* * *
Немного пчелиного мёда
и каплю смородинных слёз
из длинноресничного года
до нынешних дней я донёс...
На кряжистых сливах подвешен,
гамак допотопный скрипел.
Был взор её юный так нежен,
так синью пугливо звенел!
Осталось лишь россыпью света
и пульсом смятенья в виске -
созданье игривое это
с котёнком сибирским в руке.
Крамольно и больно хотелось
коснуться пшеничных волос.
Но я, не осилив несмелость,
лишь крови полоску унёс -
затем, чтоб у зимнего края
вернуть ту шалунью во сне,
что, лапкой котёнка играя,
под сливой снесённого рая
запястье царапает мне...