К Илье Алексеевичу приехала дочка из Москвы. Накануне он побывал на даче, привёз ведро картошки и всяких солений и варений, по которым он был большой специалист.
Дочка приехала в общем-то не к нему, а в институт. Она получала третье высшее, но не в столице, где обучение было неразумно дорого, а в родном Н-ске. Здесь работал филиал столичного вуза, и плата была сносной. Лиза приезжала на сессию каждые полгода и останавливалась то у отца, то у матери, с которой он был в разводе с давних пор, когда дочери исполнилось семь лет.
Лиза разобрала сумки, загрузила московскими вкусностями холодильник, переоделась и собралась мыть полы.
- Хоть чаю попей, Лизанька, - переживал Илья Алексеевич, успеешь ещё с уборкой.
- Ты забываешь, что у меня сессия, потом не до того будет, так что я уж сейчас, - отвечала Лиза, шуруя тряпкой под ванной.
Илья Алексеевич вздохнул и сел в кухне ждать, когда с дочкой можно будет пообщаться. Он снова поставил чайник на плиту, включил газ. Проверил, хороша ли заварка. Поставил на стол вазочку с вареньем. За стеной было слышно шуршание тряпки. Потом что-то стукнуло, скрипнуло и затихло.
- Что-то она долго, - думал он, - сколько ж можно пол мыть?
В ванной комнате зашумела вода.
Илья Алексеевич поднялся и пошёл смотреть, чем там занимается дочка. Лиза завершила с полом и занялась стиркой.
- Папа, надо будет тебе машинку купить, что ж ты до сих пор руками стираешь? Я сама уже отвыкла руками стирать.
- Что ты, что ты, - замахал руками Илья Алексеевич, - не надо тебе руки портить, я сам постираю…
- Это тебе тяжело, я сейчас замочу, потом мы чайку попьём, а через полчасика я тебя спать уложу, а сама потихоньку перестираю всё, что накопилось.
Илья Алексеевич знал, что спорить бесполезно. Лиза каждый раз устраивала генеральную уборку, а то и небольшой ремонт. Год назад поставила ему в квартире стеклопакеты – окна, которые не нужно было развинчивать, чтобы помыть. Ему было странно, что после зимы они внутри остались чистыми, как новые. А теперь вот задумала стиральную машину. Зачем ему она? Он и так справляется, он один, стирки немного.
Впрочем, Илья Алексеевич знал, что он себя обманывает. Каждый раз за пару месяцев до приезда Лизы он складывал бельё в корзину и как бы забывал постирать. И всегда находил причину отложить это дело на завтра. А назавтра снова на завтра.
Больше всего ему хотелось поговорить с дочкой. Рассказать про свои стариковские проблемы, вспомнить, как она маленькой была, когда они вместе жили, как потом она к нему приезжала, как он потом в Москву к ней приезжал, когда Ленуська родилась… Ну и Лизу послушать: что у неё там на работе, что дома, как внученька поживает. Илья Алексеевич не всегда понимал её проблемы, но всегда слушал и сочувственно кивал головой.
В этот раз Лиза была озабочена своими экзаменами больше обычного.
- Пап, я ж говорила, у меня в этом году специальность началась, это самое главное, ради чего я учиться пошла. Меня на должность прочат, мне эти знания знаешь, как нужны? Пока я тут чаи распиваю, я учебник полистать могу. А ты пока посмотри телевизор.
Илья Алексеевич послушно включил в комнате телевизор. Не обращая внимания на то, что показывают, он посидел минут десять на краешке кресла, а потом громко спросил:
- А Ленуська-то как? Учится?
- Учится, учится, - откликнулась из кухни Лиза.
- А оценки какие? – продолжил Илья Алексеевич, вдохновлённый тем, что Лиза ответила на первый вопрос.
- Отличные оценки. Пап, ну дай мне к зачёту подготовиться, чесслово!
Илья Алексеевич ссутулился и уставился на экран. Перед глазами бегали фигуры, но интереса к ним не было. Весь интерес был в дочке, в её жизни. Ну не сложилось у него с его матерью – вот уж вышло, что он сам по себе, и Валя, бывшая супруга, тоже сама по себе. А поскольку они продолжали долго скандалить и после развода, то Лизу забрала к себе Валина мать. Вот и получилось, что дочкина жизнь прошла мимо него.
И что им не жилось вместе? Сколько раз Илья Алексеевич задавал этот вопрос! Валентина была красивая, видная, такая пройдёт мимо – все обернутся. Работать, правда, не очень любила, предпочитала развлекаться. Ей хотелось, чтобы муж её в кино водил, чтобы по вечерам и выходным они гуляли по парку - показывать всем платья фасонистые. И чтобы все восхищались ею.
Илья Алексеевич с радостью водил свою любимую Валюху в кино, а сам пахал за троих, и порядок этот как-то в голове не укладывался. Положено было, чтобы и жена работала, а если дома – чтобы дитём занималась, хозяйство вела, а не наряды выгуливала. Валентина же Лизу то матери подкидывала, то в ясли, а сама дома не сильно старалась. Родня и друзья крутили пальцем у виска: дурак ты, Илюха, распустил жену. Его со стороны подстёгивали, а он, ясно, Валентине претензии предъявлял. Она же ему спуску не давала. Хочешь вкалывать – вкалывай, а от меня отстань. Я, мол, для украшения твоей жизни живу, а не чтобы свою гробить.
Это теперь всё кино про то, как красивая женщина украшает жизнь мужчины, а в те-то годы об этом даже мечтать не смели. Все шли к победе коммунистического труда: и мужчины, и женщины. На самом деле и в тое время женщины хотели красивой жизни, оттого переплачивали спекулянтам за импортные туфли и помады, хотя говорили об этом тихо. И на наряды Валюха никогда денег не жалела, точно. Сколько Илья Алексеевич ни пытался призвать жену к строительству нового общества - она была неисправима. Тут и соседи, и комсомол стали пальцем показывать на них, так что не задалась жизнь. Супруги ругались-ругались, да и развелись. А Лиза так у бабушки и осталась.
Илья Алексеевич как-то завёл себе подругу. Добрую, заботливую, хозяйственную. Только и с ней не сложилось. Она всё дома сидела, а ему хотелось её в люди вывести, показать, что он перестал жить бобылём. Она же то ли стеснялась, то ли ещё что… не получалось от прогулок этих радости. Только выйдут – она уж домой торопится: то ей кажется, что не выключила утюг, то огурцы ей непременно закрыть надо…
В общем, пожили полгода, да и разбежались. Ну и правильно: а то женишься, пропишешь – а она потом как начнёт на квартиру претендовать! Лучше уж квартиру Лизе с Ленуськой отписать, пусть потом продадут да в столице свои жилищные условия улучшат.
А Валентину-то жалко было, жалко. Хоть и была бездельницей, но очень уж Илья Алексеевич любил её.
Про бывшую жену он слышал, что она ещё раз была замужем, но тоже недолго прожила со вторым мужем. И, кто ж её вытерпит, кроме него? Валентина жила только для красивой жизни – а нормальному мужику это нужно? Ему уход нужен да помощь в делах, а не украшение.
Илья Алексеевич ночью долго ворочался, вставал и шаркал по квартире. Лиза постирала, завесила всю ванную бельём и теперь спала на диванчике, тихо посапывая. Она в детстве так же смешно сопела. Жаль только, что он узнал дочку только когда она выросла. Как Лиза менялась, как взрослела – не видели ни он, ни мама. В его памяти она осталась совсем крошечной, пытающейся залезть на диван. Она так забавно падала, поднималась и вновь пыхтела, штурмуя цель. Цель была – забраться наверх и усесться рядом с папой. А папа не помогал ей, потому что маме смотреть на её усилия было уж очень забавно. Мама стояла напротив и смеялась.
Наверное, если этот эпизод рассказать Лизе, она бы и не вспомнила. Но Илья Алексеевич помнил хорошо и стыдился вспоминать об этом. Всю жизнь он удивлялся, отчего дочка так заботится о нём, и о матери тоже, несмотря на то, что они ей не помогали забраться на диван.
Утром Лиза уехала рано, предупредила:
- Когда освобожусь, не знаю. Вечером к маме заеду, я ей кое-что привезла. Так что не жди меня рано, ладно?
Илья Алексеевич покивал головой и пошёл в магазин. Что бы там Лиза не говорила, а ужин он её приготовит.
- Ну как мама? – первым делом спросил Илья Алексеевич, когда Лиза пришла домой.
- Да ничего вроде, но на здоровье жалуется. Про тебя, кстати, спрашивала. – ответила Лиза, снимая плащ. – Ой, как я устала!.. ещё контрольную надо закончить.
Илья Алексеевич оживился.
- Лизок, я тебе ужин приготовил, только разогрею. А что мама про меня спрашивала?
- Как ты живёшь, спрашивала, чем занят, всякие общие вопросы.
- А ты что сказала?
- На общие вопросы дала общие ответы, - Лиза взяла у отца из рук сковородку и поставила на плиту. – Ты огонь не зажёг.
Илья Алексеевич не смог скрыть своего разочарования. Он смотрел на дочку широко раскрытыми глазами обиженного ребёнка.
- Почему общие?
- Ты думаешь, маму правда интересует, как ты живёшь? Мне кажется, она всю жизнь интересуется только одним человеком – собой.
- Ну да, - послушно согласился Илья Алексеевич. – Но ты всё-таки могла бы рассказать. Мне тоже интересно, как она живёт.
Лиза стала рассказывать про маму, про её невесёлое пенсионерское житьё, и заметив, как внимательно Илья Алексеевич слушает её, предложила:
- Пап, а может, тебе с ней встретиться?
Илья Алексеевич опешил от такого предложения. Хочет ли? Нет, такое никогда не приходило в голову. То есть он об этом не думал. Когда они развелись, после бурного разъезда и бесконечных скандалов из-за того, кому сидеть с ребёнком, пока бабушка в санатории, такие мысли не посещали его. Когда Илья Алексеевич жил с другой женщиной – он вспоминал Валюшу частенько, потому что всё время сравнивал с ней новую подругу. Но так, чтобы думать о встрече, полагая, что это возможно…Господи, да он только и думал о том, как бы увидеть Валентину! Только теперь он понял, как сильно он хочет с ней встретиться.
Но он – это только одна сторона медали. Для встречи нужно обоюдной желание.
- А как мама на это посмотрит? – опасливо уточнил он.
- Что-то мне подсказывает, что с таким же энтузиазмом, - ответила Лиза.
Илья Алексеевич растерялся.
- Лизанька, я не понял: с энтузиазмом – это хорошо или плохо?
Лиза рассмеялась и обняла отца.
- Хорошо, папочка, хорошо. Давай я приглашу от твоего имени маму к тебе на дачу на выходные. Всё равно мы с тобой туда поедем на машине.
В субботу в девять утра Илья Алексеевич, подстриженный в и чисто выбритый с применением одеколона, в костюме и отутюженной рубашке с новым галстуком ехал с дочкой на машине за Валентиной. Илья Алексеевич волновался, полночи думал, стоит покупать цветы или не стоит. Но Лиза почему-то сказала, что не стоит. В конце концов, они просто едут на дачу.
- Пойдёте гулять, нарвёшь ей букетик. Очень романтично будет, - сказала Лиза.
Валентина ждала их на автобусной остановке. Она сделала шестимесячную завивку, надела лучшее своё платье, а на шею под распахнутый плащ повязала лёгкий шарфик. Когда Лизина машина подъехала к остановке, Илья Алексеевич замешкался, чтобы выйти и открыть перед Валентиной дверь. Она сама по-хозяйски открыла заднюю дверь и села.
От неё пахло сиренью – её любимыми духами. Одно время, когда Илья Алексеевич жил один, он ненавидел сирень –она напоминала ему Валентину. Теперь это запах показался родным. Валентина, красивая, высокая, располневшая с годами, что её совсем не портило, держалась очень независимо и делала вид, будто даже удивлена встретить бывшего супруга. Она изумлённо подняла брови и сказала:
- Здравствуй, Илья! Какая встреча!
Илья Алексеевич стушевался, что-то непонятное пробурчал в ответ. Лиза посмотрела на него, как учительница смотрит на ученика, который отвечает невпопад.
- Па-па!
Илья Алексеевич подумал:
- И правда, что это со мной? – Он встрепенулся, развернулся вполоборота к Валентине и сказал ей бодро и ясно:
- Здравствуй, Валюша! Как я рад тебя снова увидеть!
В машине было шумно, и Валентине и Илье Алексеевичу приходилось то и дело уточнять: «А? Что? Что ты сказала? Можно погромче?»
Лиза остановила машину у тротуара и скомандовала:
- Ну-ка, пап, перебирайся на заднее сиденье, вам там удобнее будет ворковать.
Через полчаса, когда доехали до дачи, Илья Алексеевич уже держал Валентину за руку и своей ладонью поглаживал её запястье. Валюша, его любимая Валюша слегка краснела от волненья, но старалась не показывать, что растрогана.
- Приехали, - объявила Лиза, - папа, мама, помогите мне выгрузить сумки.
Илья Алексеевич засуетился, занялся делами. Лиза накрыла на стол, приготовила обед и через полчаса под предлогом подготовки к экзаменам укатила в город.
Илья Алексеевич с Валей остались вдвоём.
На следующую сессию Лиза готовила свадьбу.