Ч. 4, Как обратно из туды? Эпилог

               
                ЭПИЛОГ

                МЫ ПОБЕДИЛИ! УРА!?

… А пока происходила схватка в Замке Эггеля - на самой вершине Скалы Фа, в Торклианидии шла схватка между Карой и Норлином, защищающими встроенный в конус Родуро Маяк в ожидании условленного сигнала, и Турбо, который словно железный дровосек прорубал рукою себе дорогу к Маяку.

Навстречу Турбо выбегали, одна за другой, девушки-весталки, пытаясь рисовать в воздухе слабые магические знаки. Но на биоробота знаки не действовали. Девушки отлетали в стороны, порубанные на куски той же самой рукой, которая крушила камень.

Зийка вышла ему навстречу с сияющим глазом во лбу. Он усмехнулся: - Как ловко, за один раз я уничтожу двоих!

Он вскинул руку – Зийка отлетела в сторону. Завязалась неравная битва. Синие молнии полосовали лже-Турбо, он шатался, бился о стены, но продолжал рваться вперёд. Схватка затянулась. Вот он рубанул Зийку наотмашь, и она, отлетев, врезалась в столб-основание Конуса Родуро. Конус отреагировал на удар. Зийка вошла внутрь и застыла там, словно муха в капле янтаря. Лже-Турбо радостно осклабился.

Но вот навстречу захватчику стремительно вышла Меферемия и выставила перед собою ладони. Ладони начали напитываться голубизной, пухнуть, и вот по лицу Турбо, с бешеным напором, резанула узконаправленная струя воды, выбивая глаза. Турбо застыл на миг, смахнул воду рукой и прыгнул. Турбо усмехнулся и распахнул провалы на месте глаз. В провалах загорелись алые лазерные фонарики. Меферемия вскрикнула, когда лучи пронзили её насквозь, превращая воду в раскалённый пар.
Турбо перешагнул через неё и нырнул в короткий узкий коридорчик. Перед ним упала стена-герметик, изолируя центральную часть святилища. Турбо принялся методично плавить и выжигать её.

- Кара, я не понимаю, почему медлит охрана? – воскликнул Норлин, когда погасли экраны внешнего обзора.

- Радиосигналы не проходят, - ответила Кара с отчаянием.

И вдруг, в тот самый миг, когда прозвучали позывные, посланные Королём Улианом, Турбо через проплавленное отверстие ворвался в центр. С быстротой молнии он ринулся к аварийной рукояти, и вцепился в неё. Музыкальный сигнал звенел, надрывался, а между верными подданными Короля и вражеским террористом происходила схватка за обладание пусковым механизмом. Схватка не на жизнь, а на смерть. Разве могли два человека, хоть и важные государственные деятели, совладать с нечеловеческим отродьем чуждого мира?

- Норлин, оружие… - прохрипела Кара. – Действуй! Я задержу его!

И тогда Норлин взревел и активизировал встроенное в его организм оружие, превратившись в машину. Оружие, запрещённое на озере Отро: оно не только разрушительно действовало на магию, но и истощало самого излучающего субъекта. Через тело Норлина, переставшего на время быть человеком, стали истекать потоки особых снарядов. Глаза его фиксировали цель, руки, ноги и рот выстреливали.

Выстрелы решетили Турбо почти в упор с такой частотой и силой, что биомагический робот не выдержал. Отключилась одна система, потом другая, движения перестали синхронизироваться, замедлились. И тогда, наконец,  лже-Турбо рухнул оземь и на глазах изумлённой Кары стал преображаться в гигантского ворона. В груди Ворона зияла рваная рана. Ворон последний раз полыхнул страшными, бездонными очами, потом закатил их, дёрнулся и утих.

Лишь теперь удалось Каре включить Маяк на полную мощь. Оставалось только ждать…

- Норлин, Норлин, - прошептала обессилевшая Кара слабо стонавшему брату, тело которого было обезображено разрывами. – Идём скорее во дворец. Его Величество скоро прибудет домой со своею женой… Облокотись на меня… Вот так…

Она подхватила брата под мышки, обняла и почти потащила на себе. Сейчас всё, находящееся на острове и во Дворце, было обесточено, дабы дать зелёную дорогу прибывающему Королю. И когда Конус утратил энергию, из колонны вывалилось бесчувственное, но живое тело Зийки с Турбо внутри.

«Милая», - прошептал ей Турбо с невыразимой нежностью. – «Ты станешь первой в истории королевства весталкой-министром. Ты рада?»

«Пока не знаю…» - прозвучал ответ.

…
Энергетический импульс, грубо и внезапно ворвавшийся в транспортный кристалл, подбросил Улиана и Элис в воздух так резко, что буквально вырвал их из хватки Эггеля. От рывка Улиан едва не потерял свою драгоценную ношу. Перед ними открылась сияющая воронка.

Эггель взвыл, и в последний миг рванулся следом, словно дикий зверь, вцепился в ноги Улиана и, забыв все заклинания, принялся выдирать бесчувственную Элис из рук короля, а следом за ноги Эггеля клещом ухватился юркий Мукитор. Так всю великолепную четвёрку с бешеной скоростью, вращая в узком турбулентном коридоре и бросая на силовые стенки, повлекло к месту назначения...

…Схватка передвигалась по лучу Улиана, и скоро люди, швыряющие друг в друга молнии, появились в небе Торклианидии. Вот луч, достигший конечной точки, вспыхнул, сигнализируя о конце путешествия, и угас, истощённый. Обессиленный Улиан рухнул на камень большой дворцовой площади между парком и священным озером Отро. Элис рухнула в нескольких метрах. Эггель сумел приземлиться на обе ноги – и едва удержал равновесие. Гелинор и Дуан ахнули и тут же побежали к Элис, чтобы оттащить прочь. Офицеры охраны мгновенно построились фалангой и приготовились выполнять приказы свалившегося с неба короля. Улиан, вскочив, оказался лицом к лицу с Эггелем, зависшим в метре над землёй. Улиану оставалось лишь одно: вести себя, как подобает королю.

- Ты – захватчик. Ты – вор и бандит. Я велю моей охране схватить тебя и казнить!

- Нет, захватчик – ты, а не я. Это ты пробрался грабителем в мою резиденцию для воровства, – возразил Эггель, вздрагивая от нетерпения. – И схватить меня не под силу никому, тем более, твоим жалким войскам. Я требую сатисфакции. Или справедливого суда.

- Справедливого суда? Кто бы говорил! – возмутилась Гелинор. – Безобразие! Какое бесстыдство!

- Молчи, женщина! – рявкнул Эггель, вращая глазами. Гелинор заплакала от обиды.

- Что ты делаешь на моей земле? Ты не имеешь права тут находиться. Тебя будет судить Межмирный Трибунал!

Упоминание о Межмирном Трибунале ввергло бы в трепет кого угодно. Но только не Эггеля. Он лишь пренебрежительно отмахнулся.

- Я пришёл, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву. И потому неподсуден, – ответил Эггель сурово скрежещущим, металлическим голосом, что свидетельствовало о том, что он максимально задействовал свою броню.

- Здесь нет ничего твоего!

- В самом деле? А эта девушка? – и Эггель светящейся, удлинившейся рукой указал на оглушённую  Элис.

- Ты полагаешь её своей? – Улиан прищурился. – Тогда иди сюда и возьми.

Эггель взревел и мягко спланировал на площадь, готовясь нанести новый сокрушительный удар. Соприкосновения с землёй Дворцовой территории совершилось. И это было ошибкой Эггеля, потому что сработала защита. Нетронутый аварийный отсек Энергетического конуса Родуро моментально активизировался, и в кристалл Улиана влился новый мощный импульс. Схватка продолжилась с новой силой, уже на земле.

Но Эггель был не так прост. Конечно, большая часть его силы растерялась в Космосе во время транспортировки, но благодаря тоннелю он сохранил связь со своими небесами. Довольно было усилием воли соединиться с ними – и сила вновь потекла к нему. Если Улиан питался от силы кристалла, в свою очередь непрерывно подзаряжающегося от покалеченного конуса, накопившийся заряд которого, увы, не был бесконечным, то Эггель забирал силу прямиком со своей резиденции, Скалы Фа, богатейшего естественного хранилища.

Люди, легкомысленно выбежавшие из дворца и дворцовых пристроек подивиться на удивительный небесный бой, кричали и зажимали уши, а когда с неба обрушился град, пронизанный шаровыми разрядами и громовыми раскатами, все в ужасе попадали на землю и поползли назад, в укрытия и убежища.

Лишь Дуан и Гелинор, с трудом удерживаясь друг за друга, грозили кулаками в обезумевшее небо и криками подбадривали зятя. Дуан давно отдал зятю заряд собственного кристалла, и теперь мог только наблюдать за схваткой со стороны. Да Кара не могла прятаться от разгула стихий, переживая всем сердцем за своего Короля и воспитанника. Норлин, помещённый в медицинский военный отсек, работающий на аварийной миниатюрной атомной станции, потребовал от меднастройщика подробного описания схватки, но описать словами такое было невозможно.
 
Схватка шла с попеременным успехом. То казалось, что удар, нанесенный Улианом, наконец-то положил конец Чёрному Магу, то, наоборот, казалось, что конец приходит королю.

И тогда, не дожидаясь возможного поражения, Гелинор раскинула руки, открыла рот, её глаза загорелись, заряжая кристалл Дуана, и через неё потёк новый поток – поток ненависти, рождённый мощью и отчаянием матери, могущей потерять едва обретённую дочь. Эмоциональный поток, обретший силу ментального удара.

Эггель с трудом смог выстоять против такого напора. В его голове пронёсся ураган и гром с молниями. Внутри, вопреки всем установкам, родился панический ужас. Он начал промахиваться. Часть импульсов улетала мимо, и тогда деревья вспыхивали, как спички, с гор катились камнепады и сходили лавины, конус Родуро рассыпал во всех направлениях фонтаны и фейерверки разноцветных искр. Прекрасное и полноводное, точно море, озеро Отро, кипело и парило. Эггель с неимоверным трудом стабилизировал свой эмоциональный статус, обернулся коконом ледяного равнодушия, о который разбился жар Гелинор, и, более не обращая на жену внимания, нанёс сокрушительный удар королю.

Улиан упал наземь, оглушённый. Эггелю оставалось лишь довершить процедуру и захватить падчерицу, и он рванул к ней.

Но он не успел: ему помешало появление ещё одного персонажа. Над огромной дворцовой территорией разнёсся громовый голос: «Стой, Эггель!»

Эггель, окутанный защитным коконом, заметно истончившимся, остановился над остовом сожжённого дуба, изумлённый, не долетев десяти метров до Элис, затем любопытство его одолело, и он опустился пониже: - Эт-то ещё что такое?

На миг зависнув над площадью, рядом мягко приземлился одноместный космический челнок, люк разгерметизировался, и на площадь выскочил Клой Миртен собственной персоной в своём экзотическом, ветхом, залатанном комбинезоне. Клой оценил накалённую обстановку ещё на подходе к планете, и понял, что королю Улиану приходится несладко.

- Ты – кичливое ничтожество! – кричал Клой, и усилитель разносил его голос над королевскими территориями. – Ты только и умеешь, что швыряться молниями! Где твоё умение сражаться мудростью и знаниями? Попробуй, победи меня силой мысли! Я вызываю тебя на дуэль!

Ясный и светлый разум Клоя, как никогда, был готов к сражению. Клой понимал, что это будет его лучшее научное достижение! Единственное в своем роде!

И он принялся слагать формулы законов мироздания,  прекрасные в своей гармонии и завершённости, и сооружать из них такую же гармоничную защиту: каждый закон оборачивался против Эггеля, и тот не мог ни стать невидимым, ни собрать воедино электрические импульсы, ни замкнуть в кольцо энергетическую защиту своего физического тела: Клой тут же выводил новые формулы или видоизменял старые так, что Эггель, постигший эти законы на интуитивном уровне, не мог найти лазейки. Они существовали сами по себе, стройные, совершенные, холодные и бесстрастные математические истины, самодостаточные и недоступные. Они закрывали перед Эггелем доступ к энергии…

Эггель покрылся испариной. Проиграть учёной голове, тощему математику-доходяге – это, несомненно, позор. Противопоставить жар холодной логике, фантазию строгим закономерностям – единственное, что он может. И Эггель принялся мысленно извращать и искажать те законы, которые заслоном выстраивал перед ним Клой, а заодно инициируя в памяти образ той самой роковой ошибки, которая в своё время заставила распасться мир Тан на две половины. И тем самым подталкивая к собственному просчету.

Голова Клоя запрокинулась, в висках застучало, лоб загорелся. Он почувствовал, что не может сосредоточиться на чистоте и красоте математических образов. Формулы вдруг перестали помогать. Эггель выделывал с ними невозможные фокусы: извлекал из них пламенную суть и заставлял их сомневаться в самих себе. Научные истины сжигали сами себя. Пространство вокруг Клоя искривлялось, тело бунтовало против хозяина и желало подчиниться врагу. Дуан и Гелинор ринулись, было, на помощь, но Клой мысленно отверг помощь: поединок был честным.

Но вот Клой упал на колени и двинулся к Эггелю, словно собачонка. Теперь ему было не до формул, он прилагал отчаянные усилия, чтобы противиться гипнозу. Все вздохнули с ужасом.

Эггель радостно осклабился: цель была так близка, как никогда! Ещё один шаг – и он завладеет тем единственным сокровищем, которое предназначено ему и только ему. «Вы все проиграли! Ты уже мёртв!» - прогремело в голове Клоя. - «Она моя!»
Нет, Дуан не мог стерпеть, чтобы Клой, чудом вернувшийся в мир живых, снова погиб – на этот раз, от безумия. Ему предстала возможность ощутить себя бойцом. И Дуан, отодвинув вцепившуюся в него Гелинор, в несколько прыжков одолел расстояние до дуэлянтов.

- Выходи на честный бой! – закричал он Эггелю, оттесняя обессилевшего Клоя и заслоняя его собою. – Этими электрическими мухобойками каждый дурак сразится, а ты попробуй продемонстрировать свою физическую подготовку! Покажи себя мужчиной! Я вызываю тебя на дуэль!

Эггель расхохотался громовым голосом и, сбросив электрическую вуаль, вернулся в обычный человеческий вид.

- Говоришь, помериться физической силой? Изволь!

И он мгновенным порывом урагана налетел на Дуана сверху. Дуан встретил его ловким приёмом и нанёс мечом удар в предплечье. Эггель недоумённо поглядел на рассечённый плащ, раненую мышцу и кровь – и направил мысленный приказ на регенерацию тканей. Ему было неприятно. Он давно не испытывал обычной физической боли. Конечно, увлёкшись магическими манипуляциями, Эггель и не думал тренироваться, он пренебрегал даже простыми  тренировками, а Дуан всё предыдущие годы только оттачивал и наращивал своё мастерство и мускулы. Вдохновлённый успехом, Дуан повторил успешный наскок. Эггель получил ещё две резаные раны – и рассвирепел. Кто сказал, что Чёрный Маг Эггель захочет сражаться по честным законам дуэли?

Несколько временных перевёртышей, несколько простейших фокусов с невидимостью и манипуляций с пространством – и никакие обманные выпады и виртуозные приёмы честного Дуана не смогут им противостоять!

Дуан стал пропускать удары и получать рану за раной, потерял любимый верный меч. Он на глазах ослабевал, хрипло дышал, истекал кровью, но не сдавался. А Эггель вошёл во вкус и, отбросив свой меч, принялся просто наносить кулаками удар за ударом, многократно усиленные силовой магией. Гелинор зажала рот ладонью и принялась творить молитвы. Помогали они или нет – про то неведомо, но Дуан истинно чудом остался жив: после несоизмеримо сильного удара он отлетел к обугленному суку дуба и повис там без сознания, вниз головой.

- Ну, есть ещё у кого-либо охота мериться со мной силами любого рода? – вопросил Эггель негромко, но в наступившей тишине его услышали все без исключения. Эггель усмехнулся, взлетел, и с высоты приготовился спикировать на площадь, чтобы снова наложить Руку Власти на Элис, которая только-только пришла в себя благодаря усилиям королевских медиков и жриц. Гелинор металась, не зная, куда податься в первую очередь: то ли к жениху, то ли к дочери, то ли пожертвовать собою, предложив себя Эггелю взамен Элис.

- Я имею охоту! – ответил Эггелю голос из пустоты. И против него из воздуха соткался не кто иной, как Эталь.

- Ты? – изумлению Эггеля не было предела. Всемогущий Маг на миг растерялся и даже побледнел: ему-то хорошо была известна подготовка сына. Мало того, его сила оказалась настолько велика, чтобы позволить вырваться из космического заточения. К тому же, Эталь ворвался в Торклианидию в тот миг, когда Эггель уже полностью уверовал в близость полной победы и позволил себе чуть расслабиться…

Он боялся показать сыну, что рад видеть его живым и невредимым: это ещё раз доказывало, что Эталь заполучил гены самого Великого Мага. И боялся признаться себе, что гнев Эталя его пугает.

Да, Эталь был страшен в своём гневе. Руки и ноги его мелькали с такой скоростью, что казалось, будто их десятки. Гнев изуродовал его миловидное лицо, исказил гримасой, поистине превращая в чудовище. Изо рта его вырывался вибрирующий раскалённый вихрь, такой же точно, как тот, что несколькими месяцами ранее вырвался из нутра Мага Эггеля и вверг Эталя в иновселенский зверинец.
 
Внезапный последний удар Эталя был словно удар под дых. Огненный вихрь охватил Эггеля сразу на всех уровнях: физическом, эмоциональном и ментальном. Маг потерял чувство времени и ориентацию, потерял память и силу, ему показалось, что сейчас он взорвётся, подобно сверхновой…

«Эталь, что ты делаешь?» - успел уловить Эталь последний отчаянный призыв отца. – «Ведь мы заодно. Мы – лучший тандем лучших Магов Иномирья! Встань рядом со мной!»

Но Эталь, выставив обе ладони, усилил нажим. И тогда все прочие, словно сговорившись, бросились на ослабевшего врага, желая взять в кольцо, чтобы окончательно уничтожить. Но им несказанно повезло, что они не успели этого совершить: Эггель закричал и превратился в размытый огненный контур.

Рёв ветра, ливень пополам со снегом, оглушительный треск электрических разрядов, грохот камнепада и снежных лавин – всё это обрушилось на многострадальное озеро Отро из ниоткуда. Наполовину испарившееся озеро, засыпанное камнями, превратилось в замусоренное болото. Следом за ним стихийное бедствие – к счастью, уже ослабленное - рикошетом обрушилось на ближайшее крыло дворца, обращая его в обломки.

А потом Эггель, превратившийся в бешено вращающийся кокон, окружённый шаровыми молниями, подобно ракете, с ускорением понёсся круто вверх. А может быть, и вниз – кто его разберет, что здесь для него верх или низ, и куда именно отправил его сын-предатель…

Но я сообщу по секрету то, что известно только мне и не известно остальным героям. Сила импульса оказалась настолько велика, что Великий Творец Черной Магии, Эггель, не удержался и полетел вниз по неопознанной траектории, в давно забытые тартарары – на Землю.

И только тогда, излившись полностью и сникнув, Эталь понял, что натворил его гнев, в который свою толику эйфории ярости внесла его любимая Альфарелла.

- Отец! – отчаянно закричал Эталь, превратившийся из чудовища в обычного, слабого человека, вслед уносящему электрическому вихрю, бывшему когда-то его отцом и по совместительству - Магом Эггелем. Вот мощный энергетический импульс пронзил атмосферу, вызвав возмущения, магнитные бури и смерчи в верхних слоях атмосферы, и стал стремительно уменьшаться в размерах, удаляясь, и Эталь упал на горячие, оплавленные камни площади, и зарыдал.

В тот миг, когда огненное веретено окончательно исчезло из виду, ураган утих, сломанные деревья с обугленными птицами и мелкими зверьками плавно улеглись на груды камней, словно укладываясь спать. Дождь и град прекратились, словно их никогда и не бывало. Молнии ещё вяло кувыркались в небе, но и эта кутерьма постепенно удалялась и затухала.

Люди вставали с мокрой, медленно остывающей земли, от которой начал подниматься пар. Кое-кто из них оказался ошпаренным, кто-то получил ожоги от падающего пепла и углей. Они всхлипывали, пытались отряхнуть грязь, с опаской ощупывали друг друга, изумляясь, что они ещё живы. Кто бы мог подумать, что над Торклианидией пронесётся настоящая война!

Кто держался на ногах, помогали тем, кто получил ожоги, переломы или ушибы. Раздавались стоны и жалобы. По искорёженной площади засновали медицинские киберы на автономном питании, собирая тяжелораненых и погибших под обломками. Вокруг снятого с дуба Дуана суетилась целая орда врачей и знахарей. К святилищу Родуро спешили летуны со скорой медицинской помощью, которая была уже бесполезна. Радостная Гелинор бросилась к медленно оживающей Элис, которую Улиан подхватил на руки.

- Милая моя девочка, мы тебя отстояли! Отстояли!

- Да, мама, спасибо, - заторможено и отрешённо отозвалась Элис, позволяя Гелинор оросить себя слезами.

В парке и дворце, вернее, той его части, которая ухитрилась уцелеть, загорались огни – это подключилась аварийная система. Только Конус Родуро на разрушенном острове едва тлел розовыми огоньками и искрил, окончательно разряжаясь.

Дворцовые службы спешно приступали к своим срочным и непреложным обязанностям: первым делом, ввиду удушливого жара и гари, следовало напоить воинов освежающими и тонизирующими напитками.

- Ну, вот и всё, - сказала потная Гелинор с облегчением, встряхивая мокрыми от напряжения волосами и с благодарностью принимая первый бокал тоника. – Великий и Ужасный Маг Эггель больше никогда не будет строить нам козни.

- Идём назад, за праздничный стол? – предложил Улиан. – Наверняка, он уже накрыт в честь прибытия. Кроме того, необходимо почтить память погибших. Элис?.. Элис! Ты слышишь меня?

- А мне жалко его, – сказала вдруг Элис в наступившей тишине, освобождаясь от объятий мужа и крепко вставая на землю. – Он был одинок, мама.

- Элеа, ну что ты говоришь! – ахнула Гелинор.

- Только то, что говорю. – Элис внезапно развернулась и подбежала к кромке грязного, парящего озера, вскочила на чудом уцелевший фрагмент парапета, повернувшись ко всем спиной. Потом закинула голову к небу и замерла.

- Не обращайте внимания, - нервно сказала Гелинор, утирая лоб, и её глаз дёрнулся. – Не слушайте её. Она слишком молода и впечатлительна. На её долю выпало столько испытаний. Эти магические манипуляции так влияют на психику. Вот и у меня, кажется, в голове не всё в порядке. Как говорится, эта, как её, крыша не устаканилась…

Улиан отделился от родственников и пошёл следом за Элис. Забрался на узкий бортик и встал рядом. Элис не шелохнулась, она застыла, задрав голову к небу. По щекам её текли слёзы. Улиан обнял её за плечи: - Любимая, хочешь, не пойдём во дворец, а пройдёмся вдоль озера? Э… бывшего озера?

И благодарная Элис кивнула.

                КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ КНИГИ