Одесса всегда славилась памятниками и разнообразными скульптурными произведениями, так называемых малых форм - от выдающихся мастеров и не очень. Тогдашнему Горкомунхозу, прообразу теперешнего управления коммунального хозяйства и управления охраны памятников – в одном флаконе, вменили в обязанность заботу об охране этих памятников и их, если надо, реставрации.
Руководитель этого «комунхоза» Пётр Захарович Зленко, как ему казалось, справедливо полагал, что, как и вверенные его охране памятники, он имеет такое же право вечно оставаться на том месте, куда его поставили.
У памятников есть враги – время и природные коллизии, а у Петра Захаровича также есть враги – и время, несущее ему физический износ, но кроме него - сослуживцы и завистники из ближайшего и отдалённого окружения.
Время грозит ему наступлением пенсионного возраста и болячками, а враги подсидками и в конец изношенными нервами. Хотя, в Союзе Советском, возраст для беззаветного служения родине на любом рабочем месте - не помеха. Он не помешает трудиться практически до самой смерти хорошему спецу, или очень хорошему приспособленцу. Опасны в этом деле только завистники. Разматывая нервную систему на веревочки, они гонят нашего спеца с теплого кресла инфарктами, инсультами и прочими, не про нас будь сказано, болячками, не дожидаясь наступления его пенсионного возраста.
Долговечность бронзовых памятников вдохновляла своим примером Пётра Захаровича, а нервную систему он оберегал от подсиживания коллег и нерво-разматывателей, потреблением коньяка из небольшой стопки, но в больших количествах - в качестве профилактики раздражительности и просто плохого настроения.
Это средство почти всегда поддерживало его в состоянии психологического подъёма и весёлого настроения, неизменно вызывало желание шутить. К примеру, как-то он сказал своему закадычному по коньяку корешу- Представляешь, Александр Моисеевич, я так заработался, что принял на работу в спецотдел еврейку! Представляешь - в спецотдел! И расхохотался густым коньячным смехом.
Тот юмор кисло не принял, и спросил:
- А как же ты меня принял на должность своего зама? Я же тоже еврей.
- Потому и принял, что ты еврей. Тебя никогда не поставят на моё место. - Снова расхохотался Петр Захарович и добавил:
- я и Льва Эпштейна оформил заведующим участком «Малых форм». Кстати, в скверике «Пале Рояль» повредили фигуру. Надо распорядиться.
В сквере «Пале Рояль», в самом деле, в бесстыдной позе стояла совершенно раздетая бронзовая девушка без одной руки. Какой-то пьянчужка, видимо, пытался её изнасиловать. Не получилось видать у него в бронзу пробиться, и он с досады оторвал ей руку.
Пётр Захарович сначала было распорядился для симметрии убрать и другую руку, ну чтобы стало наподобие Венеры. Но Худсовет признал это членовредительство плагиатом. А присутствующий на худсовете зампред исполкома сказал: - у нас безруких баб и без того в достатке. Короче, приладь этой бывшей…, как её звать… Веркой, кажись? Так вот - приладь руку на место, где раньше была. И, не попрощавшись, послал подальше Захара Петровича, спасибо, что не на пенсию.
Лёва, ну тот, который по малым формам спец, тут же приказал слесарю руку бабе приварить. На что тот возразил:
- Нема тута электродов на бронзу, и тама тоже нема. И вообче, я не знаю, как варить бронзу.
Лёва понюхал слесаря. Сплюнув, заключил:
- Хоть своим хером приваривай!
Слесарь, не буквально, но понял команду начальника. Он был водко – устойчив и слыл запойным рационализатором. Согласно рыгнул в ответ и отправился в слесарку. Долив в свой бачок стакан горючего, закусил рукавом, и пошёл на свидание с однорукой бабой. Глянув на нее, бросил: - Да! – И решил проблему в многовариантном исполнении.
Прибыв вскоре на место, Захар Петрович и Лёва в этом убедились. Рука была прикреплена на подшипнике, отчего могла вращаться во все стороны и под любым углом.
-Под каким углом повернуть протез желаете? – спросил слесарь приемную комиссию.
Захар Петрович не успел еще принять стопку и, оказавшись в неравном со слесарем положении, утратил остроту мышления и поэтому хмуро молчал.
Тогда слесарь стал вращать бронзовую руку, и установил её протянутой в направлении горисполкома, подобно руке Ленина, протянутой значительно раньше и в сторону другую.
Эта идеологически выдержанная поза отвечала вкусу начальника, и он, удовлетворённый, охотно поспешил в свой кабинет, где в сейфе томился предмет его вожделений.
Известен нам и другой случай в практике подразделения , в котором процессом командовал Лёва. В этом подразделении, из бетона и гипса лепили девушек с вёслами и Павликов Морозовых без весел. Лёва принципиально лично не опускался до ремонтов, а вдохновенно творил, а точнее ваял детишек обоего пола почти из ничего, ваял в кооперации с супругой и на стороне. В свободное время от этой основной обязанности, он представительствовал на важных совещаниях, и, в том числе, и на том, где городское начальство готовилось к встрече делегации города –побратима из Греции, тоже. Встреча греков планировалась на 10-йстанции Большого фонтана. Ну, а как же встречать греков без их – греческой, причем в полный рост, скульптуры? И выбор пал на бога моря Посейдона.
У начитанного Лёвы фантазии хватало на всех древнегреческих богов и римских цезарей вместе взятых. И он предложил сделать Посейдона в виде рыбы с хвостом и человеческой мордой. Идею одобрили.
На Посейдона ухлопали вагон цемента и два вагона песка, чтобы из состава 1:2 изготовить фигуру, способную устоять при землетрясении – на всякий случай в 9 баллов.
Греки, на эту пьяную морду с щучьим хвостом посмотрели, ужасно расстроились, и еще ужасней обиделись, и решили отозвать своих послов из Украины взад, ну то есть обратно в Грецию. Назрел, как чиряк, международный скандал. Лёве, для сокрытия улик, предложили немедленно разобрать Посейдона на части и отправить на свалку. На что он горестно воскликнул:
- Зачем ломать вещь?! Сейчас я заберу у него вилы, и он превратиться в обыкновенную щуку, с головой этой щуки рыбака.
Сказав это, он на виду у всех, вытащил из-под крыла Посейдона здоровенные деревянные вилы и сказал:
-Пусть пока лежит! – Не кусается.
А всем сомневающимся заявил, что, между прочим, в центре Нью-Йорка, в Манхеттене, американцы поставили огромную корову. И никому она не мешает. А чем корова лучше рыбы?
Немножко сложней вышло со львом.
Во время очередной инвентаризации скульптурных произведений, члены комиссии не обнаружили фигуру льва на территории 2-й станции Большого Фонтана, где она согласно акта сдачи объекта в эксплуатацию значилась черным по белому: -
«Лев бенгальский. Место установки – 2-я станция Большого Фонтана. Главный скульптор - Лев Эпштейн; материал – бетон; вес – З0 тонн; балансовая стоимость - 12500 руб. 80 коп.
…Все головы всей комиссии повернулись к Захару Петровичу, а Главбух горисполкома строго спросил:
- Где Лев?
- Какой Лев? Бетонный? … не знаю...
- А тот Лев, который автор льва, которого нет!?
- А, Лев Эпштейн!
- Да, да, Эпштейн. Где он?
-Так в Израиле...
- Ну и хрен с ним. Меня израильский Лев не сильно и интересует! А вот где - бенгальский?! Не мог же израильский Лев бенгальского с собой прихватить!
-Да, пожалуй, не мог, но, скорее всего, прихватил...
-Списать! – И одного и другого! - заключил главбух.