Провокаторов было трое. И имена всех троих история сохранила. Саша и Коля из восьмого «А» и Серёга из девятого «А». Втроём, стоя у входа в спортзал, они хором убеждали звеньевого октябрятской звёздочки Костика Усольцева, а он смотрел на них широко открытыми синими глазами, приоткрыв рот. Слова, которые говорили ему, были явно неправильные, шестым чувством он ощущал это. Но ведь это были СТАРШИЕ. Для второклассника Костика эти подростки были взрослыми, ненамного моложе его мамы. А маму-то он считал очень взрослой, ей было целых 27 лет!
- Вот ты пойми, Костян. Космонавты же были настоящими мужиками? - задал вопрос Сашка. - Вот ты ответь!
Костик утвердительно кивнул. Ясное дело, космонавты были действительно настоящими мужиками, тут и спорить нечего. Даже круче его дедушки.
- Ну вот, – включился в беседу Серёга.- А настоящие мужики только так и разговаривают! По-мужски, по-космонавтски!
Усольцев смутно вспомнил, что его дед, стукнув по пальцу молотком, что-то похожее изрекал, шёпотом, правда. И это воспоминание отмело последние его сомнения.
- Ну, хорошо, я с ребятами поговорю. Я пойду?
- Иди, дружище, с ребятами поговори. А девчонкам знать не обязательно.
Щуплый второклассник потопал по коридору, а компания малолетних балбесов залилась радостным смехом.
- Серый, ты представляешь всю эту веселуху?
Серёга кивнул головой. Ещё бы. Конечно же, представлял. Правда, так как он был самым умным из троицы, его терзали смутные опасения по поводу последствий. Но весёлый гогот друзей помог эти самые опасения преодолеть.
А Костик тем временем излагал идею, подсказанную старшими товарищами, своим одноклассникам. После детальных объяснений она была принята положительно. Настоящие мужики – они и во втором классе мужики, и в космосе мужики тоже. Полчаса ушло на разъяснения, ещё час на репетицию в пустом классе.
А самая мелкая часть школьного населения готовилась к знаменательному событию – параду октябрятских звёздочек. В этом году в нём должны были участвовать только вторые классы – все шесть. Школьное руководство пришло к выводу, что отвлекать первоклашек на это не стоит, только пришли и всего ещё боятся. А вот вторые – самое то.
Так вот, Костя Усольцев был звеньевым октябрятской звёздочки своего второго «Д». И на этом параде школа должна была пасть ниц и замереть в завистливом восторге. Идею подала их учительница – Нина Васильевна, а творчески развита Костиком и его закадычным дружком Игорьком Стариковым. Космонавты – модно, стильно, современно. Сказано – сделано.
Мамами были закуплены в универмаге одинаковые обтягивающие синие спортивные костюмы и чёрные кеды. У всех пап, братьев, дядек и дедушек безжалостно изъяты белые мотоциклетные шлемы. Головные уборы других расцветок по зрелом размышлении были отвергнуты.
А надо сказать, достать тридцать восемь шлемов белого цвета в одном небольшом городке – это та ещё проблема. После чего в канцтоварах закуплены несколько пачек пластилина, и из них извлечены прямоугольники чисто белого цвета. Затем настал черёд фольги. Классной, жёсткой, зелёной фольги. Читатель, помните кефирные крышечки? Так вот, из той самой фольги (благо молокозавод в городе имелся, и несколько родителей на нём работали).
Путём наматывания фольги на палочку получалась классная такая антенна, которая при помощи белого пластилина крепилась к шлему. Та ещё работёнка, скажу я вам. Но в итоге всё получилось. Строевой подготовкой, по просьбе родителей, с подрастающим поколением занимался майор в отставке Иннокентий Загоруйко – известная в городе личность. За месяц дрессировки малолетки рубили строевым, как солдаты второго года службы.
После долгих раздумий учительница музыки предложила к разучиванию космохит – песню: «Я верю, друзья». Композиция была длинной, и решили ограничиться двумя куплетами и припевом. Получилось бодро. Получилось хорошо.
По случаю плохой погоды прохождение октябрят перенесли в спортзал. Скамейки оказались заполнены многочисленными мамами, более редкими папами и фанатами команд. Присутствовал педагогический состав, а также все желающие. В том числе и трое балбесов, про которых говорилось вначале, предвкушающие большое такое развлечение на халяву.
Второй «Д» вполуха прослушал и вполглаза просмотрел выступление «ашек». Со снисходительными усмешками проводили взглядами эскадрон лихих красных конников, умчавшихся в даль туманную в полном прикиде (картонные лошадки на палочках, деревянные шашки и синие будёновки) под пение срывающимися от бега детскими голосами про красных кавалеристов, былинников речистых и, естественно, первого красного офицера Климента Ефремовича Ворошилова.
Полноценные смешки от «дэшек» послышались, когда для прохождения выполз второй «Б» (папины оранжевые каски, элегантно жмущие в плечах, картонные отбойные молотки). Ехидные реплики сопровождали и песню про шахтёров.
И наконец, настала минута БП (большого п****ца). Костик, возглавляя звёздочку, дал отмашку правой рукой и чётко отпечатал первый шаг с левой ноги. За ним слитно колыхнулась колонна советского космодесанта в спортивках. Ярко сияли зелёные антенны, горели задором глаза. Усольцев же был и запевалой. Под своды спортивного зала поплыли оглашаемые звонким мальчишеским альтом первые строки:
- Заправлены в планшеты космические карты,
И штурман уточняет последний раз маршрут.
Давайте-ка, ребята, споёмте перед стартом,
У нас ещё в запасе четырнадцать минут.
Звёздочка слитно заголосила припев:
- Я верю, друзья, караваны ракет
Помчат нас вперёд от звезды до п***ы.
По пыльным тропинкам далёких планет
Херачат одни верблюдЫ!!! (в оригинале – останутся наши следы).
Причём крамольные слова почему-то орали только мальчишеские голоса. Минута БП настала, и БП плавно превратился в ПП (полный… ну, вы поняли). А может, даже и в ПиБП (полный и безоговорочный п…ц). Наперерез колонне мчал директор Пал Иваныч в огромных, враз запотевших очках, трудовик, военрук и физрук, стоя на месте и отвернувшись, с трудом сдерживали смех. Мамочки метались по скамейкам заполошными курицами. Под скамейкой, не сдерживая эмоций, в голосину хрюкал один из немногочисленных приглашённых пап. Звуки, им издаваемые, напоминали предсмертные вопли сельского свина, запарываемого колхозниками к очередной годовщине Октября. И уж совсем по полной программе отрывалась троица провокаторов. Это им пришла в голову гениальная идея влить в доверчивые мальчишеские уши идейку, что настоящие космонавты поют перед стартом ИМЕННО этот вариант песни. Как настоящие мужики. Приглашённая дама из Гороно тщетно искала в сумочке валидол.
Публика шумела.
Ну, лишним будет говорить, что парад был сорван на корню. Разносчики слухов уже через пару минут растиражировали по школе волнующие вести. Рыдающего Костика колола половина преподавательского состава и возмущённая родительская общественность. Через десять минут физруком в учительскую были доставлены идеологические диверсанты Саша, Коля и Серёжа. Ещё через час в школу прибыли их родители.
Приглашённая дама из Гороно во всю глотку вопила о контрреволюции, свившей гнездо в старом трёхэтажном здании школы, где дети мало того что распевают песни антисоветчика и диссидента Войновича, так ещё и оснащают их матами. В общем, было весело, было хорошо. Немало дембельских отцовских ремней нашли тем вечером применение, вбивая ум-разум через филейные части школьников.
Отца у Костика не было, и экзекутором выступил дед. Правда, дело ограничилось подзатыльником, а потом, стоя на крыльце и попыхивая «Беломором», дед втихомолку поржал.
Шли годы, а Костика до самого десятого класса подкалывали вечной идиотской шуточкой на два голоса:
- Как тебя зовут, пацан?- громыхал наигранный взрослый голос.
- Костииииик, - вторил блеющий детский.
- Кем хочешь стать, мальчик? – продолжал вопрошать бас.
- кАсмАнАвтАмммммм! - выделяя гласные, отвечал Костик.
- Вот такая история,- закончил Усольцев и посмотрел на коллег насмешливыми синими глазами.
К концу истории Женька Петров уже не ржал, а тихо выл. Из-за радостного ржача и невесомости его носило по всему жилому отсеку. Американка Джен Гленнарван, неплохо знающая русский (в том числе и разговорный), тоже скалила свои белые крупные зубы.
- Так что с детства выбора особого у меня не было,- улыбнулся открытой мальчишеской улыбкой Константин Владимирович Усольцев.
Маленькая стальная песчинка с тремя комочками живой плоти нехотя кружила в холодной черноте вокруг маленького голубого шарика.