлось стоять на светофорах! Правда, развлекли три француза. Я понял что это «они» по их затравленному виду в потоке машин. В то время когда мы ждали своего «зелёного», их чуть не переехал жыпарь размером с танк. Прямо по тротуару. Хорошо, что у него сигнал громкий и девочка-мамзелька, услышав ревун, успела отпрыгнуть за столб фонарный.
   Я с ними поговорил. Им было приятно услышать родную парле – Франсе, Парис, бонжур, силь ву пле, аревуар, Мон Мартр, Гран опера, москауэр кондом…. Всё, что сумел вспомнить – выдал.

              Музей карет и сарафанов

   Уже поспешно, скачками вернулся к Боровицким воротам и меня впустили в Кремль, а там и в Оружейную палату.

   Та часть её, где тарелки и кувшины, меня совершенно не заинтересовала, а вот оружие и, тем более царские кареты, осмотрел с тщанием. Да и царицины и принцессины  парадные сарафаны со шлейфами тоже поражают. Сколько же килограммов на себе носить приходилось царицам! И, при этом, талия жены Александра номер три была в обхват пальцами. Даже моих рук. А уж у её муженька, говорят, были размеры «гросс»! И в этих платьях только и могли они поместиться как в каретах размером с полвагона. Самая большая из этих повозок весит три с половиной тонны! Её рама – основа – это цельное дерево! Причём дерево кривое и ветвистое. Вот эта кривизна и использована мастером каретником. В изгиб поместился «домик» с печкой и диванами, в комель запряжены кони, на ветках сидят кучера, а позади, на натуральной загогулине этого дерева – форейторы.

    Сохранность повозок и ландо поражает – реставраторами восстановлена очень незначительная часть позолоты и кожи. Удивительно, но время над деревом не властно! А позолота темнеет. И ярко светятся восстановленные балясины и резьня на фоне таких же балясин из семнадцатого века.
   
   Кстати, в музее же, бродили два штукатура отделочника из города Владимира. Два месяца отработали на отделке квартир, заработали за это время по 60 тысяч, и теперь едут встречать новый год к семьям. А работы там, дома, для них нет. Резиновый Москвабад позвал и их на работу. Я с ними коротко познакомился, и тут же пригласил «на чебуреки», расписав чебуречную и тамошние чебуреки с чаем и водкой в красках и со смаком. Но они вегатарианцы – а что поделаешь, ради экономии будешь есть макароны без мяса.
    Вместе мы выразили наше «фи» госпоже Гагариной. Очень мало, нам показалось, информации она подаёт зрителям. Как называется то или это оружие, непонятно было. Одна крошечная этикетка на полтора десятка экспонатов. А некоторые предметы отсутствовали и номера перепутывались. В общем – нет в её хозяйстве порядка. А еще дочь первого космонавта, хотя и красавица…. Видимо красота это ещё не ум.

   Плюс персонал расслаблен – одна сторожиха листала смартфон, а гардеробщицы дружно ненавидели раздеваемых клиентов. А самое главное это отсутствие заряжалок для телефонов.

   Но нужно спешить на вокзал и не забыть посетить чебуречную напротив Склифа! Хотя и без моих новых знакомых.

   Посетил. Вкусил! Запил! Зашел в близстоящую церковку какой-то Пресвятой на Сретенке, и поставил кому надо свечки. Свечки тут необычайно дёшевы –
6 рублей штука! Не доглядел Кирюха.

  Побрел в сторону Комсомольской площади. Экономя батарею в телефоне, не включал навигатор, а пользовался москвичами - расспрашивал языком. По пути купил в аптеке «шпорогвоздь». Тут же намазал пятки и устремился дальше вдоль по Сретенке. Название-то какое, душу греющее, старинное  московское! Набрёл на театр, где все билеты на «БеЗприданницу» (так и написано!) были раскуплены и ложи уж полны корпоративистами. В фойе было слышно ржание зала. Кассирша, интеллигентная старушенция, посоветовала идти дальше и искать театр Маяковского. Велела пройти триста метров. Прошел. В темноте поймал девицу благородного вида, а она мне не смогла указать в какой стороне тут театр Маяковского. Только пожала плечами фря – живу тут и не знаю. Значит, его тут нет. Но я не уныл и углубился вдоль сквера в проулок. И обнаружил заклеенный афишами фасад длиннющего здания. Это, конечно же, был искомый театр. Но в нём сегодня ничего не давали. Отдохнуть в театральных креслах не получается.

   Шпоры мои подсказывают – хромай на вокзал! И я почапал, уже Сретенским, на этот раз не улицей, а бульваром, в сторону Академика Сахарова. А он, академик, я знаю, приведет меня на Комсомольскую площадь. Так оно и получилось, но только пришлось еще пройтись улицей Маши Порываевой. Википедия подсказала, что это героиня типа Зои Космодемьянской, но разлива уже сорок второго года. Её тоже поймали крестьяне русского происхождения в момент поджога их домашних построек. И стали бить, а  потом сдали немцам. А позже, когда немцев прогнали, крестьянам этой деревни пришлось пострадать – некоторых даже казнили – а зачем вы не сожгли свои хаты сами?

                Вокзал – дом унылых

   В обессиленном состоянии нашел я себе место на втором этаже Ярославского вокзала. Напротив заряжалок для смартфонов. Рядом сидели вахтовики. Раньше вахтовиками называли жителей всех русских и украинских весей работавших на нефтепромыслах Тюменской области, а теперь всех кто работает не дома, а на выезде. В основном в Москве.
Так называются теперь и мои соседи по вокзальной лавке – жители Ёбурга. Их трое.

   Два двоюродных брата и их земляк и товарищ. Два месяца они строили мосты по России работая на московскую строительную фирму. Обещали им 35 тысяч в месяц. Но пока не заплатили ни копейки. И только первого января, то есть через неделю, они получат на карту свои деньги за первый месяц!!! Похоже, верят. Но, поделились со мной планами – больше не поедут. Два месяца без жены и детей тяжеловато. Про себя пожелал им успеть получить все деньги за все два месяца. Но чую – надуют их, как только узнают начальники о желании уволиться.

   Слева сел сорокалетний матерщинник, и, как только его телефон маленько зарядился, приступил к звонкам друзьям. Называл он их всех одинаково – «братка». Наверное, сибиряк. Браткой собеседника зовут только в Сибири. И вот этот братка, изъясняясь матом на весь вокзал, убеждал своих друзей – браток, помочь ему выручить деньги у работодателя. Заплатили ему 28, а обещали 42 тысячи. «Ну как же так, братка, ты же знаешь, вопил от в трубку, глядя в потолок, коробка стоит рупь двадцать, и я посчитал, а они, трам-тара рам, мне двадцать восемь, трах тибедох! Ё! »  И тут же звонил другому братке, и того просил сходить к шефу дураку на букву «м» и объяснить и показать фото из телефона с табелем, которое он щас вышлет. …
   Не договорил, подхватил огромную сумку и побежал на Ярославскую электричку.

   Вокзалы это вообще невесело. Суета или сонное равнодушие залов ожидания вводят в уныние! Улыбок не дождёшься ни от кого. На входе скушные рожи охранников уставшие уже от одной фразы: «Сумку на конвейер, проходим через рамку». Дальше буфетчицы и киоскёрши, прокисшие в своём равнодушии к клиентам и выручке и ненавидящие всех кто спрашивает – а нельзя ли у Вас телефон зарядить? В рядах не шевелясь сидят, спя, и ждя свои поезда, потенциальные пассажиры, между ними бродят суровые пенты….
   Боюсь уснуть. А хочется – ночь на лавочке в Хельсинском аэропорту и беготня по столице вымотали….

   Вскоре и мне подали состав. На Абакан! В советские времена, да и позже, это был самый грязный поезд в СССР! Ну, еще хуже был Ташкентский и Бакинский, а это ж не Россия! А теперь это отличный вагон – внешне чистый и внутри, и проводница тоже правильная – пышная и в пилотке, с усами! Внутри постели застланы, розетка для телефонов фунциклирует, а радио молчит! А когда поехали и кондиционер заработал. Самое главное это биотуалет! Чистый! Кипяток! И даже одноразовое питание предусмотрено. Причём вкусное и сытное. За всю поездку даже у меня, отчаянного придиры, не нашлось причины для поворчать. Но книгу жалоб я всё равно затребовал и написал разгромную похвалу нашей пышке и её товарке. Пусть попробуют им премию не дать после этого!
   Одно гложет. Купил я предпоследний билет в этот вагон, а еду пятым. Вы правильно поняли! Две проводницы и пять пассажиров. Вот что значит компьютеризация железной дороги России. Возят воздух. Наверное, и плацкартный вагон тоже «битком» набит пятерыми….

                Подорожники

   В попутчики мне бог послал полковника в отставке. Пограничника! И его жену Зельму Эдмундовну. Пришли они с небольшими чемоданами и парой лыж. Друзья московские отдали за ненадобностью – у них снега нет, а по прогнозу в Костроме, якобы, выпадет. А мои попутчики туда и едут. Под Кострому в город Буй. Они уже давно отслужили своё на границе и теперь им по семьдесят три года. Знают друг друга уже семьдесят один год! С яслей. Или ясель? На одном горшке сиживали. Росли рядом и не дружили, а обратила Зельма на него внимание, когда он закончил институт, и перед армией заехал домой – на побывку. Младший лейтенант – ремень со звездой! Прилепилась, и уехали вместе на Дальневосточную заставу. Да и не зря поехала. У него зарплата 180 рублей с первого дня!  Потом другие заставы, другие звёзды мужу. Другие деньги. А ей пелёнки и кастрюли, да работа в гарнизонной библиотеке. Но стаж выработала и пенсия одиннадцать тысяч! У полковника – полковничья. Достойная! Так он сказал.
   Задел я тему жизни селян буевских…. Пограничник с ней не знаком вплотную, но очень переживает за деревню и брошенные текстильные города. Их здесь, в центральной России много и в них царствует депрессуха. Денег для них у государства нет, и всё рушится. Квартира двушка стоит ровно материнский капитал. Полмиллиона. Всего! Или сам живи в ней. А как жить, если работа для учительницы это вахтёркой в клубе за восемь тыщ? Или за двенадцать санитаркой в доме престарелых.

   Не удалось мне выспаться – допрашивал полковника с полковницей до двух ночи, пока Зельма Эдмундовна не повалилась в постель. Только тогда я глотнул живительной влаги из бутылки под названием «Тамбовский волк» и полез к себе на второй этаж. Утром ни лыж, ни полковника не обнаружил. Буй с ними! Будут пусть здоровы, хорошие люди! Зато обнаружился новый пассажир. Копия Волобуева. Ну, того, из думы. У которого вместо головы шишка утыканная выпуклостями помельче. И ни одной математической среди них. Боксёр бывший. Теперь депутат.

   Сосед мой выглядит таким же громилой депутатом, но слесарь обыкновенный. Едет в Курган из Калуги. Работал месяц за 35 тысяч. Доволен. В Кургане значительно меньше…. Он не один. В соседнем купе два его товарища. Значит в Кургане избыток, а в Калуге недостаток раб силы? – Нет, отвечает, мы втроем спецы по ретро автомобилям.
   Приятно слышать, что есть такие специалисты. Жаль зарплата у такого мужичины маленькая и ту придётся делить на троих. Жена не работает, а сын Семён еще мал. Отец везёт ему железную дорогу. В коробке.

    Вскоре нам подселяют парнишку. Едет из-под Набережных челнов после побывки у родителей. Сам служит под Курганом в танковой учебке. Контрактник. Шея тоненькая! Вот уже полгода как зам. ком. взвода. Службой доволен. 30 тысяч зарплата. Минус 12 за квартиру. Живут с напарником. Оба по 12 тысяч платят, а вместе 24. Вот как зарабатывают курганские сдатчики квартир! А в Кинешме или Иваново за пять тысяч трешку можно снять.
 
   Мечтает наш сержант дослужить свои полгода и в агроинститут поступить, а потом, почему-то, на КамаЗ – завод инженером. Такая вот странная мечта.
   Порасспрашивали мы его о службе. Солдат получает аж 2000 рублей. Но шторы в казарму и многое другое нужно оплачивать из этой суммы. Зато кроссы почти не бегают. Или раз в неделю. Дедовщины нет. Кормят хорошо. А учат очень плохо – сказал сержант. Танки Т-72. Старинные. Радиостанции плохие и связь только у командиров. Внутренняя связь тоже в большинстве отсутствует. Иностранцев, как он выразился, имея в виду выходцев из Бурятии и Кавказа, нет. Только русские и родные татары. - А немцы? Спросил я. – один есть, по фамилии Бауэр. Каждый стреляющий за время учёбы должен выстрелить шесть штатных снарядов. Это уже неплохо! Есть даже девочки солдатки. Ну, это ни к чему – возразили мы с «Волобуевым».

   Так вот и ехали до вечера, а вечером подсела на место сержанта дама. Сразу повалилась спать, а наутро порадовала рассказом:

   Работает она уже восьмой год у одного и того же хозяина. То есть на одном и том же дорожно строительном участке. Поварихой. Кормит шесть десятков мужиков. Пятьдесят из них – узбеки. Есть среди них ветераны – по несколько лет уже в Сибири. Эти работают хорошо, а молодые и говорят по-русски плохо и мёрзнут, и еда им непривычна…. Едят их мухи, мошкара и гнус так же как и русских, однако им тяжельше. Отсюда и производительность низкая. Платят им меньше чем русским. Грязь непролазная, какой у них в Узбекии не бывает. Техника – бульдозеры, экскаваторы тонут по самую крышу!

    Строят дорогу в Мансийской тундре вдоль нефтепровода. Сама-то труба лежит на эстакаде, а для её обслуживания и нужна дорога. Технология проста – копают канаву в два метра глубиной и четыре шириной и на дно её выставляют огромные белые пластиковые мешки с наполнителем. Сверху отсыпка. За два года дали 48 километров! У хозяина таких участков штук сорок. Так что медленно, но участки стыкуются и дело движется. Пока дорогу достроят и нефть в Сибири кончится…
   Еду варит простую – каши, картошка консервированная чаще чем нормальная, консервы…. Иногда завалят бездомного оленя. Попробуют и выкинут. Вкус никакущий! Есть местных оленей могут только ханты. Да еще мансы. Эти мансы тех бездомных оленей не берут – стадо могут увести. Отвыкли они от стада.

Часто приходят лисы. Кормит повариха их шоколадными конфетами. В телефоне много фотографий – там и лисы и узбеки и тонущие экскаваторы и труба и серые от комаров спины рабочих…. Только саму себя не фотографировала.

   Подъем в три, отбой в десять. Это в её шестьдесят лет! Без выходных. Три месяца. Месяц отпуск. 50 тысяч в месяц. И так уже восемь лет. Едет в Нск к дочери. Та скоро родит. От азербайджана. Называет его хачиком. Примет внучку и к себе в Братск. Чуть отоспится и опять в Нижний Уренгой. В болото. Жизнь!

   И не писал бы так подробно про рубли и обстоятельства попутчиков, да люди за бугром просили поподробнее расспрашивать. В Германии не все забурели. Все интересуются. А Вестям и Новостям не все доверяют. Съезди, говорят, разведай. Вот!

   Интересного Дениса встретил я ещё на пути туда, в Россию. В Хельсинки пришлось ночевать в аэропорту. И не мог я включить вай фай. Иду по коридору и высматриваю – кого бы спросить. За прилавком вижу двух финнов. Спрашиваю: «Шпрехен зи по-русски?»
   Оба затяжно смотрят на меня, потом один, помоложе, соглашается. Оказался совсем наш. Вай с фаем прописал мне в телефон и даже рассказал, как добраться до города на поезде. А позже догнал меня, и мы ехали вместе.

   Денис магнитогорец. Двадцать восемь ему. Родители педагоги и до недавнего времени он сидел на их шее, а год назад решил, что пора становиться на собственную лыжню. И вот нашел эту работу – сидит в бюро и выдает машины на прокат. 1500 евро зарплата. Ого? Нет не ого. 700 за квартиру площадью в двенадцать метров. Еда и другие радости, такие  как проезд до работы, электричество и отопление…. В общем, с кваса на воду перебивается. Проезд до Хельсинки 4,50. Не накатаешься. И вообще все в три раза дороже, чем даже в Германии. В Магнитку ни ногой – депресняк. Из достопримечательностей там только гора далеко за городом для езды на горных лыжах.

   На этом я свой отчёт закончил.

Пы.Сы:

   Решил дописать. Потому что снег за окном пошел и мороз, на подъезде к Новосибирску, покрепчал. Телефон показал – 28. А я в тапочках и курточке на рыбьем меху. Пять утра. Встречать себя сыну я не велел. Спрятался между вокзальными дверями и заказал такси. Рядом стоящий «бомбила» моих же лет, посоветовал просить русского водителя. Поскольку мы же ж оба русские и понимаем, что в первую очередь нужно дать заработать своим, а не хачикам. У тех есть выбор – тут таксовать или ехать на историческую родину. А у сибиряка выбора нет. Так дадим же ему возможность заработать копеечку.
   Я ему рассказал о ситуации в Германии. Точно та же самая – немцев таксистов теперь нет! И вызвать немца невозможно. Да и не поймут толерасты. Тут же заказал русского и диспетчерша меня поняла.
     Вскоре подъехал за мной таксист от Яндекса, оказавшийся русским немцем, и я, нисколько не обморозившийся, через полчаса уже обнимал своих родителей.

  Русские цены января 2020:
Хлеб – 50р
Мясо – 400
Театр – 500
Бензин – 45

В пересчёте на месяц:

10 кг хлеба 500
3 кило мяса 1200
1 раз театр 600
70 литров бензина 3000
+ штаны и овощи с яйцами и молоком 2000
   итого:             7300+ коммуналка 3500
Итого в месяц:                10800

Раз в два года хочется в Сочи.

Поезд Москва – Новосиб – 5 – 9 тыс. А это полпути.
Самолет  в один конец      - 6 тыс

29.01.20